Подраздел I. Переход прав кредитора к другому лицу

1. Состояние действующего законодательства

1.1. Положения о переходе прав кредитора к другому лицу в основном сосредоточены в § 1 главы 24 ГК РФ, который состоит из девяти статей. Данный параграф содержит положения, определяющие основания и порядок перехода прав кредитора к другому лицу, устанавливает права, которые не могут переходить к другим лицам, определяет правила об объеме прав, переходящих к новому кредитору, о доказательствах прав нового кредитора, о возражениях должника против требования нового кредитора. Данный параграф указывает на случаи перехода прав кредитора другому лицу на основании закона, а также содержит правила об условиях и форме сделки уступки права требования, об ответственности кредитора, уступившего требование.

Нормы о переходе прав кредитора в рамках договора финансирования под уступку денежного требования содержатся в главе 43 ГК РФ, в которой содержатся специальные правила об ответственности клиента (первоначального кредитора) перед финансовым агентом за действительность уступленного требования и за исполнение обязательств клиентом, о недействительности договорного запрета уступки денежного требования для целей передачи требования в рамках данного договора, о последующей уступке денежного требования финансовым агентом, о возражениях и встречных требованиях должника.

Правила о переходе прав кредитора в порядке общего правопреемства содержатся в положениях ГК РФ о наследовании (раздел 5 части третьей ГК РФ); о реорганизации юридических лиц - статьи 58-60 ГК РФ).

Нормы, определяющие особенности перехода прав кредитора по отдельным видам обязательств содержатся в ряде соответствующих разделов ГК РФ: статья 355 ГК РФ определяет правила об уступке прав по договору о залоге; статья 365 ГК РФ устанавливает правила о переходе к поручителю, исполнившему обязательство, прав кредитора; статья 370 ГК РФ устанавливает условия передаваемости прав по банковской гарантии; пункт 2 статьи 615 ГК РФ содержит правила об условиях перенайма; статья 965 ГК РФ содержит правила о переходе к страховщику прав страхователя на возмещение ущерба (суброгации).

1.2. За время действия ГК РФ нормы о переходе прав кредитора другому лицу не подвергались изменению.

1.3. Положения ГК РФ о замене кредитора в обязательстве имеют очень широкое применение, что подтверждается судебной практикой.

2. Оценка действующего законодательства и практики его применения

Судебная практика и современная отечественная доктрина дают основания для вывода, что действующие нормы гражданского законодательства, регулирующие отношения по перемене лиц в обязательстве, создают определённые препятствия для широкого использования сделок, направленных на передачу прав требования, особенно в коммерческих целях, и вызывают затруднения в правоприменительной практике.

Практика применения указанных норм гражданского законодательства, их сравнение с некоторыми развитыми иностранными правопорядками, а также международными принципами договорного права, в том числе европейского, свидетельствуют о необходимости совершенствования правового регулирования.

2.1. Отсутствие дифференциации правил, применимых в случаях уступок, совершаемых в рамках предпринимательской деятельности, и уступок, совершаемых вне рамок такой деятельности, не позволяет учесть особенности отношений сторон и создает препятствия для развития практики использования прав требования в коммерческих целях (для секьюритизации активов, проектного финансирования и т.д.).

Существенные особенности сделок уступки, совершаемых в коммерческих целях, нашли отражение в положениях главы 43 ГК РФ о договоре финансирования под уступку денежного требования (действительность уступки, совершенной с нарушением условий договора, уступки будущих прав, оптовой уступки, ограничение возражений должника, диспозитивность норм об ответственности клиента за действительность уступленного требования). Вместе с тем эти нормы не применяются к уступкам, осуществляемым по иным основаниям, в том числе и к сделкам осуществляемым для финансирования, но не подпадающим под определение договора, содержащееся в статье 824 ГК РФ.

В целом ряде иностранных правопорядков предпринимаются меры для установления специального урегулирования уступок, совершаемых в рамках коммерческих сделок, особенно для сделок, связанных с финансированием. Предпринимаются значительные усилия, направленные на выработку таких правил в сфере международной торговли (Конвенция о международном факторинге (Оттавская) 1988 г., Конвенция ООН об уступке дебиторской задолженности в международной торговле (Нью-Йоркская) 2001 г. и т.д.).

2.2. Правила гражданского законодательства о переходе прав кредитора другому лицу не содержат положений, отражающих особенности уступки прав по денежным обязательствам, в то время как именно эти права наиболее ликвидны, часто используются в рамках коммерческих сделок, и обладают рядом особенностей, требующих отражения в нормативном регулировании (делимость, отсутствие тесной личной связи между кредитором и должником). Несмотря на то, что указанные особенности вытекают из природы денежного обязательства, отсутствие соответствующих норм оказывает негативное влияние на судебную практику и создаёт неопределённость в отношениях сторон.

В российском праве имеющиеся отличия нашли отражение только в Законе об исполнительном производстве, предусматривающем особый порядок обращения взыскания на дебиторскую задолженность (права требования по денежным обязательствам).

В целях отражения указанных особенностей в европейском договорном праве наметилась тенденция к выделению правил, отражающих особенности уступки прав на получение платежа и прав на получение иного исполнения (см., например, главу 9 Принципов международных коммерческих договоров).

2.3. Несмотря на широкое распространение сделок, предметом которых являются права требования, в современной российской доктрине отсутствует единая точка зрения на вопрос о природе сделок уступки права требования и их соотношении со сделками, на основании которых уступка совершается. Отсутствие чёткой позиции законодателя в этой ситуации вызывает значительные затруднения в правоприменительной практике.

Наибольшую сложность представляет вопрос о способах защиты права лица, которое лишилось возможности осуществлять право требования вследствие передачи данного требования другому лицу без основания либо по недействительному основанию, в случаях, когда был совершен ряд последовательных уступок. Практика столкнулась с необходимостью определения, возможно ли в том случае восстановление первоначального кредитора в праве (ст.12 ГК РФ), и должен ли в этом случае защищаться добросовестный приобретатель права требования. Возможность применения в данном случае по аналогии положений статьи 302 ГК РФ сталкивается с серьезными возражениями, связанными с принципиальными отличиями объектов и отсутствием факта владения.

2.4. Правила об ответственности кредитора, уступившего требование (статья 390 ГК РФ) предусматривают, что первоначальный кредитор, уступивший требование, отвечает перед новым кредитором за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником. Это положение вытекает из общего принципа, в силу которого первоначальный кредитор, уступающий требование, гарантирует, что требование существует, юридические препятствия к его осуществлению и передаче отсутствуют. Вместе с тем судебная практика применения данного положения выявила ряд проблем, касающихся, прежде всего точного определения круга обстоятельств, при наличии которых первоначальный кредитор несёт ответственность. Учитывая, что нормы статьи 390 ГК РФ сформулированы императивно, отрицалась возможность уточнения перечня этих обстоятельств в договоре об уступке; а также возможность выдачи гарантий, касающихся существования будущего права и отсутствия возражений у должника против будущего требования.

Нормы о договоре финансирования под уступку денежного требования содержат иные правила об ответственности клиента перед финансовым агентом: пункт 1 статьи 827 ГК РФ об ответственности клиента за действительность уступленного требования сформулирован как диспозитивная норма; пункт 2 данной статьи содержит определение недействительного денежного требования для целей договора о финансировании.

Но и применительно к уступке в рамках договора финансирования правила об ответственности кредитора за действительность уступленного требования нуждаются в уточнении, прежде всего с целью защиты интересов нового кредитора, вынужденного во многих случаях полагаться в отношении существования права и возможностей его реализации исключительно на заверения (гарантии) первоначального кредитора.

Необходимость более четкого нормативного регулирования вопроса об ответственности первоначального кредитора подтверждается выработкой соответствующих правил в рамках международной унификации норм об уступке (см. ст.9.1.15 Принципов УНИДРУА, ст.12 Конвенции об уступке дебиторской задолженности в международной торговле).

2.5. Общие положения ГК РФ о переходе прав кредитора к другому лицу в результате уступки не содержат положений об уступке прав требования по будущим обязательствам, и соответственно, не используют понятий «существующее право» и «будущее право».

2.5.1. Названные выше понятия используются в нормах пункта 1 статьи 836 ГК РФ, регулирующих отношения по уступке в рамках договора финансирования под уступку денежного требования: «предметом уступки, под которое предоставляется финансирование, может быть как денежное требование, срок платежа по которому наступил (существующее требование), так и право на получение денежных средств, которое возникнет в будущем (будущее требование)». В доктрине, исходя из этой нормы, предлагалось определять будущие требования как платежные обязательства контрагентов клиента, вытекающие из уже заключенных им договоров на поставку товаров, срок платежа по которым еще не наступил.

Однако нет оснований понимать под будущим требованием требования, по которым не наступил срок платежа, поскольку в доктрине никогда не отрицалась возможность уступки прав, исполнение которых поставлено в зависимость от срока; в настоящее время этот вывод воспринят и судебной практикой. Основные проблемы связаны с возможностью совершения сделок с правом требования, не возникшим на момент уступки.

Пункт 1 статьи 382 ГК РФ, говоря о предмете уступки, указывает на право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства. Характеристика цессии как действия по передаче права исключает возможность использовать в качестве предмета уступки право, отсутствующее на момент передачи. На практике это рассматривается как препятствие для совершения сделок с не возникшими на момент совершения сделок об уступке правами требования.

Между тем включение в оборот прав по обязательствам, которые возникнут в будущем, является реальностью хозяйственной практики. В некоторых развитых правопорядках в целом признается действительность уступок будущей задолженности. В тех правовых системах, в которых данные сделки рассматриваются как недействительные, суды предпринимают усилия по устранению препятствий для совершения таких сделок для целей финансирования. Правила об уступке будущих требований включены в международно-правовые унификации (Нью-Йоркская конвенция 2001 г.), нашли отражение в принципах УНИДРУА, в комментариях к которым отмечается экономическая важность такого рода сделок.

2.5.2. Признание допустимости сделок по уступке будущих прав требует также определения момента перехода будущего права новому кредитору. Возможны два варианта решения проблемы. Согласно одному из них будущее право может быть передано только в момент его возникновения. Другая точка зрения предлагает связывать момент перехода права с моментом заключения соглашения об уступке. На практике новый кредитор приобретет права на будущее требование, только если оно возникнет, но с правовой точки зрения момент передачи вернется к моменту заключения договора об уступке. Последний подход, как обеспечивающий защиту прав нового кредитора, закреплен в Нью-Йоркской конвенции и в Принципах европейского договорного права.

Вместе с тем, если ограничивать возможность совершения сделок с будущими правами только областью предпринимательских отношений, необходимо определить сферу действия подобных положений и степень их императивности.

2.5.3. В качестве одного из препятствий для совершения сделок в отношении будущих прав требования указывают на невозможность точно выделить это требование в момент совершения соглашения об уступке.

Пункт 1 ст.826 ГК РФ требует, чтобы денежное требование, являющееся предметом уступки, было определено в договоре клиента с финансовым агентом таким образом, который позволяет идентифицировать существующее требование в момент заключения договора, а будущее требование – не позднее, чем в момент его возникновения.

Однако данное положение применяется только в рамках отношений по договору финансирования под уступку денежного требования и не распространяется судебной практикой на иные уступки. Кроме того, в доктрине существуют серьезные различия в определении круга сведений, которые должны быть включены в договор об уступке будущего права.

Проблема идентификации уступленных будущих требований является одной из центральных, что объясняет те усилия, которые прилагаются к ее разрешению при подготовке унифицированных правил в сфере международной торговли. Оттавская и Нью-Йоркская конвенции исходят из того, что определённость уступленного требования в отношении его содержания, размера и личности должника должна проявляться в момент возникновения требования, а не в момент заключения договора об уступке.

2.6. Норма, регулирующая объем прав кредитора, переходящих к другому лицу (статья 384 ГК РФ), требует уточнения. В действующей редакции она неоднозначно трактуется судами при разрешении вопроса о возможности уступки права требования в части (частичной уступки). В доктрине признается, что уступка в части допускается по делимым обязательствам. Вместе с тем судебная практика нередко негативно оценивает сделки по частичной уступке, в том числе по денежным обязательствам, полагая, что они могут вызвать дополнительные расходы у должника.

В развитых правопорядках допустимость и последствия частичных уступок урегулированы. Правила, предусматривающие в качестве общего положения допустимость уступки права на получение денежной суммы в части, предусмотрены в Принципах УНИДРУА, Конвенции об уступке дебиторской задолженности. Специальные правила предусмотрены в отношении прав на получение иного исполнения.

Отсутствие соответствующих правил в ГК РФ создает неопределённость в отношениях сторон.

2.7. Положения ГК РФ о переходе прав кредитора к другому лицу не содержат общего положения, предоставляющего должнику право потребовать от кредитора возмещения дополнительных расходов, которые могут у него возникнуть в связи с совершённой уступкой (расходы, связанные с контролем за платежами, с ведением нескольких судебных процессов при частичной уступке и т.д.). Несмотря на то, что указанная проблема может быть разрешена по аналогии права (п. 2 ст.6 ГК РФ), отсутствие соответствующих норм приводит к многочисленным судебным процессам по оспариванию должником сделок уступки; делает положение нового кредитора неопределённым.

Правила о возмещении дополнительных расходов должника имеются в Принципах УНИДРУА и принципах европейского договорного права.

2.8. Норма о доказательствах прав нового кредитора предусматривает, что должник вправе не исполнять обязательство новому кредитору до представления ему доказательств перехода требования к этому лицу (п. 1 ст.385 ГК РФ). Имеющиеся правила не указывают, какие доказательства должны считаться достаточными. При отсутствии таких правил судебная практика сталкивается с затруднениями при определении того, являются ли действия должника по истребованию дополнительных доказательств необходимыми, а действия кредиторов по представлению доказательств достаточными.

Вопрос о доказательствах уступки имеет практическую значимость, что подтверждается включением соответствующих правил в международные унификации.

2.9. Норма об условиях уступки требования предусматривает, что уступка требования другому лицу допускается, если она не противоречит закону, иному правовому акту или договору (п. 1 ст. 389 ГК РФ). Основываясь на этом положении, суды признают недействительными (ничтожными) сделки уступки права требования в том случае, когда они совершены при наличии в соглашении первоначального кредитора с должником условия о запрете уступки (ограничении).

Положения о договоре финансирования под уступку денежного требования предусматривают иное правило: уступка финансовому агенту денежного требования является действительной, даже если между клиентом и его должником существует соглашение о ее запрете или ограничении (п. 1 ст.828 ГК РФ). Включение в ГК РФ данного положения отражало принципы, нашедшие отражение в Оттавской конвенции о международном факторинге. В последующем эти принципы были положены в основу норм Нью-Йоркской конвенции; нашли отражение в Принципах УНИДРУА, европейского договорного права. «Договорные ограничения, если только они не направлены на сохранение законных интересов, могут ненадлежащим образом препятствовать соблюдению принципов рыночной экономии. В той мере, в какой обязательство платежа оказывает одно и то же действие на должника независимо от личности кредитора, какое-либо договорное ограничение противоречило бы принципу, направленному на сдерживание в отношении отчуждения имущества»[2].

Отсутствие соответствующего положения в общих нормах ГК РФ об уступке является серьезным сдерживающим фактором в отношении развития оборота прав требования по обязательствам (особенно денежным). Вместе с тем требует дополнительного обсуждения вопрос о том, следует ли распространять правила о допустимости уступки в обход договорного ограничения только на права по денежным обязательствам и следует ли ограничивать действие этих норм сферой коммерческих сделок.

2.10. Нормы ГК РФ о перемене кредитора в обязательстве не содержат положений, определяющих, кому должник должен произвести исполнение, чтобы освободиться от обязательства, в случае нескольких уступок различным лицам, а также в случае ряда последовательных уступок. В развитых правопорядках этот вопрос урегулирован в законе, хотя и разрешается различным образом. Отсутствие соответствующего правила в ГК РФ делает положение должника неопределённым и создает препятствия для сделок по передаче прав требований.

2.11. Нормы ГК РФ не содержат положений, определяющих правила перехода права требования по обязательствам с множественностью лиц на стороне кредитора (особенно при солидарности требования).

В доктрине предлагалось к отношениям по передаче одним из солидарных кредиторов принадлежащего ему права требования применять по аналоги нормы ГК РФ о преимущественном праве приобретения доли в праве общей собственности (ст. 250 ГК РФ); допускать такую сделку только с согласия сокредиторов. Приходят к выводу и о допустимости распоряжения правом требования только одновременно всеми солидарными кредиторами.

На практике подобные вопросы возникли сравнительно недавно; судебная практика по подобным делам не сложилась. Вместе с тем попытки совершения таких сделок на практике приобретают все более широкое распространение. Отсутствие механизма защиты сокредиторов является неприемлемым, поскольку ставит его в зависимость от действий другого сокредитора, оказывающих влияние на судьбу права требования в целом.

2.12. Правило о возражениях должника против требования нового кредитора (ст.386 ГК РФ) предусматривает, что должник праве выдвигать против требования нового кредитора возражения, которые он имел против первоначального кредитора к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору. В доктрине признается, что значение имеет момент, когда возникли юридические основания для заявления соответствующего возражения, а не соответствующие фактические обстоятельства, на которые ссылается должник. Этот вывод нашел отражение в судебной практике. Вместе с тем неточная редакция нормы может привести к искажениям ее смысла в ходе правоприменения.

3. Предложения по совершенствованию

действующего законодательства

3.1. Нормы гражданского законодательства, регулирующие отношения по перемене кредитора в обязательстве должны быть дифференцированы и предусматривать особенности уступки прав требования в рамках сделок, исполнение которых связано с осуществлением предпринимательской деятельности. Нормы, регулирующие отношения по передаче прав требования в предпринимательских целях должны иметь преимущественно диспозитивный характер, что позволит более гибко реагировать на оперативные потребности хозяйственной практики.

3.2. В целях отражения особенностей прав на получение платежа и устранения препятствий для включения таких прав в оборот необходимо установление специальных правил, регулирующих уступку прав на получение денежного исполнения.

3.3. Положения параграфа 1 ставы 24 ГК РФ не структурированы. Это создает определенные затруднения в практике их применения, поскольку вызывает вопросы о сфере их применения. Нормы гражданского законодательства о переходе прав кредитора к другому лицу должны быть структурированы; необходима группировка норм определяющих отношения между первоначальным кредитором и новым кредитором; между первоначальным кредитором, новым кредитором и должником; с участием третьих лиц.

3.4. Гражданское законодательство должно содержать положения, определяющие, за какие обстоятельства, затрагивающие судьбу основного обязательства, первоначальный кредитор несет ответственность перед лицом, которому уступлено право требования.

На первоначального кредитора следует возложить ответственность за то, что:

- уступленное право существует в момент уступки, если только это право не является будущим правом;

- первоначальный кредитор управомочен произвести передачу права (уступку);

- право не было ранее уступлено другому лицу, оно свободно от любых прав и притязаний третьих лиц;

- у должника отсутствуют возражения для защиты (или будут отсутствовать такие возражения – в случае уступки будущего права);

- ни должник, ни первоначальный кредитор не делали заявления о зачете, касающегося уступленного права, и в дальнейшем не дадут такое уведомление;

- первоначальный кредитор возместит новому кредитору любой платеж, полученный от должника до направления уведомления об уступке.

Норма об ответственности первоначального кредитора применительно к отношениям по коммерческой уступке должна формулироваться как диспозитивная.

3.5. Гражданское законодательство должно быть дополнено положениями о возможности уступки будущих прав, т.е. прав, не возникших на момент совершения соглашения между первоначальным и новым кредиторами о передаче права.

Необходимо определить, в какой момент такое право считается переданным – в момент его возникновения либо в момент заключения соглашения об уступке; у кого это право возникает – у первоначального кредитора либо непосредственно у нового кредитора.

Необходимо определить, что при отсутствии договоренности об ином, уступка будущих прав имеет силу без дополнительного акта передачи.

Необходимо также установить, что для целей уступки будущих прав право должно быть определено таким образом, чтобы его можно было идентифицировать на момент его возникновения.

Возможно, следует ограничить возможность уступки будущих прав только сферой коммерческих отношений.

3.6. Для целей устранения неопределённости в вопросе о возможности уступки права требования в части необходимо установить, что право на получение денежной суммы может быть уступлено частично; право на получение другого исполнения может быть уступлено частично, если только соответствующее обязательство делимо, и уступка не сделает обязательство значительно более обременительным.

3.7. Для целей устранения неопределённости в положении должника, уведомленного об уступке, и определении лица, которому должник может произвести исполнение для освобождения от обязательства, необходимо предусмотреть, что надлежащим доказательством уступки является письменный документ, исходящий от первоначального кредитора, и содержащий указание, что уступка имела место.

3.8. В целях устранения необоснованных препятствий для передачи права требования на получение денежного платежа установить, что уступка такого права требования имеет силу, несмотря на соглашение первоначального и нового кредитора, ограничивающее или запрещающее уступку. Это не исключает ответственности первоначального кредитора перед должником за такую уступку.

3.9. Для целей устранения неопределённости в вопросе о том, кому должник должен произвести исполнение при последующей уступке права одним и тем же кредитором. Такое исполнение должно быть осуществлено лицу, от которого уведомление было получено должником ранее.

При ряде последовательных уступок должник должен считаться надлежаще исполнившим обязательство, если он произвел исполнение в соответствии с уведомлением о последней из таких уступок.

3.10. Для целей устранения злоупотреблений при передаче права одним из солидарных кредиторов без согласия других сокредиторов, определить правила перехода права требования по обязательствам с множественностью лиц.

3.11. В целях устранения неопределённости в вопросе о возражениях, которые могут быть выдвинуты должником против требования нового кредитора необходимо уточнить, что речь идет о возражениях, юридические основания для заявления которых возникли к моменту получения уведомления.

3.12. В целях защиты прав кредитора, неосновательно утратившего право требования, определить, с использованием каких способов защиты такой кредитор может восстановить свои права, если имел место ряд последовательных уступок. Следует также определить, может ли приобретатель права требования защищаться против требования такого лица о восстановлении в праве, указывая на свою добросовестность.