Обзор содержания книги

Пролог (гл. 1-2)

Иов был великим человеком своего времени, хорошо известным в той части света, в которой он жил. Во времена глубокой древности, да и в значительно более поздние, богатства в пустынных и полупустынных районах Ближнего Востока измерялось количеством скота. Иов владел большими стадами. «Имения у него было: семь тысяч мелкого скота, три тысячи верблюдов, пятьсот пар волов и пятьсот ослиц и весьма много прислуги; и был человек этот знаменитее всех сынов Востока» (Иов. 1,3). Иов был отцом семерых сыновей и трех дочерей. Однажды когда ангелы предстали пред лицем Божиим, то вместе с ними пришел и сатана. «И сказал Господь сатане: откуда ты пришел? И отвечал сатана Господу и сказал: я ходил по земле и обошел ее. И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба моего Иова? Ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла» (Иов. 1, 6–8). В ответ на это сатана, завидовавший праведности и счастью Иова, сказал: «Разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле. Но простри руку Твою и коснись всего, что у него, - благословит ли он Тебя?» (Иов. 1, 9-11). Господь на это ответил сатане: «Вот, все, что у него, в руке твоей; только на него не простирай руки твоей» (Иов. 1, 12). В Священном Писании редко упоминается сатана. А вот так активно действующим он предстает только трижды. Первый раз, когда он в виде змея искушает Еву вкусить от древа познания добра и зла. Второй раз, когда он предстает в книге Иова беседующим с Богом, получающим разрешение искушать праведного Иова, и искушает Иова. Наконец, в третий раз сатана предстает перед читателями Библии, когда искушает Спасителя после Его сорокадневного поста в пустыне. Это свидетельствует о большой важности истории Иова в общебиблейском контексте.

Получив позволение искушать праведного Иова, сатана поспешил приступить к делу. И вот внезапно, в течение ничтожного промежутка времени Иова постигли несколько ужасных бедствий. В одночасье Иов лишился всего имущества. Пришедший к нему вестник возвестил: «Волы орали и ослицы паслись подле них, как напали Савеяне и взяли их, а отроков поразили острием меча; и спасся только я один, чтобы возвестить тебе» (Иов 1, 15). Еще не закончил говорить этот вестник, как пришел другой. «Огонь Божий упал с неба, - возвестил он и опалил овец и отроков и пожрал их; и спасся только я один, чтобы возвестить тебе» (Иов 1, 16). Еще не закончил говорить второй вестник, как явился третий вестник. «Халдеи, - возвестил он, - расположились тремя отрядами и бросились на верблюдов и взяли их, а отроков поразили острием меча; и спасся только я один, чтобы возвестить тебе» (Иов 1, 17). Но впереди Иова ожидало худшее бедствие. Не успел он еще выслушать третьего вестника, как пришел четвертый вестник и возвестил: «Сыновья твои и дочери твои ели и вино пили в доме первородного брата своего; и вот большой ветер пришел от пустыни и охватил четыре угла дома, и дом упал на отроков, и они умерли; и спасся только я один, чтобы возвестить тебе» (Иов 1, 18-19).[8] Выслушав четвертого вестника, Иов в сильной скорби разодрал верхнюю одежду и остриг волосы со своей головы. Затем он пал на землю и поклонился Господу, сказав: «Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; (как угодно было Господу, так и сделалось), да будет имя Господне благословенно!» (Иов. 1,21). (Примечательно, что в этом стихе трижды употребляется Священная Тетраграмма). Не смотря на обрушившиеся на него бедствия, «не согрешил Иов и не произнес ничего неразумного о Боге» (Иов. 1,22). Согласно толкованию епископа Виссариона (Нечаева) дети Иова погибают после потери Иовом имущества, а не раньше, потому что диавол желал усугубить страдания Иова. Вот как говорит об этом епископ Виссарион в своем толковании на соответствующую паремию из книги Иова. «Что дети Иова сделались жертвой диавола после описанных бедствий, а не прежде, в этом можно видеть особый умысел Диавола. Ему хотелось измучить Иова постепенно возрастающею тяжестью бед. Он знал, что если бы погибель детей предшествовала прочим бедствиям, они не показались бы ему особенно тяжелыми: он равнодушно посмотрел бы на потерю имущества, потому что он скоплял имущество, конечно не для себя, а для детей. И вот Диавол отнимает у Иова детей по отнятии имущества, давая ему испить переполненную горестями чашу».

Когда сатана вторично предстал перед Господом, Господь спросил его: «Обратил ли ты внимание на раба Моего Иова? Ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла, и доселе тверд в своей непорочности, а ты возбуждал Меня против него, чтобы погубить его безвинно» (Иов. 2, 3). В ответ на это сатана сказал: «Кожу за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него; но простри руку Твою и коснись кости его и плоти его, - благословит ли он Тебя?» (Иов. 2, 4-5). Господь и на это изъявил Свое согласие, ответив диаволу: «Вот он в руке твоей, только душу (т.е. жизнь, по мнению тлкователей) его сбереги» (Иов. 2,6). Тогда диавол поразил Иова проказой «от подошвы ноги его по самое темя его» (Иов. 2,7). Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин дает иное толкование словам «Только душу его сбереги». Эти слова, по толкованию преподобного отца, означают: «только не делай его безумным, расстроив седалище души, сделав нашествие на его рассудок и повредив орган разума, посредством которого ему необходимо противиться тебе».

Пораженный лютой заразной болезнью Иов принужден был уйти из селения. Он сел на пепел (в славянском тексте: «в гноище») и взял черепицу, чтобы скоблить себя ею.[9] Жена его, сраженная обрушившимися на них внезапными бедствиями, и, очевидно искушаемая диаволом, стала советовать мужу похулить Бога. Она думала, что Иов, произнеся хулу на Него, будет наказан Им смертью и избавится, таким образом, от тяжких страданий.[10] Праведник не поддался, однако, на это искушение. «Ты говоришь как одна из безумных, - отвечал он жене. – Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?» (Иов. 2,7). И вновь «во всем этом не согрешил Иов устами своими» (Иов. 2,7). В масоретском тексте слова жены Иова передаются иначе: «Благослови Бога - и умри!» Большинство исследователей сходятся в том, что в этом стихе… глагол «благословлять» не следует понимать буквально. Он является эвфемизмом[11] для глагола «проклинать». Святитель Григорий Двоеслов по поводу слов Иова: «… ты говоришь как одна из безумных», замечает: «Может быть, неразумен ум у одной женщины, и порочен не целиком женский пол. У дурной жены Иова порок был в уме, но не в природе, поэтому он и не сказал: … как одна из женщин, но: … как одна из безумных, чтобы показать, что жена помыслила о недолжном из-за посетившей её глупости, но не по причине устроенной так природы».[12]

Приход друзей к Иову (гл. 3)

О бедствиях праведного Иова услышали его друзья Елифаз Феманитянин, Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин. Собравшись вместе, они отправились к Иову, чтобы «сетовать с ним и утешать его» (Иов. 2,11). Елифаз (евр. Элифаз) был потомком Исава. Он происходил из местности в Идумее, которая называлась Феман. Эта местность была известна мудростью своих жителей. Вилдад (евр. Билдад) жил в местности Шуах. Поскольку это имя одного из сыновей Авраама от Хеттуры, то предполагают, что Вилдад мог быть его потомком. О происхождении Софара (евр. Цофар) ничего неизвестно. Когда друзья увидели Иова пораженным проказой и сидящим в пепле, они сначала не узнали его. Но, подойдя ближе, друзья уже не могли сомневаться в том, что перед ними действительно Иов. Тогда они, будучи поражены сильной скорбью, «возвысили голос свой и зарыдали; и разодрал каждый верхнюю одежду свою, и бросали пыль над головами своими к небу» (Иов. 2,14).

Семь дней и семь ночей друзья безмолвно просидели возле Иова. Они ничего не говорили, ибо видели, что страдания его слишком велики, чтобы он мог воспринимать слова сочувствия. Праведный Иов страдал не только телесно. Еще более тягостными были его душевные муки. Об этих душевных страданиях рассказывает, со свойственным ему красноречием святитель Иоанн Златоуст: «Говорить ли мне о самом главном, о том, что составляло верх его страданий? Это была буря сомнений, возникших в его мыслях и помрачивших его рассудок. Кто сознает себя виновным во многих грехах и терпит что-нибудь неприятное, тот, по крайней мере, знает причины своих несчастий, соображая свои проступки. Но Иов не видел причины своих страданий, и эта неизвестность терзала его ужаснее, нежели черви».

Наконец Иов начал говорить. Он проклял день, в который родился на свет, и ночь, в которую был зачат: «Погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: зачался человек!» (Иов. 3, 3). «Для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева? – сетовал Иов. – Зачем приняли меня колени? Зачем мне было сосать сосцы? Теперь бы лежал я и почивал; спал бы и мне было бы покойно с царями и советниками земли, которые застраивали для себя пустыни, или с князьями, у которых было золото, и которые наполняли домы свои серебром; или как выкидыш сокрытый, я не существовал бы, как младенцы, не увидевшие света» (Иов 3, 11-17).Речь Иова открывает диалог между ним и его друзьями. Этот диалог можно разделить на три цикла речей. Каждый из друзей говорит по очереди. На каждую речь следует ответ Иова.

Первый цикл речей: 4 гл. – 14 гл.:

Речь Елифаза: 4-5 гл. Ответ Иова: 6-7 гл.

Речь Вилдада: 8 гл. Ответ Иова: 9-10 гл.

Речь Софара: 11 гл. Ответ Иова: 12-14 гл.

Второй цикл речей: 15 – 21 гл.:

Речь Елифаза: 15 гл. Ответ Иова: 16-17 гл.

Речь Вилдада: 18 гл. Ответ Иова: 19 гл.

Речь Софара: 20 гл. Ответ Иова: 21 гл.

Третий цикл речей: 22 – 26 гл.:

Речь Елифаза: 22 гл. Ответ Иова: 23-24 гл.

Речь Вилдада: 25 гл. Ответ Иова: 26 гл.

Главы 27-31 содержит отдельные речи Иова. Речь Софара во втором цикле отсутствует. Особо следует выделить 28 главу. Это возвышенная «Поэма о премудрости»

Первый цикл речей (гл. 4-14)

Елифаз вероятно был старший среди друзей. Поэтому он первым среди друзей вступает в диалог. В своей речи (гл. 4-5) он старается ответить на вопросы Иова. «Богобоязненность твоя не должна ли быть твоею надеждою, и непорочность путей твоих – упованием твоим? Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?» (Иов. 4,6-7). Если Иов праведен, то он, как и все праведники, получит, в конце концов, счастье в награду. Елифаз убеждает Иова смириться и не упорствовать в сознании своей праведности. Он рассказывает о своем сне. Некто, явившийся Елифазу во сне, сказал: «Человек праведнее ли Бога? И муж чище ли Творца своего? Вот Он и слугам Своим не доверяет и в ангелах Своих усматривает недостатки: тем более – в обитающих в храминах из брения, которых основание прах, которые истребляются скорее моли» (Иов. 4, 17-19). Человек, как создание ограниченное, не может быть вполне уверен в своей праведности. Поэтому Елифаз советует Иову смиренно обратиться к Богу. Наказание Божие – благо для человека. «Блажен человек, которого вразумляет Бог, и потому наказания Вседержителева не отвергай» (Иов. 5, 17), - говорит Елифаз.

Святой апостол Павел в Первом Послании к Коринфянам приводит цитату из этой речи Елифаза: «Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: «уловляет мудрых в лукавстве их» (1 Кор. 3, 19). Выделенные курсивом слова – цитата из книги Иова (5, 13) принадлежат Елифазу. Означает ли это, что все, сказанное Елифазом – истина? Святитель Московский Филарет отвечает на этот вопрос отрицательно. Он указывает, что Елифаз за свои речи навлек на себя гнев Божий (Иов 42, 7). Поэтому, далеко не все из его речей следует принимать за истину. Однако Елифаз высказывал и верные мысли. Приведенная святым апостолом Павлом цитата отражает как раз верную мысль, высказанную Елифазом.

В ответ на речь Елифаза Иов (гл. 6-7) говорит только о своих страданиях. «О, если бы верно взвешены были вопли мои, и вместе с ними положили на весы страдание мое! Оно верно перетянуло бы песок морей! Оттого слова мои неистовы. Ибо стрелы Вседержителя во мне; яд их пьет дух мой; ужасы Божии ополчились против меня» (Иов. 6,2-4). Иов не соглашается с тем, что он в чем-то согрешил. «Научите меня, и я замолчу; укажите, в чем я погрешил» (Иов. 6,24). «Пересмотрите, есть ли неправда? Пересмотрите, - правда моя. Есть ли на языке моем неправда? Неужели гортань моя не может различить горечи?» (Иов. 6,29-30).

Иову отвечает Вилдад. В своей речи (гл. 8) он утверждает, что Божественная справедливость существует. «Неужели Бог извращает суд и Вседержитель превращает правду!» (Иов 8, 3) - восклицает он. В мире, по его убеждению, есть справедливость и правосудие, которое даже Бог не может нарушить. По мнению Вилдада дети Иова погибли за свои грехи. Если же сам Иов праведен, то Бог восстановит его здоровье и благополучие. «Если же ты взыщешь Бога и помолишься Вседержителю, и если ты чист и прав, то Он ныне же встанет над тобою и умиротворит жилище правды твоей. И если вначале у тебя было мало, то впоследствии будет весьма много» (Иов. 8, 5-7).

В своем ответе Вилдаду (гл. 9-10) Иов по-прежнему настаивает на своей невинности: «Невинен я!» (Иов 9, 21). Однако Иов не видит, как ему оправдаться. Он не может судиться с Богом, ибо Бог не человек. Не может Иов заставить Бога отменить осуждающий приговор, не в силах заставить Его объяснить причину своих страданий. Мотивы действий Бога для человека непонятны. Эту мысль подтверждают размышления Иова о несправедливостях, попускаемых Богом. «Он губит и непорочного и виновного. Если этого Он поражает бичом вдруг, то пытке невинных посмеивается. Земля отдана в руки нечестивых; лица судей ее Он закрывает. Если не Он, то кто же?» (Иов 9, 22-24). Иов указывает и на то, что между человеком и Богом нет посредника. «Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас» (Иов 9, 33)[13]. Иов взывает к Богу, прося, чтобы Бог объяснил ему причину Своих действий. «Скажу Богу: не обвиняй меня; объяви мне, за что Ты со мною борешься? Хорошо ли для Тебя, что Ты угнетаешь, что презираешь дело рук Твоих, а на совет нечестивых посылаешь свет? Разве у Тебя плотские очи, и Ты смотришь, как смотрит человек? Разве дни Твои, как дни человека, или лета Твои, как дни мужа, что Ты ищешь порока во мне и допытываешься греха во мне, хотя знаешь, что я не беззаконник, и что некому избавить меня от руки Твоей? Твои руки трудились надо мною и образовали меня кругом, - и Ты губишь меня? Вспомни, что Ты, как глину, обделал меня, и в прах обращаешь меня?» (Иов. 10,2-9). «И зачем Ты вывел меня из чрева? Пусть бы я умер, когда еще ни чей глаз не видел меня; пусть бы я, как небывший, из чрева перенесен был во гроб! Не малы ли дни мои? Оставь, отступи от меня, чтобы я немного ободрился, прежде, нежели отойду, - и уже не возвращусь, - в страну тьмы и сени смертной» (Иов. 10, 18-21).

Третий друг, Софар (гл. 11) пытается объяснить злоключения Иова тем, что Бог, обладая полнотой премудрости, навел на него эти бедствия, желая, чтобы Иов покаялся в каких-то тайных или забытых грехах. Поэтому Иов должен перестать протестовать, признать свой тайный грех и просить Бога о прощении. «Если ты управишь сердце твое и прострешь к Нему руки твои, и если есть порок в руке твоей, а ты удалишь его и не дашь беззаконию обитать в шатрах твоих, то поднимешь незапятнанное лице твое и будешь тверд и не будешь бояться. Тогда забудешь горе: как о воде протекшей будешь вспоминать о нем. И яснее полдня будет жизнь твоя; просветлеешь как утро» (Иов 11, 13-17).

Иов в ответ (гл. 12-14) говорит о тех сокрушительных ударах, через которые проявляется всемогущество Божие. Однако причины поступков Бога не могут быть поняты. Он, Иов, человек праведный, непорочный, - тяжко страдает. В то же время: «Покойны шатры у грабителей и безопасны у раздражающих Бога» (Иов 12, 6). Бог наносит людям сокрушительные удары, как бы насмехаясь над ними, посрамляя человеческую мудрость. Иов обращается к Богу и просит Его оправдать ту жестокость, которую Бог допустил по отношению к нему. Иов выражает готовность выступить на суд с Богом. «Я ко Вседержителю хотел бы говорить и желал бы состязаться с Богом. А вы сплетчики лжи; все вы бесполезные врачи. О, если бы вы только молчали! Это было бы вменено вам в мудрость» (Иов. 13, 3-5). «Вот, я завел судебное дело: знаю, что буду прав. Кто в состоянии оспорить меня? Ибо я скоро умолкну и испущу дух. Двух только вещей не делай со мною, и тогда я не буду укрываться от лица Твоего: удали от меня руку Твою и ужас Твой да не потрясает меня. Тогда зови, и я буду отвечать, или буду говорить я, а Ты отвечай мне. Сколько у меня пороков и грехов? Покажи мне беззаконие мое и грех мой? Для чего скрываешь лице Твое и считаешь меня врагом Тебе? Не сорванный ли листок Ты сокрушаешь и не сухую ли соломинку преследуешь? Ибо Ты пишешь на меня горькое и вменяешь мне грехи юности моей, и ставишь в колоду ноги и подстерегаешь все стези мои, - гонишься по следам ног моих» (Иов. 13, 18-27). Иов не отрекается от Бога, не сомневается в Боге, но жаждет разгадать пути Божии, понять, что есть Бог, жаждет понять причину своих мучений. Он готов встать перед Богом лицом к лицу и вопрошать Его.

Второй цикл речей (гл. 15 – 21)

Второй цикл открывается речью Елифаза (гл. 15). В своей речи он говорит, что Иов своими словами сам себя осуждает и советует ему задуматься над судьбой нечестивых.

В своем ответе (гл. 16-17) Иов говорит, что он убедился в том, что ему нечего ждать от друзей. «Жалкие утешители все вы! Будет ли конец ветреным словам?» (Иов. 16,2-3), - восклицает он. Иов упрекает друзей в жестокости, из-за которой ему еще больше приходится страдать. Все упование он возлагает на Бога. «Заступись, поручись Сам за меня перед Собою! Иначе кто поручится за меня?» (Иов. 17,3). Иов понимает, что засвидетельствовать его невинность может только Бог. Он понимает, что друзья неспособны возвыситься до мысли о возможности страданий невинного человека. Это выше их разумения. Но Бог, лишивший их мудрости, не позволит восторжествовать их ложному взгляду о греховности Иова: «Ибо Ты закрыл сердце их от разумения, и потому не дашь восторжествовать им» (Иов. 17,4).

Вилдад (гл. 18) вновь выступает в защиту традиционных мнений. Он убежден, что наказывается только зло. Вилдад упрекает Иова в том, что тот в неразумном гневе хочет изменить нормальное понятие о Боге. «О ты, раздирающий душу в гневе твоем? Неужели для тебя опустеть земле, и скале сдвинуться с места своего? Да, свет у беззаконного потухнет, и не останется искры от огня его. Померкнет свет в шатре его, и светильник его угаснет над ним» (Иов. 18,4-6).

Глава 19 может быть самая кульминационная по поэтической выразительности, по силе идей и чувства часть книги. Иов с большой силой и красноречием рисует картину своих страданий. «Знайте, что Бог ниспроверг меня и обложил меня Своею сетью. Вот я кричу: обида! И никто не слушает; вопию, и нет суда. Он преградил мне дорогу, не могу пройти, и на стези мои положил тьму. Совлек с меня славу мою и снял венец с головы моей. Кругом разорил меня, и я отхожу; и как дерево, Он исторг душу мою. Воспылал на меня гневом Своим и считает меня между врагами Своими. Полки Его пришли вместе и направили путь свой ко мне и расположились вокруг шатра моего. Братьев моих Он удалил от меня, и знающие меня чуждаются меня. Покинули меня близкие мои и знакомые мои забыли меня. Пришлые в дому моем и служанки мои чужим считают меня; посторонним стал я в глазах их. Зову слугу моего, и он не откликается; устами моими я должен умолять его. Дыхание мое опротивело жене моей, и я должен умолять ее ради детей чрева моего. Даже малые дети презирают меня: поднимаюсь и они издеваются надо мною. Гнушаются мною все наперсники мои, и те, которых я любил, обратились против меня. Кости мои прилипли к коже моей и плоти моей, и я остался только с кожею около зубов моих. Помилуйте меня; помилуйте вы меня, друзья мои, - ибо рука Божия коснулась меня. Зачем и вы преследуете меня, как Бог, и плотью моею не можете насытиться? О, если бы записаны были слова мои! Если бы начертаны были они в книге, резцом железным с оловом, - на вечное время на камне вырезаны были!» (Иов. 19,6-24).

Затем Иов обращается к Богу. Слова его показывает всю глубину веры в живого Бога. Вопреки, казалось очевидности, он видит в Боге своего защитника. Иов убежден в том, что Бог Сам, если это будет нужно, встанет на его защиту и оправдает его. «А я знаю, - восклицает Иов, - Искупитель мой жив, и он в последний день возставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я в плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его. Истаевает сердце мое в груди моей!» (Иов. 19, 25-27). Это место святыми отцами традиционно считалось мессианским. Учеными-рационалистами его подлинность оспаривается. Основанием к этому служит то, что в масоретском тексте этот отрывок читается иначе и из него нельзя сделать вывод о его мессианском характере. Однако стоит отметить, что выражение веры Иова в будущее воскресение можно усмотреть в древних переводов Иова 19, 25-27:. в Септуагинте, в Пешитте и в Вульгате. В Септуагинте это место звучит так: «Я знаю, что вечен Тот, кто должен меня искупить и воскресить на земле мою кожу, терпящую это, ибо от Господа произошли со мною эти вещи, которые я сам знаю, которые мои глаза видели, а не другой кто». В Вульгате: «Я знаю, что Искупитель мой жив, и в последний день я буду воскрешен из земли. Я снова буду одет моею кожею, и во плоти моей увижу Бога моего. Я увижу Его сам, мои глаза увидят Его, а не другой». В сирийском переводе Пешитто: «Я знаю, что мой Искупитель жив и что в конце Он появится на земле. И на моей коже и на моей плоти это поторопилось. И если очи мои видят Бога, то они увидят свет».

Современный переводчик А. С. Десницкий так переводит Иова (19, 25-27):

«Я же знаю, что жив мой Заступник.

Он последний встанет над прахом!

Даже когда спадет с меня кожа,

Лишась плоти, я увижу Бога.

Я своими глазами Его увижу,

Не кто-то другой – я сам!»

Этот перевод Десницкий сопровождает следующим комментарием: «Иов надеется, что умирая (или после смерти?) он сможет увидеть Бога. Существуют две противоположные интерпретации этого места, основанные на двух различных значениях еврейского предлога «мин»: «без тела я увижу Бога», «обладая телом, я увижу Бога». Второй вариант иногда связывают с учением о телесном воскресении мертвых».

Софар в своей речи (гл. 20) говорит о том, что суд Божий уже выражен в свершившихся событиях и что Бог не знает исключений ни для кого. Если Иов наказан, то значит он действительно грешник, и для него нет надежды, на то, что Бог выступит на его защиту. Софар живописует участь нечестивых.

Иов (гл. 21) возражает и показывает, что в жизни нередко бывает совсем наоборот. «Почему беззаконные живут и достигают старости, да и силами крепки? Дети их с ними перед лицем их, и внуки их перед глазами их. Домы их безопасны от страха, и нет жезла Божия на них... А между тем они говорят Богу: отойди от нас, не хотим знать путей Твоих! Что Вседержитель, чтобы нам служить Ему? И что пользы прибегать к Нему?» (Иов. 21,7 - 16). «Часто ли угасает светильник у беззаконных, и находит на них беда, и Он дает им в удел страдания во гневе Своем?» (Иов. 21,17) – вопрошает Иов.

Третий цикл речей (гл. 22-26) и заключительные речи Иова (гл. 27-31)

Третий цикл речей вновь открывает речь Елифаза (гл.22). Он говорит о том, что Бог не получает никакой выгоды от дел праведника, равно как и поступки грешника не приносят Ему вреда. Бог наказывает грешника и награждает праведника исключительно по причине Своего правосудия. Поэтому единственную причину страданий Иова Елифаз видит в его греховности. В запальчивости он перечисляет различные грехи, которыми мог согрешить Иов: «Верно, ты брал залоги от братьев твоих ни за что и с полунагих снимал одежду. Утомленному жаждою не подавал воды напиться и голодному отказывал в хлебе; а человеку сильному ты давал землю и сановитый селился на ней. Вдов ты отсылал ни с чем и сирот оставлял с пустыми руками» (Иов. 22,6-9). Елифаз призывает Иова к покаянию.

Иов (гл. 23-24), разочаровавшийся в друзьях, ищет помощи только у Бога. «О, если бы я знал, где найти Его и мог подойти к престолу Его! – восклицает он. - Я изложил бы пред Ним дело мое и уста мои наполнил бы оправданиями; узнал бы слова, какими Он ответит мне, и понял бы, что Он скажет мне. Неужели Он в полном могуществе стал бы состязаться со мною? О, нет! Пусть Он только обратил бы внимание на меня. Тогда праведник мог бы состязаться с Ним, - и я навсегда получил бы свободу от Судии моего» (Иов. 23,3-7). Далее Иов говорит о том, что грешники часто остаются безнаказанными, и в подтверждение приводит многочисленные примеры.

Ответ Вилдада (25 гл.) короток. 25 глава состоит всего лишь из шести стихов. Вилдад говорит о невозможности для человека быть правым перед Богом. «Даже луна, и та несветла, и звезды нечисты пред очами его» (Иов 25, 8) – восклицает он, и говорит о всемогуществе Божием.

Иов в ответ говорит с горькой иронией: «Как ты помог бессильному, поддержал мышцу немощного! Какой совет подал ты немудрому и как во всей полноте раскрыл дело!» (Иов 26, 2-3). Он произносит «возвышенную речь» (Иов 27, 1). Иов рисует еще более яркую картину всемогущества Божия, нежели Вилдад. Иов именем Божием клянется в своей непорочности. «Жив Бог, лишивший меня суда, и Вседержитель, огорчивший душу мою, что, доколе еще дыхание мое во мне и дух Божий в ноздрях моих, не скажут уста мои неправды и язык мой не произнесет лжи! Далек я от того, чтобы признать вас справедливыми; доколе не умру, не уступлю непорочности моей» (Иов 27, 2-5). Затем он очень ярко, красочно рисует образ грешника и его печальную участь. Иов как бы предлагает сравнить себя с этим грешником и признать, что он совсем не таков. Иов называет обвинения друзей пустословием.

В 28 главе, как уже указывалось, находится целая поэма – «Похвала Премудрости». Иов описывает проявления человеческой мудрости, которая проявляется в добывании из недр земли драгоценных металлов и камней. Однако все человеческие достижения не открывают человеку доступа к Премудрости Божией. И Иов воспевает Божественную Премудрость. Она превосходит все. Премудрость нигде не обитает. Она дороже всех драгоценных камней. Она нигде не живет и доступна лишь Богу. Для человека есть лишь один практический путь, заменяющий для него обладание премудростью – это страх Божий и удаление от зла. Бог говорит человеку: «Страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла – разум» (Иов 28, 28).

В 29-30 главах находится заключительная речь Иова. Он вспоминает прошлое, свое потерянное счастье. Вспоминает о том, как Бог хранил его и каким авторитетом он пользовался у сограждан. Вспоминает Иов и о тех благодеяниях, которые он делал другим. Вместе с тем он размышляет и о настоящем. Он не находит никакой причины для такой резкой перемены своей жизни в худшую сторону. В реальной жизни ему остается только одно – его страдания.

В 31 главе содержится апология Иова. Он взывает к Богу о справедливости: «Пусть взвесят меня на весах правды, и Бог узнает мою непорочность» (Иов. 31,6). Он перечисляет грехи, которых он, по его убеждению, никогда не совершал: 1) Прелюбодейные помыслы; 2) Обман; 3) Зависть; 4) Кража; 5) Прелюбодеяние; 6) Обиды, нанесенные слугам; 7) Нарушение прав земледельцев и наемников; 8) Немилосердие; 9) Скупость; 10) Горделивость; 11) Язычество и суеверие; 12) Мысли о мести и проклятии; 13) Отказ в гостеприимстве. Святитель Иоанн Златоуст, в связи с этим, говорит о новозаветной праведности Иова. Иов не только не прелюбодействовал, но не допускал даже прелюбодейных помыслов.

Речь Елиуя (гл. 32-37)

Внезапно появляется новое действующее лицо. Это некто Елиуй (евр. Элигу), сын Варахиилов, Вузитянин. Вероятно, возле Иова и его друзей собрались слушатели и одним из них был Елиуй. Впрочем, большинство ученых считает речи Елиуя позднейшей вставкой в первоначальную редакцию книги Иова. К такой мысли приводит внезапное появление и такое же внезапное исчезновение Елиуя в ходе повествования. Ни в прологе ни в эпилоге Елиуй не упомянут ни одним словом. Стиль его речей отличается от стиля других поэтических мест книги.

«Когда те три мужа перестали отвечать Иову, потому что он был прав в глазах своих, тогда воспылал гнев Елиуя, сына Варахиилова, Вузитянина из племени Рамова: воспылал гнев его на Иова за то, что он оправдывал себя больше, нежели Бога, а на трех друзей его воспылал гнев его за то, что они не нашли, что отвечать, а между тем обвиняли Иова» (Иов. 32,1-3). Речь Елиуя начинается с ораторского вступления (глава 32). Он указывает на свой молодой возраст, как на причину, по которой он до сих пор молчал. «Я молод летами, а вы – старцы; поэтому я робел и боялся объявить вам свое мнение» (Иов. 32,6). Но поскольку речи старших оказались бесполезными, то он решил выступить с изложением собственных взглядов. Дальнейшую речь Елиуя можно разделить на две части. В первой части (глава 33) он обращается к Иову, а во второй части (главы 34-37) – к Иову и его друзьям.

Наставления Елиуя носят самоуверенный характер. Он обещает Иову научить его мудрости. «Слова мои -точно не ложь: пред тобою - совершенный в познаниях» (Иов 36, 4), - говорит он обращаясь к Иову. Елиуй предлагает Иову выслушать его ответ от лица Бога. «Вот я, по желанию твоему, вместо Бога» (Иов 33, 6). Елиуй опровергает мнение Иова о том, что Бог враждует с ним. Он говорит о том, что Бог неизмеримо выше человека. Поэтому Богу незачем враждавать с человеком. Человек, как существо ограниченное, не в состоянии понять смысл действий Бога. Они представляются ему враждебными, но на самом деле таковыми не являются. Бог, как отмечает Елиуй, говорит с человеком особым способом – делает ему предупреждения, а затем вразумляет через страдания. При этом Он не враждует с человеком, а помогает ему.

Елиуй негодует на то, что Иов сказал: «Нет пользы для человека в благоугождении Богу». «К Богу должно говорить: Я потерпел, больше не буду грешить. А чего я не знаю, Ты научи меня; и если я сделал беззаконие, больше не буду» (Иов 34, 31-32). В конце речи Елиуя начинается буря с громом. Елиуй использует ее для описания могущества и Божия и непостижимости его деяний для человека. «Вседержитель! Мы не постигаем его. Он велик силою, судом и полнотою правосудия. Он никого не угнетает. Посему да благоговеют пред ним люди, и да трепещут пред ним все мудрые сердцем!» (Иов 37, 24). Такими возвышенными словами Елиуй заканчивает свою речь.

Речи Господа (гл. 38-41)

После того, как Елиуй замолчал, сбылось желание Иова, чтобы Сам Бог отвечал Ему. Господь отвечает Иову из бури. «Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла?» (Иов. 38,2). Бог принимает вызов Иова и советует ему приготовится к борьбе с Ним. «Препояшь ныне чресла твои, как муж: Я буду спрашивать тебя, и ты объясняй Мне» (Иов.38,3). Господь указывает Иову на дела Своей премудрости и всемогущества. Он делает это в форме вопросов. «Где ты был, - вопрошает Господь Иова, - когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь. Кто положил меру ей, если знаешь? Или кто протягивал по ней вервь? На чем утверждены основания ее, или кто положил краеугольный камень ее, при общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божии восклицали от радости? Кто затворил море воротами, когда оно исторглось, вышло как бы из чрева, когда Я облака сделал одеждою его и мглу пеленами его, и утвердил ему Мое определение, и поставил запоры и ворота, и сказал: доселе дойдешь и не прейдешь, и здесь предел надменным волнам твоим?» (Иов. 38, 4-11). На эти и другие, подобные им, вопросы Иов конечно не мог ответить. Господь, заканчивая Свою первую речь, вопросил Иова: «Будет ли состязующийся со Вседержителем еще учить? Обличающий Бога пусть отвечает Ему» (Иов. 39,32). В целом, ответ Божий можно свести к двум основным моментам. Во-первых, Иов должен понять, что Творец бесконечно превосходит создание. Во-вторых, человек самостоятельно не может дать рационального объяснения Божественным решениям. Их смысл может быть открыт человеку лишь Самим Господом. Иов понимает это и отказывается от попытки судиться с Богом. «И отвечал Иов Господу и сказал: вот, я ничтожен; что буду я отвечать Тебе? Руку мою полагаю на уста мои. Однажды я говорил, - теперь отвечать не буду, даже дважды, но более не буду» (Иов. 39, 33-35).

Тема второй речи Господа – бессилие человека перед лицом зла без помощи Божией, правосудие Божие и власть Бога над всем созданием. Господь указывает Иову на то, что тот не обладает такими способностями и могуществом, чтобы судить о правосудии Божием. Бог предлагает Иову самому судить и карать нечестивых. «Излей ярость гнева твоего, - говорит Он, - посмотри на все гордое и смири его; и взгляни на всех высокомерных и унизь их, и сокруши нечестивых на местах их; зарой всех их в землю и лица их покрой тьмою. Тогда и Я признаю, что десница твоя может спасти тебя» (Иов. 40,6 - 9). Затем Бог описывает Иову двух чудовищ: бегемота и левиафана (евр. ливьятан). Легко заметить, что описываемые животные не принадлежат зоологическому миру. Например, о левиафане говорится: «Из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры; из ноздрей его выходит дым, как от кипящего горшка или котла. Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя. На шее его обитает сила, и перед ним бежит ужас... Сердце его твердо, как камень, и жестоко как нижний жернов. Когда он поднимается, силачи в страхе совсем теряются от ужаса. Меч, коснувшийся его, не устоит, ни копье, не дротик, ни латы. Железо он считает за солому, медь – за гнилое дерево... Он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь; оставляет за собою светящуюся стезю; бездна кажется сединою. Нет на земле подобного ему: он сотворен бесстрашным; на все высокое смотрит смело; он царь над всеми сынами гордости» (Иов.41,11-26). Святые отцы склоняются к мнению о том, под образами этих животных надо понимать злых духов.[14] Подобным образом, в 3 главе книги Бытия змей, искушающий Еву, понимается толкователями не как зоологическое пресмыкающееся, а как злой дух. Господь, описывая в речи к Иову, под видом бегемота и левиафана, злых духов, показывает слабость человеческих сил в борьбе с ними. Вместе с тем, Бог указывает на то, что власть Его простирается и на эти Его создания, и они могут Им быть использованы в целях промышления Его о человечестве.

В чем смысл речей Господа? Кажется, на первый взгляд, что Он не открывает Иову тайну его страданий. Господь лишь указывает на непостижимость Своих путей для человека, на бессилие человека перед Богом и даже перед некоторыми Его творениями. Но в этом есть свой смысл. Даже величайший праведник, каким был Иов, нуждается в искуплении. Нужен Искупитель, Посредник. Вполне смысл страданий Иова уразумевается только в контексте Нового Завета. Однако самому Иову этот смысл возможно был открыт (см. ниже).

Ответ Иова на речи Господа (42, 1-6)

После речей Господа Иову осталось только преклониться перед всемогуществом Божиим и перед тайной путей Божиих. «Отвечал Иов Господу и сказал: знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено. Кто сей, помрачающий Провидение, ничего не разумея? – Так, я говорил о том, чего не разумел, о делах чудных для меня, которых я не знал. Выслушай, взывал я, и я буду говорить, и что буду спрашивать у Тебя, объясни мне. Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Иов. 42, 1-6). Иов за свое долготерпение награждается величайшей наградой – он видит Бога, и это лицезрение оказывается настолько великим благом, что перенесенные им страдания уже не кажутся ему чрезмерными. Некоторые толкователи считают, что Иов не только узрел Бога, но что ему была приоткрыта тайна Божественного Воплощения и Искупления Им рода человеческого. Это догадка. Прямых указаний на это в тексте книги Иова нет. Однако слова Иова «о делах чудных» для него, о «которых он не знал» наводят на такую мысль. Ведь Иов рассуждал не о величии дел Творения, а о причине своих страданий, о промысле Божием. Из ответа Иова Богу можно предположить, что его жажда узнать причину была удовлетворена – он узнал и изумился непостижимости и величию замысла Творца.

Обличение Господом Елифаза и его друзей (42, 7 - 9)

Затем Господь обратился к старшему из друзей Иова Елифазу Феманитянину: «Горит гнев мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов. Итак возьмите себе семь тельцов и семь овнов и пойдите к рабу Моему Иову и принесите за себя жертву; и раб мой Иов помолится за вас, ибо только лице его Я приму, дабы не отвергнуть вас за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов» (Иов. 42,7-8).

Вина друзей Иова носила двоякий характер. Они осмелились дерзновенно судить о Боге, о промысле Божием, основываясь на своих заземленных представлениях. Друзья также были виноваты и перед Иовом, без всяких оснований обвиняя его в предполагаемых грехах. Любопытно, что некоторые переводы дают необоснованные чтения, типа: «Вы говорили неверно о рабе Моем Иове». Настолько смущало переводчиков это свидетельство о большей правоте Иова в его речах о Боге. Однако, не смотря на проявленную им дерзость, Иов оказался правее своих друзей. По выражению протопресвитера А. Князева он «чувствовал Бога». Иов понимал, что за действиями Бога есть что-то такое, что не может объяснить примитивная логика его друзей.

Эпилог (42, 10-17)

«И возвратил Господь потерю Иова, когда он помолился за друзей своих; и дал Господь Иову вдвое больше того, что он имел прежде» (Иов 42, 10). Бог благословил последние дни Иова больше, чем прежние. Помимо того, что Иов стал вдвое богаче скотом, он был утешен рождением семи сыновей и троих дочерей. Дочери праведного Иова были самыми прекрасными женщинами на земле. Отец нарек им поэтические имена: Емима, Кассия (Кециа, в обоих именах ударение на последний слог) и Керенгаппух (Керен-Хаппух). Эти имена означают, в переводе Десницкого, - Голубка, Цветок Корицы и Сияние Ресниц. Раньше имя Керенгаппух переводили как «красивый рог» или «рог для румян». На греческий язык это имя переводили и как Рог Амалфеи. С этим связана курьезная ошибка. Амалфея – персонаж греческой мифологии. Это коза, вскормившая младенца Зевса. Ее рог стал рогом изобилия, а шкура (эгида) – символом власти Зевса. Феодор Мопсуестский усмотрел в этом имени доказательство позднего происхождения книги Иова и влияния на нее греческой мифологии.

Обращает на себя внимание то, что Иов стал вдвое богаче, но детей у него рождается столько же, сколько было прежде. Ответ на это дает святитель Иоанн Златоуст. «Он получил овец вдвойне, быков, верблюдов, ослов вдвойне, а детей, потеряв десять, не получил двадцати. Здесь возникает вопрос, почему скота он получил вдвое больше, а детей только столько же? Так как скот и имущество, потерянные им, погибли для него окончательно, а человек, умирая, сохраняется для жизни и восстает в воскресении, то (Бог) и не дает ему детей вдвое, чтобы не лишить его надежды относительно отшедших, но чтобы показать ему, что и они, хотя и похищены смертью, живы. И все они остаются у него, и вновь не дает ему Бог более десяти, чтобы Иов нашел (других детей), перейдя не от жизни к смерти, но из дома в дом. В самом деле, когда он окончил свою жизнь, десять проводили его до гроба, и опять десять в день воскресения примут его от гроба в царство небесное и вместе с ним неразлучно насладятся тех неизреченных и небесных благ, которых и мы все удостоимся благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа».