Интеллектуальная история

«…Термин «интеллектуальная история» указывает вовсе не на особое качество того, что выходит из-под пера ученого, который ею занимается…, а на то, что фокус исследования направлен на один из аспектов и одну из сфер человеческой деятельности – точно так же, как в терминах «экономическая история» или «политическая история»…

Очень долгое время (начиная c XIX в.) оба понятия – «интеллектуальная история» и «история идей» - фактически означали то же самое и связывались главным образом с историей философии» (15 – 5).

«Сегодня интеллектуальная история, отнюдь не порывая с историей идей, занимает гораздо более обширное исследовательское пространство и не является направлением, опирающемся на какую-либо одну научную парадигму… «Мангеймовская «социология знания», лавджоевская «история идей», анналистская «история ментальностей», «археология знания» Фуко – каждая из них предлагает свой собственный специальный словарь и собственную теорию как единственно возможный способ понимания мыслей прошлого и каждая из них оказывается недостаточной» (15 – 8).

«Одной из исходных предпосылок современной интеллектуальной истории является осознание неразрывной связи между историей самих идей и идейных комплексов, с одной стороны, и историей условий и форм интеллектуальной деятельности, с другой…В такой перспективе речь может идти о реализации проекта «новой культурно-интеллектуальной истории», которая видит свою основную задачу в исследовании интеллектуальной деятельности и процессов в сфере гуманитарного, социального и естественно-научного знания в их конкретном социокультурном контексте» (15 – 9).

«Новая культурная история» заменяет сложившуюся в историографии 1970-80-х годов бинарную модель культурных форм более сложной и подвижной моделью, отвергает вводящие в заблуждение дихотомии «идеи» и «чувства», «рационального» и «религиозного», «аналитического» и «символического», «интеллектуальной элиты» и «профанной массы», а с ними – жесткое противопоставление народной и ученой культуры, производства и потребления, создания и присвоения культурных смыслов и ценностей, подчеркивая активный и продуктивный характер последнего. Таким образом, с точки зрения нового подхода, человеческая субъективность выступает в ее истинной целостности, неразрывно соединяющей категории сознания и категории мышления. Именно в этом варианте культурная и интеллектуальная история – под объединяющим влиянием культурной антропологии, «лингвистического поворота» и теоретического литературоведения – как бы сливаются воедино. Первая фокусирует внимание на мифах, символах и статичных языках, в которых люди осмысляют свою жизнь или отдельные ее аспекты. Вторая – накладывает на эту основу творческое мышление интеллектуалов, «вышивая» по канве динамический рисунок» (15 – 9, 10).

Л.П.Репиной «представляется наиболее перспективной теоретическая модель «новой культурно-интеллектуальной истории» с некоторым уточнением, касающимся преимущественного интереса собственно интеллектуальной истории к историческим категориям мышления, интеллектуальной деятельности и продуктам человеческого интеллекта, а также к историческому развитию интеллектуальной сферы (включая ее художественные, гуманитарно-социальные, натуралистические, философские компоненты) в рамках общекультурной парадигмы. В такой интерпретации, в исследовательское поле интеллектуальной истории может быть включен и анализ разнообразного мыслительного инструментария, конкретных способов концептуализации окружающей природы и социума (т.е. субъективности «интеллектуалов» разных уровней), и изучение всех форм, средств, институтов (формальных и неформальных) интеллектуального общения, а также все усложняющихся взаимоотношений с «внешним» миром культуры» (15 – 10, 11).

«Изменения произошли и в более традиционных областях исследований. Значительное место в современной интеллектуальной истории, как и в ее предшествовавших инкарнациях в историографической традиции ХIХ в., занимают история философии и история политической мысли, как в жанре биографий их выдающихся представителей, так и в противоположной перспективе – в рамках историко-антропологических исследований, которые иногда называют «интеллектуальной историей снизу». Последние изучают не одни лишь «сияющие вершины», а весь разноуровневый интеллектуальный ландшафт того или иного исторического периода.

Особое внимание отводится, с одной стороны, выяснению того, какие именно из более ранних идей воспринимались и удерживались (пусть избирательно и непоследовательно) не претендующим на оригинальность массовым сознанием. А, с другой стороны, исследуются пути и способы распространения новых идей, в частности, через популярную литературу, прежде всего в переломные периоды» (15 – 12).

«Неотъемлемая территория современной интеллектуальной истории – история знания, история науки и так называемая дисциплинарная история… Если формулировать в самом общем виде, то с точки зрения внутрипрофессионального разделения труда роль интеллектуальной истории состоит в приоритетном изучении когнитивного и рефлективного аспектов прошлого человеческого опыта» (15 – 13).