Palm turned outward — I have seen it a hundred times, and it hath never

varied nor ever failed. Yes, I shall soon know now!'

By this time she had crept to the slumbering boy's side (к этому времени она

подползла к боку дремлющего мальчика), with the candle shaded in her hand (с

затененной свечой в руке). She bent heedfully and warily over him (она

склонилась внимательно и осторожно над ним; to bend — гнуть(ся)), scarcely

breathing (едва дыша), in her suppressed excitement (в подавленном

возбуждении), and suddenly flashed the light in his face (и внезапно вспыхнула

светом в его лицо) and struck the floor by his ear (и ударила в пол у его уха)

with her knuckles (костяшками пальцев). The sleeper's eyes sprung wide open

(глаза спящего раскрылись широко; to spring — прыгать; open —

открытый), and he cast a startled stare about him (и он бросил испуганный

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

взгляд вокруг себя) — but he made no special movement with his hands (но он

не сделал никакого особого движения своими руками).

The poor woman was smitten almost helpless with surprise and grief (бедная

женщина была поражена почти беспомощно от изумления и горя = чуть не

лишилась чувств от изумления и горя; to smite — разбить, крушить); but she

contrived to hide her emotions (но она постаралась скрыть свои эмоции), and to

soothe the boy to sleep again (и успокоить мальчика чтобы уснуть опять); then

she crept apart (затем она отползла прочь) and communed miserably with herself

upon the disastrous result of her experiment (и поговорила удрученно сама с

собой о страшном результате ее эксперимента; disaster — бедствие;

disastrous — бедственный, гибельный, пагубный). She tried to believe that her

Tom's madness had banished this habitual gesture of his (она старалась поверить,

что безумство Тома подавило это его обычное движение); but she could not do

it (но она не могла сделать этого). 'No (нет),' she said (она сказала), 'his hands

are not mad (его руки не безумны), they could not unlearn so old a habit in so

brief a time (они не могли отучиться от такой старой привычки за столь

короткое время). Oh, this is a heavy day for me (о, это тяжелый день для

меня)!'

Still, hope was as stubborn now as doubt had been before (все же надежда была

такой же упрямой, как сомнение было ранее); she could not bring herself to

accept (она не могла заставить себя принять) the verdict of the test (результат

проверки); she must try the thing again (она должна испытать это снова) — the

failure must have been only an accident (провал, должно быть, был всего лишь

случайностью); so she startled the boy out of his sleep a second and a third time

(так что она испугала мальчика из сна = пугала и будила мальчика во второй

и в третий раз), at intervals (с перерывами) — with the same result which had

marked the first test (с тем же самым результатом, который отметила первая

проверка) — then she dragged herself to bed (затем она потащилась в кровать),

and fell sorrowfully asleep (и с грустью заснула), saying (говоря), 'But I cannot

give him up (но я не могу бросить его) — oh, no, I cannot (о нет, я не могу) —

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

he must be my boy (он должен быть моим мальчиком = он, должно быть (все

же), мой мальчик)!'

The poor mother's interruptions having ceased (/когда/ прерывания бедной

матери прекратились = когда она перестала будить принца; to cease —

прекращать(ся)), and the prince's pains having gradually lost their power to

disturb him (и (когда) боли принца постепенно утратили свою силу

беспокоить его), utter weariness at last sealed his eyes in a profound and restful

sleep (крайняя усталость наконец закрыла ему глаза в глубокий и

освежающий сон; to seal — закрыть, замазать, скрепить печатью). Hour

after hour slipped away (час за часом ускользал прочь), and still he slept like the

dead (и все еще он спал как мертвый; to sleep — спать). Thus four or five hours

passed (так прошло четыре или пять часов). Then his stupor began to lighten

(затем его оцепенение стало ослабевать: «смягчаться»). Presently, while half

asleep and half awake (вскоре, будучи наполовину спящим и наполовину

бодрствующим; while — пока), he murmured (он пробормотал):

'Sir William (сэр Уильям)!'

After a moment (через мгновение):

'Ho, Sir William Herbert (эй, сэр Уильям Герберт)! Hie thee hither (поспеши

сюда — устар.), and list to the strangest dream that ever (и послушай самый

странный сон, который когда-либо; to list вместо to listen — слушать)... Sir

William (сэр Уильям)! Dost hear (ты слышишь)? Man, I did think me changed to

a pauper (Господи, я думал (что) меня превратили в нищего: «я полагал себя

превращенным…»), and (и)... Ho there (эй там)! Guards (стража)! Sir William

(сэр Уильям)! What (как)! is there no groom of the chamber in waiting (неужели

нет ожидающего лакея)? Alack it shall go hard with (увы, случится тяжелое с =

кому-то придется туго) —'

'What aileth thee (что у тебя болит — устар.; to ail — болеть; thee — тебе)?'

asked a whisper near him (спросил шепот рядом с ним). 'Who art thou calling

(кого ты зовешь)?'

'Sir William Herbert (сэра Уильяма Герберта). Who art thou (кто ты)?'

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

'I (я)? Who should I be, but thy sister Nan (кем мне быть, как не твоей сестрой

Нэн)? Oh, Tom, I had forgot (ох, Том, я забыла)! Thou'rt mad yet (ты безумен

еще) — poor lad thou'rt mad yet (бедный мальчик, ты безумен еще), would I

had never woke to know it again (чтобы мне не проснуться чтобы узнать это)!

But, prithee (но прошу тебя), master thy tongue (держи свой язык за зубами:

«владей своим языком»), lest we be all beaten till we die (чтобы мы не были

забиты до смерти: «пока мы не умрем»)!'

The startled prince sprang partly up (испуганный принц вскочил частично), but

a sharp reminder from his stiffened bruises brought him to himself (но резкое

напоминание от его болящих синяков вернуло его к себе = привело его в

сознание; to stiffen — затвердевать) and he sunk back among his foul straw

with a moan and the ejaculation (и он упал обратно среди своей зловонной

соломы со стоном и восклицанием):

'Alas (увы), it was no dream, then (это был не сон, тогда = в таком случае)!'

In a moment all the heavy sorrow and misery which sleep had banished were upon

him again (через мгновение вся тяжелая грусть и страдание, которые сон

прогнал, были на нем опять), and he realized that he was no longer a petted

prince in a palace (и он осознал, что он не был больше обласканным принцем

во дворце), with the adoring eyes of a nation upon him (под обожающим

взглядом народа: «с обожающими глазами нации на нем»), but a pauper (но

нищим), an outcast (изгоем), clothed in rags (одетым в лохмотья), prisoner in a

den fit only for beasts (узником в конуре, подходящей только для зверей), and

consorting with beggars and thieves (и якшающимся с попрошайками и

ворами).

scarcely [`skeəslı], bruise [bru:z], failure [`feıljə]

By this time she had crept to the slumbering boy's side, with the candle