Г) любовь, непричинение и причинение зла

Очень трудно причинить вред тому, кого (или что) любишь. Тому, в кого (или во что) вложены твои лучшие идеи. Особенно больно уничтожить предмет любви – ведь уничтожать приходится и часть себя, лучшую часть. Если продолжить сравнение идеи с вирусом, то можно сказать, что ИНФОРМАЦИОННЫЙ ВИРУС

СОПРОТИВЛЯЕТСЯ УНИЧТОЖЕНИЮ СОБСТВЕННЫХ КОПИЙ.

В следующем примере вождь анархистов оставил жить раненого комуниста потому что тот читал его книгу, и не просто читал, а понял – то есть идея книги, пусть в искаженном виде, но родилась в голове раненого врага. Поэтому вражескую голову оставили на плечах.

Если бы оказалось, что раненый не понял книгу, его бы убили.

ПРИМЕР 52. (Цитата) А. Платонов, «Чевенгур»

Никиток приложил винтовку, но сначала, за счет бога, разрядил свой угнетенный дух:

– По мошонке Исуса Христа, по ребру богородицы и по всему христианскому поколению – пли!

Дванов увидел вспышку напряженного беззвучного огня и покатился с бровки оврага на дно, как будто сбитый ломом по ноге. Он не потерял ясного сознания и слышал страшный шум в населенном веществе земли, прикладываясь к нему поочередно ушами катящейся головы. Дванов знал, что он ранен в правую ногу, – туда впилась железная птица и шевелилась колкими остьями крыльев.

В овраге Дванов схватил теплую ногу лошади и ему стало не страшно у этой ноги. Нога тихо дрожала от усталости и пахла потом, травою дорог и тишиной жизни…

Подошел Никиток и попробовал Дванова за лоб: тепел ли еще? Рука была большая и горячая. Дванову не хотелось, чтобы эта рука скоро оторвалась от него, и он положил на нее свою ласкающуюся ладонь. Но Дванов знал, что проверял Никиток, и помог ему:

– Бей в голову, Никита. Расклинивай череп скорей!

Никита не был похож на свою руку – это уловил Дванов, – он закричал тонким паршивым голосом, без соответствия покою жизни, хранившемуся в его руке:

– Ай ты цел? Я тебя не расклиню, а разошью: зачем тебе сразу помирать – ай ты не человек? – помучайся, полежи – спрохвала помрешь прочней!

Подошли ноги лошади вождя. Густой голос резко осадил Никитка:

– Если ты, сволочь, будешь издеваться над человеком, я тебя самого в могилу вошью. Сказано – кончай, одежда твоя. Сколько раз я тебе говорил, что отряд не банда, а анархия!

– Мать жизни, свободы и порядка! – сказал лежачий Дванов. – Как ваша фамилия?

Вождь засмеялся:

– А тебе не все равно? Мрачинский!

Дванов забыл про смерть. Он читал "Приключения современного Агасфера"

Мрачинского. Не этот ли всадник сочинил ту книгу?

– Вы писатель. Я читал вашу книгу. Мне все равно, только книга мне ваша понравилась…

Вождь молча наблюдал. Остальные анархисты оправляли коней и закуривали, не обращая внимания на Дванова и Никиту. Последний сумеречный свет погас над оврагом – наступила очередная ночь…

– Так вам понравилась моя книга? – спросил вождь.

Дванов был уже без плаща и без штанов. Никита сразу же их клал в свой мешок.

– Я уже сказал, что да, – подтвердил Дванов и посмотрел на преющую рану на ноге.

– А сами-то вы сочувствуете идее книги? Вы помните ее? – допытывался вождь.

Там есть человек, живущий один на самой черте горизонта.

– Нет, – заявил Дванов. – Идею там я забыл, но зато она выдумана интересно.

Так бывает. Вы там глядели на человека, как обезьяна на Робинзона: понимали все наоборот, и вышло для чтения хорошо.

Вождь от внимательного удивления поднялся на седле.

– Это любопытно… Никиток, мы возьмем коммуниста до Лиманного хутора, там его получишь сполна.

– А одежа? – огорчился Никита.

Помирился Дванов с Никитой на том, что согласился доживать голым.

Мы не причиняем зло тому, в кого вложены наши идеи. На первый взгляд кажется, что намечается подход к борьбе со злом: нужно учить любить.

Подход этот далеко не нов – все религии стремятся научить любить. Им это часто удается. Но на примере религий мы видим и основной недостаток этого подхода: верующий может совмещать искреннюю любовь к Богу и единомышленникам с лютой ненавистью к тем, кто отвергает его идеи или насмехается над ними.

С ненавистью к тем, кто враждебен его идеям.

Инквизиция, крестовые походы, большевистские массовые убиения не-совсем-правильно-мыслящих, исламский терроризм, все это проявления одной и той же тенденции, косвенно связанной с чувством любви: ИНФОРМАЦИОННЫЙ ВИРУС

СТРЕМИТСЯ УНИЧТОЖИТЬ ВИРУС-ВРАГА.