Этические основы допроса

Допрос является наиболее распространенным следственным действием.Закон предусматривает следующие виды допроса: допрос свидетеля, допроспотерпевшего, допрос обвиняемого, допрос подозреваемого, допрос эксперта. Цель любого допроса — получение показаний об обстоятельствах, существенных для дела, но содержание допроса и нравственные проблемы, могущие возникнуть при его производстве, существенно различаются. Достаточно сопоставить, например, допрос обвиняемого, не признающего себя виновным, и допрос свидетеля, дающего добросовестные и подробные показания. Допрос с психологической стороны представляет собой беседу. Ее процедура и условия регулируются законом, а собеседники находятся в заведомо неравном положении, когда один вправе спрашивать, определяя предмет и приемы беседы, а другой обязан отвечать и притом, как правило, правдиво. Только обвиняемый и подозреваемый не несут уголовной ответственности за заведомо ложные показания. Следователь не может ограничиваться простым фиксированием того,что скажет на допросе свидетель, обвиняемый, потерпевший. На следователележит обязанность установить по делу истину, а для ее выполнения необходимы достоверные доказательства, в том числе соответствующие действи-тельности показания допрашиваемых. Свидетель, потерпевший, эксперт обязаны дать правдивые показания под угрозой уголовной ответственности. Получение правдивых показаний при допросе — правовая и нравственная обязанность следователя. УПК РФ, определяя целый ряд правил проведения допросов, гарантирует и соблюдение общепринятых нравственных норм при допросе. Так, ст.187 УПК РФ устанавливает, что допрос не может длиться непрерывно более 4 часов. Продолжение допроса допускается после перерыва не менее чем на один час для отдыха и принятия пищи, причем общая продолжительность допроса в течение дня не должна превышать 8 часов. При наличии медицинских показаний продолжительность допроса устанавливается на основании заключения врача. Еще более жесткие ограничения установлены для допросов несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых. Такой допрос не может продолжаться более 2 часов без перерыва, а в общей сложности - более 4 часов в день (ст. 425 УПК РФ). Ограничение продолжительности допроса в УПК связано с необходимостью исключить совершенно безнравст-венные «тактические приемы» изматывания допрашиваемого с целью получения от него нужных следствию показаний. Нравственная сторона получения показаний при допросе заложена в уголовно-процессуальном законе. Запрещается домогаться показаний обви-няемого и других участвующих в деле лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер. Насилие в целях получения показаний глубоко безнравственно и незаконно. Оно влечет уголовную ответственность допрашивающего. В Российском государстве признается преступлением и строго карается принуждение к даче показаний путем применения угроз или иных незаконных действий со стороны лица, производящего дознание или предварительное следствие. А если эти действия соединены с применением насилия или издевательством над личностью допрашиваемого, то они влекут весьма строгую санкцию. Принуждение к даче показаний путем угроз или иного психического насилия и всякое физическое насилие при допросах с целью просто получить показания или же показания, желательные допрашивающему, преступно и глубоко аморально. К числу незаконных и безнравственных приемов допроса относится постановка наводящих вопросов. Наводящий вопрос, содержащий в своей формулировке желательный для спрашивающего ответ, внушает допрашиваемому информацию, которой он во многих случаях не располагает, и крайне опасен для установления истины. Но постановка наводящих вопросов и безнравственна, так как противоречит требованию объективного, беспри-страстного следствия. Следователь, спровоцировавший наводящими вопросами неправильные, не соответствующие действительности ответы, впослед-ствии оказывается вынужден искать выход из ситуации, которую сам же и создал, если убедится в ошибочности своей версии. Но еще хуже, если по-следствием неправильных методов допросов явятся необоснованные выводы по делу, привлечение к ответственности невиновного.Общими требованиями к любым вопросам, которые ставятся при допросе, следует считать безусловный запрет в какой бы то ни было форме подсказывать желательный допрашивающему ответ и недопустимость постановки вопросов, по форме и содержанию унижающих достоинство допраши-ваемого. К числу небезупречных в правовом и нравственном отношении приемов допроса относят допрос с выходом на место происшествия в случаях, ко-гда он заведомо не может дать новых доказательств. Допрос свидетелей и потерпевших, производимый на основании оглашения показаний других лиц,также нарушает общий запрет задавать наводящие вопросы и право свидетеля давать показания свободно, сообразуясь со своей совестью, и о том, что он лично знает. М. С. Строгович характеризовал практику оглашения допрашиваемым свидетелем показаний других лиц как насилие над совестью свидетеля. Допрос во всех случаях должен производиться с соблюдением общих требований к культуре поведения должностного лица. Официальность, кор-ректность, вежливость, внимание к лицу, дающему показания, уважение к его личности в соответствии с занимаемым в деле положением, но во всехслучаях без попыток унизить достоинство — обязательные требования к допрашивающему. Протоколирование допроса должно производиться в соответствии с законом в первом лице и по возможности дословно. Отступления от этого требования имеют определенную нравственную окраску и могут повлечь за собой нежелательные этические последствия. Если допрошенный, ознакомив-шись с протоколом, обнаруживает, что его показания в той или иной степени искажены, записаны не полностью, он утрачивает доверие к следователю,что, естественно, сказывается на нравственной оценке личности следователя,его авторитете. При этом не имеет существенного значения, сознательно ли следователь исказил или неполно записал показания допрошенного. Разумеется, умышленно неправильное фиксирование показаний в протоколе глубоко аморально и противозаконно. При допросе подозреваемого и обвиняемого вправе присутствовать защитник. Свидетель также вправе явиться на допрос с адвокатом. В допросе несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля, не достигшего 14 лет, а подозреваемого и обвиняемого, не достигшего 16 лет, участвует педагог. Педагог также может участвовать и в допросах несовершеннолетних, достигших указанного возраста, но страдающих отставанием в психическом развитии. Участие адвокатов и педагогов в допросах также является гарантией от применения незаконных методов и безнравственных тактических приемов при проведении допросов. Уголовно-процессуальное законодательство, как уже было отмечено, запрещает домогаться показаний обвиняемого и других лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер. Насилие в целях получения показаний глубоко безнравственно и незаконно. Оно влечет уголовную ответственность допрашивающего. Вместе с тем недопустимо и применение так называемых «тактических приемов» допроса, основанных на обмане допрашиваемого, неразъяснение или неполное разъяснение допрашиваемому его прав, проведение «эмоциональных экспериментов», когда допрашиваемому представляются фальсифицированные доказательства, впоследствии не фигурирующие в материалах уголовного дела. К числу незаконных и безнравственных приемов допроса относится постановка наводящих вопросов. Наводящий вопрос, содержащий в своей формулировке желательный для задающего вопрос ответ, внушает допрашиваемому информацию, которой он в большинстве случаев не располагает. Но постановка такого вопроса и безнравственна, так как противоречит требованию объективности и беспристрастности при расследовании. Следователь, спровоцировавший наводящими вопросами неправильные, не соответствующие действительности ответы, впоследствии оказывается вынужденным искатьвыход из ситуации, которую он сам же и создал, если убедится в ошибочности своей версии. Но еще хуже, если последствием неправильных методов допроса явятся необоснованные выводы по делу и привлечение к уголовной ответственности невиновного. Именно поэтому ч. 2 ст. 189 УПК РФ запрещает задавать наводящие вопросы. УПК РФ содержит гарантии от применения незаконных методов к допрашиваемым обвиняемым. Так как показания обвиняемого рассматриваются как средство его защиты, закон запрещает повторно вызывать обвиняемого на допрос без его просьбы в случае, если на первом допросе обвиняемый отдачи показаний отказался (ст. 173 УПК РФ). Ст. 75 УПК РФ определяет, что показания подозреваемого и обвиняемого, данные им в ходе досудебного производства без участия защитника и не подтвержденные в судебном заседании, признаются недопустимыми доказательствами. Эти нормы закона призваны исключить допросы обвиняемого с целью получения от него признания вины, поскольку юридическое значение подобного признания может оказаться ничтожным. Допрос во всех случаях должен производиться с соблюдением общих требований к культуре поведения должностного лица. Официальность, корректность, вежливость, внимание к лицу, дающему показания, уважение к его личности - обязательные требования к следователю, ведущему допрос. Предъявление для опознания При предъявлении для опознания лица соблюдение правовых и нравственных норм способствует получению объективных результатов этого важного следственного действия. В то же время их нарушение чревато серьезными последствиями (например, ошибочное опознание невиновного в ка-честве преступника). Лицо предъявляется для опознания в группе других лиц, по возможности сходных с ним по внешности. Следователю надлежит получить согласиепосторонних лиц, так называемых статистов, на их участие в составе группы,предъявляемой для опознания. Далеко не каждому приятно или хотя бы безразлично стоять в одном строю с подозреваемым в преступлении, будучи похожим с ним по внешности, да еще с риском быть по ошибке "узнанным" в качестве преступника. Предъявление для опознания больших групп людей (например, строя подразделения военнослужащих), не обладающих внешним сходством, не только не способствует эффективности опознания, но недопустимо в нравственном плане. В подобной ситуации опознающий оказывается перед строемлюдей, настороженно и, надо полагать, негативно к нему относящихся, он подвергается усиленному эмоциональному воздействию. С другой стороны,весь строй предъявляемых лиц оказывается, как правило, в роли возможных объектов опознания, подозреваемых. Закон запрещает постановку опознающему наводящих вопросов. Но не менее опасны "наводящие действия" (например, когда до опознания опо-знающему показывают лицо, которое предстоит опознавать). Всякого рода ориентирование опознающего в том, кого желательно опознать, — грубоенарушение закона, ведущее к фальсификации доказательств. Оно, конечно, и безнравственно. Вся организация предъявления для опознания должна способствовать тому, чтобы опознающий действовал без принуждения или внушения, чтобыобъективность и беспристрастность проводящего его следователя не оставляли ни у кого сомнений. Очная ставка Наиболее остро морально-психологические проблемы проявляют себя в процессе проведения очной ставки. Повышенная эмоциональная напряжен-ность требует осторожности, взвешенности, особенно если речь идет об очной ставке с участием несовершеннолетнего. Как правило, целью очнойставки является устранение противоречий в показаниях допрашиваемых лиц.При этом противоречии должны быть существенными, при которых они вза-имно исключают друг друга. друг друга. Очная ставка при ее неправильном проведении может быть средством психологического принуждения по отно-шению к ее участникам. Это часто происходит в тех случаях, когда следователь, проводя ее, пытается предупредить возможность изменения показании в дальнейшем. Противоречат требованиям нравственности взгляды на очную ставку как на специфический метод воздействия на лицо, дающее ложные показания. При решении вопроса о проведении очной ставки следователь наряду с тактическими соображениями учитывает и определенные нравственные нормы. В частности, во многих случаях нравственно недопустима очная ставка между взрослым и несовершеннолетним (в особенности с малолетним), очная ставка между обвиняемым, подозреваемым и потерпевшим, только что перенесшим тяжелую эмоциональную травму. Очная ставка, проводимая ме-жду тем, кто не может дать показаний о фактах, интересующих следователя,и тем, кто о них подробно рассказал (между подозреваемым, который заявил,что не помнит об определенных обстоятельствах, и потерпевшим, например),не имеет законных оснований. Но она, кроме того, содержит элементы воздействия на личность одного из допрашиваемых, ограничивая его свободу в определении линии своего поведения и право не свидетельствовать против себя самого. Очная ставка проводится при наличии противоречий в показаниях ранее допрошенных лиц. Готовясь к очной ставке, следователь обычно имеетопределенное мнение о том, кто из ее участников ранее дал правдивые показания. Однако подготовку к очной ставке ее будущих участников нельзя превращать в "натаскивание" того, кому следователь доверяет. Допустимо лишь сообщить о наличии противоречий с показаниями другого лица и о решении провести очную ставку. Во время очной ставки следователь обязан воздерживаться от проявления своего отношения к показаниям допрашиваемых, избегать наводящихвопросов в любой форме. Следственный эксперимент В процессе расследования по делу следователь весьма часто прибегает к использованию следственного эксперимента. Следственный эксперимент - это следственное действие, производимое в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для уголовного дела посредством воспроизведения действий, обстановки или иных обстоятельств определенного события и совершения необходимых опытных действий. Его особенностью является опытный характер,воспроизводство в рамках следственного действия тех или иных обстоятельств, имевших место момент совершения преступления. В ходе следственного эксперимента в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для дела, моделируются определенные обстоятельства, события преступления, реконструируется обстановка, иногда используются орудия преступления или имитирующие их приметы. Понятно, что при его производстве может возникнуть опасность причинения вреда личности, нарушения ее прав законных интересов. В связи с этим закон воспроизводит в своих нормах, относящихся к следственному эксперименту, сугубо нравственные положения. В частности, то, что «производство следственного эксперимента допускается при условии, если при этом не унижаются честь и достоинство участвующих в нем лиц и окружающих, ее создается опасность для их здоровья» (ст. 183 УПК). Таким образом, закон, регулируя производство следственного эксперимента, связывает допустимые границы его проведения с рядом этических категорий. Четкое усвоение следователем их содержания и учет требований нравственности при решении вопроса о допустимости применения тех или иных действий-непременное условие законности того следственного действия. Если при производстве следственного эксперимента возникает потребность проникнуть в жилище, для этого требуется получить согласие всех проживающих в нем лиц либо разрешение суда (см. ст. 12 и 165 УПК РФ и комментарий к ним). Следственный эксперимент производится при условии, что при этом не допускается действий, унижающих честь и достоинство участвующих внем лиц и окружающих, не создается опасности для их жизни и здоровья, не нарушаются нравственные и этические нормы, не подвергается разрушению и порче различное имущество и не ухудшается состояние окружающей сре-ды. Нравственные основы избрания меры пресечения. Меры пресечения - это процессуальные средства ограничения личной свободы обвиняемого, а в исключительных случаях подозреваемого, приме-няемые для предотвращения возможных процессуальных нарушений с их стороны, а также для обеспечения исполнения приговора. В общем виде ме-ры пресечения обеспечивают надлежащее поведение обвиняемого или подозреваемого (о понятии надлежащего поведения см.: комментарий к ст. 102УПК). Перечень мер пресечения установлен ст.98 УПК. Мерами пресечения являются: − подписка о невыезде; − личное поручительство; − наблюдение командования воинской части; − присмотр за несовершеннолетним обвиняемым; − залог; − домашний арест; − заключение под стражу. Избрание меры пресечения понимается как принятие решения о мере пресечения (п. 13 ст. 5 УПК). Общими условиями избрания меры пресечения являются − наличие возбужденного уголовного дела, − надлежащий субъект применения (состоящий на соответствующей должности, принявший дело к своему производству, не подлежащий отводу) и − надлежащий объект - отсутствие служебного иммунитета (лица, на которые распространяется действие уголовно-процессуального закона). Меры пресечения имеют превентивно-обеспечительный характер. Основанием применения мер пресечения является обоснованное предположение о возможном процессуальном нарушении со стороны обвиняемого. Вероятный вывод о возможном нарушении должен быть основан на конкретных фактах, установленных путем доказывания. Система различных мер пресечения позволяет избрать именно ту, которая в каждом конкретном случае обеспечивала бы надлежащее поведениеобвиняемого (подозреваемого), при этом минимально ограничивала бы его права и свободы (п. 2.3 Токийских правил, утвержденных резолюцией Гене-ральной Ассамблеи ООН от 14.12.90 № 45/110

14.Нравственные основы деятельности судьи.

Закрепление в ст. 10 Конституции Российской Федерации принципа разделения властей и самостоятельности судебной власти наряду с властями законодательной и исполнительной создает нормативную и идейную базу для формулирования нравственных требований к представителям судебной власти. Судебная власть, действующая в сфере социальных и межличностных конфликтов, должна отвечать высоким нравственным стандартам, оправдывать ожидания общества. Законодательство о суде и судопроизводстве наполнено нравственным содержанием, служит защите нравственных ценностей. Важнейшее требование к деятельности судебной власти — справедливость. Обществу и каждому человеку нужен суд только справедливый, стоящий на стороне правды, ее активно защищающий и выражающий в своих решениях. В уголовном процессе, где речь идет о преступлении и наказании, о защите от преступлений важнейших благ личности, справедливость приобретает повышенное значение. Несправедливый суд может причинить огромный вред как отдельному человеку, так и всему обществу. Судебная власть оценивается как справедливая тогда, когда она применяет законы, признанные обществом справедливыми, разрешает дела, установив истину, достоверно выяснив их фактические обстоятельства, принимает решения в соответствии с познанными фактами и требованиями закона. Справедливый суд — это суд, где виновный обоснованно подвергается заслуженному наказанию, а невиновный обязательно оправдывается. Требование к судебной власти быть справедливой относится не только к ее решениям окончательного характера, но и ко всей ее дея-тельности с момента, когда дело поступило в ее распоряжение. Справедливость выражается и в обеспечении равенства всех, кого затрагивает судебная деятельность, и в соблюдении прав участвующих в деле лиц, и в обоснованности и законности промежуточных решений "процедурного" характера. Судебная власть должна быть равной для всех. Это нравственное требование, по сути, выражает уравнительный аспект справедливости. Однако требование обеспечения равенства в суде настолько важно, что оно специально выделяется законодательно и фигурирует в нравственном сознании общества. Судебная власть должна быть объективной и беспристрастной.Суд необъективный, тенденциозный не способен осуществить правосудие. Он извращает саму идею правосудия и может превратиться в орудие произвола. Особенно опасна необъективность под влиянием каких-либо сил, стремящихся воздействовать на судей. Судебная власть, не способная или не стремящаяся действовать беспристрастно, не заслуживает доверия общества. Те, кто ее олицетворяет, в этих условиях лишаются авторитета и морального права судить других. Судебная власть должна быть компетентной. Компетентность можно характеризовать в одном из ее значений как высокий профессионализм судей, глубокое знание ими законов, требований профессиональной этики, неуклонное следование им, умение правильно разобраться в той или иной, иногда сложной и запутанной ситуации. Она включает и большой жизненный опыт, опыт применения законов, юридической деятельности еще до принятия на себя обязанностей судьи.Судья должен иметь высшее юридическое образование. Однако без постоянного совершенствования своих знаний, повышения юридической и общей культуры судья неминуемо окажется отставшим от требований, которым должен отвечать представитель судебной власти,сделается некомпетентным. Между тем люди, чьи судьбы решает судья, чьи права и интересы зависят от его решения, вправе требоватьправосудия "высокого качества". Каждый судья должен быть профессионалом высокого класса.Все судьи в Российской Федерации обладают единым статусом (ст. 2 Закона о статусе судей в Российской Федерации). Но одновременно тот же закон разделяет судей на квалификационные классы в зависимости от занимаемой должности, стажа работы в должности судьи и иных обстоятельств. В соответствии с Положением о квалификационной аттестации судей они разделяются на шесть квалификационных классов. Материальное обеспечение судей зависит, в частности, от их квалификационного класса. Квалификационный класс судьи влияет и на оценку уровня его профессионализма. Представляется, что существующий порядок не безупречен в нравственном плане и не способствует охране авторитета судей. Он может подрывать доверие к судьям "низших" классов, хотя они, как правило, высокопрофессиональны.Что касается размеров материального обеспечения, которое, естественно, не может быть равным для всех, то их можно определять справедливо на основе других показателей. 15. Роль судьи в обеспечении нравственного харак-тера судебного процесса Нравственные отношения между судьями возникают в процессе судебного разбирательства, осуществляемого коллегиальным судом.Судебное разбирательство— решающая стадия уголовного процесса,где непосредственно осуществляется уголовное правосудие. Именно на этой стадии в условиях гласного процесса исследуется с участием сторон уголовное дело и принимаются решения о судьбе подсудимого, об обоснованности притязаний потерпевшего и гражданского истца о восстановлении нарушенных прав. При разбирательстве уголовных дел судья по должности председательствует в судебном заседании. И именно он обязан обеспечить как строгое соблюдение закона, так и высоконравственный ход и результат судебного разбирательства. Конечно, некоторые нравственные проблемы, которые приходится решать в коллегиальном суде,отличаются от тех, которые стоят перед единоличным судьей. В то же время руководство судебным заседанием в пределах предписанной законом процессуальной процедуры неизменно остается за председательствующим, который вступает в нравственные отношения со сторонами, другими участвующими в деле лицами, а при коллегиальном слушании дела – также и с судьями, народными заседателями или присяжными заседателями. При рассмотрении уголовного дела с участием народных заседателей последние пользуются правами судьи и все вопросы суд разрешает простым большинством голосов (при равенстве голосов председательствующего и каждого народного заседателя). Народные заседатели, в отличие от председательствующего,как правило, недостаточно глубоко сведущи в праве. Но они обладают жизненным и профессиональным опытом в определенной области,избавлены от профессиональной деформации, которая может угрожать судье и сказаться на его поведении и выводах по делу; Во взаимоотношениях в составе профессиональной коллегии судей также должны соблюдаться определенные нравственные нормы, выработанные многолетней практикой. Председательствующий обязан заблаговременно ознакомить каждого народного заседателя с материалами дела, разъяснить сущность закона, по которому обвиняется подсудимый, а также права народного заседателя. При этом судья не вправе внушать народным заседателям собственное мнение по вопросам, подлежащим компетенции коллегии суда. Следует также разъяснить личную ответственность народного заседателя за участие в исследовании дела и его справедливое разрешение. Народным заседателям разъясняются положения закона об основаниях отвода судьи и необходимость заявить себе самоотвод, если имеются основания, могущие вызвать сомнение в беспристрастности судьи. Убедившись, что таковые имеются, председательствующий в установленном порядке вызывает другого народного заседателя, который также готовится к разбирательству дела. Нравственный долг судьи, председательствующего по делу, — создать в коллегии судей атмосферу сотрудничества, взаимного уважения, принципиального и ответственного отношения каждого к своим обязанностям, когда все вопросы решаются на основе внутреннего убеждения при равенстве всех трех судей. При рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей взаимоотношения председательствующего по делу судьи и присяжных заседателей строятся на основе разделения их функций при гарантиях свободы волеизъявления присяжных заседателей и предельной объективности председательствующего в ведении судебного разбирательства. В суде присяжных председательствующий не освобожден от нравственной ответственности за справедливость решения о виновности или невиновности подсудимого. Он обязан распустить коллегию присяжных заседателей, признав, что они постановили обвинительный вердикт в отношении невиновного. Судья вправе также постановить оправдательный приговор, признав, что в деянии подсудимого отсутствует состав преступления, хотя присяжные вынесли обвинительный вердикт. При единоличном рассмотрении дела у судьи отсутствует возможность использовать мнение и совет других судей при принятии решений в процессе судебного разбирательства и при постановлении приговора. Вся нравственная ответственность за объективное ведение судебного разбирательства и справедливость приговора лежит на нем одном. Если дело рассматривает коллегия в составе профессиональных судей, то взаимоотношения внутри состава суда складываются не без влияния должностного положения председательствующего и судей,разницы в квалификационных классах и прочих обстоятельств, связанных с постоянным пребыванием судей в одном профессиональном коллективе. Основанные на праве нравственные отношения суда и участников судебного разбирательства определяют поведение судей, и прежде всего председательствующего по делу, в общении с подсудимым,его защитником, потерпевшим, прокурором и другими лицами. Председательствующий по делу, другие судьи и народные заседатели обязаны проводить все судебное разбирательство и разрешать уголовное дело абсолютно беспристрастно. Предубеждение судей против подсудимого или потерпевшего, других участвующих в деле лиц — верный путь к судебной ошибке. Оно незаконно и безнравственно, так как судья отступает от требований беспристрастности и объективности, предъявляемых к нему обществом. "Предубежденность судьи предполагает включение в орбиту внимания только тех фактов, которые в той или иной мере соответствуют заранее сложив- шемуся мнению. Предубежденность влечет за собой судебные ошибки не только в исследовании фактических обстоятельств дела, но и в правовой квалификации содеянного, в избрании меры наказания. Положение судьи таково, что до постановления приговора он не вправе высказывать свое мнение по поводу виновности или невиновности подсудимого. В противном случае он подлежит обоснованному отводу.Однако не менее важно, чтобы судья не только не "обнародовал" в той или иной форме свое отношение к делу, свою позицию по поводу решения вопросов, образующих существо приговора, но и внутренне был свободен от предубежденности, готов к восприятию всего происходящего на суде без пристрастия, объективно. Судья, председательствующий по делу, равно как и другие судьи или народные заседатели, обязан одинаково внимательно относиться к ходатайствам, заявлениям всех участников судебного разбирательства, выслушивать их и ставить на разрешение суда поставленные вопросы. Судьи не должны проявлять свои симпатии или антипатии по отношению к кому-либо из участников судебного разбирательства, например, быть подчеркнуто внимательны к потерпевшему и игнорировать обращения или заявления подсудимого, демонстрируя недоверие к нему. В суде необходимо создать атмосферу процессуального равенства сторон, очевидную для всех присутствующих. 16. Этика судебных прений. Судебное разбирательство, как правило, заканчивается принятием судом решения по основному вопросу уголовного дела — постановлением приговора. К существу и форме приговора, как и других процессуальных решений, предъявляется ряд требований. Необходимыми свойствами любого процессуального решения являются законность и обоснованность. Многие процессуальные решения должны быть также мотивированы. Каждое решение облекается в соответствующую процессуальную формуПриговор —- акт правосудия, что качественно выделяет его среди других процессуальных актов. Он должен отвечать высоким правовым и нравственным требованиям. По действующему закону (ст. 301 УПК) каждый приговор должен быть: 1) законным, 2) обоснованным, 3) мотивированным. Приговордолжен основываться лишь на тех доказательствах, которые были рассмотрены в судебном заседании. Законность приговора означает соответствие его требованиям материального и процессуального закона при условии, что он постановлен в результате процесса, проведенного с соблюдением всех процессуальных гарантий. Обоснованность — соответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела при доказанности этих выводов в судебном заседании. Мотивированность приговора — приведение в нем аргументов в обоснование содержащихся в приговоре решений.М. С. Строгович относил к числу требований к приговору также убедительность и справедливость18. Согласно ст. 347 УПК одним из оснований к отмене или изменению приговора является несправедливость наказания: "Не соответствующим тяжести преступления и личности осужденного признается наказание, когда оно хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующим уголовным законом, но по своему размеру является явно несправедливым как вследствие мягкости, так и вследствие суровости". Но справедливость приговора не сводится только к соразмерности наказания осужденному, хотя она составляет важный и необходимый компонент справедливости. Справедливость приговора включает ряд составляющих. Приговор будет справедлив, если им оправдан невиновный (осуждение невиновного — крайняя форма несправедливости); обвинительный приговор, соответственно, будет справедлив лишь тогда, когда им признан виновным, осужден именно тот, кто совершил преступление.Приговор будет справедливым тогда, когда наказание виновному назначено в соответствии с правильно примененным уголовным законом и соразмерно опасности преступления и личности виновного, когда соблюдено требование индивидуализации ответственности. Приговор должен опираться на реальное исполнение судом принципа равенства каждого человека перед законом и судом и содержать решения, соответствующие этому принципу. Независимо от различий в социальном, имущественном и прочих отношениях все невиновные должны безусловно оправдываться. Ко всем, кто виновен,равно применяется уголовной закон, и они наказываются без дискриминации или привилегий по национальным, социальным и прочим признакам. Таким образом, справедливость приговора — это нравственная характеристика приговора, означающая требование, чтобы приговором осуждался только виновный в преступлении, а невиновный был оправдан, чтобы признанный виновным наказывался на основе закона в соответствии с характером и степенью его вины при обеспечении равенства всех перед законом и судом. Справедливость приговора неразрывно связана с его законностью и обоснованностью. Незаконный приговор не может быть справедливым, как и необоснованный, то есть не соответствующий тому,что совершил (или не совершил) подсудимый. В суде присяжных справедливость приговора определяется прежде всего справедливостью вердикта присяжных заседателей. И здесь проявляется преимущество суда присяжных, которые в своих решениях руководствуются своей совестью, судят на основании представлений о справедливости. А. Ф. Кони писал по поводу соображений присяжных: "Приходится признать, что часто в их, по-видимому, неправильном решении кроется действительная справедливость, внушаемая не холодным рассудком ума, а голосом сердца. Не надо забывать, что согласно закону, их спрашивают не о том, совершил ли подсудимый преступное деяние, а виновен ли он в том, что совершил его; не факт, а внутренняя сторона его и личность подсудимого, в нем выразившаяся, подлежит их суждению. Своим вопросом о виновности суд устанавливает особый промежуток между фактом и виной и тре-бует, чтобы присяжные, основываясь исключительно на "убеждении своей совести" и памятуя свою великую нравственную ответственность, наполнили этот промежуток соображениями, в силу которых подсудимый оказывается человеком виновным или невиновным" Следует осторожно подходить к помещению в приговоре нравственных характеристик подсудимого, потерпевшего, других участвующих деле лиц. А такие вопросы возникают, например, при рецидиве преступлений, при совершении преступления с особой жестокостью, при виктимности потерпевшего. Видимо, такого рода сведения могут быть отражены в приговоре лишь тогда, когда это прямо опирается на содержание материального уголовного закона и относится к обстоятельствам, существенным для дела. При этом нельзя отвлекаться от нравственных критериев и при помещении в приговор сведений, относя-щихся к существу дела. Например, при изнасиловании несовершеннолетней в приговоре указываются в качестве смягчающих ответственность обстоятельств чистосердечное раскаяние и положительная характеристика виновного. Решения судебных инстанций, проверяющих законность и обоснованность приговора, также обусловлены определенными нравственными требованиями. Гуманизм, справедливость, объективность, в определенных отношениях милосердие, лежат в основе установленной законом компетенции этих судов. Названными принципами обусловлены запрет ухудшения положения осужденного вследствие подачи им кассационной жалобы, правила, обеспечивающие особую стабильность оправдательного приговора, в том числе вступившего в законную силу, другие нормы, относящиеся к кассационному и надзорному производству. На стадии исполнения приговора подавляющее большинство решений может быть принято в сторону смягчения участи осужденного по различным основаниям. Гуманистическое начало уголовно-процессуального права здесь проявляется весьма отчетливо. Что касается формы приговора, то она определенным образом также отражает нравственные моменты. Это закреплено в законе. Например, в приговоре должна быть изложена мотивировка решения всех вопросов (ст. 307 УПК РФ), в оправдательный приговор запрещается включать формулировки, ставящие под сомнение невиновность оправданного (ч. 2 ст. 305 УПК РФ); в приговор не допускается включать указание на совершение преступления лицом, уголовное дело в отношениикоторого не рассматривалось в данном судебном заседании. Следует осторожно подходить к изложению в приговоре нравственных характеристик подсудимого, потерпевшего, иных участвующих в деле лиц. Такого рода сведения, как представляется, могут быть отражены в приговоре лишь тогда, когда это прямо опирается на содержание материального уголовного закона и относится к обстоятельствам, существенным для дела (совершение преступления при особо опасном рецидиве, с особой жестокостью, с использованием беспомощного состояния потерпевшего и т.д.). Решения судебных инстанций, проверяющих законность и обоснованность приговора, также обусловлены определенными нравственными требованиями. Гуманизм, справедливость, объективность лежат в основе установленной законом компетенции этих судов. Этими принципами обусловлены запрет ухудшения положения осужденного вследствие подачи им кассационной жалобы; запрет поворота к худшему при пересмотре приговоров, вступивших в законную силу (ст.405 УПК РФ), другие нормы УПК, относящиеся к кассационному и надзорному производству. В стадии исполнения приговора подавляющее большинство решений может быть принято судом в сторону смягчения положения осужденного (условно-досрочное освобождение от наказания, замена наказания более мягким, освобождение от наказания по болезни, освобождение от наказания в связи с принятием уголовного закона,имеющего обратную силу, освобождение от наказания по амнистии,досрочное снятие судимости и др.). В этих решениях, в первую очередь, реализуется принцип гуманизма уго-ловно-процессуального права. Этика судебных прений 1. Нравственное значение судебных прений 2. Этика обвинительной речи прокурора 3. Этика речи защитника 1. Нравственное значение судебных прений.Судебные прения – яркая и обычно эмоциональная часть судебного разбирательства, в которой наглядно проявляется состязательное начало процесса. Они состоят из речей:− обвинителей;− гражданского истца;− гражданского ответчика или их представителей;− защитника подсудимого.Стороны обвинения и защиты, адресуясь к суду, подводят итоги судебного разбирательства в том виде, как они им представляются, и обращаются со своими предложениями о том, какие решения по делу они считают справедливыми.Последовательность выступлений участников прений сторон устанавливается судом. При этом первым во всех случаях выступает обвинитель, а последними — подсудимый и его защитник. Гражданский ответчик и его представитель выступают в прениях сторон после гражданского истца и его представителя (ч.3 ст. 292 УПК РФ).Судебные прения – борьба мнений, процессуальное состязание сторон, интересы которых обычно не совпадают. Тем не менее, к любому участнику судебных прений относятся общие требования нравственного характера. Это те требования, которые А. Ф. Кони связывал с этическими началами, с представлениями о том, что нравственно дозволительно или недозволительно в судебных прениях.Участники судебных прений должны уважать и соблюдать моральные нормы, принятые в обществе. Они не вправе проповедовать аморальные взгляды, демонстрировать пренебрежение к нравствен-ным ценностям и таким путем отстаивать свои позиции. Никто из участников судебных прений не вправе унижать достоинство участвующих в деле и других лиц, начиная со своих «процессуальных противников» и кончая теми, кто в деле не участвует, но упоминается по тому или иному поводу. Отрицательная характеристика личности, основанная на установленных в суде фактах, вполне допустима, но не может использоваться для унизительных оценок кого бы то ни было из упоминаемых в судебных прениях. Что касается оценок личности противной стороны в процессе, то они в принципе всегда нежелательны. Во время судебных прений каждый их участник обязан соблюдать такт в споре, а также быть сдержанным в оценках личности и поведения на суде экспертов, свидетелей, переводчиков. Стороны в судебных прениях должны оказывать уважение суду,содействовать поддержанию его авторитета. Оценка поведения судей участниками судебных прений вообще недопустима. Стороны в судебных прениях чаще занимают разные позиции по вопросу о доказанности обвинения, существенных для дела обстоятельств, а также о юридических оценках поведения подсудимого и потерпевшего, других лиц и об обстоятельствах, подлежащих учету в случае применения судом наказания. В связи с этим возникает проблема нравственной свободы участника судебных прений, а в более конкретном ее выражении — проблема обязанности говорить суду правду и при произнесении судебной речи. Если защитительную речь произносит сам подсудимый, что возможно при отсутствии в деле на законных основаниях защитника, то претензий правового характера, в случае если он говорит суду неправду к нему предъявить нельзя. Но в нравственном плане подсудимый не освобождается от обязанностибыть правдивым, избегать лжи. Другие стороны: государственный обвинитель (прокурор) и защитник (адвокат), частный обвинитель (потерпевший) находятся в ином правовом положении, и нравственные требования, адресованные им, иные. Ни прокурор, ни адвокат, ни потерпевший не вправе лгать суду, сообщать ему заведомо ложные сведения и на этом стро-ить, в частности, свои судебные речи. Но и профессиональные участники уголовного процесса — прокурор и адвокат по-разному оперирует фактами и аргументами во время судебных прений. Это обусловлено разницей в их роли и процессуальном положении. Если прокурор обязан быть объективным и не вправе игнорировать то, что говорит в пользу защиты, должен отказаться от обвинения, когда в суде оно не подтвердилось, то защитник-адвокат действует только в интересах защиты, и позиция его, естественно, односторонняя. Отказаться от защиты и в случае полного согласия с обвинителем он не вправе. Нравственное значение судебных прений состоит и в том, что они должны способствовать нравственному воспитанию подсудимого,потерпевшего, свидетелей, других участвующих в деле лиц, а также публики, присутствующей в зале суда. Опубликование средствами массовой информации сведений о содержании судебных речей, а также издание судебных речей по выдающимся делам, представляющим общественный интерес, может также служить нравственному воспитанию. В суде присяжных значение судебных прений возрастает. Правдивые, яркие, искусно построенные речи сторон могут оказать очень большое влияние на внутреннее убеждение присяжных заседателей,их вердикт, о чем свидетельствует опыт деятельности этого суда.

. 18.Нравственные основы деятельности прокурора.

На прокурора в суде возложена обязанность по поддержанию государственного обвинения, которое должно быть основано на фактических обстоя-тельствах правовой оценки преступления, совершенного подсудимым. Судебные прения, в которых участвуют прокурор, составляют лишь часть его деятельности по поддержанию государственного обвинения передсудом. Прокурор, произнося обвинительную речь, выполняет функцию уголовного преследования. Он – сторона обвинения. Но в российском процессе,в отличие от некоторых зарубежных правил и практики, со времен Судебных уставов прокурор обязан выполнять свою обвинительную функцию объек-тивно. А. Ф. Кони принадлежит характеристика прокурора в пореформенном русском процессе как публично говорящего судьи. Убедившись в виновности подсудимого, прокурор заявляет о том суду и делает это «со спокойным достоинством исполняемого долга, без пафоса, негодования и преследования какой-либо иной цели, кроме правосудия, которое достигается не непременным согласием суда с доводами обвинителя, а непременным выслушиванием их». Кони считал, что «в судебном заседании наш прокурор поставлен в такое положение, которому может завидовать всякое иностранное законодательство» Поддерживая государственное обвинение, сформулированное на предварительном следствии, прокурор должен достаточно критично относиться к представленным в суд материалам, так как приговор суда будет основываться на данных, полученных в судебном разбирательстве. В соответствии с ч.4 ст. 37 УПК РФ прокурор обеспечивает законность и обоснованность обвинения. Все выводы государственного обвинителя и его мнения,предлагаемые на рассмотрение суда, должны основываться на законе и доказанных на судебном следствии фактических обстоятельствах дела. Юридические оценки должны быть соразмерны установленным фактам и нормам применяемогозакона: прокурор должен быть справедлив. Поведение государственного обвинителя, его позиция в целом должны опираться на нравственные нормы и им соответствовать.Прокурор защищает интересы общества, выступает от имени государства, но он в то же время призван охранять и законные интересы подсудимого, его достоинство. А. Ф. Кони писал, что прокурор, «исполняя свой тяжелый долг, служит обществу. Но это служение только тогда будет полезно, когда в него будет внесена строгая нравственная дисциплина и когда интерес общества и человеческое достоинство личности будут ограждаться с одинаковой чуткостью и усердием» Таким образом, главное, что определяет нравственную характеристику всей речи прокурора-обвинителя, – правильность его позиции по существу, справедливость выводов, которые он представляет на рассмотрение суда. Прокурор, настаивающий, к примеру, на осуждении человека, вина которого в преступлении не доказана, поступает безнравственно. Обвинительную речь прокурора традиционно и в соответствии с ее логикой принято делить на ряд последовательных частей, хотя каждая конкретная речь, естественно, строится в зависимости от обстоятельств дела. Обвинительная речь прокурора обычно начинается с характеристики особенностей рассматриваемого дела, преступления, в котором обвиняется подсудимый. До последнего времени было обязательным в обвинительной речи давать «общественно-политическую» оценку преступления. При этом считалось, что она «должна быть необходимым элементом каждой обвинительной речи»26. Правильнее было бы вместо этого политизированного понятия выделять в речи раздел, посвященный характеристике правовых и нравственных особенностей уголовного дела, рассматриваемого судом, оценке опасности преступления и специфике дела. Именно с характеристики особенностей преступления или участвующих в деле лиц начинал свои речи в суде А. Ф. Кони в бытность его прокурором27. Общая характеристика рассматриваемого дела, его специфических особенностей должна быть объективной, соразмерной,не содержать преувеличений. Она должна быть конкретной, основанной на существе самого дела. Не секрет, что иногда прокуроры в недавнем прошлом по аналогичным делам использовали стандартные социально-политические характеристики, получившие на профессиональном жаргоне наименование «шапок», которые можно было «примерять» без особого труда к делам по обвинению совершенно разных людей. Эта составная часть речи,которую принято было называть «политической частью», обычно предшествовала приведению доказательств. При этом возникали ситуации, когда обвинитель «клеймил позором» подсудимого за тяжкое преступление, а затем оказывалось, что обвинительные материалы, которыми он оперировал, или недоброкачественны, или недостаточны для осуждения в соответствии с обвинительной версией. В своей речи государственный обвинитель излагает фактические обстоятельства дела в том виде, как они установлены в результате судебного следствия. Он утверждает, что подсудимый совершил определенные деяния, вмененные ему в вину, или же вносит коррективы с учетом результатов судебного следствия, а при наличии оснований заявляет об отказе от обвинения. Правовая и нравственная обязанность прокурора состоит в максимальной объективности в формулировании предлагаемых суду выводов о том, в чем, по его мнению, виновен подсудимый. Прокурор обязан отказаться от обвинения, если оно не нашло подтверждения в ходе судебного разбирательства. Прокурор уточняет обвинение в его фактической части в соответствии с тем, что доказано на суде. На прокурора распространяется положение о толковании сомнений в пользу подсудимого, если их не удалось устранить. В обвинительной речи центральное место занимает анализ доказательств, исследованных на суде, и обоснование вывода о доказанности или недоказанности обвинения. Нравственные аспекты использования отдельных видов доказательств и их оценки были изложены ранее. Здесь же следует подчеркнуть, что прокурор не может ограничиться в своей речи утверждением, что обвинение «нашло в суде свое подтверждение», «полностью подтвердилось», «безусловно доказано» и т. п. На нем лежит нравственная и правовая обязанность доказать обвинение, которое выдвинуто обвинительной властью. Эту обязанность он должен выполнять и во время судебных прений. Она реализуется в виде анализа доказательств, доводов по существу их содержания, достоверности, достаточности, а не путем общих утверждений и заявлений. «Обвинитель должен быть силен в доводах, а не в эпитетах», – писал А. Ф. Кони. В суде присяжных обоснование обвинения тщательным, объективным и убедительным анализом доказательств приобретает повышенное значение. Юридическая оценка деяния — следующий элемент обвинительной речи прокурора. Она должна быть аргументированной, основанной на глубоком понимании сущности применяемого материального закона и даваться без «запроса», когда обвинитель стремится ориентировать суд при возможной альтернативе на применение более строгого закона, хотя внутренне не убежден в справедливости такой оценки. В речи прокурора дается характеристика личности подсудимого,основанная на установленных в суде фактах. Эта характеристика должна быть объективной. Прокурор не вправе умалчивать о положительном в нравственном облике подсудимого, его прежних заслугах,поведении, могущем служить смягчению ответственности. Сведения из биографии подсудимого могут использоваться лишь в той части,которая относится к преступлению и к возможному наказанию. Личная жизнь подсудимого может фигурировать в речи прокурора, если соответствующие факты относятся к предмету доказывания. Прокурор не вправе «вменять в вину» подсудимому то, что он не раскаялся или не признал себя виновным, или не дал показаний, сославшись на нежелание отвечать на вопросы или забывчивость. В речи, естественно, недопустимы насмешки над подсудимым,грубость, оскорбительные характеристики, а также заявления по поводу наружности подсудимого, его национальности, веры, физических недостатков. Характеризуя подсудимого, прокурор должен исходить из того,что в отношении последнего действует презумпция невиновности.Подсудимый может быть оправдан, а обвинительный приговор — отменен. Поэтому оценки качеств подсудимого как человека должны опираться на бесспорно доказанные факты и не выходить за пределы того, что имеет юридическое значение. Обоснование меры наказания в речи государственного обвинителя требует объективности, учета последствий того или иного вида и размера наказания, обстоятельств, не только отягчающих, но и смягчающих ответственность.Не соответствуют нравственным нормам попытки воздейство-вать на судей ссылками на возможное влияние вынесенного ими мягкого приговора на состояние преступности и т. п. Нередки случаи, когда прокурор в речи касается поведения и личных качеств потерпевшего, свидетелей и других лиц помимо подсудимого. Ему приходится давать характеристику сослуживцев подсудимого, потерпевшего, их начальников. Она может оказаться отрицательной. Если такого рода оценки рисуют того или иного человека в неприглядном виде, то они должны опираться только на достаточные и проверенные доказательства. В речи обвинителя могут использоваться приемы иронии, однако юмору не место в зале суда, где обсуждаются слишком серьезные дела, где речь идет о горе, причиненном преступлением. Этика речи защитника. Защитник-адвокат в своей речи, естественно, противостоит стороне обвинения в состязательном процессе. В отличие от позиции прокурора как «говорящего публично судьи» позиция защитника не может не быть односторонней. Его участие в судебных прениях подчинено определенным нравственным началам. Главное в нравственно оправданном ведении защиты в целом и в содержании и построении защитительной речи —умение верно определить свою позицию, опираясь на правовые и нравственные ориентиры. Защитник может применять только законные средства и способы защиты. Выступая на стороне человека, обвиняемого в нарушении закона, он сам должен неукоснительно соблюдать законы, пользоваться только легальными средствами. Защитник вправе применять лишь нравственно допустимые приемы защиты. В частности, он не вправе лгать суду, склонять суд к неправде, хотя бы это было выгодно его подзащитному.Защищая конкретного человека от обвинения в преступлении,защитник не может оправдывать само преступление. Защита должна осуществляться на основе согласованности позиции защитника и подсудимого по принципиальным вопросам, и прежде всего по вопросу признания или отрицания вины. По поводу последнего положения во многих публикациях приводились и приводятся аргументы в пользу двух противоположных точек зрения, да и адвокатура, и суды далеко не сразу и не твердо встали на одну определенную позицию. Речь идет о ситуации, когда подсудимый в суде виновным себя не признает и последовательно настаивает на своей невиновности, а в процессе судебного следствия виновность его подтверждена достаточными и проверенными доказательствами и сам защитник приходит к убеждению, что его подзащитный виновен,строить же защитительную речь на отрицании виновности бесперспективно. Многие авторы считают, что в таком положении возможно и нравственно оправдано расхождение позиций подсудимого и защит-ника. Защитник в своей речи вынужден признать виновность подсудимого доказанной и, соответственно, настаивать на смягчении его участи. Судебная практика последнего времени, как правило, исходит из того, что признание защитником виновности подсудимого, когда по-следний ее отрицает, означает нарушение права на защиту, обязанности защитника использовать все законные средства и способы защиты, не действовать во вред обвиняемому. Что касается нравственной стороны такого решения, то здесь приходится идти по пути морального выбора в условиях морального конфликта, когда соблюдение одной нормы влечет за собой нарушение другой. Но предпочтение все же следует отдать нравственной обязанности до конца защищать от обвинения другого человека, который доверил свою судьбу адвокату, надеется на его помощь. А обвинение пусть поддерживает тот, кому это положено. Разумеется, защитник-адвокат в этой сложной ситуации должен использовать даже малейшие возможности для опровержения обвинения в его основе, а также представить суду соображения о доказанных по делу фактах,говорящих в пользу подсудимого, положительно характеризующих его личность и т. д. Необходимо учитывать, что сама позиция подсудимого, последовательно настаивающего на своей невиновности, может породить сомнение в верности обвинительной версии, что вправе использовать защитник в своей аргументации. Структура речи защитника в какой-то мере напоминает структуру речи обвинителя, так как они посвящены одному предмету, хотя освещают его с разных сторон. Но здесь, конечно, нет таких жестких канонов, которые определяют построение речи обвинителя, выступающего от имени государства. В речи защитника ярко проявляется гуманизм самой профессии адвоката и его миссии, выполняемой в суде. Он стремится помочь человеку, который, пусть по своей вине, попал в беду, или же тому, кто вовсе не виновен, но может оказаться осужденным по ошибке в результате некритического отношения к необоснованному обвинению.Обвиняемый, представший перед судом, еще не осужден. Защитник более чем другие участники судебного разбирательства обязан уважать достоинство подсудимого, щадить его самолюбие и выступать в их защиту, в том числе и при произнесении своей речи. Защитник, по выражению А. Ф. Кони, — «друг, советник» обвиняемого. Речь защитника должна в концентрированной форме представить суду все то положительное, что характеризует личность и поведение подсудимого. Все обстоятельства, смягчающие ответственность, установленные по делу, необходимо отчетливо и убедительно отметить в речи, а обстоятельства, отягчающие ответственность или доказанные сомнительно, оценить соответствующим образом. При характеристике подсудимого нельзя допускать преувеличения, вопреки фактам утверждать о несуществующих добродетелях подсудимого.Это может породить недоверие к речи и позиции защитника в целом.Если защита ведется по групповому делу, то защитнику следует избегать в своей речи изобличения других подсудимых в совершении преступления. Но в жизни возникают такие ситуации, когда интересы подсудимых противоречивы и между их защитниками дискуссия неизбежна. При этом защитник одного подсудимого заинтересован в том, чтобы суд признал виновным в целом или в большей части подсудимого,которого защищает другой защитник. На практике адвокаты в подобных случаях говорят о праве своеобразно понимаемой «необходимойобороны», что отражает вынужденный характер действий фактически на стороне обвинения. Ю. И. Стецовский пишет, что адвокату очень важно «стремиться ограничить защиту тем минимумом, который действительно необходим для опровержения обвинения или смягчения ответственности подзащитного. Всякие заявления защитника против других лиц можно считать оправданными, если без этого нельзя осуществить защиту обвиняемого, доверившего защитнику свою судьбу.Защитник должен быть предельно тактичным и сдержанным в отношении тех обвиняемых, против которых направлена его аргументация». Недопустимо строить защиту на подчеркивании негативных сторон личности потерпевшего, его отрицательных нравственных качеств. Тем более нельзя унижать достоинство потерпевшего. Если действия потерпевшего на самом деле способствовали совершению преступления, спровоцировали его, и это имеет юридическое значение, то это обстоятельство может и должно быть освещено в речи защитника. Но всегда следует помнить, что потерпевший — жертва преступления, а судят того, кто обвиняется в причинении ему ущерба, горя, нравственных страданий. В речи защитника нельзя использовать доводы, несостоятельность которых очевидна. Обман, ложь, сознательное искажение фактов глубоко безнравственны. Они несовместимы с престижем адвоката как человека и как юриста, выполняющего гуманные функции. А с позиций результативности защиты они представляют опасность и для судьбы клиента адвоката. Обнаруженный обман даже «в мелочах» подрывает доверие ко всему, что говорил защитник, так как честность градаций не имеет. В то же время адвокат в своей речи не обязан упоминать обстоятельства, могущие повредить защите, если о них не говорил обвинитель. Это относится также к критике обвинения с позиции: «то, что не доказано бесспорно, не может быть положено в основу обвинения» или: «версия подсудимого, не опровергнутая обвинением, должна признаваться за истинную». Здесь мы имеем дело с нравственным правом строить тактику защиты в соответствии с правами, предусмотренными законом. Судебная речь защитника будет тогда достигать своей цели, когда защитник владеет искусством доказывать, убеждать, спорить и приемами судебного красноречия. С развитием состязательного начала в российском уголовном процессе эти умения приобретают все более актуальное значение. В своей речи защитник прямо ведет полемику, спор с обвинением. И сама манера, форма этого спора должна отвечать определенным нравственным установлениям.