Лабораторная работа №1 4 страница

18.

- О, г-госпожа Узури… - пролепетал, поклонившись, единорог, когда увидел зебру на подушках. Та в какой-то момент успела ловким движением накинуть на голову тканевую вуаль.

- Эту девушку, кажется, немного помяли в пути. Подлатайте её, - сказала Узури, кивнув в мою сторону.

- Я и сама могу себя подлатать, дайте мне только…

- Ты не говоришь, пока к тебе не обратятся, девочка, - перебила меня зебра, - Что я говорила до этого?

- Быть вежливее…

- Чудно. Мистер Олдлиф, приступайте.

Единорог тяжко вздохнул, подошел ко мне, и его рог засветился красивым синим светом. Я впервые видела единорога, и не знала, что их рога так потрясающе светятся. Кряхтя и вздыхая, Олдлиф обошел вокруг, при этом у меня было такое странное ощущение, будто меня огибает течение воды, направленное от его рога.

- Ясненько… - буркнул он себе под нос, - всё воспалено, сломаны три ребра, отбита почка, и какие-то шрамы на боку. Как ты на ногах стоишь, не понимаю. А сейчас терпи, будет больно.

После этих слов его рог засветился сильнее, и тут меня как будто калёным железом обожгли, только изнутри. У меня подкосились ноги, я закричала и упала набок. Боль накатывала волнами, и после каждой волны хотелось разбить голову о твердый каменный пол. У меня в глазах поплыли разноцветные круги, и сознание покинуло меня.

Пришла в себя я наполовину погруженной в прохладную воду бассейна. Рядом сидели две зебры-служанки. Одна из них массировала мне спину, а другая мыла гриву с каким-то приятно пахнущим составом. Так расслабленно я не чувствовала себя, наверное, с объятий матери. Вдохнув полную грудь воздуха, я с удивлением обнаружила, что больше ничего не болит. То есть вообще. Внутри в районе сломанных ребер еще немного чувствовался жар от магии единорога, но в остальном я была как новенькая.

- …так точно кого-нибудь убью однажды. Я же говорил вам, госпожа, я не врач, я бухгалтер, и заклинаний обезболивания не знаю...

- Ты всегда так говоришь после каждого раза, и еще никого не убил.

- А вот когда убью, уже поздно будет. Вжжик – и голову с шеи долой. А из рога дверную ручку сделают.

- Не сделают. Ты, возможно, единственный ученый единорог в стране, не говоря уже о городе. Нгамиа тебя ценит больше, чем всех остальных своих подхалимов вместе взятых.

- Вот это-то меня и не радует, госпожа. Стар я уже для такого.

- Ты еще нас всех переживешь, не прибедняйся.

- Хотелось бы верить, госпожа… я могу идти? У меня еще много дел.

- Да, конечно. Вечером отправлю пару служанок размять твои косточки.

- Ох, а вот на этом спасибо, добрая госпожа.

Я открыла глаза и повернулась к госпоже Узури. Олдлиф как раз отвешивал ей неловкий поклон, а она с улыбкой коротко кивнула в ответ. Мой взгляд задержался на боку единорога, где был изображен свиток бумаги.

- Вы ведь единорог? И вы умеете колдовать да?

Единорог покосился на Узури, которая снова улыбнулась и кивнула головой.

- Да, я единорог, как ты заметила. И, да, я умею колдовать, - сказал он и забавно приосанился. - Тебя эээ… что-то интересует?

- Покажите мне!

- Эээ… я даже не знаю… что именно тебе показать?

- Телепи… телекинез!

- Ох, и откуда ты только знаешь это слово. Стар я для этих фокусов…

Рог единорога засветился, и со столика в углу комнаты, окруженные синим сиянием, взлетели уголек и лист пергамента. Единорог поднес лист ближе к себе, и, щурясь, начал на нем что-то рисовать. Уголек плясал над листком как пчела. Спустя минуту единорог довольно крякнул и отправил пергамент в полёт ко мне. На рисунке была очень красиво изображена зебра со смешной рожицей, расслабленно лежащая на краю бассейна, а за её спиной из воды, раскрыв пасть и раскинув в стороны передние лапы, выглядывал крокодил, явно намеревающийся перекусить. Служанки по обе стороны от меня приглушенно захихикали.

- Довольна? – спросил единорог, ухмыляясь.

- Это… это потрясающе, - ответила я, пораженная до глубины души. Бабушка всегда намекала, что единороги не умеют ничего дельного. А тут всего за минуту – и такое…

- Ну вот и хорошо, - сказал Олдлиф.

- Подождите! – окликнула я его.

- Ну что еще?

Я выудила из ближайшей курильницы сгоревший уголёк и быстро нацарапала на пергаменте рецепт.

- Одна часть пустырника, корня тимьяна и чабреца, две части травы Зулу и два грамма соли. Растолочь, развести в пол-литре воды, выпарить три раза в чугунном горшке, развести в ста граммах спирта и выдержать неделю в холоде. Очень хорошее обезболивающее, одной ложки достаточно. Чтобы вы никого не убили.. в следующий раз… А если вместо пустырника и Зулу добавить цветы, которые растут там, у вас во дворе, то получится вкусный чай... Вы лечите очень больно, а эти травы легко найти, вот я и подумала…

- Ты… умеешь писать? - Единорог смотрел на меня, со странным выражением удивления и недоверия одновременно, - Спасибо, я обязательно попробую это… приготовить, - сказал он, сворачивая пергамент телекинезом в трубочку, потом коротко кивнул Узури и быстро ушел.

19.

Узури стянула с себя вуаль и со вздохом откинулась на подушки. Служанки с тревогой переглянулись. Госпожа встала и грациозно вошла в бассейн недалеко от меня. Одна из служанок повернулась, было, к ней, но Узури жестом остановила ее.

- Так ты ученица старейшины… - выдохнула она, закрыв глаза.

- Я мало что успела выучить… Меня схватили, когда я делала Испытание Метки Судьбы.

- Понятно…

Повисло тягостное молчание, нарушаемое лишь плеском воды в бассейне.

- Знаешь, моя старшая сестра тоже была Старейшиной в нашей деревне, - вдруг промолвила Узури, а потом добавила с улыбкой, - Её все ужасно боялись. Силой никого нельзя было заставить подойти к нашей хижине. А для меня она была самым лучшим существом на свете. По вечерам она брала меня с собой в саванну, смотреть на Звёзды. И рассказывала о них сказки. И о Солнце с Луной. Много сказок… я уже и не помню ни одной. У нас была большая деревня, но со мной никто не играл, потому что от меня всегда пахло зельями. Привыкла играть одна, за деревней. Там меня и схватили… Я была еще совсем маленькая тогда.

- Но почему вы не бежали? Вы ведь давно здесь, неужели не было ни шанса? - задала я давно мучавший меня вопрос.

Узури грустно улыбнулась, а служанки заметно снизили темп своей работы надо мной, видимо задумавшись о чем-то своем.

- Бежать… Да, у всех первое время в мыслях только побег. У кого-то эта мысль даже сохраняется многие годы, и в конце концов губит их. Это тщетно, девочка моя. Мы все попали в жернова древней и хорошо отлаженной машины. Тебя привёз пегас, ведь так? Ты видела, где ты сейчас находишься? Дромедор со всех сторон окружен смертельно опасной пустыней. Пешком её могут пересечь только верблюды, а по воздуху только пегасы или эти полульвы-полуптицы, не знаю как их называют. Но ни те, ни другие, ни за какие деньги не будут тебе помогать, по здешним законам за это положена смертная казнь. Даже если ты ускользнешь от охраны и попробуешь затеряться в городе, ты не сможешь выжить. Здесь зебры пребывают только в качестве рабов, а рабам запрещено передвигаться без хозяев. И, да, совсем забыла показать тебе главное…

С этими словами Узури встала из воды и повернулась ко мне боком, поднимая копытом ткань своего одеяния. На месте, где обычно находится Метка Судьбы, у неё чернело большое клеймо в виде витиеватого символа. Меня невольно передернуло.

- Покажите ей, - приказала Узури, и служанки последовали её примеру, показывая мне такие же ужасные шрамы на своих боках, сделанные прямо поверх их Меток.

- Видишь? Как только попадешь к хозяину или хозяйке – тебя ждет то же самое.

Я решила промолчать. От слов сейчас не было никакого толку. Узури, видимо, приняла мое молчание за смирение со своей участью, и продолжила.

- Но посмотри на всё это с другой стороны. Тебе ведь несказанно повезло. Только одна из ста зебр попадает в служанки или наложницы. Остальные идут прямиком в шахты и каменоломни, и гибнут за пару-тройку лет тяжелейшей работы, а то и того меньше. Ты же будешь жить, не зная нужды. По крайней мере, пока твоя красота не увянет, но это еще очень нескоро. Не факт что в саванне ты дожила бы до такого возраста, - говорила она быстро, вкрадчивым голосом, - просто смирись и терпи. Первое время будет тяжело, но потом ты поймешь всю свою выгоду. Вот посмотри даже на меня, я вторая по значимости фигура здесь после Нгамии, даром что несвободна. И всего этого я добилась со временем, просто выжидая и показывая свои лучшие стороны. А ты, с твоими данными, сможешь добиться такого еще быстрее… Просто смирись, и…

Я перестала слушать, а просто закрыла глаза и расслабилась, подставляя спину и шею под ловкие копыта служанок. Явно я была не первой зеброй, которая проходила через эту «госпожу». Всю жизнь провести в этих стенах? Нет уж, лучше пусть меня прибьют где-нибудь на улице, но зато под открытым небом, а не в этих давящих коридорах и комнатах, пропахших поколениями страданий и неволи. Клеймо? Пусть только попробуют, и я откушу себе язык. Тогда им точно не будет от меня никакого толку.

Когда служанки закончили свои дела и насухо растёрли меня и госпожу мягкими полотенцами, Узури отвела меня в небольшую комнату без окон, тускло освещенную маленькой масляной лампой. Всё убранство комнаты состояло из огромной кровати, покрытой множеством подушек, да маленького столика с фруктами и кувшином воды.

- Отдыхай здесь.

Узури посмотрела на меня с тёплой и, как мне теперь показалось, немного фальшивой улыбкой, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Послышался лязг замка.

- Не волнуйся, это просто на всякий случай, - пояснила она свои действия, - Если что-то понадобится - крикни в дверь.

Когда стук её копыт перестал отдаваться в пустом коридоре, я повернулась, подошла к столику и положила в рот большой абрикос. Воспользоваться своим положением, да?.. Ну-ну.

Влезть на кровать получилось только с третьего раза. Настолько она была огромной и мягкой. Повозившись на болоте из подушек и тюфяков несколько минут, я поняла, что не смогу здесь спать. Вместо этого я зубами стащила несколько подушек и легла прямо на полу. Покатавшись с боку на бок, и насладившись отсутствием боли от каждого движения, преследовавшей меня последние несколько дней, я свернулась калачиком и заснула.

Следующий день прошел за созерцанием одной из стен комнаты с бассейном. Мне нужно было стоять смирно, пока длинный и тощий верблюд в смешной ведрообразной шапочке, и его помощник, занимались закреплением на моём теле золотых украшений. Поначалу я испугалась, что из меня хотят сделать подобие Узури, звенящее при каждом шаге. Но они ограничились большими серьгами и несколькими браслетами на ногу и шею. Мне было более чем неловко в таком убранстве: в нашем племени украшения могли носить только замужние зебры.

Прямо передо мной висел простенький гобелен, с двумя журавлями, садящимися на камышовый пруд. Я изучила каждую ниточку этой противной тряпки. Чуть сбоку, почти на границе зрения, стену пересекала маленькая трещина. То и дело, туда бегали крупные муравьи. Трое из них пытались поднять по стене маленького жука, отчаянно дрыгавшего лапками в воздухе, но жук постоянно падал, а эти трое постоянно спускались и тащили его наверх снова и снова. И каждый раз жук умудрялся вывернуться и свалиться обратно вниз, пытаясь уползти.

Я мысленно болела за жука.

- Готово, – прогнусавил верблюд, и тысячный раз метко плюнул в плевательницу, звук которой был для меня уже не меньшей пыткой, чем неподвижность.

- Повернись, – сказала Узури, и я впервые за день сделала шаг в сторону, еле передвинув затекшие ноги. Украшения оказались удивительно легкими для своего размера, даже серьги почти не оттягивали уши. Правда те, что были на шее, немного затрудняли движения. Узури подплыла, с ног до головы закутанная в одежды, которые я видела на ней вчера.

- Хорошая работа, как всегда, - удовлетворенно отметила она, потрогав копытами мои украшения.

- Великий Нгамиа щедро платит за свой товар, госпожа. За такие деньги мы всегда делаем лучшее, - ответил верблюд текучим раболепным голосом.

- Нгамиа всегда получает лучшее, и деньги здесь не причем. Можете идти, с вами расплатятся как обычно.

Верблюды удалились, а я подошла к зеркалу в углу комнаты и оглядела себя. Выглядело… непрактично. Но снять все эти побрякушки я не смогу при всем желании. Они были заклёпаны прямо на мне, словно кандалы.

- Ну, как тебе? – услышала я голос Узури позади, и увидела её в зеркале, скидывающей лишние одежды. Интересно, никто здесь кроме Нгамии и служанок и правда никогда не видел её лица?

- Не думала, что увижу себя в таком виде еще лет десять, - ответила я, болтая в воздухе ногой с золотыми кольцами.

- Украшения в нашем случае необходимы даже обладательницам природной красоты. Здесь даже скорее вопрос не красоты, но статуса. Представительности. Клиент должен видеть, что перед ним не грязная дикая рабыня, а прекрасный ухоженный цветок, который может сорвать только он, стоит ему заплатить.

Сравнение со срываемым цветком мне почему-то очень не понравилось.

- А сейчас иди, отдыхай. Завтра начнём твоё обучение, - добавила госпожа и хлопнула копытами. Появилась служанка, которая отвела меня в мою комнату. Перед уходом она задержалась и оставила на столике маленький пузырёк.

- Украшения будут очень натирать, особенно первое время. В пузырьке мазь, она поможет, - быстро проговорила она очень тихим голосом. Им явно не часто приходится разговаривать.

- Спасибо… - ответила я. Служанка еле заметно улыбнулась и вышла, заперев за собой дверь. На всякий случай.

20.

На следующее утро эта же служанка быстро разбудила меня и потащила в комнату смежную с бассейном. Там уже ждала другая, и тут же начала укладывать мою гриву, а ее подруга быстро расчесывать мне шерстку большими щетками. Я хотела было сказать, что и сама могу позаботиться о своей личной гигиене, но зебра шикнула на меня и приложила копыто ко рту.

Спустя полчаса интенсивных приготовлений меня, прибранную и благоухающую каким-то приторным ароматом, втолкнули в зал с бассейном, и я оказалась прямо перед сидящим на подушках Нгамией.

Тот одним копытом обнимал за бок незнакомую мне зебру, а другим держал во рту мундштук огромного дымящегося кальяна. Я не успела еще ничего подумать, как в комнату вбежала запыхавшаяся Узури. Бросив на меня быстрый взгляд и оценив обстановку, она плавно поклонилась Нгамии, и грациозно опустилась на подушки подле него.

Между ними завязался какой-то спор. Точнее спорила только она, а Нгамиа меланхолично поднимал бровь или выпускал в воздух колечки дыма.

- …мне дадут её подготовить, как обычно. Великий Нгамиа, она ведь еще ребенок, и ничего не знает и тем более не умеет, ваш покупатель может быть огорчен. Сейчас она подобна нераскрывшемуся цветку. Дайте мне даже не месяц, неделю – и я сделаю из нее такой товар, какой сам Халиф захочет видеть у себя в гареме. Всего неделю, господин.

Нгамиа скривился и плюнул прямо в бассейн.

- Покупатель прибыл сегодня утром. Он проделал долгий путь, и я не собираюсь заставлять его ждать, - властно сказал он, поднимаясь с подушек и грубо отталкивая бедную зебру, которую до этого обнимал. Я еще раз отметила про себя, какие же эти верблюды огромные, когда он, покачиваясь, подошел ко мне. Верблюд поднял мою голову за подбородок вверх, заставив взглянуть в свои серые глаза.

- И правда, нераскрывшийся цветок… Пожалуй, я бы даже мог оставить тебя здесь, - протянул он, наклоняя голову вправо, - но клиент слишком важен. Ты достаточно над ней поработала, Узури. Своему пленителю она сразу выбила зуб, а сейчас ничего, стоит смирно. Это хорошо.

- Господин, она…

- Довольно! Не забывай своё место, зебра. Через час отправляемся.

С этими словами Нгамиа развернулся и вышел. Зебра, бывшая с ним, семенила следом.

Когда дверь захлопнулась, я подошла к Узури и спросила о произошедшем.

- Помолчи секунду, - ответила она, поморщившись и приложив копыто ко лбу. Потом быстро встала, обошла меня вокруг, и кивнула служанкам. Те начали набрасывать на меня множество одежды, скрывая всё кроме глаз. Узури все это время стояла, отвернувшись, и глядя в воду бассейна.

- Всё пошло не так, как я планировала, - проговорила она, не поворачиваясь, - Нгамиа решил перепродать тебя. И я не знаю кому.

- Слушай меня внимательно, если это будет верблюд, то… - она топнула ногой и повернулась, - О, Луна и Солнце, я не могу рассказать тебе обо всем этом сразу! Ладно, послушай, просто делай то, что тебе говорят. Не перечь, не спрашивай, не смотри в глаза, пока к тебе не обратятся. Помни о вежливости. Это просто, это поможет тебе выжить. И ни в коем случае не пытайся бежать. Последнюю бежавшую отсюда зебру отдали городской страже, и даже мне больно вспоминать то, что с ней там сделали.

В дверь постучали. Узури быстро накинула на голову вуаль и выбежала из комнаты, растолкав двоих пытавшихся войти верблюдов-охранников. Те вопросительно посмотрели на служанок, которые в свою очередь кивнули на меня.

Верблюды что-то сказали на своём гнусавом наречии, и повели меня вон из комнаты. Я с грустью взглянула на блюдо с фруктами. В такой момент думаю о своём желудке. Я действительно изменилась за эти три дня. На секунду в моём мозгу полыхнула ужасная мысль: а вдруг меня одурманили чем-нибудь? Что если…? Спокойно... «Большая Книга Травника, том первый. Глава первая, Введение. Общеизвестно, что растительный и животный мир неразрывно связаны друг с другом. Строение и законы жизнедеятельности растительной и животной клеток одинаковы, поэтому с помощью растений, обладающих лечебными свойствами, можно успешно лечить заболевания животных. Об этом знали еще в глубокой древности и активно использовали травы для врачевания различных недугов….» Так, главное я не забыла, хорошо.

Миновав двор с фонтаном, я с удовлетворением заметила, что в одном месте не хватает целой ветки цветочной лозы. Надеюсь, этот единорог приготовит всё правильно.

Прямо у выхода со двора стояли носилки с кабинкой, таскали которые два рослых жеребца-зебры в огромных кожаных ошейниках, и со знакомыми клеймами поверх их Меток. Верблюды подтолкнули меня внутрь. Как только дверца захлопнулась, носилки плавно взмыли в воздух, поднимаемые зебрами, и быстро поплыли, подобно лодке, прямо сквозь рыночную толпу. Впереди бежали двое верблюдов, которые эту толпу бесцеремонно распихивали в стороны, истошно крича и раздавая плевки направо и налево. Внутри носилок было душновато, я попыталась высунуться из окошка, но тут же получила от кого-то по носу. «Ты сидеть нутрь и не соваться!» - послышалось оттуда.

Вскоре шум рынка перестал доноситься, я попыталась сквозь ткань различить окружающую местность, но видела лишь смутные силуэты проносящихся мимо домов и бесчисленное количество верблюдов.

Прошел, наверное, целый час пути. От качки и духоты стало немного дурно, я только начала дремать, как носилки остановились перед большим двухэтажным домом на окраине города, разительно отличавшимся от всех виденных мной ранее. Он не был слеплен из обожженного на солнце кирпича с соломой, как большинство строений в этом городе, и не был таким округлым и покрытым толстым слоем ровной белой извести, как усадьба Нгамии. Он был построен целиком из дефицитного в этих местах дерева, с чёткими прямыми очертаниями, прямой двускатной крышей и большими застекленными окнами. Перед домом был разбит сад с коротко подстриженной зеленой травой и низкими кустами, выполнявшими роль изгороди. Сад?! В пустыне?! Всё это настолько контрастировало с остальным городом, что казалось, будто этот дом просто свалился с неба.

Носильщики быстро убежали, и я осталась в сопровождении двоих верблюдов, которые подтолкнули меня на посыпанную белым гравием дорожку, ведущую к дому.

Внезапно я заметила какое-то странное существо. Оно вприпрыжку бежало мне наперерез, преследуя с сачком в зубах большую бабочку. Бабочка пролетела прямо перед моим носом, а её преследователь запнулся и рухнул носом в гравий, пробороздив в нём порядочную канаву.

И тут я, наконец, догадалась, что это существо было жеребенком пони. Ростом ниже меня на голову, с короткими ножками и огромной головой с огромными же глазами. И эти глаза, с бусинками слезинок в уголках, сейчас уставились снизу вверх прямо на меня. Жеребенок вскочил, вытер глаза и принялся меня разглядывать.

- Тебе не жарко во всей этой одежде? - произнес он писклявым срывающимся голоском.

Мои конвоиры, судя по всему, не были готовы к такому. Только я открыла рот, чтобы ответить, как из дверей дома появилась взрослая пони ярко-голубого цвета с пышной гривой и со всех ног бросилась к жеребенку. Вслед за ней вышел большой единорог в странном чёрно-белом одеянии и ожидающе замер. Верблюды при виде его спохватились и снова толкнули меня в сторону дома.

- Мам, зачем она так одета? – спросил жеребенок у подбежавшей пони, когда мы их миновали.

- Чтобы никто её не видел, - ответила она. - И вообще что я тебе говорила о приставании к незнакомцам? Ты посмотри на себя, опять нос расквасил! Марш в ванную, и сегодня останешься без десерта!

- Ну маааам! – жалобно протянул жеребенок, но громкий шлепок по крупу не оставил ему шансов на оправдание.

Пони в чёрно-белом костюме неспешно провёл нас внутрь дома. Комнаты были непривычно тесными из-за большого количества диванов, стульев, маленьких столиков, и других предметов мебели, в изобилии расставленных по всему дому. Стен было почти не видно за картинами, гобеленами и еще Луна знает чем. Причем дом был изначально построен именно для пони: верблюды, кое-как проходили в низкие двери. Мы прошли через весь дом насквозь, и вышли через заднюю дверь. Позади дома оказался небольшой двор, огороженный высоким каменным забором. Посреди двора, в тени изящной полукруглой беседки сидел Нгамиа в компании большого синего единорога в белом костюме, с коротко постриженной гривой и очками на носу. В углу двора позади беседки стояла маленькая одноосная повозка, запряженная скучающим пегасом. Так вот как этот верблюд добрался сюда гораздо раньше нас. Только не понимаю, что мешало взять меня с собой, а не пытать духотой в этих носилках.

Единорог и Нгамиа покуривали кальян и о чем-то дружески болтали на незнакомом мне наречии. Я и не думала, что этот верблюд может быть таким разговорчивым. Конвоиры поставили меня прямо перед беседкой, и встали по стойке смирно по обе стороны от двери.

- О, вот и твой товар, - Нгамиа отложил мундштук кальяна и поднялся с подушек.

- Ну, показывай. Любопытно, ради чего я проделал весь этот путь, - сказал единорог.

Верблюд подошел и, мастерским движением снизу вверх, сгрёб с меня всю одежду разом, оставив только обиженно звякнувшие украшения. Единорог поправил очки и удивленно поднял брови.

- Это…Зебра?

- Особенная зебра. Зебра Кухани.

- Мне это ни о чем не говорит.

- Редкий вид зебр с разноцветными глазами. Я за свою жизнь вижу такую второй раз, а уж зебр я повидал немало. Говорят, они умеют делать всякие колдовские вещи, но я в это не верю.

- Глаза? Ну-ка ну-ка… - единорог судорожно поправил очки и расплылся в улыбке, - они бирюзовые! Превосходно! Как раз то, что мне нужно! Знал бы ты, сколько мы перепробовали всего. Никакая магия цвет глаз не меняет. А тут такое чудо. Но погоди, а почему она такая… ну.. худая?

- Она, фактически, еще жеребенок, Холдер. Жеребята зебр отличаются от ваших. Они сначала вырастают, и только потом набирают вес. Она, скорее всего, не сильно старше твоего сына. Но это не станет проблемой для её использования.

Верблюд схватил меня за хвост, приподнял и повернул крупом к единорогу. О, Солнце и Звёзды, сколько сил мне понадобилось, чтобы не врезать ему. Спокойно, Зекора, так ты сделаешь только хуже.

- Уфф, ладно, убедил, поставь её на место, прошу тебя, - послышался усталый голос Холдера.

Верблюд усмехнулся, отпустил меня и вернулся на своё место в беседке. Взяв в раздвоенное копыто мундштук кальяна, и сделав хорошую затяжку, он выдохнул: «тогда время обсудить цену».

- Сколько ты хочешь за нее?

- Пятнадцать тысяч монет, и ящик арбалетов.

Единорог икнул и закашлялся.

- За такие деньги я себе ранчо на Милд Весте построю! Даю пять тысяч и десять арбалетов, и то, это с учетом нашего давнего сотрудничества.

- Что ж, твой очень важный заказчик, должно быть, очень важно огорчится, когда узнает, что ты вернулся ни с чем. Думаю, эта зебра станет прекрасным украшением для моего гарема. Только вот незадача, когда её клеймят моим знаком, она больше не сможет покинуть этот город, и передумывать будет поздно.

- Да ты просто грабитель! – воскликнул единорог, вскочил и принялся ходить кругами, бросая на меня взгляды, полные боли и надежды одновременно.

- Хорошо! - сказал он и остановился как вкопанный, - Даю десять тысяч и пол-ящика арбалетов. Больше у меня просто нет.

- С тобой приятно иметь дело, - сказал верблюд и направился к своей повозке, - деньги могут подождать, а арбалеты должны быть у меня сегодня вечером. И они должны быть исправными, а не как в прошлый раз.

- Куда, босс? – спросил пегас, расправляя крылья.

- На каменоломню. Хочу повеселиться сегодня.

21.

Повозка Нгамии легко оторвалась от земли и улетела, оставив меня с единорогом и двумя конвойными верблюдами.

- А вы чего тут встали? Пошли вон! - рявкнул на них Холдер.

Верблюды неловко переглянулись, уже который раз за день.

- Пошли! Вон! – крикнул единорог, его рог окутало светло-синее сияние, и дверь между верблюдами резко распахнулась. Бедолаги подпрыгнули от неожиданности и полезли в дом, смешно подгибая колени, - мистер Батлер, проводите их!

Единорог в чёрно-белом костюме появился из боковой комнаты и кивнул. Входная дверь оглушительно захлопнулась, на миг окутанная синим сиянием.

- Десять! Тысяч! Монет! Десять, дискорд его побери, тысяч! Да эти вонючие твари совсем обнаглели! Где бы сейчас был этот губастый пучеглазый мешок со слюной, если бы не я? Пресмыкался бы перед своим братом! Где бы вообще были эти дикари, если бы не наши поставки? Да они бы платили дань каким-нибудь варварам! А стоило протянуть копыто помощи, как сразу начали отрывать всю ногу!

Всю эту тираду единорог произносил, расхаживая кругами вокруг меня.

- Пол-ящика арбалетов! Да с таким арсеналом можно целый город взять! – единорог сделал еще один круг вокруг меня, - Ты ведь меня понимаешь, так?

Я кивнула.

- Хорошо! Отлично! Одной проблемой меньше. О Селестия, дай мне терпения! - воскликнул он внезапно. Затем сел на землю, воздев копыта к небу, и закрыл глаза.

В таком положении он просидел уже минут пять. Я осторожно повертела головой. Забор был метра три в высоту, не перепрыгнуть просто так. А кроме задней двери со двора выйти было нельзя никак. Досадно.

- Не вздумай доставлять мне неприятности, - проговорил Холдер, не меняя позы и не открывая глаз, - на тебе следящее заклинание, даже если сбежишь, я найду тебя за считанные часы.

Дверь медленно открылась, и показалась мордочка жеребенка. Он осторожно сошел на траву, и опять уставился на меня своими глазищами.

- Ввааааау! – протянул он спустя какое-то время. Холдер, наконец, опустил копыта и поманил сына к себе. Жеребенок в два прыжка оказался рядом с отцом, который достал из кармана большую конфету.

- Только матери не говори, а то оба получим, - сказал он и потрепал сына за загривок.

- Пап, а почему тётя так странно раскрасилась?

Я непроизвольно скрипнула зубами. «Тётя»?

- Она зебра, она такой родилась. А теперь беги в дом, скоро ужинать.

- Но я хотел подружиться с зе..зеброй!

- Ты видишь её в первый и последний раз, она уже собирается уходить.

- Она так круууто выглядит. Пап, а можно мне раскраситься также на Найтмер Найт?

Единорог дёрнулся и испуганно вытаращил глаза на своего сына.

- Нет! Не вздумай! Я не разрешаю! Батлер! Проводи Патти к ужину, и смотри, чтобы он опять куда-нибудь не убежал.

Когда чёрно-белый единорог увел повесившего нос жеребенка в дом, Холдер магией сгреб мои одежды, до сих пор валявшиеся на траве, в охапку, и бросил в мусорную корзину у беседки.

- Как твоё имя?

- Зекора.

- Сойдёт. Иди за мной, спокойно. Дискорд же меня дёрнул взять с собой семью…