Караоке для дамы с собачкой 8 страница

— Это собака. А ты тихо сходишь с ума и относишься к нему, как к… — Он замолчал.

— Наверное, в прошлой жизни я была таксой, — погрустнела я. — Не говори гадостей о моей собаке, ладно?

— Он самый умный, самый красивый, я бы хотел иметь такого внука. Годится? — спросил Дед.

— Он еще и талантливый.

— Неудивительно. Есть в кого.

— Скажи на милость, почему так: мы с тобой близкие люди и каждый раз непременно говорим друг другу гадости, — посетовала я.

— Я проникся, — кивнул Дед. — А теперь кончай маскарад и просто скажи, что тебе надо.

«А почему бы и нет?» — подумала я и в самом деле сказала:

— Сегодня Ларионов встречался с Тагаевым.

Дед нахмурился, откинулся на спинку стула и посмотрел на меня с большим неудовольствием.

— Ты что, следила за ним?

— Я всегда считала его гнидой.

— Я тоже невысокого мнения о твоих друзьях.

— А он твой друг? — не осталась я в долгу.

— Он начальник моей охраны. А ты спятила. — Он схватил салфетку, но тут же в досаде бросил ее. — Кто-нибудь еще знает?

— Только я.

— Немедленно прекрати это. Оставь Ларионова в покое.

— Игорь, — сказала я. — Очень скверно чувствовать себя пешкой в чужой игре. Было бы здорово, если бы ты намекнул…

— Я сказал достаточно. Оставь Ларионова в покое.

— Допустим. Что дальше?

— Забудь о том, что ты видела. — Он стиснул мне пальцы, потом разжал руку и погладил мою ладонь. — Детка, — сказал он со вздохом. — Я тебя очень люблю и надеюсь, что ты меня любишь. Мы с тобой очень близки. Но я знаю, что у тебя есть собственное мнение и оно часто не совпадает с моим. Будь иначе, я бы тебя так не любил.

— Поэтому ты мне не особо доверяешь, — закончила я с усмешкой.

Он поморщился:

— Мне не нравится такая постановка вопроса.

— Еще бы. А что мне прикажешь делать?

— Выполнять свою работу. Разберись, что там за свистопляска вокруг Никитина. А теперь, если не возражаешь, я бы хотел спокойно пообедать.

Вот так всегда. Конечно, я не ожидала, что он откроет мне душу, не такая уж я дура. Ну хоть намекнуть на свои гениальные планы он мог бы, чтоб я не тыкалась впотьмах. Что ж, играем втемную. Не привыкать. В этом, кстати, есть свои преимущества, можно действовать по обстоятельствам, не дожидаясь высочайшего соизволения. Сам напросился. Я злилась, и даже прекрасный обед меня не радовал. Дед взглянул на часы и сказал:

— Мне пора.

— Возможно, я опять нарушаю правила, но Ларионов сегодня встречался также с неким господином Филипповым, бизнесменом из Москвы. Это я на всякий случай сообщаю. Потом с этим Филипповым встречался Тагаев.

Дед задумался, стало ясно: это для него новость.

— Что собираешься делать? — спросил он через пару минут.

— Поговорить с Тагаевым, — пожала я плечами. — Тут еще какая-то мутная история с фотографией, которую ему якобы показала убитая.

— Что ж, не мне тебя учить… — Дед поднялся, поцеловал меня несколько рассеянно, из чего я заключила, что мыслями он ушел далеко. — Обо всем сразу же докладываешь мне. И поосторожней, пожалуйста.

Он ушел, а я сказала своей собаке:

— Не поверишь, как меня достали эти тайны. Макиавелли хренов. Чего нос воротишь? Макиавелли — это не ругательство. Был такой дядя, наши политики у него опыт перенимают. А дураки, вроде нас, получают по ушам. Но мы к этому делу привыкшие. Справимся.

Ох, как я была зла на Деда. А еще больше на себя. В самом деле, что мне мешает бросить все и попросту смыться? Оказалось, многое мешает. К примеру, то, что убитая женщина верила, что я найду убийцу. Чего уж об остальном говорить. Да и любопытство разбирает, что за хрень творится в Датском королевстве.

— Поедем к Тимуру, — сказала я. Сашка шевельнул ушами и завозился в сумке.

Я отправилась в «Шанхай», надеясь застать там Тагаева. Звонить ему я сочла излишним, вдруг он не придет в восторг от моей затеи и постарается избежать встречи.

Выезжая на площадь, я увидела толпу граждан. Не сказать, что слишком большую, но и не маленькую. Толпились не просто так, а под музыку. Дюжий молодец гнусаво пел что-то кабацкое, что сейчас принято называть шансоном. Молодец, помахивая ручкой, ходил по наскоро сколоченному помосту под плакатом "Казино «Пирамида», далее шли буквы помельче. Напрягать зрение и разглядывать я не стала. Тут что-то здорово бабахнуло. Я втянула голову в плечи, оказалось, зря — бабахнул салют, в темном небе расцвели экзотические цветы, жаль, почти сразу исчезли. Но тут же вновь бабахнуло, и далее минут пятнадцать сие продолжалось без перерыва.

Обалдев от всего этого великолепия, я притормозила, решив не принимать близко к сердцу знак «остановка запрещена», потерла нос и сказала Сашке:

— Смотри, пес, это то, что называется «деньги на ветер».

Кстати, казино «Пирамида» уже два месяца как принадлежало Тимуру. Чего это он вздумал народ радовать без особого повода? Неужто в самом деле метит в политики?

— Грустно и тягостно видеть, как человек пропадает, — скроив печальную физиономию, молвила я. — У него нет фантазии. Неужели нельзя придумать что-нибудь поинтереснее? Как денег накопят, так обязательно в политики. Впрочем, у меня тоже фантазии нет. Хотя в политики я не лезу, зато вожусь с трупами. Скажи на милость, зачем мне это? — Пес меня не слушал, с глупостями я ему давно надоела, и он перестал обращать на них внимание.

Пару раз вздохнув, все еще сетуя на себя, я поехала дальше. «Хаммер» Тимура красовался на стоянке, рядом с «БМВ», на котором он ездил чаще. Значит, Тагаев в «Шанхае». Китаец на входе был единственным в штате. Не подумайте, что с китайцами у нас проблемы, нет, просто Тимур решил, что для придания ресторану некой экзотичности и одного за глаза хватит. Так вот, китаец, увидев меня, распахнул дверь и поклонился, без улыбки и с величайшей серьезностью. Было время, я ломала голову, пытаясь решить, чему приписать такое его поведение, может, особому расположению ко мне Тагаева? Оказалось до смешного просто: Тагаеву попался неулыбчивый китаец.

— Тимур Вячеславович у себя, — сообщил он с троекратным поклоном.

Я свернула налево, длинным коридором прошла к кабинету Тимура и постучала. Ответа не последовало, я постучала еще раз, потом еще. Китаец слов на ветер не бросает, а он определенно сказал, что Тагаев у себя. Неужто увидел в окно мою тачку и теперь прячется? Тут дверь распахнулась, и Тагаев рыкнул без всякого намека на любезность:

— Чего надо? — Увидел меня и нахмурился. — А… это ты… заходи.

В одежде моего друга был заметен некий беспорядок. Стало ясно: штаны он надевал второпях. Пиджак валялся на столе, но комната была пуста, что, впрочем, не удивило, здесь был еще один выход в коридор. Надевая пиджак, Тимур хмуро кивнул мне:

— Садись.

Я села на диван и наткнулась взглядом на скомканные колготки, которые не только не надели, но и забыли прихватить. Я отвела от них взгляд, пытаясь сделать вид, что не заметила их, но Тагаев колготки уже увидел, подошел и выбросил за дверь. Не скажу что со злостью, но с некоторым раздражением. Потом он сел и уставился на меня, точно я была во всем виновата.

— Извини, что не вовремя, — сказала я с улыбкой. — Колготки мне не мешали.

— Заткнись, — попросил он с печалью.

— Я же извинилась. И вообще, чего ты злишься? Мог бы не открывать. Я еще немного бы попинала ногой твою дверь и ушла. А в том, что ты успешно соединяешь приятное с полезным в рабочее время, я не вижу ничего плохого.

— Не трудись, я уже понял, что ты хочешь сказать. Звучать это должно примерно так: «Мне по фигу, с кем ты трахаешься». Точно?

— Ну… — развела я руками.

— Спасибо, что еще раз напомнила, как я тебе безразличен.

— Хочешь, устрою сцену ревности? Разобью посуду на кухне, выцарапаю твоей девке глаза. Только скажи, внутренне я всегда готова. Могу заехать тебе в челюсть, хотя не жалую экстремальные развлечения.

— Заедь, — кивнул Тагаев, глядя на меня с непонятным выражением.

— Это в том смысле, что мало мне не покажется? Так я тебе на слово верю.

— Заедь, и узнаешь.

— Нет уж, что-то не хочется. Пожалуй, я прощу тебе твои маленькие шалости.

— Лучше не надо.

— Кончай злиться, а? — попросила я исключительно миролюбиво. — Надеюсь, ты не думал всерьез, что я считаю, будто ты проводишь время в посте и молитве. Или есть еще причина злиться на меня, кроме забытых барышней колготок? Кстати, — решила я сменить тему, — на площади грандиозное шоу с фейерверком. Очень впечатляет.

Тимур махнул рукой, давая понять, что это ерунда, по крайней мере, обсуждать сие он не намерен.

— Ты зачем приехала? — сурово спросил он.

— Поговорить. Но вижу, что ты не в настроении.

— И о чем ты собиралась поговорить?

— О Светлане, — вздохнула я.

— О ней уже говорили.

— Точно. Но ты тогда кое-что забыл.

— Да? — Он усмехнулся.

— Да. Светлана показывала тебе фотографию.

— И что?

— Очень бы хотелось знать, что это за фотография. — Я была уверена, что он выдаст мне ту же историю, которой Светлана попотчевала Никитина: мол, у подруги приятель и все такое… Но Тагаев удивил меня, он с усмешкой помалкивал и отвечать явно не собирался. Ни усмешка, ни его взгляд мне не понравились. Было в них что-то, отчего волосы начинали подниматься дыбом. Хорошо, что прическа у меня пышная, не то беда.

— Дед пустил тебя по следу, — вдруг изрек он. — Дурака свалял. Правда, пока он об этом не знает.

— Обожаю загадки, но те, что попроще. Вот сейчас, к примеру, ты что сказал?

— Старую истину: иногда, копая яму другому, очень легко угодить в нее самому.

— Ты о себе или моем старшем друге? — Я вздохнула и заговорила серьезно. — Тимур, мне казалось, что мы вполне способны найти общий язык. В конце концов, мы друзья…

— Что? — спросил он, улыбнулся, а потом рассмеялся так задорно и весело, что я бы тоже засмеялась, если бы способна была обнаружить в своих словах хоть что-нибудь смешное. — Мы с тобой друзья? — продолжал он веселиться. — Ты хоть соображаешь, что говоришь?

— Если честно, я тебя считала другом. До сего момента точно считала, а теперь гадаю, чем умудрилась насолить тебе, раз ты занес меня в черный список?

— Ах, Детка, Детка, — хохотнул он. — Это мы-то друзья? Ты у меня заноза в заднице, мой ночной кошмар. Пристрелил бы тебя, да жить без тебя не могу.

— Не преувеличивай, — попыталась я воздействовать на него добрым словом. — Живешь, и неплохо. С эрекцией, уверена, тоже все в порядке.

Он подхватил со стола пресс-папье, неизвестно с какой целью приобретенное в антикварном магазине, и запустил в меня, но промазал, потому что я предусмотрительно залегла на диване. Сашка высунулся из сумки, с интересом наблюдая за нами и пытаясь сообразить, что за охота пришла нам дурачиться.

Я подняла пресс-папье и вернула его на стол.

— Веди себя прилично.

— Пошла вон, — спокойно сказал Тагаев.

— Ладно, я все поняла. Я не ответила на твою любовь, и теперь ты копаешь под Деда, то есть просто мелко пакостишь под дверью. Это плохая идея. Мне все равно, задержится он в своем кресле или нет, а ему не все равно. Он без всего этого дерьма жить не сможет. Не буду говорить, что он мне отец родной. С родным отцом нормальные люди не трахаются, а он был моим любовником… Однако ближе человека у меня нет, и я на его стороне. Не хотелось бы видеть тебя в стане врагов. Если честно, очень бы не хотелось. Ты завариваешь кашу, которую всем нам придется расхлебывать, и я даже не уверена, что тебе это доставит удовольствие.

— Посмотрим. Вдруг ты не права, — улыбнулся Тимур.

— Что ж, — вздохнула я, — сегодня не мой день, помечу его в календаре черным. Сашка будет по тебе скучать. Я, кстати, тоже. — Я пошла к двери, не удержалась и сказала:

— А если ты убил Светлану, я приложу максимум усилий, чтобы ты сел в тюрьму.

— А если не я, а кто-то другой? — спросил он с тем самым выражением, которое мне так не понравилось. — Его ты тоже посадишь?

— Не сомневайся.

— Удачи в бою, дорогая. И помни: ты только что дала слово, а слов на ветер не бросают. Даже не представляешь, какой тебя ждет сюрприз.

Можно было хлопнуть дверью, уйти гордо и с достоинством, но для этого я была слишком здравомыслящим человеком, потому предприняла вторую попытку. Вернулась и со вздохом сказала:

— Ты меня здорово напугал. Помоги мне, а?

— Хороший костюм, — подумав, сказал Тагаев. — Тебе идет. У тебя что, было свидание? Не для меня же ты так вырядилась.

— Точно, не мой день, — констатировала я с большой печалью и покинула его кабинет.

Сказать, что я насторожилась, мало, я была напугана, да так, что зубы клацали. Что эти гады затеяли? Такое впечатление, что нормальных людей вокруг уже не осталось. И спокойно им не сидится, а ты тут ломай голову. Меня неудержимо потянуло к родственным душам, которым можно пожаловаться на жизнь, испортить настроение своим нытьем и тем самым получить утешение.

Первым на ум пришел Вешняков, ему я и позвонила.

— Кончай работу, пошли пиво пить.

— Я водки хочу, — промычал он.

— Будет тебе и водка, и танцы под луной, и горькое похмелье.

— Готов страдать. Говори, где встретимся.

Я предложила пивной бар на Никитской и добавила:

— Позвоню Лялину, нечего ему отсиживаться, спокойной жизни никто не обещал.

— Вот уж он обрадуется, — съязвил Артем.

Я заехала в супермаркет, купила Сашке консервов, а потом отправилась на Никитскую, решив, что на сборы у мужчин времени было достаточно. Войдя в бар, я смогла убедиться, что оба уже на месте, сидят за резной перегородкой и потягивают пиво. Никакого уважения к женщине.

— Привет, — сказала я, устраиваясь рядом с Лялиным. Оба посмотрели на меня, переглянулись, и Артем загнусавил:

— Ты видишь?

— Вижу, — кивнул Лядин, — но глазам не верю. Красавица.

— Афродита. Не иначе как влюбилась.

— Повезло кому-то…

— Но не нам.

— Вам, — сурово кивнула я. — Причем обоим. Так что как хотите, а с сегодняшнего дня прошу любить и жаловать. Хоть по очереди, хоть сразу вместе, я давно мечтаю о веселенькой групповухе.

— Я старый человек, — заныл Лялин.

— А у меня зарплата никудышная, — влез Артем.

— На что мне твоя зарплата?

— Правильно, нечего увиливать, — поддержал Лялин. — Ты молодой, тебе и карты в руки, то есть нашу красавицу. Что, дела хреновые? — без перехода спросил он.

— Хуже не бывает, — кивнула я,

— А у меня ничего, — сообщил Вешняков. — Просто ничего, хоть ты тресни.

— А между тем завтра у нас что? — продолжил Лялин. — Завтра у нас двадцать шестое. Стремительно приближаемся к точке X, уже почти лбом уперлись.

— Может, и не дата это вовсе, — пригорюнился Артем. — Может, мы перемудрили? И эти каракули вовсе ничего не значат?

Нам принесли еще пива, мы выпили в молчании, решив получить от жизни удовольствие. Но все хорошее, как известно, длится недолго.

— Ну, колись, чего накопал, — сказала я Лялину, когда он сделал последний глоток.

— Значит, так, — перешел он к делу. — Ваша Луганская — подруга Никитина, это вы уже знаете, познакомила их некая Анжелика Колчина, а у нее в друзьях господин Филиппов.

— Всеволод Андреевич? — насторожилась я, вспомнив дядю из Москвы, что остановился в «России».

— На ходу подметки рвет, — усмехнулся Лялин, кивнув на меня. — И зачем я вам нужен? Вы ж такие умные.

— Я глупый, — заявил Вешняков — Что за Филиппов?

— Что за Филиппов? — обратился ко мне Лялин.

— Понятия не имею. Знаю, что сейчас он в нашем городе. Был несколько часов назад.

— Все приезжие у тебя отмечаются? — съязвил Вешняков.

— Не все, но на этого пришлось обратить внимание. С ним встречался Ларионов.

— Неудивительно, — пожал плечами Олег. — Филиппов с Дедом друзья-приятели. Он один из его московских знакомцев. Человек, близкий к определенным кругам.

— Так, и что дальше? — поторопил Вешняков, с сомнением глядя на нас.

— Дальше вот что. Дед сделал ставку на Никитина, это вам известно. Никитин человек с большими амбициями, но не боец. Деду только такой и нужен, будет танцевать под его дудку, стричь купоны и радоваться. Но есть мнение, что не все московские друзья довольны этим выбором. Дед, как известно, особой гибкости не проявляет, гнет свою линию, а это нравится не всем. И взгляды друзей в вопросе о Никитине разошлись.

— Чего-то я не понял. Дед хочет Никитина, а его московские друзья — нет. Так, что ли?

— Не все московские друзья, а часть. Один-то уж точно. У него большие интересы в нашем регионе, и в этом смысле ему очень бы хотелось, чтобы Дед проявлял большую гибкость, то есть покладистость. А как этого добиться?

— Подсунуть Деду человечка, который будет отстаивать дядины интересы, — буркнула я.

— Правильно говоришь. Деду придется с ним считаться, и с дядей тоже.

— И кого он хочет?

— Сие неведомо, — развел руками Лялин.

— Сегодня он встречался с Тагаевым, — пригорюнившись, сообщила я.

— Черт, — скривился Артем.

— И мне не нравится. Но кто меня спросил?

— Девку Никитину, скорее всего, подсунули. У ее муженька были финансовые проблемы, помог ему все тот же Филиппов. Дед своего выдвиженца познакомил с ним, а Филиппов не приминул воспользоваться этим. Разумеется, ему интересно было знать умонастроение Никитина и прочее.

— Оттого-то наша девушка и прикатила сюда из Москвы вслед за возлюбленным, — присвистнул Артем. — Похоже на правду.

— Я говорила с Никитиным. Его послушать, денег у Светланы куры не клюют. От него она денег не получала, только подарки, колечки и прочую ерунду. Теперь выясняется, что с деньгами у нее негусто. Очень может быть, что девушку кто-то финансировал. Так что наши догадки очень похожи на правду.

— Да все яснее ясного, — отмахнулся Вешняков. — Убиенная шпионила за Никитиным. До чего же мы, мужики, доверчивый народ, даже страшно становится.

— Никитин узнал о ее знакомстве с ТТ и обратился к Деду. Дед поручил Ларионову приглядывать за ней. Тот приглядел и донес, что девушка в порочащих ее связях не замечена.

— А вот правда это или нет, остается лишь гадать, — подсказал Лялин.

— Сразу еще один вопрос: Деду Ларионов выложил всю правду или тоже кое-что утаил? Ларионов сообщил, что Светлана показывала Тагаеву какую-то фотографию, и он рассказал об этом Никитину. Сам же Никитин поначалу этот факт скрыл. По его словам, Светлана с ТТ встречались лишь однажды. Он почему-то уверен, что Светлану с Тагаевым ничего не связывало. А ведь парень на редкость трусоват и подозрителен. И вдруг такое доверие. С чего бы это?

— Если бы между Дедом и Тагаевым не наметились некие противоречия, то такое поведение Никитина легко объяснимо, — подергал ус Лялин. — Дед сказал: "Не дергайся, Толя, и он успокоился. Но налицо конфликт. И в этом свете поведение Никитина иначе, как странным, не назовешь.

— Допустим, он ей верил, — развела я руками.

— Ей верил, а тебе правду не сказал.

— Не хотел порочить имя возлюбленной.

— Да брось ты. Сам Никитин ее и кокнул. Выболтал свои секреты, а потом перепугался, — отмахнулся Вешняков.

— А зачем тогда впутывать Ольгу? — усмехнулся Лялин.

— А ее никто не впутывал… Я имею в виду этих деятелей. Луганская почувствовала неладное и обратилась к Ольге. Теперь им деваться некуда, Дед дал добро, чтобы быть в курсе всего происходящего и вовремя вмешаться.

— Тоска, — протянула я, потому что допускала и такое развитие сценария.

— Или еще проще. Девка шпионила за Никитиным, он достал кого-то из московской братии, девушку убили, а нам впарили его фотку, чтобы чужими руками решить свои проблемы.

— И это похоже на правду, — кивнул Лялин. — Вроде бы…

— Вроде бы? — в два голоса спросили мы.

— Все логично, одно из другого вытекает… но они хорошо знают Деда. Ему ничего не стоит закрыть дело на корню, и выйдет, что девушка отдала богу душу впустую. А что сделал Дед? Он поручил нашей Детке во всем разобраться. Отсюда вывод: не все так просто, как кажется.

— Особенно если вспомнить рассказ Луганской о таинственном любовнике, — напомнила я. — И о каком-то преступлении, в которое нас тычут носом, но пока без всякого толка.

— По-вашему, в игру вмешался кто-то третий? — нахмурился Артем и тут же заныл:

— До чего ж я все это ненавижу. То ли дело карманников ловить…

— Господин Филиппов к нам неспроста пожаловал, особенно накануне известной даты, — заметил Олег.

— Мы даже не уверены… — начал Артем, но я перебила его:

— Уймись. Дай умного человека послушать.

— А я уже все сказал. Господин Филиппов здесь, Дед ведет с ним переговоры через Ларионова, хотя чего б самому не встретиться? Они, скорее всего, договорятся, как уже не раз договаривались.

— Если не вмешается третье лицо, — подсказала я.

— Ага. За ним следующий шаг, — закончил Лялин. — И это все, чем я могу порадовать.

— Нам-то что делать? — вздохнул Артем. — Следующего трупа ждать?

Мы переглянулись и дружно сказали:

— Черт… — После чего я полезла за мобильным и набрала номер Деда.

— Игорь, очень может быть, что на Никитина готовят покушение.

— С чего ты взяла?

— Хочешь, чтобы я сейчас объяснила ход своих мыслей? — разозлилась я.

— А кроме мыслей, ничего существенного? — взорвался он. — Это вы с Вешняковым измыслили? Небось сидите в каком-нибудь кабаке… — Вешняков, услышав это, обиженно скривился. — Займись делом.

— А я чем занимаюсь? — рявкнула я. — Девушка намекала на готовящееся преступление. Она близкая подруга Никитина, вполне естественно предположить…

— Кандидатов в депутаты отстреливать не модно. С ними договариваются. Но чтобы сделать тебе приятное, я сейчас позвоню ему и попрошу усилить меры безопасности.

— Большое тебе спасибо, — пропела я и отключилась. — Дед к идее отнесся прохладно, — сообщила я печально.

— Слышали. Не бережет он соратников.

— Откуда этот Никитин вообще взялся? — поморщился Артем. — Чего-то раньше я о нем не слышал.

— Потому что не любопытный, — попеняла ему я. — Правда, я о нем тоже ничего не знаю.

— А зря, — тут же съязвил Лялин. — Они с Дедом вместе начинали. Когда наш отец и учитель зарабатывал свой первый миллион, Никитин был у него замом по финансам. Потом их тропинки разошлись, но из вида они друг друга не теряли. Дед ему неоднократно помогал. Парень уехал в Киров, неплохо там развернулся, а надумав идти в политики, явился сюда под теплое крылышко. Год просидел серой мышкой, а когда к нему привыкли, Дед стал продвигать своего человечка.

— Я б в политики пошел, пусть меня научат, — вздохнул Вешняков. — Повторяю насущный вопрос: нам-то что делать?

— Что делать, что делать… убийцу девчонки искать, естественно. А уж как найдете… там ясно станет.

— Найдешь тут, как же. Одна зацепка: какой-то хмырь с бородой и усами был несколько раз в квартире на Кольцевой. Похожий по описанию тип прислал Ольге деньги.

— Соседка еще сказала, что он вроде вещички свей забрал, — подсказала я.

— Может, и так, — вновь подергал ус Лялин, была у него такая привычка. — Смотрите, что мы имеем. Если девчонка шпионила за Никитиным, а он выбалтывал ей секреты, заинтересованные дяди запросто могли начинить любовное гнездышко кое-какой аппаратурой.

— И дядя приходил ее забрать, — кивнула я, — чтоб не наводить следствие на нежелательные мысли.

— Допустим, но тогда типов с усами было два, — хмыкнул Артем. — Не могли же они, убрав аппаратуру, прислать тебе деньги, чтобы ты копалась во всем этом дерьме? Где логика?

— Логика, может, и есть, — заметил Лялин. — Просто не про нашу честь, то есть мы ее пока не видим.

— Убить человека без затей и то не могут" — пожаловался Вешняков. — Так намудрят… Фактически нас вынуждает искать ее таинственный любовник. Скажите, зачем им это?

— Чтобы ответить на твой вопрос, надо для начала узнать, кто он, — съязвил Олег. Вешняков досадливо отмахнулся.

— Появление во всей этой истории Тагаева мне очень не нравится, — помолчав, вновь заговорил Лялин. — Если он та самая третья сила, сценарий может выйти заковыристым. Ты об их встрече с Филипповым Деду донесла?

— Конечно. За что, по-твоему, мне деньги платят? А Дед об их встрече велел помалкивать.

— Дети мои, — воззвал Олег, — помните, мы только пешки в чужой игре, так что особо не напрягайтесь.

— А мы возьмем и чужую игру поломаем, — хмыкнула я.

— Ага, — обиделся Вешняков, — я очередное звание хочу.

— Не стони, получишь.

— Как же, с тобой свяжешься и не только подполковника, вообще погон лишишься. Говорила мне мама…

— Значит, Дед о связи Тагаева с Филипповым знает, — не слушая Вешнякова, думал вслух Олег. — А тебе велел об этом помалкивать. Выходит, у него свой интерес. И я даже гадать не берусь, какой. Он ведет свою партию, Тагаев свою. Хотя…

— Что? — насторожилась я.

— Так, мыслишка в голову пришла. Проехали.

— Если Тагаев надумал занять место Никитина, нас ждут сюрпризы, — вздохнула я. — Ты вот что, — повернулась я к Вешнякову, — вызови Лику на допрос, нажми на нее. Вряд ли Деду понравится, что его выдвиженец под колпаком у этих деятелей.

— Хорошо зная Деда, почти уверен: ему об этом известно, — заметил Лялин.

— В любом случае вызвать гражданочку на допрос затруднительно, — порадовал Вешняков. — Она из города исчезла.

— Что значит, исчезла?

— Должно быть, отбыла в столицу, — развел руками Артем.

— Ну и что?

— Ничего. Говорю, затруднительно. И вообще надоело мне ломать голову, давайте пиво пить.

Домой я вернулась поздно и в скверном настроении. С одной стороны, вроде бы все ясно, а с другой — запутывается все больше и больше. Чтобы подставить Никитина, Светлану убивать ни к чему. Не мог же убийца быть таким дураком, чтобы решить, что Дед позволит ему сорвать свои планы? Но ее убили. Знать бы, что за фотографию она показывала Тагаеву. А может, не было никакой фотографии и это очередной хитрый ход? И Тагаева пытаются подставить, намекнуть на его причастность к убийству?

Часам к двенадцати я пришла к выводу, что готова поверить, что Светлану убили из-за крупной суммы денег, которая находилась у нее в квартире, если б эти самые деньги кто-то не отправил мне. Должен ведь быть смысл, в конце концов?

Утром пошел снег, он тихо падал на грязный асфальт. Сашка, выйдя на прогулку, начал чихать, потом зябко ежиться и наконец потрусил к дому. Дома он забрался в кресло и загрустил. Мне тоже было не весело. Не потому, что вдруг пришла зима, к смене времен года я отношусь безразлично. Ворочалось во мне смутное беспокойство вкупе с томительным ожиданием. Сегодня предстояло проверить наши догадки. Позвонил Вешняков.

— Ты как? — спросил он хмуро.

— Нервничаю.

— Пока вроде все тихо. Мне сегодня крысы снились. Здоровые. К чему бы это?

— К очередному званию.

— А моя сказала, к неприятностям.

— Значит, будем ждать неприятностей, как же без них.

— Может, ко мне приедешь, вместе нервничать веселее, — предложил он.

— Я лучше спать пойду. Хлопнут кого-нибудь, позвони.

Мне и позвонили. Не успела я повесить трубку, простившись с Артемом, как пришлось отвечать на звонок.

— Детка, — с ехидством сказал чей-то голос, сразу и не скажешь, мужской или женский (нет, скорее мужской), — у тебя было время, но ты потратила его впустую. Очень жаль, что свой шанс ты проморгала.

— Со мной всегда так. А не могли бы вы намекнуть, чего хорошего от меня ждали?

— Теперь уже неважно, — заметили на том конце провода вроде бы с обидой, и телефон отключился.

Я грязно выругалась и заметалась по квартире, не зная, что предпринять. Позвонила Вешнякову, чтобы озадачить и его, но рабочий телефон не отвечал, и мобильный тоже. Беспокойство достигло критической точки. Я села в машину с намерением ехать куда угодно, хоть по улицам без дела гонять, но эта мысль не прижилась, и на светофоре я свернула, решив заглянуть на работу, где у меня даже имелся кабинет. Правда, появлялась я в нем редко, и мы друг друга уже не узнавали.

Здание с колоннами возникло впереди, когда шум улицы перекрыл вой сирен, а через полминуты я увидела вереницу милицейских машин, которые неслись на предельной скорости. Экзотическое зрелище для нашего города.

— Мама дорогая, — пробубнила я. — Неужто банк ограбили? Да еще тот, где лежат мои сбережения.

Любопытство было так велико, что я пристроилась к колонне, но ненадолго. Впереди перекрыли проезжую часть, и парень в форме махнул жезлом, призывая меня остановиться.

— Проезд закрыт.

Тут выяснилось, что сирены воют со всех сторон, город точно взбесился.

— А что случилось? — спросила я, сунув ему под нос удостоверение.

— Убийство, заказное. Вроде киллера гоняют.

— А кого убили, не знаешь?

— Вроде бизнесмена какого-то. Если вам надо на площадь, придется объезжать по Никитской. Здесь все перекрыто.

— Спасибо, — кивнула я, знать не зная, куда мне надо.

Первым объявился Лялин.

— Ну вот, у нас труп, — порадовал он.