Лабораторная работа №1 5 страница

В одном из боковых коридоров единорог открыл толстую обитую металлом дверь и втолкнул меня внутрь. За дверью оказалась лестница. Как только я на нее ступила, за спиной послышался лязг и дверь захлопнулась. Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, я осторожно спустилась. Внизу находилась небольшая сырая комната с цементными стенами и полом. В стене почти под потолком было маленькое окошко, наполовину заросшее травой.

На полу валялось несколько старых матрацев, а в одну из стен были вбиты крючья, на которых висели связки каких-то ржавых цепей. Я наступила на один из матрацев, и поняла, что он мокрый. Уютно, ничего не скажешь. Где-то в уголке сознания даже появилась мысль о том, что я скучаю по той комнате с фруктами и огромной кроватью. В той комнате было спокойно, а здесь стены, казалось, давят со всех сторон.

Откуда-то сверху из коридора послышался быстрый топот копыт жеребенка, и возмущенный крик: «Патти Холдер! Немедленно вернитесь за стол!». Я с улыбкой вспомнила, как мы с Имарой и остальными убегали из деревни и пропадали в саванне целыми днями. А когда возвращались, получали крепкие подзатыльники за ссадины и потерянные вещи. Такое чувство, что это было в прошлой жизни.

Прямо по центру комнаты располагался единственный сухой участок пола, на который я и прилегла. Всего на полчаса. Слишком холодно. Я провела не одну ночь в саванне, лёжа на каком-нибудь камне, но тамошние камни впитывают в себя свет Солнца, и почти всю ночь остаются тёплыми. А этот искусственный цемент был холодным, как сердце Нгамии.

Ничего не оставалось делать, кроме как ходить кругами по комнате.

«Хотя, зачем ходить?» - подумалось мне. Отойдя в дальний угол, я размяла шею и прокатилась по комнате колесом до другого угла. Потом обратно. Хорошие ощущения, они заставляют чувствовать себя живой зеброй, а не плесенью на стенах этой камеры. Даже громоздкие украшения почти не мешали, уже и забыла о них. Правда, кольца на шее здорово натёрли. А пузырёк с мазью остался на столике в прежней комнате.

Сделав небольшую разминку, я прошла в центр комнаты и перевернулась вниз головой, встав на передние копыта. Одна из самых сложных позиций для медитации, но это место подходило для нее идеально. Да и заняться больше было, в общем-то, нечем. Кровь начала приливать к голове, но специальной дыхательной техникой я препятствовала этому. Глубокий вдох. Время упорядочить свои мысли. Они носятся в голове туда-сюда абсолютно хаотично, как комары вокруг лампы. Нужно отловить их.

Как они там меня назвали? Зебра Кухани? Что это значит? Чем я отличаюсь от других зебр, исключая цвет глаз? Не знаю и знать не хочу, за всю жизнь мне никто слова не сказал о моих глазах.

Как мне снять с себя эти побрякушки? Не нужно их снимать, сейчас они не мешают, а там как-нибудь разберусь.

Почему их «особому клиенту» понадобилась именно цветноглазая зебра? Я понятия не имею, кто этот особый клиент. Может он собирает глаза в коллекцию? Да нет, это нелепо. Нужно ждать.

Как мне сбежать? Сейчас бежать бессмысленно, верблюд с Узури были правы. Если даже я сбегу, то меня найдут пегасы. Если не найдут – я умру в пустыне. Одинокая зебра в этом городе затеряться не сможет. Нужно ждать... Судя по всему, меня еще куда-то перевезут, скорее всего, даже прочь из этого города. А там уже подумаю.

Но если меня увезут далеко на север, как я узнаю, где нахожусь? Ведь я ни разу не видела карт, на которых были области дальше пяти дней пути от деревни. Нужно будет достать или увидеть карту.

Что за «следящее заклинание»? Я ничего не знаю о магии единорогов. Это упущение, нужно узнать о них больше. Нужно будет достать книги. Книги могущественны, книги знают всё, нужно только найти нужную и выучить.

Почему я так легко восприняла смерть лучшего друга? Потому что сейчас не время распускать нюни, сейчас от ясности ума зависит жизнь.

Я смогу вернуться домой? Вернуться то смогу, но я там уже никому не нужна. Если там к тому времени вообще кто-нибудь останется. Да нет, они вряд ли решатся нападать на целую деревню.

А куда мне тогда идти?

Если предыдущие мысли были подобны назойливым комарам, то эта повисла в сознании как огромный злой шершень, который раздражающе гудит где-то у окна, а приближаться к нему просто страшно. Мне вдруг невыносимо захотелось к маме и папе. Просто домой. Я всегда думала, что легко перенесу расставание с родными, они мне даже надоели, в какой-то мере. Но только сейчас, сидя в сыром подвале, где нельзя даже лечь поспать, до меня дошло, как же мне их не хватает. О, Солнце, мне же всего пятнадцать! Судя по словам Нгамии я не сильно старше того жеребенка наверху. Но он бегает по травке и гоняет бабочек, а меня бьют, таскают за хвост и собираются…

Из правого глаза выкатилась слезинка и пробежала по лбу к гриве. За ней последовала вторая. Нет, я не могу плакать! Нельзя плакать! Нужно контролировать дыхание, нужен ясный разум!

Левая нога сама собой подогнулась, я мешком повалилась на холодный пол, свернулась калачиком и зарыдала. Я ненавижу плакать, это гадко, это противно. Но перед глазами стоял образ мамы, которая то зовёт меня к ужину, то прячет слёзы, провожая на Испытание. Из глубин памяти вырывались всё новые и новые образы, при одной мысли о которых хотелось плакать еще сильнее. Все выстроенные до этого цепочки мыслей рухнули как домик из палочек. Я превратилась в испуганного трясущегося жеребенка. Прямо как те зебры, что были в фургоне со мной.

Сверху раздался лязг засова, и с лестницы в комнату вкатился свёрнутый трубочкой толстый матрац. За ним упала фляжка с водой и узелок с чем-то мягким.

- Хватит выть, или мне придется вставить тебе кляп в рот. Ты пугаешь моего сына, - прошипел сверху Холдер и запер дверь.

22.

Я обнаружила себя лежащей в воде так, что глаза находились только чуть-чуть выше поверхности. Был поздний вечер, солнце почти скрылось за горизонтом. Мои лапы медленно двигались вверх-вниз, а хвост делал плавные движения из стороны в сторону. Лапы? Хвост?!

- Привет, мелкая.

Я услышала этот голос прямо в голове. Голос Большого Мамбы. Да что там, я сама была этим крокодилом! Я попыталась что-то сказать, но ничего не вышло. Я не могла двигаться. Такое чувство, что конечности двигает кто-то другой. Да так оно, в общем-то, и было.

- Жаль, что ты не можешь говорить, поболтали бы. Хотя на самом деле хорошо, что тебя здесь нет. После того, как тебя унесли, здесь стало совсем худо, - продолжил Мамба.

Крокодил повернул голову, и я увидела на реке корабль. Огромная лодка с мачтой посередине. Мимо нашей деревни по реке иногда проходили небольшие парусные лодки с верблюдами-торговцами, которые выменивали у нас всякую всячину на муку и железо. Но таких огромных кораблей я в наших краях никогда не видела. С борта к берегу тянулся широкий деревянный трап, по которому на борт поднималась цепочка связанных зебр. Я не видела отсюда весь берег, но, судя по всему, их охраняло множество пони, среди которых я заметила несколько виденных мной ранее. На носу корабля стоял Чалк, и с улыбкой смотрел на зебр. Мгновение спустя к нему подбежал Роуп, и начал что-то кричать. Отсюда я не могла расслышать слова, и крокодил, видимо почувствовав моё желание, подплыл ближе.

- Слоновье дерьмо! Ты что здесь устроил, а? – кричал Роуп. Ты вообще понимаешь, что ты делаешь? Это же нарушение всех договоренностей! Это просто… это какое-то безумие, Чалк, опомнись!

- Заткнись, Роуп. Чего тебе всегда не хватало, это хватки. Ты же не умеешь мыслить масштабно. А мне понадобилась всего пара дней, чтобы сколотить команду и начать вести бизнес самому, без этого твоего верблюжьего покровителя. У меня уже полный трюм товара, и это всего за один день охоты.

- Охоты? Какой, твою мать, охоты?! Да ты же разорил целую деревню! Здесь куча жеребят и стариков, зачем они тебе?

- Мне? Незачем.

С берега кто-то громко засвистел, послышалась возня, и из-за корабля галопом выбежала молодая зебра, наверное, чуть старше меня. Выскочив на урез воды, где был удобный для бега твердый песок, она помчалась прочь. Хорошее решение, я сделала бы так же. Откуда-то с берега быстро взлетел Луп, глянул на Чалка с Роупом, и остановился в нерешительности. Зебра почти достигла излучины реки, когда с корабля послышался громкий щелчок. Зебра внезапно споткнулась на ровном месте и упала, перекатившись через голову. У меня замерло сердце. «Вставай! Вставай же!!» - закричала я мысленно. Но зебра лежала на песке, а ее хвост колыхался на набегающих волнах.

«Нет, не туда!» - крикнула я, но Мамба уже повернул голову обратно к кораблю. На носу стоял Чалк, и с ухмылкой любовался странным механизмом, закрепленным на его передней ноге. Роуп испуганно смотрел то на него, то на Лупа.

- Откуда у тебя эта штука? Арбалеты ведь запрещены!

- Завёл кое-какие связи… - ответил Чалк, зубами вытащил из-за пояса продолговатый штырь и вставил в механизм на ноге. Последовал негромкий щелчок.

- Чалк, ты просто больной. Я убираюсь отсюда. Луп! Давай в фургон, сваливаем от этих психов!

- Эээ неет, дружок. Решил наябедничать этому своему Нгамии? Не стоит, не стоит...

Роуп отточенным движением начал выхватывать закрепленный на груди нож, но у него не было ни шанса. Арбалет на ноге Чалка сухо щелкнул, и Роуп, пошатнувшись, перевалился через борт и упал в воду.

С берега послышалось еще несколько щелчков, одновременно с которыми Луп сделал в воздухе какой-то немыслимый кульбит и зигзагами полетел прочь, набирая высоту. Воздух за ним разрезало жужжание болтов.

- Думаю, мы видели достаточно, - вздохнул Мамба.

Последним, что я заметила, перед тем как крокодил погрузился в воду, были плывущая шляпа Роупа и сидящая на ней большая стрекоза.

23.

Голова была абсолютно пуста. По полу медленно ползло квадратное пятнышко света из окна, коварно подбираясь к моему хвосту. Подняв голову, я обнаружила себя на всё еще свёрнутом матраце, лежащем посредине комнаты. Неподалеку валялись завязанный узелок и металлическая фляжка. Я попыталась, было подняться, но быстро отказалась от этой затеи. Голову пронзила ужасная боль, словно прямо в висок забили гвоздь. Еще одна причина, по которой я ненавидела реветь. Положив щеку на прохладный участок матраца, я задней ногой притянула к себе узелок и развязала. Внутри оказались три свёрнутых пополам кукурузных лепёшки и маленькое красное яблоко. До этого я видела яблоки только на картинках, не знала, что они растут где-то поблизости. Нет, не думаю, что растут, климат не тот. Хотя вокруг этого дома разбит сад с зеленой травой, а вокруг пустыня. Опять единорожья магия? Нет, они бы врядли стали тратить её на такие бессмысленные вещи. Наверное, они привезли запас с собой. Возить с собой яблоки? Зачем?

За этими мыслями я съела лепёшки и принялась за яблоко. Странный кисло-сладкий вкус, зато приятно хрустит. Вот бы принести корзину таких в деревню, бабушка непременно выкопала бы у себя какой-нибудь потрясающий рецепт их приготовления.

Когда я подумала о доме, то как-то подсознательно приготовилась опять плакать. Но из глаз не выпало ни слезинки, а из горла не донеслось ни единого всхлипа.

Тем лучше. Не хотелось думать вообще ни о чем. Раньше в таких случаях я обычно шла на берег реки, брала с собой парочку каких-нибудь новых книг и учила их наизусть. А здесь оставалось только медитировать. Отодвинув матрац на лестницу, я размялась и снова встала вниз головой, на этот раз просто перебирая в памяти известные книги и рецепты. Но они скоро кончились, а я и не заметила, как прошел день. Наверху было тихо.

Второй день завершился абсолютно также. Я несколько раз поднималась по лестнице и прикладывала ухо к двери, но не слышала ничего кроме собственного дыхания. Ну не хотят же они заморить меня голодом, в самом деле?

Поздним вечером третьего дня, который я провела сидя на верхней ступеньке лестницы и прислушиваясь, в коридоре, наконец, послышалось какое-то движение. Лязгнул засов, и дверь открыл знакомый белый единорог в костюме. Выглядел он потрёпанно.

- С вами всё в порядке, мисс? – спросил он, освещая меня керосиновой лампой, поддерживаемой в воздухе телекинезом.

Я, признаться, немного опешила от такого вопроса. Не дожидаясь ответа, единорог левитировал ко мне какую-то свёрнутую ткань.

- Вам следует надеть вот это как можно быстрее, я буду ждать в конце коридора.

Ткань оказалась тёмно-коричневым плащом с капюшоном. Кое-как натянув его на себя, я выглянула из двери в коридор. Единорог терпеливо стоял спиной ко мне. Висящая в воздухе лампа покачивалась вверх-вниз, оставляя на стенах страшные тени. Других источников света нигде не было, дом пустовал.

- Следуйте за мной, мисс, - сказал единорог и повёл меня к выходу во двор. Внезапно в парадную дверь громко постучали. За плотно занавешенными окнами заплясал желтый свет факелов. Вместо того чтобы открыть, единорог повернулся и, поморщившись от напряжения, загородил дверь большим шкафом. Стук повторился, на этот раз он больше походил на попытку выломать из двери какую-нибудь доску. Где-то в соседней комнате послышался звон разбитого стекла.

- Живее, мисс, во двор! – громко шепнул единорог, подталкивая меня прямо по коридору. В боковой комнате, напротив которой я стояла, вдруг разом разбилось большое окно, и посреди комнаты оказался верблюд в бело-золотых одеждах, держащий в зубах здоровенный кривой кинжал. Верблюд, не мешкая, бросился прямо на меня. Одна из больших керамических ваз, стоящих в комнате, засветилась ярко-голубым, описала в воздухе дугу и разбилась прямо о затылок верблюда. Тот упал на пол и выронил кинжал. Дверь в комнату захлопнулась так, что меня обдало ветром. Единорог запер замок и сломал ключ в замочной скважине.

Во дворе ждал пегас, запряженный в небольшой одноосный экипаж. Пока мы забирались внутрь, пегас беспокойно вертел головой и рыл землю копытами. С другой стороны забора доносились крики и какая-то возня.

- Мистер Бриз, летим, - скомандовал единорог, одновременно с его словами задняя дверь дома вылетела, и во двор повалили верблюды с факелами и кинжалами в зубах.

Пегаса второй раз просить не пришлось. Он рванул вверх так быстро, что экипаж перевернулся вертикально, а я чуть не вылетела на землю. За полминуты мы оказались настолько высоко, что я не смогла найти место, откуда мы взлетели. Город внизу мерцал множеством огней, и я невольно залюбовалась этим зрелищем.

- Оглоблю мне в ухо, - выдохнул пегас, стабилизировав полёт, - Я уж думал всё, сцапают. Эти верблюды как с цепи сорвались!

- Держите курс на Надиру, мистер Бриз, и как можно быстрее, - сказал единорог, поднимая телекинезом складной кожаный тент над экипажем, и стекло, защищающее от ветра спереди.

- В Надиру? Ты издеваешься? Это же два дня лёта, еще и над пустыней!

- Если вы приложите все силы, то тридцать шесть часов. К сожалению, придётся потерпеть. Если мы задержимся, последствия могут быть весьма печальными. Здесь в экипаже есть немного продовольствия и воды, этого нам должно хватить. И, да, мистер Холдер не останется у вас в долгу.

Пегас вполголоса выругался и сунул нос в сумку, извлекая защитные очки.

- Мисс, эээ…? - протянул единорог, приподняв брови.

- Зекора.

- Приятно познакомится, мисс Зекора, - единорог в тесноте экипажа умудрился элегантно поклониться. Я ответила ему каким-то неуклюжим кивком, отчего мне стало немного стыдно.

- Меня зовут Эйли Батлер, - продолжил единорог, - я служу у мистера Холдера. Как вы, вероятно, заметили, у нашей семьи возникли… трудности. Политическая обстановка кардинально изменилась, в связи с этим мистер Холдер с семьёй покидает этот континент и срочно возвращается в Эквестрию.

Пегас присвистнул.

- Так или иначе, мы должны присоединиться к ним в Надире, откуда послезавтра вечером отбудем через океан на личном дирижабле семьи Холдеров. Так как вернуться за вами он не смог, это имел честь сделать ваш покорный слуга. И, милостью Селестии, я успел как раз вовремя. Вижу, вам не терпится задать несколько вопросов. Что ж, я постараюсь на них ответить.

- Что такое «дирижабль»?

Из всех возможных вопросов я умудрилась выбрать самый идиотский.

- Это…эээ… машина, которая позволяет передвигаться по воздуху без пегасов.

- Это огромная еле летающая колбасина, под которой на веревках болтается лодка с пони, - злорадно сказал пегас.

- Спасибо, мистер Бриз, - поблагодарил его единорог, наклонился ко мне и шепнул, - пегасы обычно не одобряют летающие сами по себе машины. Наверное, для них это что-то вроде оскорбления. Сами пегасы хороши на небольших расстояниях, но если нужно с комфортом перелететь, например, океан – то дирижабль пока единственное транспортное средство, позволяющее это сделать. Можно еще попробовать на корабле, но это очень долго, плюс велик риск наткнуться на пиратов или просто утонуть.

Летающая лодка? Чего я еще не видела? Может у них еще и летающие дома есть? Тут я вспомнила бабушкину книгу о пегасах, и поняла, что недалека от истины.

- Что случилось там, внизу? Почему верблюды напали на нас?

- О, произошли удивительные и трагические события. В Зебрике случилась самая настоящая революция. Королевский дворец в Зевере был взят мятежниками и разорён, правящая семья перебита. Власть сейчас находится у какого-то временного совета племён, и этот совет потребовал от Дромедора выдачи всех находящихся там пони, в противном случае они пригрозили войной. Верблюды хоть и велики размерами, но в своём большинстве это мирный народ торговцев и ремесленников. Поэтому они предпочли пойти на уступки… Как ни прискорбно для нас.

- Но из-за чего это всё? Я только неделю назад узнала, что вообще жила в государстве. Как мне говорили, племенам зебр вообще нет дела до наших правителей, а правителям до нас нет дела и подавно. Что произошло?

- Иногда достаточно одной искры, чтобы слежавшееся и всеми забытое сено загорелось и уничтожило всё вокруг… До меня дошли только обрывки слухов, будто бы хорошо вооруженная банда разорила сразу три зебринских деревни на одной из рек. И это послужило той самой искрой.

- Да знаю я, что это за банда, - подал голос пегас, - это Чалк со своими дружками. Решил действовать по-крупному, нанял целый корабль, где-то раздобыл несколько арбалетов, хотя я его и к кухонной поварешке не подпустил бы. Он и меня звал с собой, но я еще не совсем выжил из ума, чтобы вступать в самую обычную шайку головорезов. Раз в месяц слетать в саванну и заарканить пяток зебр? Это еще куда ни шло, только без обид, девочка. Но заниматься грабежом и убийствами? Знаете, я даже рад, что всё так обернулось. У этих зебр наконец-то появилось какое-то подобие гордости. Ведь, если подумать – те же земнопони, только чуть больше. И полосатее. Но попробуй какого-нибудь земнопони оторвать от его земли. Без зубов останешься, это я вам как свидетель подобного говорю.

- Ну, прошу меня извинить, я простой слуга, и не привык рассуждать о таких вещах, - сказал единорог, - Там, откуда я родом, никто даже грубого слова друг другу не скажет, не то чтобы драться. А сейчас, с вашего позволения, я бы хотел немного поспать. У меня был длинный день.

- Извините, у вас не найдется глотка воды?

- О, да, конечно, как я мог быть таким невнимательным… - спохватился единорог. Его рог засветился, и откуда-то из задней части экипажа к нам прилетел большой ящик с окованными металлом углами. Внутри оказалось огромное количество изящной посуды и столовых приборов, аккуратно сложенных по отделениям. Единорог вздохнул и выбросил ящик прочь. Пегас испуганно оглянулся, видимо из-за снизившегося веса решив, что кто-то из нас вывалился. Место первого занял второй такой же ящик, откуда Батлер извлёк две фляжки и завёрнутые в бумагу сэндвичи. Одну из фляжек он отдал мне, а другую повесил на шею пегасу.

- Спокойной ночи, мистер Бриз, мисс Зекора, - сказал единорог, коротко кивнув пегасу и мне, после чего расстелил на полу шерстяное одеяло, лёг на него и сразу уснул. Даже спящим он выглядел как-то… величественно.

Отпив из фляги, я подвинулась ближе к левому краю и посмотрела вниз. И, конечно же, ничего не увидела. Абсолютная тьма до горизонта, казалось, переходящая прямо в звёздное небо. Мы как будто повисли посреди необъятной пустоты. Пегас размеренно махал крыльями, что-то бубнил под нос, и время от времени чихал. Надеюсь, он знает куда лететь. Хотя на небе не было ни одного облачка, так что ориентирование по звёздам не должно было быть проблемой.

Стало довольно холодно, так что я поплотнее завернулась в своё одеяние и подобрала ноги. Пегас начал мурлыкать под нос какую-то песенку, и под её успокаивающие звуки я вскоре уснула.

24.

Я летела над каким-то незнакомым городом. Да-да, во сне мой разум опять вселился в кого-то. Почему этого не случалось раньше? Наверное, не стоило срывать зубами тот мох в зарослях. Может быть я отравилась. И сейчас валяюсь без сознания с высунутым языком. А все эти события – один большой красочный сон. Ну не может столько всего произойти вокруг меня и всего за неделю.

Пегас летел из последних сил. Крылья просто горели от усталости, а левая задняя нога была явно чем-то ранена. Но он не спешил приземляться. Замечавшие его внизу верблюды тут же поднимали крик и тыкали в небо копытами.

Внезапно пегас круто спикировал на одну из улиц. От такого маневра у меня закружилась голова. На огромной скорости он сдёрнул с одного из многочисленных торговых лотков бурдюк с водой и опять начал взлетать, по пути утоляя дикую жажду.

Городок оказался приморским. В порту у причала стояло множество мелких лодочек, вперемешку с кораблями побольше, оснащенными косыми ячеистыми парусами. Еще множество судов рассекало гавань. И тут до меня дошло, что я впервые вижу так много воды. Впервые вижу море. Но пегас не дал мне насладиться видами. Он с облегчением заметил маленькое еле заметное облачко, и, выжимая из крыльев остатки сил, полетел к нему.

Достигнув облака, он, словно не веря своему счастью, осторожно коснулся его копытом. Облако мягко спружинило. Для меня это было более чем странное ощущение. Как ходить по воде, или по густой траве, не приминая её. Но пегас облегченно выдохнул, сложил крылья и спиной повалился на облако сверху. Раскинув ноги в стороны, он начал словно жеребенок в грязи кататься по облаку туда-сюда. Усталость в крыльях начала куда-то уходить. Пегас допил остатки воды из бурдюка, поднял его на копыте и отпустил. Мои глаза ожидали увидеть, что бурдюк упадёт на облако, но он просто пролетел через белую дымку насквозь, как и подобает твёрдым предметам.

Начали доноситься крики верблюдов. Пегас подтянулся к краю облака и посмотрел вниз, чуть не потеряв шляпу. Там под ним, на городской площади перед какой-то высокой узкой башней, собралась галдящая толпа, похожая цветом на шляпку ядовитого гриба. Почти все верблюды носили белые одежды и головные уборы, скрученные из длинного куска материи. Но среди них попадались обладатели смешных ведрообразных шапочек ярко-красного цвета, которые сверху очень контрастировали с белым одеждами основной массы.

Пегас плюнул прямо в толпу и стал осматривать свою ногу. Она оказалась забинтована грязной тряпкой, пропитанной уже порядком запекшейся кровью. Сжав зубы, пегас начал было развязывать на ней узел, как вдруг его внимание привлекла маленькая точка, взлетевшая с окраины города. Поначалу его сердце радостно забилось, и он даже начал махать копытом в воздухе, привлекая внимание собрата.

Но, по мере приближения этой точки, радость в душе пегаса сменилась с беспокойства до откровенной паники, а от прилива адреналина затряслись копыта.

- О, Селестия, - выдохнул он и вскочил на ноги.

Незваный гость не летел напрямую к пегасу, а набирал высоту по широкой дуге, чтобы напасть со стороны солнца. Это было странное существо, лев с птичьей головой и орлиными крыльями. Но, несмотря на кажущуюся грузность и неуклюжесть, летело оно не медленнее пегаса.

- Твою ж мать, откуда здесь грифон? – сказал пегас вслух.

Скатившись с облака он спикировал вниз, набирая скорость. Крылья откровенно болели, но пегас не обращал на это никакого внимания. Ему было страшно. Впервые за столько лет он не мог спастись, просто взлетев повыше.

Взгляд пегаса судорожно ощупывал окрестности, но не находил ничего кроме бескрайнего моря с одной стороны, и такого же моря, но песчаного, с другой. Улетать смысла явно не было. Вместо этого пегас принял другое решение: спикировал еще ниже и с головокружительной скоростью пронёсся по городу, петляя по улочкам и сбивая сушащееся бельё с верёвок. За очередным крутым поворотом он на полной скорости влетел в открытые сломанные ставни какого-то ветхого домика. Дом оказался заброшен, и пегас, недолго думая, просто забрался под кровать.

- … мисс Зекора, с вами всё в порядке? Мисс Зекора, проснитесь!

Я открыла глаза и увидела над собой обеспокоенное лицо Батлера.

- А? Да, я в порядке, просто плохой сон. В каком-то смысле, - ответила я и протёрла глаза.

- Вы проспали целые сутки. Мы уже хотели вас будить, а тут вы начали кричать и дергаться. Наверное, вам снился кошмар.

- Да, что-то в этом роде. Мистер Батлер, город, в который мы летим…

- Надира.

- Да, Надира. Там есть пристань с кораблями, большая площадь и длинная узкая башня?

- Вы бывали там ранее? Признаться, я удивлён…

- Нет, меня там не было. То есть была. То есть… О, Солнце, я не смогу это объяснить. Короче, там, в городе есть грифон. Похоже, он охотится на пегасов.

При слове «грифон» Бриз вздрогнул так, что экипаж просел в воздухе метров на пятьдесят, а нам с Батлером пришлось схватиться за поручни, чтобы удержаться на своих местах.

- Грифон?! Ты уверена? Откуда ты знаешь? – выпалил он, глядя на меня и вывернув шею.

- Я же сказала, я не смогу объяснить. Мне… приснилось. То есть, во сне я была там. То есть, там был другой пегас, а я видела мир как будто из его глаз. И на того пегаса напал грифон.

- Оглоблей мне по заднице... Если правда, не завидую я тому парню… Что с ним стало? От грифона можно только улететь, и то если у тебя есть порядочная фора.

- Пегас был очень уставший, и просто спрятался где-то в городе. А потом вы меня разбудили.

- Ну, я бы, наверное, поступил также. Драться с грифоном это чистое самоубийство. Им даже оружие не нужно, они когтями и клювом кого угодно на лоскуты порвут.

- Хмм… Я, признаться, думал о таком развитии событий, - сказал единорог потирая копытом подбородок, - Но не представлял, что грифоны появятся так скоро.

- Эйли, если там грифон, то это плохо. Не, это просто охренеть как стрёмно. На тихоходном дирижабле у вас не будет ни шанса.

- Всё под контролем, мистер Бриз. Наш план остается без изменений.

- Погоди, я, кажется, чего-то не понимаю, - сказал Бриз и немного замедлил полёт, - мы летим туда, прямо в лапы к грифону? Я улетел бы от него один, пятьдесят на пятьдесят. Но запряженный в эту махину я буду для него как сойка в клетке.

- Просто доверьтесь мне, - ответил единорог и сделал глоток из фляжки.

- После того, как я слышал подобное в последний раз, из меня выщипали все перья, надели на голову ведро с помоями и оставили посреди Филлидельфии… - проворчал пегас и снова ускорил наш полёт.

На следующее утро мы, наконец, увидели на горизонте размытое искрящееся пятно океана. Чуть слева из-за дюны торчала знакомая остроконечная башня. Пегас не полетел прямо в город, а приземлился за большим песчаным барханом.

- Превосходно, успели как раз вовремя. Если там и правда грифон, наше опоздание стало бы фатальным, - сказал единорог и сверился с карманными часами, - отдохните пока, мистер Бриз, нам предстоит трудное дело.

- Как бы оно не стало смертельно трудным, - ответил пегас и зубами начал укладывать перья в крыле.

- А от вас, мисс Зекора, я вынужден просить сотрудничества. Понимаю, что вы находитесь здесь далеко не по своей воле, но сложившиеся обстоятельства заставляют нас действовать сообща. Ни вы, ни я, не выживем здесь в одиночку. А с появлением грифонов не выживет и мистер Бриз.

- Я не доставлю проблем, - ответила я и оглядела окружающие пески, - вы думаете, здесь есть, куда бежать?

- Действительно, - сказал единорог и поправил костюм, - Да, и накиньте, пожалуйста, капюшон. Итак, время. Мистер Бриз, летим.

Пегас хрустнул крыльями, и наш экипаж взмыл в воздух. Город был точно таким же, каким я видела его во сне. Разве что того злосчастного облака уже не было на месте. Это странно снова быть здесь, но на этот раз в своём теле, и смотреть туда, куда хочется. Пролетая прямо в центр города и подняв уже знакомый мне переполох среди верблюдов, наш экипаж приземлился на крышу неприметного трёхэтажного здания. Из люка тут же выскочил незнакомый пони тёмного цвета, закутанный в точно такой же плащ как у меня.

- Здесь мы с вами простимся, мисс Зекора, - услышала я голос Батлера, - спускайтесь вниз и закройте за собой люк, если грифон увидит вас – всё пропало.