Отрицание несправедливости

Хеллингер Райнхарду, узнав о депортации семьи жены из Чехии: Родители твоей жены были нацисты?

Райнхард: Нет, совсем наоборот. Случилось так, что немцам пришлось уехать и все бросить.

Хеллингер: Аффект тебя выдал, скоропалительный ответ и аффект тебя выдали.

Хеллингер выбирает трех женщин и одного мужчину на роль чехов и ставит их в ряд.

Хеллингер жене Райнхарда: Что изменилось?

Жена: Мне приятно их видеть.

Хеллингер: Как ты думаешь, кто это?

Жена: Не знаю, но мне приятно их видеть. В этом что-то есть.

Хеллингер: Они замещают чехов.

Жена: Мне нравится на них смотреть.

Женщина подходит к заместительнице второй чешки, они обнимаются. Затем она остается стоять рядом с ней.

Хеллингер жене Райнхарда: А как ты сейчас?

Жена: Мне здесь хорошо, Я словно вырастаю.

Хеллингер первой чешке: Что происходит с тобой?

Первая чешка: Сердце колотится. Что-то здесь не так. Меня куда-то тянет.

Она делает шаг вперед и смотрит при этом в пол, на миг замирает в нерешительности, оборачивается, смотрит на других чехов и ложится перед ними на землю. Хеллингер выбирает заместителей для родителей жены и ставит их перед лежащей на полу женщиной. Третью чешку бросило в дрожь.

Хеллингер матери жены: Что с тобой происходит?

Мать жены: Мне ужасно страшно. Кажется, впереди угроза. Хочется к детям. Да, наверное, так лучше.

Хеллингер: Следуй своему импульсу.

Мать жены: Я не могу пошевелиться.

Хеллингер отцу жены: А что с тобой?

Отец жены: Мне становится безмерно грустно, когда я смотрю на чехов.

Хеллингер третьей чешке: Что с тобой происходит?

Третья чешка: Мой взгляд целиком прикован к отцу жены, только и думаю: «Не причини мне зла».

Она по-прежнему сильно дрожит. Теперь и чешский мужнина ложится поодаль на пол. Вторая и третья чешки тоже опустились на пол.

Хеллингер родителям жены, увидев, что они хотят отвернуться: Вы должны смотреть на мертвых, вы должны смотреть на них.

Родители жены неподвижно стоят и смотрят на мертвых. Потом мать жены отводит взгляд в сторону.

Хеллингер родителям жены: Ложитесь рядом с ними.

Детям: Подойдите к родителям, все втроем, и встаньте напротив.

Дети встали напротив родителей и почувствовали тягу к ним.

Хеллингер отцу женщины: Как ты сейчас себя чувствуешь?

Отец жены: Я краем глаза наблюдал, что происходило с чехами. Так мне хорошо.

Мать жены: Наверное, единственным выходом для меня было лечь рядом с ними. Все другое было бы невозможно.

Хеллингер обращаясь к группе: Из поведения заместителей можно заключить, что родители жены отчасти виноваты в смерти чехов. Сама динамика и ее трагизм заставляют думать в этом направлении. Еще мы увидели, что насильники обретают покой только лежа рядом с мертвыми жертвами, что бы там в конкретном случае ни происходило, а жертвы обретают покой, только приняв насильников такими какие они есть. Только что мертвая женщина положила руку на руку отца жены. Теперь они обрели мир. Конец разрешительного процесса для насильников и для жертв наступает, когда они находят друг друга. Когда они вместе, живые могут отвернуться, как мы здесь видели. Тогда прошлое перестает их беспокоить.

Обращаясь к жене: Как ты теперь себя чувствуешь?

Мать: Мне здесь хорошо.

Хеллингер Райнхарду: А ты как себя чувствуешь?

Райнхард: Сначала мне было очень грустно, а сейчас получше.

Хеллингер группе: Вот пример тому, сколько еще, должно быть, люди скрывают и отрицают в Германии и в Австрии: непризнанные преступления, замолчанная несправедливость. Как выясняется, столько потомков страдают от этого, вплоть до третьего поколения, даже до четвертого. А путь к примирению следующий: преступники должны увидеть жертв, посмотреть им в глаза и отдаться им на суд. Тогда что-то сдвинется с места. В данном случае жертвы не питали вообще никакой ненависти к насильникам. Самое важное здесь — почтить жертв и в конце положить насильников рядом с ними.

Райнхарду: Я расскажу тебе еще одну историю, важную для тебя и твоей страдающей анорексией дочери.

Любовь

Одному человеку приснилось, будто он услышал голос бога, сказавший: «Вставай, возьми сына, единственного и любимого, отведи его на гору, которую я тебе укажу, и принеси его там мне в жертву!» Утром мужчина поднялся, посмотрел на сына, единственного и любимого, посмотрел на жену, мать его сына, и посмотрел на бога. Взял ребенка, отвел его на гору, соорудил алтарь, связал сыну руки, занес нож и собрался его убить. Тут он услышал другой голос и вместо сына зарезал овцу.

Как смотрит сын на отца?

Как смотрит отец на сына?

Как смотрит жена на мужа?

Как смотрит муж на жену?

Как они смотрят на бога?

И если бог есть, как он смотрит на них?

Другому человеку приснилось, будто он услышал голос бога, сказавший: «Вставай, возьми сына, единственного и любимого, отведи его на гору, которую я тебе укажу, и принеси его там мне в жертву!» Утром мужчина поднялся, посмотрел на сына, единственного и любимого, посмотрел на жену, мать его сына и посмотрел на бога. И ответил богу, прямо в лицо: «Я этого не сделаю!"

Как смотрит сын на отца?

Как смотрит отец на сына?

Как смотрит жена на мужа?

Как смотрит муж на жену?

Как они смотрят на бога?

И если бог есть, как он смотрит на них?

Хеллингер, обращаясь к группе: К этой истории я ничего добавлять не стану. Но она показывает, что очень часто для решения требуется невероятный скачок во внутреннем развитии.