Глава 17. Не успела я войти в бутик, как сидевшая в торговом зале девушка возмущенно воскликнула:

Не успела я войти в бутик, как сидевшая в торговом зале девушка возмущенно воскликнула:

– Вот она! А вы врали, что не торгуете подобным!

Я попятилась было в коридор, но тут Аня, по непонятной причине стоявшая в зале с платьями в руках, быстро ответила:

– Это наша манекенщица.

– И что? – надула хорошенькие губки покупательница. – Не продается? Хочу!

Аня округлила глаза, я уже совсем было решила спасаться бегством, но тут из глубины бутика выпорхнула сама хозяйка и бросилась к клиентке:

– Зоечка! Солнышко!

– Софа! Котик! – заворковала та в ответ.

Началось активное лобызание, в конце концов объятия разомкнулись.

– Зоечка, ты за сарафанчиками? – просюсюкала Софа.

– Хотела пару блузок присмотреть, – капризно протянула Зоя. – У меня беда.

– Беда? Папа?

– Что – папа?

– Заболел?

– Нет, конечно, – отмахнулась Зоя. – При чем тут папа?

– Какая же беда стряслась? – осторожно полюбопытствовала Софа.

– Николя уехал в Вену на три дня. Мне скучно!

Софья расцвела в улыбке.

– Ужасно лишиться мужа! Хотя кое‑кто мечтает остаться одной… на три дня, больше не надо.

– Мне скучно, – повторила Зоя, – решила пошопиться.

– У нас все из последних коллекций, – закивала Софа. – Эй, вы там, принесите лучшее!

– Уже глядела, – плаксиво перебила Зоя и ткнула в меня пальцем. – Ничего, кроме этой. Но ее не продают!

Софа с изумлением глянула в мою сторону.

– Хочешь забрать… э… как вас там…

– Евлампия, – угодливо ответила я.

– Евлампию? – закончила вопрос Софа. – Спокойно подарю ее тебе. Пользуйся, сколько хочешь, потом вернешь.

Я испытала утроенное желание немедленно удрать из «Лам». Кто их знает, зачем манекенщица понадобилась избалованной особе?

– На фиг мне эта дура? – взвизгнула Зоя. – От своей прислуги некуда деваться! В доме целый полк, носятся по этажам, словно электрические тараканы, никакого покоя. Чистят, моют, скребут, готовят… Только в комнату войдешь, несутся на всех парах: «Зоя Павловна, чайку, кофейку, супчику, конфет, телик включить, под ножки пуфик поставить, тапочки погреть?» Просто не знаю уже, куда деваться! Ну не врубаются люди: хочу посидеть одна, в тишине. Есть же на свете счастливые женщины: пришли, а дома никого, сами себе чай нальют и сядут перед телевизором, ждут, пока муж приедет, ужин приготовит. Мне не ваша Евстахия нужна, я блузку хочу!

– Какую, солнышко? – заулыбалась Софа.

– Ту, что она показывает, – объявила Зоя.

Хозяйка окинула меня взглядом.

– У тебя чудесный вкус, милая, – похвалила она посетительницу. – Роберто долго мучился над кофтой. Тут особый крой, его тайна.

– А вот та сказала, что она не продается, – топнула ножкой Зоя.

Софа сдвинула брови.

– Кто посмел заявить подобное? Эй, как вас там, немедленно запакуйте вещь!

– Это… – начала было я и тут же, получив пинок от Ани, замолчала.

– Что такое? – брезгливо поморщилась Софа. – Выполняйте.

Мы с Аней выбежали из зала.

– Бред, – воскликнула я, – это моя кофта.

– Ясное дело, – хмыкнула Аня, – у нас подобного нет. Снимай скорей.

– Она не новая.

– Зоя не заметит.

– Воротник слегка потерся.

– Это модно.

– Я в ней полдня ходила.

– Ерунда, сейчас поглажу, духами сбрызну, и будет супер. Ярлычок пришить – пять минут. Ну, чего тормозишь?

– Блузка стоила три копейки!

– Стаскивай живей, – поторопила Аня. – Желание клиента – закон. Наденешь футболку, принесу со склада.

Пришлось подчиниться. Спустя десять минут моя затрапезная кофточка, отглаженная, опрысканная дорогим парфюмом, снабженная ярлычком с надписью «Роберто», улеглась в шикарную коробку и отправилась к новой владелице.

Аня принесла мне обещанное.

– Держи, – улыбнулась швея, – выбрала самую симпатичную.

Я натянула майку.

– Ну как?

– Замечательно, – одобрила Аня, потом расхохоталась во весь голос: – Ну и дура же эта Зоя! В особенности классно у нее получился пассаж про мужа, который после работы к плите встанет. Эй, Мишаня, тебе понравится жена, которой следует суп на диван подавать?

Миша, молча расчесывавший парик, уронил его и в полном ужасе воскликнул:

– Нет, конечно! Просто удавлюсь, если увижу дома бабу. Фу, не пугай так! И вообще, нашли идиотскую тему для разговоров. Лучше гляньте, какую я сегодня тушь достал…

Наманикюренные пальцы Миши вытащили из сумки странного вида бутылочку.

– Удлиняет, подкручивает и одновременно увеличивает объем ресниц, – завел Миша. – Три в одном, классная вещь! Смывается водой!

– Простой? – удивилась я.

– Супер, да? – прищурился стилист.

– Ничего хорошего, – пожала плечами Аня. – А если заплачешь?

– Кто же с макияжем рыдает? – резонно возразил парень. – Если уж так необходимо несчастный вид изобразить, то можно просто похныкать, прикинуться. Всему вас учить надо. Вот ты, Лампа…

– Евлампия! – гаркнуло из коридора.

Я вытянулась в струнку.

– Слушаю!

Аня живо схватила коробку и кинулась к двери, Миша мгновенно занялся париком. В комнату вошла Ирина.

– Сколько тебя звать можно? – сурово спросила она, глядя на меня в упор. – Звонила на мобильный, не берешь. Если купила телефон, то отчего им не пользуешься? Таскаешь трубку для понта? Выключенной?

Я вытащила сотовый.

– Ой, он разрядился…

– Вот координаты, – отчеканила Ирина, – немедленно позвони и выясни, кто из уволенных девок уволок домой складные стулья с VIP‑балкона. Их рук дело, больше некому. Боже, как тяжело без Мадлен!

Резко повернувшись, Ирина ушла. Я глянула на листок. Лена Пруткина, Таня Егоншина и Вера Залейко жили в разных концах Москвы. Хотя было бы странно надеяться найти их в одном доме.

– Поздравляю, – кокетливо протянул Миша.

– С чем? – удивилась я.

– Дурочка, – улыбнулся Миша, – если Ирка кому задания дает, значит, полюбила. Давай, лапки в ручки и на рысях к телефончику. Начинай с Таньки.

– Так считаешь?

Миша закивал.

– Наши ее тут за приличную держали, а она оторва, каких поискать. Если набухается, совсем из реальности выпадает. Даже ко мне приставала.

– Спасибо за совет, – поблагодарила я и пошла к двери.

– Лампа, подожди! – окликнул Миша, поднялся со стула и протянул мне пузырек, сделанный из матового стекла с синими вкраплениями. – Вот, пользуйся. Ходил вчера на презентацию нового аромата, там раздавали бесплатно. Приятный запах, но не для меня. Вначале роза, потом лаванда, фиалка, а в шлейфе корица. Подобное сочетание хорошо молодой красивой женщине, такой, как ты. Не грусти, случится и у тебя праздник.

– Ты такой милый… – вылетело из меня. – Духи, наверное, дорогие?

– Бесплатно достались, ненужное отдаю, – ухмыльнулся Миша и снова принялся расчесывать парик.

Я спустилась к машине. Разговор с уволенными продавщицами не предназначен для чужих ушей, а в «Лам», похоже, их слишком много, торчат из каждой стены. Поэтому лучше воспользоваться мобильным, сидя в хорошо закрытом автомобиле. Только вот беда, вчера забыла зарядить сотовый, и сейчас он просто бесполезный кусок пластмассы. Впрочем, не стоит унывать из‑за ерунды, давно хотела приобрести зарядное устройство в автомобиль. Сейчас куплю и опробую.

Проехав пару кварталов, я увидела вывеску «Хозяйственный рай» и моментально припарковалась у порога.

В торговом зале оказалось всего двое людей – молоденькая продавщица и мужчина лет сорока приятной наружности. Я встала у прилавка и начала рассматривать всякие мелочи, лежащие под стеклом.

Посетитель тем временем спросил:

– У вас есть краска?

Юное создание за прилавком лениво кивнуло и поинтересовалось:

– Какую надо?

– Дельтаплан покрасить, – пояснил мужчина.

На лицо девушки наползла задумчивость.

– Ага, – протянула она наконец, – понятно. Имеем нужное.

Продавщица подняла руку и сняла с полки большую банку.

– Вот, берите.

– Подойдет? – засомневался покупатель.

Девица с тоской посмотрела на любителя воздушных прогулок.

– Вы читать‑то умеете?

– Вроде да, – без тени улыбки ответил мужчина.

– Тогда чего спрашиваете? – снисходительно ухмыльнулась продавщица. – Тут ясно написано: «Универсальная краска, подходит для всех поверхностей, легко ложится на железо, бетон и камень». Ваш этот, как его… денто… динта…

– Дельтаплан, – подсказал хозяин летающего устройства.

– Ну, не важно. Он из чего? Железный, бетонный или каменный?

Я крепко сцепила зубы, боясь рассмеяться, и принялась себя уговаривать: «Лампа, стой спокойно, разглядывай зарядку, к тебе диалог не имеет никакого отношения. И потом, не все знают, что такое дельтаплан. Девушка никогда не слышала заковыристое слово и явно полагает, что покупатель ведет речь о сарае».

Мужчина осторожно поправил очки и абсолютно серьезно ответил:

– У меня их три, на выбор. Один железный, второй бетонный, третий каменный.

Наверное, он думал пошутить, рассчитывал, что девушка по ту сторону прилавка сейчас засмеется. Но продавщица без тени улыбки заявила:

– Ну и хорошо, вам одной банки на все хватит. Какая площадь? Если больше двадцати квадратных метров, то нужно взять упаковку под значком «Биг».

– Давайте ту, что на прилавке, – откровенно ухмыльнулся дядечка, – вполне подойдет.

Когда посмеивающийся покупатель ушел, продавщица обратила свой взор на меня.

– Мужики все жадные! – воскликнула она. – Нет бы с запасом взять! А вам чего?

– Зарядное устройство для сотового, – сдавленным голосом ответила я, – вон то, черненькое.

Телефон ожил мгновенно, едва я воткнула в него штекер со шнуром, который присоединила к прикуривателю. Решив воспользоваться советом Миши, я набрала сначала номер Егоншиной. Услышала тихое «алло» и попросила:

– Можно Таню?

– А кто ее спрашивает? – полюбопытствовала ответившая на звонок немолодая женщина.

– С бывшей работы беспокоят, из бутика «Лам».

– Зачем?

– Мне нужно поговорить с Егоншиной.

– Ее нет.

– Когда лучше позвонить?

– Через два года.

– Не поняла, – удивилась я. – Вы, простите, кто?

– Меня зовут Анна Сергеевна, я тетя Татьяны.

– Понимаете, очень надо побеседовать с ней.

– Девушка, – слегка сердито ответила Анна Сергеевна, – я же сказала: нет ее и в течение двух лет не будет. Сидит Таня.

– Где?

– На зоне.

– Ой!

– Вот вам и «ой», – горько подхватила Анна Сергеевна. – Говорено сто раз было: Таня, не пей, плохо кончится. Вот и получилось… Напились они с подружкой по брови и с косых глаз у какой‑то прохожей сумку отняли. И ведь не разбойница, нормальная девочка… Все водка, проклятая! Ну зачем ее продают?

– Давно Таню арестовали?

– Да почти сразу, как она от вас уволилась, – пояснила Анна Сергеевна. – Между прочим, обиду алкоголем заливала, ее ни за что выгнали. Новую работу найти трудно, вот Танюша и приклеилась к бутылке. Если надобность имеете, то через два года звоните.

– Спасибо, – ответила я и отсоединилась.

Так, Егоншина отпадает. Может, она и ненавидела Реутову, но убить ее никак не могла. У Татьяны самое лучшее алиби: в тот момент, когда Галине перерезали горло, Егоншина сидела за решеткой. Теперь попытаемся побеседовать с Леной Пруткиной.

На сей раз на звонок отозвался мужчина.

– Скажите, Лена дома? – вежливо спросила я.

– Здесь такой нет, – быстро ответили мне, потом понеслись гудки.

Я вздохнула и повторила попытку.

– Алло! – рявкнул тот же голос. – Говорите!

– Извините, опять к вам попала.

– Набирайте правильно номер.

– Я не нарочно.

– Ну и нечего тогда приставать, – схамил незнакомец и отсоединился.

Очень медленно и аккуратно я потыкала в кнопки.

– Слушаю! – заорал дядька.

– Опять вы? – вылетело у меня. – Простите.

– Разуй глаза, кретинка! Или руки у тебя крюки, что ли?

– Пожалуйста, не сердитесь, лучше назовите свой номер телефона.

– Чего ради?

– Тогда давайте скажу тот, который набираю. Если он не соответствует вашему, значит, в телефонной компании технические неполадки.

– Ладно, – неожиданно мирно согласился собеседник, – говори.

Я назвала цифры.

– Это мой телефон, – сообщил мужчина.

– А Лена где?

– Понятия не имею, квартиру сняли и живем.

– Куда хозяева подевались?

– Вот е‑мое! Ща, погоди. Натка, поди сюда…

Издалека донеслось шуршание, шепоток, потом веселый девичий голосок спросил:

– Вы Ленуську ищете?

– Да.

– Зачем она вам?

– Мы подруги, и я хотела…

– Как тебя зовут? – не дала договорить девушка.

– Евлампия Романова.

– Что‑то не слышала про такую от Пруткиной, – протянула Ната.

– Мы работали в бутике «Лам».

– Вон оно как… – похолодел голос Наты. – Нечего сюда трезвонить!

– Пожалуйста, подскажите, где Лена? – взмолилась я. – Очень надо ее найти. С ней все в порядке?

– Не волнуйтесь, – ехидно ответила Ната. – Думаете, выперли Ленку и она плачет до сих пор? Фиг вам! Очень хорошо, что бортанули Пруткину, а то тухнуть бы ей в «Лам» до пенсии. Хотите знать, где Ленуська?

– Да, да!

– В Италии.

– Где?

– В городе Милане, – торжественно произнесла Ната. – С Пруткиной сказка случилась. Дали ей в «Лам» расчет, и пошла она с горя в ресторан, итальянский. Решила: гори фигура синим огнем, раз со службы турнули, можно спагетти с жирной подливкой в свое удовольствие поесть. Ну и начала макарончики трескать, две порции умяла, третью заказала. На Ленуську от стрессов всегда жор нападает. Не успел официант очередную тарелку подать, как подходит к столику парень и представляется: «Меня зовут Маурицио, работаю в компании, которая производит макаронные изделия. Вижу, вы фанат спагетти? Прямо как моя мама. Можно присесть?» В общем теперь наша Лена живет в Милане, работает в фирме супруга, давным‑давно ваш мерзкий «Лам» позабыла, а свою московскую квартирку нам сдала. Ситуация понятна?

– Более чем. Скажите, давно Лена вышла замуж?

– Если надумали подарок послать, – заерничала Ната, – то сильно опоздали, в марте они расписались.

Я положила сотовый на сиденье. В принципе Милан не так далеко от Москвы, время в пути часа три, максимум четыре самолетом. Пруткина могла спокойно прибыть в родной город, живенько расправиться с Галей и умчаться в аэропорт. Вопрос: зачем девушке, удачно устроившей свою жизнь, получившей вследствие увольнения и мужа, и хорошую работу, и, похоже, вполне обеспеченную жизнь в Италии, убивать бывшую коллегу? Нет, Лену можно спокойно вычеркивать из списка. Пожалуй, наоборот, Пруткина должна испытывать к Галине благодарность: не выпихни ее Реутова за борт, она бы не пошла с горя наедаться макаронами и не обрела счастья.

Теперь в списке осталось лишь одно имя. Я набрала номер и тут же услышала тихий отклик:

– Алло…

– Можно Веру?

– Это я, – ответила девушка.

– Вы?

– Да.

– Вот здорово! Я Евлампия Романова, можно просто Лампа. Нам очень нужно поговорить.

– О чем? – поинтересовалась Вера. – Вы откуда?

– Из бутика «Лам».

Вера помолчала, потом так же тихо сказала:

– Если хотите, чтобы вернулась, то это невозможно.

– Верочка, давайте изложу проблему при личной встрече. Готова приехать, куда скажете, в любое удобное вам время.

– Можете прямо сейчас, сюда.

Я бросила взгляд на листок бумаги с адресами уволенных продавщиц.

– Осенний бульвар?

– Нет, проспект Вернадского.

– Вы переехали? Но телефон остался прежним.

Вера засмеялась.

– Вы звоните на мобильный, и я не дома, в клинике лежу. Когда доберетесь до места, звякните. У входа есть парк, а в нем тихое кафе.

– Вам можно выходить на улицу? – проявила я заботу.

– Даже нужно, – усмехнулась Вера. – Только подкатывайте до восьми вечера, после ужина корпус запирают.

– Явлюсь намного раньше, уже лечу! – заверила я и завела мотор.