Сон, как образ жизни. Осознанное сновидение

С развитием ментала и ростом личностного сознания человека происходит его неизбежная самоизоляция от Мира, с которым он ещё совсем недавно ощущал полное родство и единство. У него появляется осознание своей « самости », своего « Я » и, как следствие, — формируется восприятие мира уже как некого внешнего объекта, то есть существующего независимо от него.

Для ограниченного ментального сознания такой « внешний мир » неизбежно представляется фантастически огромным и пугающе необъятным. Человек, лишившись ощущения « кровной связи » с ним и руководимый одним лишь менталом, чувствует себя в нём крайне неуютно и беззащитно. Он буквально подавляется его грандиозными масштабами и находится в непрерывном напряжении перед его непредсказуемостью.

Именно с этого момента, из самых « благих » и « щадящих » соображений, ментал начинает совершенно бессовестно лгать своему хозяину. Он намеренно сужает границы реального мира, маскируя его « устрашающие » масштабы искусственными и безопасными пределами своего восприятия.

А Мир живой, хоть и оставшийся за границами своей убогой копии, но всё ещё вполне доступный осознанию, менталом уже откровенно игнорируется и всячески табуируется по всем каналам восприятия.

Достигается это, прежде всего, двумя способами: во-первых, блокировкой Божественного трансцендентного канала связи с реальным миром, проявленного в человеке ощущениями, и превращением его во что-то предельно невыразительное и малореальное — интуицию, « внутренний голос » и прочие « фантомы »; а во-вторых — усилением « ментального шума », то есть той самой несмолкаемой и « забавной » болтовни ума, которая на поверку оказывается далеко не столь уж невинной.

Оказывается, наш ум, равно как и наша речь, изначально и целенаправленно сориентированы на непрерывное проговаривание внешне заурядных, но, оказывается, очень мощных « семантических заклятий и заклинаний », призванных поддерживать сознание в состоянии гипноза, а « описание Мира », выстроенное таким « загипнотизированным » сознанием, — в монументальной нерушимости. То есть мы послушно и обречённо творим себя и мир своими мыслями и речью.