Ученая элита

Ярким примером «двойных стандартов» по отношению к «потустороннему» является личность уже хорошо известного нам Никиты Хониата.Признавая магию и волшебство и отрицая их в одно и то же время, Никита руководствуется весьма неверным принципом для отличения ложного от истинного. Для него критерий лежит в следующем соображении: образованный и честный человек не может иметь сношений со злыми силами; однако, он может получать откровения от добрых духов; нехороший человек не может получать прямым путем знания будущего, недоступного для обыкновенных смертных; однако, есть бесы, есть магия и волшебство, наговоры: все это сообщает человеку возможность знать и делать недоступное для других людей. С одной стороны, он не допускает, чтобы положение звезд влияло на дела человеческие, которые управляются промыслом Божьим, указывает даже случаи, когда звездочетная наука предвещала совсем противоположное тому, что случилось; с другой, по его словам, небесные знамения неоднократно предвещали общественные бедствия: днем появлялись звезды на небе, около солнца собирались светлые круги, а само оно имело бледный цвет, показывалась на небе комета, имевшая вид извивающегося змея. Отметим еще несколько явлений и случаев, на которые писатель смотрит как на пророчественные и необычные: белый ястреб три раза перелетал от Большого дворца к церкви и тем, по объяснению проницательных людей, предвещал низвержение Андроника[134]; одна женщина родила мальчика с огромной головой – это символ многовластия, из которого рождается безначалие; символ этот получил приложение по смерти императора Мануила, в малолетство сына его (Хониат, «Царствование Алексея Комнина», гл.1)[135]. Никита осмеивает звездочетов и предсказателей, суливших Мануилу славную и продолжительную жизнь; но через несколько строк, говоря о 38-летнем периоде царствования Мануила, приводит одно древнее предсказание: «тебя изловит последний слог слова», потому что слог «nЛ» (ню-лямбда) действительно обозначает счет 38 (Хониат, «Царствование Мануила», Кн.7, гл.7)[136].

Рядом с верой в пророческие сны, в Никите уживается сознание того, что можно и выдумать какой угодно сон, если имеешь в виду найти сторонников тяжелого или опасного предприятия. Царь Мануил видит сон, который предвещает крайнее бедствие, несмотря на то, что даже сама Богоматерь явилась ему во сне, но не устранила зол, не могла ослабить их по своему человеколюбию[137]. Следовательно, и сон предполагается внушенным божеством; но император Исаак Ангел, часто сменявший цареградских патриархов, раз тоже нашел нужным опереться на внушение Богородицы, сообщенное ему во сне. В известии об этом у Никиты сквозит насмешка и недоверие: «тщательно занявшись отысканием управителя церковью, император возводит в сан патриарха одного монаха, именем Леонтия; при этом он утверждал клятвою над царским престолом, что не знал прежде этого человека, но что Богородица ночью указала на него, не только описавши внешний вид и добродетели, но и обозначив место его жительства. Но не прошло и года, как новоизбранный лишен был патриаршего «достоинства».

Интересна фигура Никифора Григоры. Работая с его трудом, через какое-то время можно заключить, что его позиция к предзнаменованиям положительна: «В защиту сновидений и предзнаменований найдется много доказательств у людей внимательных к своей жизни» (Григора, Кн.3, гл.4)[138]. Ожидаемо, что об астрономии этот автор еще лучшего мнения. Так, когда царь завел речь об астрономии, о небесных светилах, о движении звезд блуждающих и неблуждающих, Григора, воспользовавшись случаем, «превознес похвалами науку»: «Она просветляет умственное зрение и расцвечивает все другие науки яркими красками; так что без нее все прочие известные людям искусства и знания представлялись бы нам в неясных и неопределенных очертаниях». (Григора, Кн.8, гл. 13)[139]. Но что касается непосредственно к астрологии, похоже, что его мнение можно угадать по следующей цитате: «Если вся ученость халдеев[140] и персов ограничивается лишь знанием того, что небо представляет в воздушной сфере прекрасное и стройное течение звезд, и с началом весны дает доход государственным писцам, а с окончанием лета приносит болезни старикам, то что и говорить?— всякий желающий может смеяться над наукою и унижать ее — и тот, кто правит лошадьми, и тот, кто играет на сцене. Мне странно и удивительно, как эти люди не предсказывают еще, что дубы принесут множество желудей, или что терновник оцарапает руку, если его коснуться, или что куница, родив детеныша, будет матерью рожденного, или что летом будет жарко, а зимою холодно, и тому подобных вещей, быть может неизвестных для животных, но совершенно очевидных для всех людей» (Григора, Кн.9, гл.11 С.440-441, С.444-445, С. 447).