К своей жене

Будем жить, как мы жили, жена! Тех имен не оставим,

Что друг для друга нашли в первую брачную ночь!

Да не настанет тот день, что нас переменит: пусть буду

Юношей я для тебя, девушкой будь для меня!

Если бы старше я был, чем Нестор, и если б Деифобу

Кумекую ты превзошла возрастом, что до того!

Знать мы не будем, что значит преклонная старость!

Не лучше ль,

Ведая цену годам, счета годов не вести!

К Галле, уже стареющей девушке

Я говорил тебе: «Галла! Мы старимся, годы проходят:

Пользуйся счастьем любви: девственность старит скорей!

Ты не вняла, и подкралась шагами неслышными старость,

Вот уже воротить дней, что погибли, нельзя!

Горько тебе, и клянешь ты, зачем не пришли те желанья

Прежде к тебе иль зачем нет больше прежней красы!

Все ж мне объятья раскрой и счастье, не взятое, даруй:

Если не то, что хочу, — то, что хотел, получу!»

Живописцу о портрете Биссулы

Биссулы не передашь ни воском, ни краской поддельной;

Не поддается ее природная прелесть искусству.

Изображайте других красавиц, белила и сурик!

Облика тонкость руке недоступна ничьей. О художник,

Алые розы смешай, раствори их в лилиях белых:

Цвет их воздушный и есть лица ее цвет настоящий.

ЭПИГРАММЫ

Эхо

Силишься тщетно зачем воссоздать мой облик, художник?

Можно ль гневить божество, что неизвестно тебе?

Дочь языка и воздуха я, мать бесплотная звука,

И, не имея души, голос могу издавать.

Звук замирающий я возвращаю в его окончанье

И, забавляясь, иду вслед за реченьем чужим.

В ваших ушах я, Эхо, живу, проходящая всюду;

Хочешь меня написать — голос возьми напиши!

«Люди тебя называют уродливой…»

Люди тебя называют уродливой, Криспа: не знаю;

Ты хороша для меня: сам я умею судить.

Мало того — ведь любови сопутствует ревность, — хочу я:

Будь безобразной для всех, прелестью будь для меня.