Андроновская культура 5 страница

Характерной чертой дьяковской культуры на её ранних стадиях является господство сетчатой («текстильной») керамики, более редки сосуды с рогожной поверхностью (создаётся с помощью гребенчатого штампа, имитирующего ткань), ещё реже — со штрихованной поверхностью.

Интересны появившиеся с рубежа эр так называемые грузики «дьякова типа» из глины или кости в форме гриба, усечённого конуса, биконуса или башни из усечённых конусов. У них всегда имеется вертикальный канал и насечка по краю основания. Предположения о назначении этих предметов весьма разнообразны: рыболовные грузила, ткацкие грузики, мера веса, пуговицы, пряслица, крышки жировых ламп, предметы, связанные с почитанием светил и культом предков.

К I тысячелетию до н. э. относятся и первые образцы изобразительного творчества жителей дьяковских городищ: миниатюрные глиняные зооморфные фигурки, различные костяные поделки с изображениями животных. Некоторые из изделий несут на себе явный отпечаток так называемого “звериного стиля”, который господствовал в искусстве степных народов того времени и наиболее известен по знаменитым скифским золотым изделиям.

К I тысячелетию до н. э. относятся и первые образцы изобразительного творчества жителей дьяковских городищ: миниатюрные глиняные зооморфные фигурки, различные костяные поделки с изображениями животных. Некоторые из изделий несут на себе явный отпечаток так называемого “звериного стиля”, который господствовал в искусстве степных народов того времени и наиболее известен по знаменитым скифским золотым изделиям.

На этом этапе предметы из железа малочисленны, и их ассортимент не отличается разнообразием. Большая часть предметов изготавливалась из кости, более дешевого и доступного материала в отличие от железа, которого было мало, а техника его обработки была еще далека от совершенства.

Железо получали сыродутным способом, широко применявшимся в древности и средневековье. Сырьем служили местные болотные руды, природные минеральные отложения, содержащие железо, которые залегали практически на поверхности, и поэтому сама добыча руды не являлась трудоемким делом. Гораздо сложнее было провести саму варку. Этот процесс требовал времени, сил, а главное мастерства, профессиональных знаний. В специальную печь загружали слоями руду и древесный уголь, затем внутрь нагнетался горячий воздух. Во время варки происходила простая химическая реакция: углекислый газ отнимал у окиси железа кислород, восстанавливая таким образом из руды железо. Продуктом плавки была крица, застывшая масса, которую затем отделяли от шлака и подвергали кузнечной ковке. У этого способа был один существенный недостаток: почти половина содержавшегося в руде металла уходила в шлак. В среднем одна варка давала всего несколько килограмм железа. Из него делали полуфабрикаты для дальнейшей кузнечной обработки. Они представляли собой железные кольца диаметром около 10 см, изготовленные из дрота.

Такие кольца неоднократно находили при раскопках дьяковских городищ. Полуфабрикаты представляли определенную ценность: при раскопках Щербинского и Троицкого городищ было найдено несколько кладов железных колец, причем в одном из них было более десятка экземпляров.

Продолжает развиваться и ювелирное дело. При раскопках москворецких городищ были найдены многочисленные литейные формы, льячки и тигли, которые представляли собой специальные сосуды, служившие для плавки и разлива металла, а также отходы ювелирного производства. В раннедьяковский период изделий из бронзы мало. В I тысячелетии н.э. их становится значительно больше. Появляются типично дьяковские вещи: бантиковидные нашивные бляшки, серьги с трапециевидными подвесками, украшенные парными шариками зерни, ажурные застежки-сюльгамы.

Городецкая культура — археологическая культура железного века (VII век до н. э. — II век н. э.), памятники которой находят на территории Нижегородской[1], Пензенской[2], Рязанской[3], Самарской[4], Саратовской[5], Тамбовской[6] и Липецкой[7] областей, а также Марий Эл[8], Мордовии[9] и Чувашии[10]. Иногда ассоциируется с тиссагетами Геродота [11].

Культура названа по раскопанному в 1898 году В. А. Городцовым Городецкому городищу около города Спасск-Рязанский. Другое название — культура городищ «рогожной керамики».

Городецкая культура сложилась на основе культуры текстильной керамики и бондарихинской культуры на территории лесостепной зоны. Севернее неё (за р. Окой) располагались памятники родственной дьяковской культуры, происхождение которых также связано с культурой текстильной керамики, но бондарихинские племена в ее формировании участия, видимо, не принимали. Есть основание полагать, что древнейшие памятники городецкой культуры располагались в бассейне р. Дон, где известно более сотни неукреплённых городецких селищ и только 14 городищ. Городища (укрепленные поселения) появляются несколько позже и их появление, некоторые исследователи, связывают с периодом «военной демократии», который наступает на территории лесной зоны в раннем железном веке. Строительство городищ объясняется тем, что возникает необходимость в защите стад домашнего скота, на который зарились завистливые соседи. Другим каким-то богатством они не располагали. На городищах практически не находят кладов, на ранних городецких памятников находок металлических изделий очень мало, преобладают орудия из кости. В VI—V вв. до н. э. городецкие племена были вытеснены скифами с большей части территории Подонья. Часть их перешла на Оку, другая — на территорию Саратовского Поволжья, откуда их впоследствии вытеснили сарматы. Финал носителей городецких древностей связан с формированием древнемордовских племен, в котором они несомненно приняли участие, поскольку древнейшие мордовские памятники появляются на городецкой территории. Но вопреки существующим точкам зрения, вряд ли их роль в этом процессе была главной, поскольку в древнемордовских могильниках до сих пор не найдено ни одного городецкого сосуда с текстильным орнаментом, а среди городецких памятников неизвестно ни одного могильника. Обряд погребения в землю городецкие племена не практиковали и он явно был заимствован у другого народа, представители которого появились в начале нашей эры на территории проживания городецких племен. Одни считают, что это были прикамские племена (пьяноборская культура), другие отводят эту роль сарматам, третьи полагают, что имело место миграция племен саргатской культуры.

Культура представлена небольшими укрепленными городищами, реже — открытыми селами, жертвенниками, могильники не известны. На поселениях открыты землянки, полуземлянки, наземные жилища. Керамика со следами рогожи и ткани, гладкая грубая, в позднейшее время — лощеная. Они знали металлургию железа, но металлических орудий у них было еще очень мало. Гораздо шире использовались в обиходе изделия из кости, в том числе наконечники стрел и гарпунов.

Население занималось охотой, рыболовством, бортничеством, скотоводством, подсобным мотыжным земледелием; поддерживало связи со скифами, племенами дьяковской культуры, с Прикамьем.

59. Лесная полоса Восточной Европы в Раннем железном веке по материалам Ананьинской и Пьяноборской культур.

К востоку от дьяковской культуры, в бассейне Камы до её впадения в Волгу, на прилегающих средневолжских территориях и на северо-востоке Европы, локализуется финно-угорская ананьинская культурно-историческая область, датируемая в пределах IX/VIII-IV/III вв. до н.э. В нее входил ряд археологических культур (собственно ананьинская, акозинская и постмак-лашеевская культуры), принадлежавших далёким предкам современных пермских и некоторых волжских народов финно-угорской ветви уральской языковой семьи — прежде всего коми-пермяков и удмуртов.

Ананьинская область существенно отличается от других лесных культур гораздо бóльшим количеством бронзы и железа уже в ранний период. Высокий уровень местной цветной металлургии подтверждается находками не только соответствующих изделий, но и местных бронзолитейных орудий, имеющих однотипную форму и орнамент. Что же касается чёрной металлургии, то, как уже отмечалось выше, южнотаёжное Волго-Камье было одним из передовых районов железообработки наряду с Предкавказьем (тесные металлургические связи с которым подтверждены данными металлографического анализа), Закавказьем и лесостепным Поднепровьем.

Основа хозяйства — животноводство (состав стада — свиньи, крупный рогатый скот, низкорослые лошади, овцы). Земледелие играет подсобную роль (известны бронзовые серпы, костяные мотыги, зернотёрки). Широко практиковалась охота, в том числе на пушных зверей, а также рыболовство.

Основные памятники ананьинской области — поселения и могильники. Большинство поселений занимают естественно укреплённые места — мысы; известны как городища, так и селища и временные стоянки. Распространена оборонительная система, состоящая из рва и вала, на котором могла стоять бревенчатая стена; иногда валы обкладывали известняковыми плитами. Жилищами служили в основном наземные дома срубной либо каркасно-столбовой конструкции. Известны и длинные дома, разделённые на продольно размещённые жилые отсеки с очагом в каждом.

Могильники бескурганные, размещаются по берегам рек (крупнейшие — Ананьинский, Старший Ахмыловский и др.). Практиковалось трупоположение в ямах (чаще на спине, в вытянутом состоянии), значительно реже — трупосожжение на стороне (с последующим помещением праха в ямы-могилы или же в «домики мёртвых», аналогичные дьяковским). Известны и кенотафы.

Изредка для обкладки стен могильной ямы использовали каменные плиты или же сооружали в ямах каменные ящики. Над могилами могли насыпаться небольшие земляные холмики, устанавливаться столбы и даже небольшие срубы-жилища, служившие своеобразным наземным домом для погребённого (либо, в большинстве случаев, закрытого в яме, либо оставленного непосредственно в срубе). Иногда в межмогильном пространстве

или над могилами устанавливались каменные стелы: псевдоантропоморфные столбы с изображением оружия (топора и кинжала) и геометрических знаков, позднее — изваяния в виде человеческих фигур в полный рост с оружием.

Могилы размещаются рядами, в них присутствует напутственная пища, оружие, орудия труда, украшения, керамические сосуды.

Известны также жертвенные места — как самостоятельные, так и в пределах могильников и поселений. При обнаружении они представляют собой участки с массой пережжённых костей животных и предметов обихода. Иногда золой жертвенного костра засыпали дно могилы и самого погребённого.

На основании раскопок поселений и могильников восстанавливается яркая материальная культура ананьинцев. Особого мастерства они достигли в цветной и чёрной металлургии. Многочисленны бронзовые «кельты» и наконечники копий с отверстием в нижней части пера или с рифлением по перу. Хорошо известны мечи и кинжалы. Сначала, в VIII-VII вв. до н.э., они бронзовые и биметаллические, предскифского (киммерийского) типа, а затем, в VI-V вв. до н.э., здесь распространились железные акинаки местного производства. Боевые ножи имели широкий клинок с горбатой спинкой и вогнутым или прямым лезвием. Наконечники стрел костяные черешковые и втульчатые (аналогичные дьяковским), а также бронзовые и железные втульчатые скифо-савроматского типа. Многочисленны боевые чеканы (клевцы) с трубчатой втулкой — как цельнобронзовые, так и биметаллические (с железной боевой частью и бронзовой втулкой).

Оружие и некоторые другие категории изделий порой украшены в местном зверином стиле, возникшем, как и многие местные типы оружия, под скифо-савроматским влиянием.

Керамика ананьинской области лепная. В основном это кругло- и плоскодонные сосуды, декорированные вдавлениями крученого шнура и гребенчатого штампа, а на западе ареала, в зоне контакта с дьяковской культурой — сосуды с «текстильным» орнаментом.

В течение IV-III вв. до н.э. ананьинская культурно-историческая область эволюционировала в пьяноборскую (пъяноборско-гляденовскую) культурно-историческую область, существовавшую в III в. до н.э. — II в. н.э. В рамках этой области нашли продолжение и развитие ананьинские традиции фортификации, домостроительства, погребального ритуала и культа. В этот период на многих поселениях, существовавших ещё в ананьинскую эпоху, продолжается жизнь, но возникает и много новых укреплённых поселений. Пьяноборские могильники (в том числе у с. Пьяный Бор, давшего название всей археологической культуре) — бескурганные, как и ананьинские. Преемственность пьяноборского погребального обряда по отношению к ананьинскому отразилась, в частности, в сохранении обычая обёртывания умерших в луб или берёсту. Но появились и захоронения нового типа — в деревянных гробовищах. При этом для пьяноборских погребальных комплексов (в особенности женских) характерно наличие множества украшений и деталей костюма. Это в первую очередь височные подвески в виде вопросительного знака, округлые нагрудные бляхи и в особенности крупные (до 30 см в длину) женские парные поясные застёжки эполетовидной формы, состоящие из двух бронзовых блях, соединённых между собой железными стержнями, обмотанными бронзовыми листками. В погребениях обнаружено также множество стеклянных бус, поступавших в данный район из северопричерноморских античных городов.

Кроме того, для северной зоны пьяноборско-гляденовской области — в Верхнем и Среднем Прикамье — типичными стали ритуальные центры с массовыми жертвоприношениями, дошедшие до наших дней в виде так называемых костищ с остатками глинобитных и каменных площадок, с мощными напластованиями пережжённых и непережжённых костей животных, с многочисленными вещевыми приношениями. Самое известное костище — Гляденовское близ Перми — содержало около 19 тысяч изделий (украшения, предметы обихода и их модели, культовые статуэтки, монеты), в том числе античного и среднеазиатского производства.

Как и в ананьинскую эпоху, скотоводство оставалось основой хозяйства. Мотыжное земледелие, охота, рыболовство играли подсобную роль. Ананьинскую традицию продолжает и лепная круглодонная чашевидная посуда пьяноборской эпохи с ямочным орнаментом, с хорошо выраженной шейкой, но без утолщения вокруг неё, столь типичного для ананьинского времени.

Наиболее существенные изменения, отразившие эволюцию ананьинской области в пьяноборскую, связаны с дальнейшим развитием чёрной металлургии. Пьяноборские сыродутные горны своеобразны и представляют собой спаренные ямы, в одной из которых осуществлялся сам сыродутный процесс, а вторая служила предтопочным помещением для накачивания воздуха через глиняные сопла с помощью мехов. Железо в пьяноборскую эпоху практически вытеснило бронзу из сферы производства оружия и орудий труда. Вместе с тем цветная металлургия также совершенствовалась в связи с изготовлением украшений и элементов одежды: каменные литейные формы сменились глиняными, широко распространилась пайка, появилось комбинированное литьё. Набор вооружения в культурах пьяноборской области соответствует уже не скифской, а сарматской традиции: в первую очередь это стрелы с железными черешковыми трёхлопастными наконечниками, а также с костяными втульчатыми и черешковыми наконечниками.

60. Ранний железный век лесной зоны Сибири и Дальнего Востока.

К востоку от ананьинской культурно-исторической области, в горнолесных и таёжных районах Урала и Западной Сибири находилась зона культур, связанных с протоуграми и протосамодийцами, а к югу от них — зона лесостепных культур Западной Сибири, составлявших северную периферию раннекочевнического мира (южные протоугры).

В лесостепной и лесной полосе Зауралья и Западной Сибири вплоть до V-IV вв. до н.э. сохранялась преимущественная ориентация на цветную

металлообработку, и соответственно эпоха железа здесь началась на два-три века позднее по сравнению с Восточной Европой. Распространению в этом регионе железа, в особенности в зоне описываемой ниже саргатской культурно-исторической общности, способствовало усиление контактов аборигенного населения с ираноязычными кочевниками евразийских степей, в первую очередь с создателями «савроматской» археологической культуры, а также с населением ананьинской культуры Волго-Камья. В рамках иткульской культуры сформировался металлургический очаг, снабжавший окружающие районы, в том числе и создателей «савроматской» культуры, сырьём и изделиями из меди.

Во второй трети I тыс. до н.э. в лесостепной зоне на основе местной позднебронзовой традиции в Зауралье и в Тоболо-Иртышье складываются культуры, относящиеся к раннему железному веку и затем сменившиеся саргатской культурно-исторической общностью, существовавшей длительное время в течение скифской и сарматской эпох. В лесостепном Приобье складывается болыпереченско-берёзовская культура. Основу хозяйства создателей этих культур составляло придомное и полукочевое скотоводство.

В некоторых районах таёжной зоны Западной Сибири формирование культур с элементами чёрной металлургии относится уже к середине — последней трети I тыс. до н.э. Часть культур Урала и Западной Сибири переходного времени от бронзы к железу возникла вследствие миграций таежных групп населения. Для них характерно сочетание скотоводства с охотой и рыболовством.

Для лесных культур Восточной Сибири I тыс. до н.э. характерно господство охоты и рыболовства при слабом развитии цветной металлообработки и заметном импортировании бронзовых изделий с юга. Первые железные изделия появляются здесь не ранее последних веков до нашей эры.

Что же касается Дальнего Востока, то для юга этого региона крайне трудно определить хронологические рамки раннего железного века. Здесь можно говорить скорее об эпохе раннего металла, непосредственно перешедшей в Средневековье. С одной стороны, эпоха бронзы не имела здесь столь яркого выражения, как на сопредельных территориях Сибири, Китая, Кореи и Монголии, а с другой — уже на рубеже II-I тыс. до н.э. здесь началось освоение железа.

Наконец, более северные материковые и прибрежные культуры Дальнего Востока, как и восточносибирские, являют собой хозяйственно-культурный тип подвижных охотников и рыболовов. На крайнем северо-востоке, от Колымы до Анадырского залива, развивается культура охотников на морского зверя. В этих районах железный век в полной мере наступил лишь в новое время.

61. Проблема этногенеза славян по данным Археологии.

Изучение этногенеза славян с помощью археологии наталкивается на следующую проблему: современной науке не удаётся проследить до начала нашей эры смену и преемственность археологических культур, носителей которых можно было бы уверенно отнести к славянам или их предкам. Отдельные археологи принимают некоторые археологические культуры на рубеже нашей эры за славянские, априори признавая автохтонность славян на данной территории, даже если её населяли в соответствующую эпоху другие народы согласно синхронным историческим свидетельствам.