Анализ личности 20 страница

Таким образом, страх есть и всегда должен быть первым проявлением внутреннего напряжения, вызвано ли оно неудачей продвижения или неудовлетворением потребностей, либо же порывом катектированной энергии к центру организма. В первом случае мы имеем дело с застоем или актуальным страхом; во втором случае - с реальным страхом. В последнем, однако, состояние застоя возникает из необходимости, и, следовательно, здесь тоже появляется страх. Обе формы страха (застойный страх и реальный страх) могут быть прослежены к одному основному явлению, т. е. центральному застою катектированной энергии. Реальный страх первоначально является только предчувствием опасности; он становится действующим страхом тогда, когда уход катектированной энергии к центру создает застой в центральном вегетативном аппарате. Первоначальная реакция ухода от опасности в форме <ухода в себя> позже встречается в филогенетически более молодой форме ухода, которая состоит в увеличении

* Согласно Веберу, ощущение освобождения от страсти сопровождается центростремительным током крови, а ощущение удовольствия - центробежным.

ft

178 Анализ личности

расстояния до источника опасности. Это зависит от организации двигательного аппарата (мышечный уход).

В дополнение к уходу в середину тела и мышечному уходу, существует вторая, более осмысленная реакция на высшем уровне биологической организации: устранение источника опасности. Она может появляться только как деструктивный импульс.* Его основа - избежание застоя или страха, которые вызываются нарциссическим уходом. В этой стадии развития существует один из двух мотивов стремления к внешнему миру: (1) удовлетворение потребности (либидо) или (2) избежание состояния страха путем уничтожения источника опасности (разрушение). Вторая антитеза между либидо (<любовь>) и разрушением (<ненависть>) теперь развивается из первой внутренней антитезы между либидо и страхом. Каждая неудача в удовлетворении инстинктов может либо привести к страху либо продуцировать деструктивный импульс. Каждый из этих типов реакций соответствует форме характера, чья реакция на опасность иррационально мотивирована и закреплена. Истерический характер отступает перед лицом опасности; компульсивный характер хочет разрушить источник опасности. Мазохистский характер - так как он лишен деструктивной тенденции, направленной на разрушение источника опасности, а также способности подойти к объекту генитально-либидным путем - стремится снять свое внутреннее напряжение через косвенное выражение, через просьбу к объекту любить его, т. е. позволить и сделать возможным для него разрядку либидо (либидное освобождение). Очевидно, он никогда не преуспеет в этом.

Функция второй пары противоположностей, либидо-разрушение, подверглась изменениям, так как внешний мир противодействует удовлетворению не только либидо, но также и деструктивных импульсов. Это расстройство деструктивных стремлений снова доходит до угрозы наказания, которая, насыщая каждый деструктивный импульс страхом, усиливает нарциссический механизм бегства. Так возникает четвертая антитеза: деструктивный импульс - страх. Все новые противостоящие стремления формируются в психическом аппарате из противоречия между старыми стремлениями и внешним миром. С одной стороны, деструктивная тенденция усилена либидным стремлением личности. Каждая фрустрация либидо возбуждает деструктивные стремления; они, в свою очередь, могут быть легко трансформированы в садизм, поскольку он воплощает в себе деструктивный импульс и импульс либидо. С другой стороны, деструктивная тенденция усиливается наклонностью к страху и желанием избежать или снять побуждаемое страхом напряжение обычным деструктивным способом. Однако, так как появление каждого нового импульса инициирует карательное отношение внешнего мира, в результате получается бесконечная цепочка, первое звено которой составляет возбуждающий страх запрета на разрядку либидо.

* Можно, если захотеть, заметить деструктивный импульс даже в процессах, касающихся удовлетворения голода: в разрушении и проглатывании пищевых продуктов. С этой точки зрения, деструктивный инстинкт был бы первичной биологической тенденцией. Тем не менее, нужно принять во внимание разницу между разрушением ради уничтожения и разрушением с целью удовлетворения голода. Только первое может рассматриваться как первичный инстинктивный механизм, тогда как другое есть просто способ. В первом случае разрушение желается субъективно, во втором оно просто дано объективно. Мотивом действия является голод, а не разрушение. Но и в том, и в другом случае разрушение сначала направлено на объект вне личности.

Часть III

ОТ ПСИХОАНАЛИЗА К ОРГОННОЙ БИОФИЗИКЕ

Глава 13

ПСИХИЧЕСКИЙ КОНТАКТ И ПОТОК ОРГОННОЙ ЭНЕРГИИ

О КОНФЛИКТЕ МЕЖДУ ИНСТИНКТОМ И ВНЕШНИМ МИРОМ

Первые психоаналитические исследования базировались на конфликте между инстинктом и внешним миром. Это - наиболее содержательная формулировка всей аналитической психологии. Психический процесс обнаруживает себя как результат конфликта между инстинктивным требованием и внешней фрустрацией этого требования. Внутренний конфликт между желанием и самоотречением возникает из этого первичного противостояния лишь вторично. Самоотречение - основной элемент того. что называется внутренней моралью. Исследуя источник фрустрации инстинктов, из области психологии переходят в область социологии и встречают там принципиально отличный комплекс проблем, чем тот, который есть в психологии. На вопрос <Почему общество требует подавления и угнетения инстинктов?> нельзя ответить психологически. Социальные, а точнее, экономические интересы служат причиной такого появления и угнетения на определенных этапах развития общества.

Когда молодой человек обнаруживает, что сдерживание его естественных сексуальных стремлений обосновывается не биологическими соображениями, не диктуется инстинктом смерти, а служит определенным интересам тех, кто владеет социальной властью; когда он обнаруживает, что родители и учителя - это просто бессознательные адепты этой социальной власти, он перестает относиться к этому как к чрезвычайно интересной научной теории. Он постигнет несчастье своей жизни в новом свете и начнет восставать против родителей и учителей. Мы знаем, что задача эго состоит в посредничестве между социальными влияниями (которые интроецируются в мораль или внутренний инстинкт, запреты) и биологическими потребностями. Если мы исследуем психические проявления последних достаточно глубоко, мы достигнем точки, с которой наши психологические методы исследования будут уже неадекватными, так как мы вошли в область психологии и биологии. Здесь заключается различие между моими оппонентами и мной. Я считаю необходимым установить границы психологических методов; мои оппоненты <психологизируют> социологию и биологию.

От психоанализа к оргонной биофизике 181

НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ ТЕХНИКЕ

Взаимоотношения между психическим аппаратом и вегетативным возбуждением останутся непонятными, если сначала не освободить себя от источника ошибки, присущего методу теоретического познания. Теория и практика тесно связаны между собой. Неверная теоретическая позиция приводит к неверной технике, а неверная техника порождает неверные теоретические взгляды. Если мы попытаемся найти причины, лежащие за постулированием инстинкта смерти, мы найдем, кроме причин социальной природы - рассмотренных ниже - несколько причин, которые группируются вокруг проблемы техники.

Определенно не будет преувеличением сказать, что мы еще не достигли практического понимания негативного переноса, т. е. спустя много лет после того, как это было обнаружено клинически и сформулировано Фрейдом. Клиническая основа, на которой Фрейд постулировал свою теорию инстинкта смерти, - это так называемая негативная терапевтическая реакция. Данная формулировка означает, что некоторые из пациентов реагируют на нашу аналитическую работу по интерпретации не знаками улучшения, а развитием более сильных невротических реакций. Фрейд предположил, что эта интенсификация связана с бессознательным чувством вины, или, как он назвал это, <с потребностью в наказании>, которая заставляет пациента сопротивляться терапевтической работе и оставаться в своем неврозе, т. е. в страдании. Я разделял эти взгляды в течение нескольких лет, но затем постепенно начал сомневаться в них. Выяснились три вещи, проливающие свет на тайну негативной терапевтической реакции: (1) негативные тенденции пациента, т. е. зарождающиеся из подавленной ненависти, не анализировались вообще или анализировались неадекватно; (2) аналитики, даже самые опытные, оперировали почти исключительно с негативными переносами пациента; (3) аналитик обычно рассматривал как позитивный перенос то, что было тайной, скрытой и угнетенной ненавистью.

Анализируя пациента, мы освобождаем его психическую энергию, которая требует разрядки. Если переносы пациента с самого начала проанализированы только как позитивные, в то время как негативные проявления полностью не раскрыты перед тем, как это сделано, мы получим следующий результат: освобожденные потребности в любви требуют удовлетворения и встречаются с жестким отрицанием в анализе, а также с внутренними запретами, сформированными из угнетенных импульсов ненависти, направленных против объекта любви. Одним словом, психоаналитик уверен, что <освободил> импульсы любви, в действительности же пациент остался неспособным к любви. Непроработан-ные импульсы ненависти, которые остались в бессознательном, действуют как магнит на эту искусственно продуцированную ненависть. Они усиливают друг друга, вторичная ненависть также становится бессознательной. Следовательно, у пациента не происходит никакой разрядки и ненависть преобразуется в само-деструктивные стремления. Таким образом, потребность в наказании, которую мы установили у наших пациентов, есть не причина, а следствие невротического конфликта. А негативная терапевтическая реакция объясняется недостатками техники управления скрытым негативным переносом.

Я утверждаю, что негативная терапевтическая реакция отсутствует, когда соблюдаются два правила: (1) скрытая негативная установка пациента выявляется до того, как предпринимается какая-либо аналитическая работа; пациент

182 Анализ личности

осознает эту установку; обеспечивается выход для всей освобождаемой энергии; каждый мазохистский импульс рассматривается не как проявление первичного стремления к саморазрушению, а как агрессия, которая в действительности направлена против объектов внешнего мира, (2) позитивные выражения любви у пациента не анализируются до тех пор, пока они либо не преобразуются в ненависть, т. е. станут реакциями разочарования, либо не сконцентрируются на идеях генитального инцеста.

Первый принцип анализа заключается в том, чтобы сделать бессознательное осознанным. Мы называем это работой по интерпретации, которая связана с топографической точкой зрения. Тем не менее, хотя работа по интерпретации и должна выполнять свою терапевтическую функцию, необходимо принять во внимание, что существуют барьеры между психическим материалом, полученным из бессознательного у пациента, и нашими интерпретациями, причем эти барьеры должны быть устранены. Эта точка зрения соответствует динамике психического процесса. Однако несмотря на то, что аналитик теоретически знаком с обеими точками зрения, он проводит анализ почти исключительно в соответствии с первой, топографической. Это очень ясно прослеживается, к примеру, в концепциях аналитической работы Штекеля и Ранка. Но мы были бы недостаточно самокритичны, если бы не согласились с тем, что в большей или меньшей степени пренебрегаем динамической точкой зрения, просто потому, что не знаем, как с ней обращаться.

Характеро-аналитическая работа добавляет структурную и экономическую точки зрения к топографической и динамической. Такой подход к психоаналитическому процессу дал на практике гораздо больший эффект, чем переход от прямой интерпретации бессознательного содержания к технике разрушения сопротивления.

Материал, полученный в ходе аналитического сеанса, многообразен, он извлекается из различных пластов психики, а также из различных исторических стадий развития. Поэтому терапевтически и динамически этот материал неравнозначен. Секс-экономика диктует строго определенный путь, который начинается с анализа прегенитальных и негативных установок и заканчивается на концентрации всей освобожденной психической энергии в генитальном аппарате. Организация оргазмической потенции - что логически следует из теории оргазма - вот наиболее важная терапевтическая цель.

При последовательном анализе того, что несет в себе пациент, исторически неупорядоченные воздействия могут быть вынесены на поверхность, связаны с содержимым идей детства и таким образом разрешены.

Анализ характера - это психический процесс, который проходит по плану, определяемому индивидуальной структурой психики пациента.

Несмотря на бесконечное разнообразие в содержании, конфликтах и структурах, анализ характера включает в себя следующие типичные фазы:

1. Характеро-аналитическое ослабление панциря.

2. Разрушение характерной защиты или, говоря другими словами, специфическое разрушение невротического равновесия.

3. Полный прорыв к глубочайшим слоям сильно аффектно-заряженно-го материала; реактивация инфантильной истерии.

4. Беспрепятственная обработка полученного материала; извлечение

либидо из прегенитальной фиксации.

5. Реактивация инфантильного стаза либидо и генитальности.

6. Организация оргазмической потенции.

От психоанализа к оргонной биофизике 183

Реактивация генитальности сегодня кажется очевидной многим аналитикам, оргазмическая потенция неизвестна и не распознается. Осуждение инстинктов и сублимация были единственными признанными целями терапии. Импотенция и фригидность рассматривались не как специфические симптомы невротического организма, а как симптомы среди множества других, которые могли присутствовать, а могли и нет. Конечно, было известно, что существуют оргазм и климакс, но утверждалось, что существует множество сильнейших неврозов со <вполне спокойными оргазмами>; т. е. сексуально-экономическая природа и функция оргазма были неизвестны. Неврозы считались проявлениями общего сексуального расстройства; с точки зрения секс-экономики, невроз не мог развиваться без нарушения в генитальности и не мог быть вылечен без устранения этого нарушения.

Включение функции оргазма в теорию невроза с самого начала воспринималось как вред, и с ней обращались соответственно. В сущности, это было результатом не чисто психологических, а психофизиологических исследований. Попытки Ференци создать теорию генитальности были лишь <психологизаци-ей> физиологических и биологических явлений. Оргазм - не психическое явление. Наоборот, это явление, возникающее исключительно путем редукции психической деятельности до примитивной вегетативной функции; точнее, путем приостановки психической деятельности, связанной с фантазией и воображением. Тем не менее, это центральная проблема психической экономики. Ее включение в психологию позволит не только ввести количественный фактор в психическую жизнь, но и установить связь между психическим и физиологическим факторами. Кроме того, это изменит взгляды психоаналитиков на невротический процесс. Ранее эдипов комплекс рассматривался как объяснение невротического заболевания. Сегодня мы осознаем, что от очень многих факторов зависит, приведет или нет эдипов комплекс к неврозу: конфликт ребенок-родитель не становится патогенным, если нет других нарушений в сексуальной экономике ребенка; раннее нарушение лежит в основе последующих нарушений в экономике либидо во взрослой жизни и связано с блокированием генитально-сексуальной энергии. Здесь акцент смещается от содержания опыта к организации расходования вегетативной энергии.

Таким образом, то количество материала, которое пациент продуцирует в начале анализа, и то, что известно о прошлом пациента, отступает на задний план. Вместо этого решающим вопросом становится следующее: были ли те опыты, которые должны были привести к вегетативно-энергетической концентрации действительно выполнены правильно.

Немало аналитиков интересуются секс-экономикой, но они не понимают, что проблема оргазма занимает центральное место в нашей концепции. Многие из них считают, что применение характеро-аналитической техники позволяет проникнуть в психическое проявление оргазмического нарушения, но что этой техникой трудно овладеть. Поэтому не удивительно, что аналитики удивляются, обнаруживая, что мазохисты характеризуются особым видом страха оргазмического ощущения. Здесь применяется то же самое, что и для психоаналитического убеждения в общем. Те, кто не имеет опыта в анализе характера, не могут критиковать его находки просто потому, что им недостает для этого чувств и опыта. В лучшем случае они могут понять это умом; сущность теории оргазма остается недоступной их пониманию. Мне представился случай проанализировать работу нескольких опытных аналитиков. Они пришли ко мне со знакомым скептицизмом и с убеждением, <что они знают все об этом уже давно>. Они убедились в необходимости различать обычную психоанали-184 Анализ личности

тическую процедуру и анализ характера и должны были допустить, что не знали, к чему бы они пришли в результате анализа характера без применения определенной техники. Это особенно справедливо в случае подлинных оргаз-мических ощущений, которые появляются во время автоматического сокращения генитальной мускулатуры.

Включение психической структуры пациента и экономики либидо в аналитическую работу значительно изменило и усложнило картину, вид процедуры и базовую точку зрения в технике. Анализ стал гораздо более сложным, но это позволяет достигать более прочных и всеобъемлющих результатов. К сожалению, еще нельзя утверждать, что этот подход приводит к успеху во всех случаях.

За последнее время техника подверглась значительным изменениям, поскольку изменились наши взгляды на динамику психического аппарата. Те аналитики, которые не последовали за этим развитием, не в состоянии понять мои взгляды на технику и теорию.

Я хочу воспользоваться этой возможностью для того, чтобы прояснить непонимание, которое возникает каждый раз, когда я пытаюсь объяснить мои взгляды. Одна группа аналитиков утверждает, что все, что я должен сказать, - банально и давно им известно, в то время как другая группа объявляет, что моя техника ошибочна и вводит аналитиков в заблуждение. Еще раз хочу подчеркнуть, что моя характеро-аналитическая техника происходит из техники сопротивления Фрейда; с моей точки зрения, на сегодня она представляет собой самую последовательную разработку. Следовательно, у нее должно быть фундаментальное сходство с техникой Фрейда. Из-за этого сходства первая группа критиков, упомянутых выше, верит, что они применяют ту же технику, что и я. Тем не менее, на основе бесчисленного количества случаев, заимствованных у других аналитиков, я могу утверждать, что это совершенно не так. Ответственность, лежащая на мне, обязывает меня сделать это утверждение. Наряду со сходством есть и весьма фундаментальные различия.

Включение новых точек зрения, особенно организация оргазмической потенции в качестве терапевтической цели, так сильно изменило техническую процедуру в целом, что многие психоаналитики больше не признают ее как аналитическую технику. Однако новые находки, взгляды, методы никогда не возникают из ничего; они базируются на усердной работе других исследователей. Различия и личные антипатии, которые влекут за собой расхождения во мнениях, есть нежелательное, но очевидно неизбежное следствие того факта, что количественное и качественное обогащение определенных аспектов знания преобразуется в качественные изменения в целом.

ИЗМЕНЕНИЕ ФУНКЦИИ ИМПУЛЬСА

Продолжим нашу техническую дискуссию. Теоретические результаты могут быть достигнуты и продемонстрированы, только если характеро-аналити-ческая техника применяется как противостоящая собственно технике сопротивления или даже устаревшей технике непосредственной интерпретации.

Одним из фундаментальных принципов характеро-аналитической техники является то, что подавленный материал ослабляется и не с точки зрения инстинкта, а исключительно с точки зрения защиты.

Важнейшим теоретическим вопросом является вопрос, касающийся организации, функции и происхождения структуры эго, откуда исходит защита; лишь до тех пор, пока мы понимаем защиту эго, наша терапевтическая работа

От психоанализа к оргонной биофизике 185

будет эффективной. И наоборот, знание ид в гораздо меньшей степени, чем знание эго, ведет к повышению нашего технического мастерства. В этом отношении характеро-аналитическая линия исследования совпадает с проблемой, которая была основной в психоаналитических исследованиях в течение почти четырнадцати лет: как функционирует эго? Мы все помним, какое огромное впечатление оказало на нас высказывание Фрейда о том, что до сегодняшнего момента мы изучали и понимали только то, что подавляется. Мы знаем слишком мало о происхождении подавления и о структуре защиты эго. Чем меньше было известно об эго, тем сложнее было достичь его понимания, по сравнению с пониманием того, что подавляется. Однако не может быть сомнения, что это тоже должно иметь свои причины.

В работе <Эго и Ид> Фрейд поставил вопрос о происхождении энергии инстинкта эго; это было большой новостью для нас. Отвечая на этот вопрос, Фрейд выдвинул свою теорию инстинкта смерти, к которой он пришел на основе трудностей, воздвигаемых эго пациента при устранении подавления и при лечении. Согласно этой концепции, эти трудности возникают из потребности к наказанию или. говоря другими словами, из бессознательного чувства вины; в окончательном анализе это может быть названо проявлениями первичного мазохизма, т. е. стремлением к страданию. Вопрос о структуре защиты эго и подавлении сил либидо в человеке не нашел ответа в формулировке инстинкта смерти, так же как и вопрос: что является мотивацией эго?

Давайте освежим наши воспоминания о некоторых неясностях, которые всегда существовали в аналитической теории относительно природы инстинкта эго. Первоначально голод, противостоящий сексуальности, представлялся как инстинкт эго, служащий целям самосохранения. Эта точка зрения не согласовывалась с функцией инстинктов эго как противников сексуальности. Кроме того, некоторые рассуждения сексуально-экономической природы привели к пониманию того, что, в строгом смысле слова, инстинкт голода не может рассматриваться как инстинкт, потому что он не является проявлением перепроизводства энергии, как сексуальность; наоборот, он представляет собой проявление уменьшения уровня энергии в организме. Мы всегда представляли себе потребность в пище как принадлежащую, в терминах ее структуры, к ид, а не к эго. Таким образом, голод не мог составлять энергию инстинкта эго.

Шилдер попытался сопоставить инстинкты эго с сексуальными инстинктами, описывая первые как хватающие и удерживающие инстинкты. Эта точка зрения в любом случае была довольно спорной, так как нет сомнения в том, что потребность к захвату и удержанию относится к функции мышечного аппарата и поэтому является частью резервуара вегетативной энергии. Последняя попытка Фрейда ввести инстинкт смерти как противника сексуальности вместо таинственных инстинктов эго просто замешала антагонизм между эго и ид антагонизмом между двойными тенденциями в самом ид.

Примем в качестве отправной точки основную схему психического конфликта между инстинктом и внешним миром. Мотивация (М), направленная на объекты внешнего мира, конфликтует с фрустрирующей противосилой внешнего мира (диаграмма 1 на стр. 186). Следующий вопрос состоит в том, где внешний мир берет энергию для выполнения функции запрещения. Установлено, что лишь содержание запрещения исходит из внешнего мира; энергия, или, как мы обычно ее называем, катексис, с которым выполняется запрещение, черпается из резервуара энергии самой личности. Под влиянием давления, оказываемого внешним миром, антитеза развивается внутри личности, диссоциация, или расслоение, единой мотивации служит причиной того, что

186 Анализ личности

одна мотивация разворачивается против другой или даже одна мотивация разбивается на два направления: одно, направленное во внешний мир, и другое, которое разворачивается против себя самого. Когда мы доходим до процесса внутренней диссоциации и противостояния, возникает новая проблема. Приведу конкретный пример: когда мальчик хочет мастурбировать с фантазиями инце-ста, то его самолюбовь и его объектно-либидное стремление составляют в этом состоянии единство; стремление по отношению к матери идет в том же направлении, что и самолюбовь - они не противодействуют. Запрет мастурбации матерью дает эффект фрустрации объектно-либидного стремления и грозит нар-циссической неприкосновенности мальчика угрозой кастрации. Однако в тот момент, когда внешняя фрустрация начинает давать эффект, нарциссическое стремление к самосохранению противопоставляется стремлению к объектно-либидной мастурбации (диаграммы II и III). Вариацией этого является расслоение нежной привязанности к матери (страх потери любви) и чувственного сексуального возбуждения. Первоначально компонент любви и чувственный компонент составляли одно целое. Таким образом, за диссоциацией однородного стремления следует противопоставление одной части разделенного стремления другой ее части. Теперь ясно, что запрет со стороны внешнего мира может иметь эффект только с помощью той энергии, которая направлена против себя самого.

1. Первичный конфликт между мотивацией (М) и внешним миром (В) (Стрелки, направленные вверх - от М и вниз - от В к отсутствующему центру.)

II. Диссоциация мотивации под влиянием внешнего мира (То же, но от М вправо вверх еще стрелка.)

III. Противопоставление диссоциированных мотиваций Эго = Ид в функции мотивации эго (защита, изменение функции) (Как первая, но "ломаная" стрелка от М указывает на "базовую" стрелку вниз, идущую к М; "ломаная" стрелка названа эго.)

IV. Мотивация (М) в двойственной функции (Как третья, но от "излома" стрелки эго идет стрелка вверх вправо З; горизонтальная линия, названная К, проходит через конец стрелки, идущей от М; пунктирная горизонтальная линия Ф проходит через "излом" стрелки эго.)

З = замещающий контакт Ф= место, где изменяется функция мотивации К = структурное ослабление контакта

Защита эго и современная ситуация внешнего мира образуют единство (внутренняя мораль = социальная идеология)

Диаграммы, показывающие изменение функции мотивации, внутреннюю диссоциацию и противопоставление мотиваций

Чтобы дополнить это схематическое представление, приведу другой пример, который подведет нас еще ближе к проблемам техники. Я работал с пациентом, который характеризовался преувеличенной готовностью помочь, неспособностью занять агрессивную позицию, характерной потребностью держаться за людей и существенно пассивным поведением. Все черты его пассивно-женственного характера были сконцентрированы на некотором навязчивом содержимом, которое служило цели постоянной организации и поддержанию контактов с другими людьми. Было нетрудно увидеть, что инстинктивная сила, которой он поддерживал эти отношения, была его пассивной анальной гомосексуальностью. Эго пациента использовало импульс ид для поддержания отношений с объектом. Это была объектно-либидная, ориентированная на внешний мир его функция ид.

При анализе характер пациента оказал мощное сопротивление, которое не могло и не должно было быть проинтерпретировано как проявление бессознательных анально-гомосексуальных стремлений. Экономическая и структурная точки зрения указывают в другом направлении. Если корректна моя формулировка о том, что при аналитическом лечении важнейшая черта характера оказывает наибольшее сопротивление, то возникает вопрос - где находится энергия защиты? Интерпретация защиты эго была бы здесь бесполезной. Прошло некоторое время, прежде чем был завершен поиск защитной энергии этого поведения, причем странным способом. Оказалось, что анально-пассивно-го-мосексуальное стремление, которое в одно время поддерживало отношения пациента с внешним миром, выполняло защитную функцию эго в другое время, а иногда даже в то же самое время. Таким образом, одно и тоже стремление разделилось и выполняло противоположные функции, иногда поочередно, а иногда одновременно: один раз как стремление по отношению к объекту, другой - как защитный механизм эго.