Гл. 3. Обещания Ленина. 6 страница

Поскольку го­ло­дом Цен­трожи­ду по­ка не удалось за­гнать массо­во на ра­бо­ту российскую ин­телли­генцию, то в этой же своей ра­бо­те Ленин ставит во­прос се­лекции и вы­явле­ния среди лю­дей наибо­лее одарённых от ро­жде­ния — «Мы пойдём се­бе своей до­ро­гой, стара­ясь как можно ос­то­рожнее и терпе­ли­вее ис­пы­ты­вать и распо­знавать на­стоя­щих ор­га­ни­за­то­ров, лю­дей с трез­вым умом и прак­ти­че­ской смет­кой».

Если внима­тель­но чи­тать даль­ше Лени­на в то­мах 36–37, то с полной уверенно­стью можно ут­верждать, что Вла­ди­мир Ленин, усиленно ду­мая над во­проса­ми по­вы­ше­ния произ­во­ди­тель­но­сти труда проле­та­ри­ев, пришёл к осени 1918 го­да к мысли о возро­жде­нии проф­сою­зов.

Теперь на проф­сою­зы он на­де­ялся возло­жить, и по­том возло­жил, весь контроль за ка­че­ст­вом труда ра­бо­чих, и все проблемы по по­вы­ше­нию произ­во­ди­тель­но­сти их труда. Не бы­ло у Лени­на ни­ка­ко­го за­мысла — чтобы возро­дить проф­сою­зы для то­го, чтобы они пред­став­ля­ли ин­те­ре­сы ра­бо­чих и за­щи­ща­ли их пе­ред но­вой властью, но­вой го­су­дарст­венной ад­ми­ни­ст­ра­ци­ей, возглав­ляемой ле­нинца­ми.

И это по­нятно — как в проле­тарском го­су­дарст­ве, при дикта­ту­ре проле­та­риата проле­та­ри­ат мо­жет за­щи­щать­ся от са­мо­го се­бя?! Ленин ус­тал от этой проблемы произ­во­ди­тель­но­сти, эта проблема его доста­ла; ни он и ни его прави­тель­ст­во не могло ни­че­го приду­мать. Мож­но бы­ло бы, ко­нечно, по­ступить проще — приме­нить тот же дикта­торский ме­тод в промышленно­сти. — И за­тем по пред­ло­же­нию Бронштей­на бы­ла ор­га­ни­зо­ва­на систе­ма трудо­вых конц­ла­ге­рей и просто трудо­вых ла­ге­рей.

Всё что смог приду­мать ещё Ленин в ра­бо­те «О за­да­чах проф­сою­зов» это — «При­влекать до­машнюю прислугу — снача­ла к участию в ра­бо­те коопе­ра­ти­вов.., за­тем к бо­лее от­ветст­венной и ме­нее «уз­кой» ра­бо­те…». Име­лась в ви­ду прислуга во­ждей но­вой Советской власти.

Поч­ти все члены ап­па­ра­та управления но­во­го государства имели домашних «слуг», «ла­ке­ев «и «хо­ло­пов», ко­то­рые те­перь имели со­всем пристой­ное оп­ре­де­ле­ние — «прислуга».

На протя­же­нии до­воль­но долго­го пе­риода на­ли­чие прислуги бы­ло своего ро­да цензом, ха­рактерным признаком, чертой, не­ким ши­ком от­ли­чаю­щих крас­ных ин­телли­гентов, но­вых-крас­ных, от этой черни -проле­та­ри­ев, над произ­во­ди­тель­но­стью труда ко­то­рых ещё на­до бы­ло ло­мать го­ло­ву. Это бы­ло, кста­ти, очередным факти­че­ским признани­ем не­ра­венст­ва лю­дей и ложной ли­це­мерно­сти де­мо­крати­че­ских ло­зунгов…

Оде­жда, обувь, фу­ражки и ка­ст­рю­ли — не так бы­ст­ро снаши­ва­ются, а вот ку­шать хо­чется ежеднев­но… Мно­го­милли­он­ное российское крестьянст­во весной 1918 г. по­чувст­во­ва­ло дикта­ту­ру Цен­трожи­да во всей красе — 25 марта 1918 г. бы­ла введе­на хлеб­ная мо­но­по­лия и карточная систе­ма, на­ча­лась борь­ба с ме­шочни­ка­ми-крестья­на­ми приез­жавши­ми с мешка­ми продо­воль­ст­вия в го­ро­да.

Когда за­пу­ганные ме­шочни­ки ос­та­лись си­деть в де­ревнях или тюрь­мах, то си­туация с продо­воль­ст­ви­ей в го­ро­дах резко обост­ри­лась, — и на­се­ле­ние стало вы­ра­жать своё не­до­воль­ст­во но­вой властью, то есть — за­хвативши­ми власть ев­ре­ями. Это усиле­ние ан­ти­ев­рейских на­строений и за­фикси­ро­вал в своём днев­ни­ке ев­рейский ис­то­рик С. М. Дуб­нов:

«10 мая. Открыта по­гром­ная агита­ция против ев­ре­ев в Петербурге, Моск­ве и других го­ро­дах. Об этом го­во­рят в очере­дях у ла­вок, на улицах и в трам­ва­ях. Народ, оз­лобленный боль­ше­ви­ст­ским (ев­рейским) ре­жи­мом, ва­лит всё на ев­ре­ев…

Сего­дня прочёл случайно до­шедшее описа­ние резни в Нов­го­род–Северске: вы­ре­за­но около по­лу­сотни не­по­винных ев­ре­ев (19 ап­ре­ля)»,

«29 мая… Анти­се­ми­тизм растёт да­же в ин­телли­генции. Нас ви­нят за боль­ше­визм царст­вую­щих ны­не ре­не­га­тов ев­рейст­ва: Троцко­го, Зиновь­ева, Воло­дарского и ты­сяч мелких карь­ери­стов…»

В Нов­го­ро­де-Северске и Глу­хо­ве не бы­ло ев­рейских по­громов на на­циональ­ной или ре­ли­ги­оз­ной почве, или на эко­но­ми­че­ской, как это мы привыкли на­блю­дать. В этом случае бы­ло всё на­много проще — с фрон­та возвраща­лись во­ен­ные го­лодные части, а по­скольку но­вая власть снаб­же­ние ар­мий ещё не на­ла­ди­ла, то солда­ты по пу­ти стали до­бы­вать хлеб са­ми у бо­га­те­ев. А по­скольку бо­га­тея­ми, хлеб­ны­ми спеку­лянта­ми, пе­ре­купщи­ка­ми и оп­то­вы­ми торговца­ми оказа­лись ев­реи, многие из ко­то­рых не хо­те­ли с уже «их» солда­та­ми де­лить­ся хлебом и оказа­ли со­противле­ние, то они и по­па­ли под на­си­лие — грубый грабёж, и не­ко­то­рые в пе­ре­стрелке го­лодны­ми солда­та­ми бы­ли убиты.

«В первую зи­му большевистского владычества, сражавшиеся под крас­ны­ми знаменами крас­ные войска учинили ряд кровавых погромов. Сре­ди ко­то­рых выделяются глуховский и Нов­го­род-се­верский, ко­ли­че­ст­вом зверств, на­ро­чи­тым звер­ст­вом и из­де­ва­тель­ст­вом над замученными за­тмив­шие и ка­лущское злодея­ние. Отступая под давле­ни­ем немцев, крас­ные войска громи­ли встреч­ные ев­рейские местечки», — также вы­де­ля­ет этот случай в своём ис­следо­ва­нии И.М.Бикерман («Рос­сия и русское ев­рейст­во»).

Вла­сти тут же отреагировали. — В ап­ре­ле 1918 го­да в «Извести­ях» опуб­ли­ко­ван циркуляр «по во­просу об ан­ти­се­митской по­гром­ной агита­ции», ко­то­рой опять же со­всем не­ бы­ло, кроме пе­ре­су­дов в очере­дях. Это был ряд превентивных, преду­преди­тель­ных мер по за­крепле­нию власти в Рос­сии.

Сол­же­ни­цын в своём ис­следо­ва­нии от­ме­ча­ет, что в это время прохо­ди­ли «Спе­ци­альные за­се­да­ния Сове­тов, по­свя­щённые ев­рейскому во­просу и борь­бе с ан­ти­се­ми­тизмом», со­от­ветст­вую­щие ми­тинги и лекции. — «Обра­тить са­мое серь­ёзное внима­ние на черно­со­тенную ан­ти­се­митскую агита­цию ду­хо­венст­ва, приняв са­мые ре­ши­тель­ные ме­ры борь­бы с контрре­во­лю­ци­он­ной дея­тель­но­стью и агита­ци­ей ду­хо­венст­ва» — ци­ти­ро­ва­ла га­зе­та «Известия» от 28 ап­ре­ля 1918 г. ре­зо­лю­цию од­но­го та­ко­го за­се­да­ния, —

«При­знать не­об­хо­ди­мым не созда­вать особой боевой ев­рейской ор­га­ни­за­ции», — то есть об­су­ждался во­прос об­ра­зо­ва­ния ис­клю­чи­тель­но ев­рейской военной ка­ра­тель­ной ор­га­ни­за­ции. Там же можно прочи­тать — «Сов­нарком пред­пи­сы­ва­ет всем совде­пам принять ре­ши­тель­ные ме­ры к пресе­че­нию в корне ан­ти­се­митского движе­ния. Погром­щи­ков и ве­ду­щих по­гром­ную агита­цию пред­пи­сы­ва­ет­ся ставить вне за­ко­на» — то есть расстре­ли­вать. Вот с это­го мо­мента и стали расстре­ли­вать ка­ждо­го — у ко­го на­хо­ди­ли «Про­то­ко­лы си­он­ских мудре­цов».

«И всего мень­ше она (но­вая власть) мо­жет до­пускать на­па­де­ния скопом на ев­ре­ев; она хо­ро­шо ведь знает, что от разгрома ев­ре­ев один толь­ко шаг до разгрома власти, глубо­ко не­на­ви­ди­мой и считаемой ев­рейской. Еврейский по­гром объявлен, по­это­му де­лом контрре­во­лю­ци­он­ным, то есть на­прав­ленным против со­ветской власти», — с удоволь­ст­ви­ем от­ме­чал Бикерман.

Сам Ленин в разгар этой компа­нии на­го­во­рил на грам­мо­фон «особую речь об ан­ти­се­ми­тизме и ев­ре­ях». Этот ав­то­ри­тетный спич внуч­ка Израиля Бланка разво­зи­ли агита­то­ры (пластин­ки и грам­мо­фо­ны) по фрон­там, ка­зармам, клубам, ра­бо­чим со­бра­ни­ям и т. д.

Что Ленин и ему по­добные могли объяснять ра­бо­чим и солда­там? Извест­но что — ев­реи при ца­ре бы­ли са­мой преследуемой на­ци­ей, жи­ву­щей в гетто, они боль­ше всех на­стра­да­лись; так как старые власти не да­ва­ли ев­ре­ям земли и ли­ша­ли этим их возможно­сти ра­бо­тать, и чтобы ев­реи не умер­ли с го­ло­ду — им пришлось за­ни­мать­ся торговлей, а так как среди них оказа­лось много образованных, то они и за­ня­ли ес­те­ст­венно много ру­ко­во­дя­щих по­стов в новой власти и те­перь бо­рют­ся за счастье всех бедных клас­сов, и в борь­бе за это счастье других их много по­гибло и бы­ло со­слано в Сибирь; что ев­ре­ем был не толь­ко Иисус Хри­стос и все апостолы-стра­даль­цы, но и ве­ли­кий теоре­тик проле­тарского счастья, апостол проле­тарского ос­во­бо­ди­тель­но­го движе­ния — Карл Маркс; и т. п.

При этом Советская власть продолжа­ла «эво­лю­циони­ро­вать» в грабе­же крестьян - 13 мая 1918 г. был принят декрет о продо­воль­ст­венной дикта­ту­ре, ко­то­рый на­де­лял Нар­ко­мат продо­воль­ст­вия чрез­вы­чайны­ми полно­мо­чия­ми. Для от­ня­тия хлеба у крестьян за­хват­чи­ки созда­ли Про­до­воль­ст­венно-ре­кви­зи­ци­он­на­ую ар­мию Нар­компрода.

Мно­го бы­ло на­пи­са­но и по­ка­за­но филь­мов о крас­ной прод­развёрт­ке. В 2000 го­ду в Рос­сии бы­ла из­да­на книга И.В.Овчинни­ко­ва — «Испо­ведь ку­лацко­го сы­на», в ко­то­рой можно прочи­тать —

«И вот по прика­зу из ев­рейского центра со­верша­ет­ся «пе­ре­ход от ог­ра­ни­че­ния ку­ла­ка к его ли­кви­да­ции». Начался по­ощ­ряемый свер­ху ди­кий разгул грабе­жей и на­си­лий.

Ленин в во­просе это­го грабе­жа не на­де­ет­ся на ре­во­лю­ци­он­ную созна­тель­ность ря­до­вых граби­те­лей, многие из ко­то­рых са­ми вы­ходцы из де­ревни, а ис­хо­дя из своих чтений Тей­ло­ра, — из­да­ёт декрет, со­глас­но ко­то­ро­му по­ло­ви­на на­граб­ленно­го имуще­ст­ва идёт сель­ским ак­ти­ви­стам — на­водчи­кам и воору­жённым граби­тель­ским от­ря­дам, а другая по­ло­ви­на на­граб­ленно­го — на­прав­ля­ет­ся в распо­ря­же­ние правя­щей ев­рейской верхушки. Кро­ме то­го, — многих ог­рабленных, са­мых трудо­лю­би­вых крестьян — ку­ла­ков вы­го­ня­ют из до­мов и ве­дут под конво­ем — всех от стара до ма­ла — к ближайшей же­лезно­до­рожной стан­ции, там за­пи­ра­ют в ва­го­ны для скота и — без во­ды, без пи­щи — увозят прочь от родных сёл и де­ре­вень в не­ве­до­мые края на хо­лодную и го­лодную смерть…

«Не обош­ла эта опера­ция и на­ше се­ло… — вспо­ми­на­ет И.В.Овчинни­ков, — Слёзно-крова­вая жатва ев­рейской Чеки бы­ла здесь обильной. Высе­ляемым да­ли у них же отобран­ных ло­ша­дей, чтобы доеха­ли до ближайше­го го­ро­да — Бий­ска. Составился ог­ромный обоз, и, ко­гда он тронулся, ка­за­лось, не­бо долж­но бы­ло об­ру­шить­ся от на­чавшихся во­плей, ры­да­ний, стонов. Я ви­жу этих бо­ро­да­тых си­бирских стари­ков с ас­ке­ти­че­скими ли­ца­ми, в по­след­ний раз держа­щих по­во­дья своих подвод, в чёрных от по­стоянной ра­бо­ты мо­зо­ли­стых ру­ках,… этих по­лу­го­лых, кое-как одетых в лохмо­тья де­тей, си­дя­щих на те­ле­гах, с по­темневши­ми ли­ца­ми, на ко­то­рых в безмолвии за­стыли ужас и не­до­умение.

И ви­жу другое ли­цо: мо­ло­дой, хо­лё­ный, надменный жи­док… Он смот­рит на ме­ня с фо­то­графии тех лет из его собст­венной книги. Это «масти­тый» со­ветский пи­са­тель Илья Эренбург (прие­хал на по­мощь Лени­ну из Пари­жа в на­ча­ле 1918 го­да).

Я ни­ко­гда не чи­тал его книг.… Но однажды, си­дя в ка­ме­ре на Лубянке и имея весь­ма ограниченный вы­бор книг, позволенных Чекой к чтению по­литзаключенными, спро­сил среди проче­го «Сибирские очер­ки» это­го иу­дейского со­чи­ни­те­ля.

Автор по свежим впечатле­ни­ям с упое­ни­ем и восторгом описы­ва­ет «раску­ла­чи­ва­ние» си­бирских крестьян. Наша кровь и слё­зы для жи­да ра­дость и торже­ст­во. Между прочим, на­хо­жу в его опусе и од­ну лю­бо­пытную подробность, приот­крыв­шую за­ве­су в тайник ев­рейско-че­ки­ст­ской по­ли­ти­ки ге­но­ци­да в от­но­ше­нии русского на­ро­да.… Воз­ник во­прос: ко­го раску­ла­чи­вать?

В Цен­тральной Рос­сии бы­ло просто: безло­шадный — бедняк, с од­ной ло­ша­дью — се­редняк, с двумя и бо­лее — ку­лак. А в Сиби­ри у ка­ждо­го крестья­ни­на оказа­лось по пять и по де­сять ло­ша­дей.

Поэто­му, чтобы вы­де­лить из массы крестьян си­бирского «ку­ла­ка», пришлось ев­рейским дея­те­лям по­вы­сить «ло­ша­ди­ную квоту», иначе, по марксис­ко-ле­нинскому учению, ис­треб­ле­нию подле­жа­ли по­го­ловно все»,

«Кто был ни­чем, тот станет всем!» Эта ла­ко­ничная форму­ла наилучшим об­ра­зом от­ра­жа­ет суть ев­рейской агита­ции, об­ра­щённой к со­ци­альным ни­зам чу­ждых им на­ро­дов. Пове­ривший их пропа­ганде стано­вится оружи­ем в их ру­ках. Они ловко на­прав­ля­ют его на са­мые гнус­ные преступле­ния — на из­биение, на убий­ст­во своих со­братьев… (И. В. Овчинни­ков).

«Вот он, твой враг» — кричат ев­рейские агита­то­ры во время ре­во­лю­ции, гражданской войны, раску­ла­чи­ва­ния и коллекти­ви­за­ции. — Он бо­га­че те­бя, у не­го боль­ше де­нег, он жи­вёт в лучшем до­ме, лучше пи­та­ет­ся, одева­ет­ся, у не­го две ло­ша­ди, а у те­бя толь­ко од­на. Пой­ди от­бе­ри у не­го это добро, а его са­мо­го убей. Это не толь­ко по­зволя­ет­ся, но да­же не­об­хо­ди­мо, чтобы ты стал ВСЕМ!»

Взбешенный и ду­ховно ос­ле­плённый проле­та­рий броса­ет­ся вы­полнять призыв — жечь, со­крушать, убивать. Когда же стра­сти ус­по­каива­ются, проле­та­рий об­на­ру­жи­ва­ет, что он не толь­ко не стал «всем», но скорее, стал во­об­ще ни­чем, стал ещё беднее, ли­шился да­же своей по­след­ней ло­шадки и под давле­ни­ем си­лы вы­ну­жден трудить­ся боль­ше преж­не­го — за пайку хлеба и «во имя свет­ло­го бу­ду­ще­го»…» — сколько бы­ло миллионов по­добных Овчинни­ко­вы?..

Еврейский английский ис­то­рик и со­ветник Тони Блэ­ра — Пол Джонсон по это­му по­во­ду от­ме­ча­ет —

«Евре­ев-боль­ше­ви­ков бы­ло много в ЧК, а также в числе ко­мисса­ров, на­ло­го­вых ин­спек­то­ров и бю­ро­кратов. Они иг­ра­ли ве­ду­щую роль в прод­от­ря­дах, ор­га­ни­зо­ванных Лени­ным и Троцким для изъя­тия у крестьян зерна. Вся эта дея­тель­ность де­ла­ла ев­ре­ев объек­том не­на­висти».

Не хо­ро­шо вы­гля­де­ло — ко­гда ра­бо­чие и солда­ты под ко­мандо­ва­ни­ем ко­мисса­ров-ев­ре­ев граби­ли крестьян — это спла­чи­ва­ло крестьянст­во против «родной» власти. Поэто­му крестьянст­во не­об­хо­ди­мо бы­ло расслоить, чтобы од­ни — бедные, не­ра­ди­вые и ле­ни­вые от­би­ра­ли труды толко­вых крестьян — и 11 ию­ня 1918 г. был принят декрет об ор­га­ни­за­ции комбе­дов в де­ревне.

Орга­ни­за­ция комбе­дов бы­ла вы­звана и острой не­хват­кой на­дёжных кадров. Ведь это серь­ёзная проблема — от­ку­да взять в за­хваченном го­су­дарст­ве лю­дей — же­лаю­щих по­мо­гать да­вить дикта­ту­рой своих со­граждан, их грабить и убивать?

Особенно в не­сколько раз усилились ре­прес­сии крестьян и грабе­жи по­сле ле­та 1918 г. ко­гда на­ча­ло на­би­рать си­лу бе­лое движе­ние в за­щи­ту Рос­сии. Цен­трожи­ду пришлось для за­щи­ты своей до­бы­чи на­силь­ст­венно мо­би­ли­зо­вы­вать много­милли­он­ную ар­мию, ко­то­рую не­об­хо­ди­мо бы­ло чем-то кормить.

Как ре­зуль­тат — в от­вет, для своей за­щи­ты крестья­не ор­га­ни­зо­ва­ли во многих российских губерниях крестьянские ар­мии и стали за­щи­щать­ся от на­си­лия, — так вспыхнули мощные антисоветские восстания в Яро­слав­ской губернии, в Тамбовской, в Сибири. А ра­бо­чие г.Ижевска ор­га­ни­зо­ва­ли свою 180-ты­сячную ар­мию для борь­бы с за­хват­чи­ка­ми. Эти случаи подробнее рассмот­рим в следующей главе.

Интересно — как распоряжались за­хват­чи­ки награбленным? — Сол­же­ни­цын в своём ис­следо­ва­нии приво­дит от­ры­вок из книги ме­муаров Дави­да Азбе­ля «До, во время и по­сле», ко­то­рый жил в Моск­ве у тетушки в отеле «Националь», где со­сед Уль­рих шу­тил: «Стран­но, по­че­му в «Национа­ле» не от­крыть си­на­го­гу. Ведь здесь жи­вут почти од­ни ев­реи». Азбель вспо­ми­нал:

«из закрытого распреде­ли­те­ля по­лу­ча­ли обильные пайки. Икра, сыр, масло, ба­лы­ки не сходили со стола», за­тем — «обитатели «Национа­ля» стали… пе­ре­се­лять­ся в комфорта­бель­ные квар­ти­ры, особ­ня­ки, принадле­жа­щие ра­нее аристократам и буржуазии».

Кстати, — о квар­ти­рах. Вес­ной 1918 г. Цен­трожид ре­шил обес­пе­чить се­бя и своих ни­зо­вых со­труд­ни­ков хо­ро­ши­ми квар­ти­ра­ми по прин­ци­пу «от­би­рать — не стро­ить» и из­дал декрет «Об от­ме­не прав ча­ст­ной собственности на недвижимое имущество». Из ко­то­ро­го следовало, что по усмотрению ме­ст­ных властей квар­ти­ру у владельца от­би­ра­ли, или свирепые крас­ные войны подселялись к «контре» и «буржуям». Захватчики оставляли по од­ной комна­те на взросло­го «бывшему» и од­ну комнату для всех его де­тей. Хозя­ев добротных квар­тир и до­мов стре­ми­лись под лю­бым пред­ло­гом расстре­лять или со­слать по­даль­ше — не жить же под од­ной крышей в та­кой от­личной квар­ти­ре с «буржу­ем», — он же хо­зя­ин отобран­ной квар­ти­ры — жи­вое воздейст­вие на ос­татки со­вести. Зачем та­кие не­удоб­ст­ва?..

Рас­сказы­вая про своих лю­би­мых дя­дю Мишу и тё­тю Иду Давид Азбель признаётся –

«Ску­пив за бесце­нок ог­ромное ко­ли­че­ст­во ма­ну­факту­ры у бе­жавших за грани­цу (русских) купцов «— они стали «вероятно, са­мы­ми бо­га­ты­ми людь­ми в Моск­ве».

Жена Зиновь­ева — Зла­та Бернштейн-Лили­на по­па­лась на досмотре в Лит­ве при пе­ре­ез­де из Рос­сии в Евро­пу — «об­на­ру­же­ны драго­ценно­сти на не­сколько де­сятков миллионов рублей» (С).

Веро­ятно, многие из от­ря­да за­хват­чи­ков не на­дея­лись, что им по­зволят власт­во­вать в Рос­сии долго, по­это­му по­ка бы­ла возможность — вы­во­зи­ли за преде­лы Рос­сии родст­венничкам и в за­ру­бежные банки на­граб­ленное. А по­скольку день­ги обес­це­ни­ва­лись с невероятной скоростью, то за­хват­чи­ки от­да­ва­ли пред­почте­ние зо­ло­ту и драго­ценно­стям. В то время весь Пет­ро­град знал, что первым скуп­щи­ком брил­лиантов в Пет­ро­граде среди за­хват­чи­ков был друг Бронштей­на, вы­со­ко­по­став­ленный ко­миссар — Эфра­им Склянский (С).

Глава 9. Сопротивление. Гражданская война. Начало.

Конечно, глупо бы­ло бы ожидать, что в Рос­сии ни­кто не по­пы­та­ет­ся от­обрать власть у за­хват­чи­ков и вы­гнать их из Рос­сии. Одно де­ло за­пудрить мозги ра­бо­чим и солда­там и с их по­мо­щью за­хватить власть, со­всем другое — удер­жать эту власть, особенно ко­гда у не­ко­то­рой части на­се­ле­ния прохо­дит эйфо­рия обол­ва­ненно­го ра­зу­ма по по­во­ду обещанно­го Ком­му­низма.

В этой главе мы проследим как крестья­не, ка­за­ки, ра­бо­чие, царские офицеры и по-преж­не­му Бунд — бу­дут стараться за­щи­тить­ся от Ленина и его по­дель­ни­ков, и да­же попытаются отобрать у не­го власть.

Основным центром со­противле­ния за­хват­чи­кам стали казаки, ве­до­мые свои­ми атаманами и царскими ге­не­ра­ла­ми. На территориях где они прожи­ва­ли — со­временные области: Рос­товская, Вол­го­град­ская об­ласти, Оренбург­ская, часть Воро­нежской, Красно­дарский край и до Южно­го Ура­ла: Челябинск, Екатеринбург — на этих территориях стали формироваться повстанческие бе­лые ар­мии против крас­ной дикта­ту­ры марксисткой ор­га­ни­за­ции Лени­на и Бронштей­на.

Уже 27 октября 1917 г., то есть че­рез день по­сле го­су­дарст­венно­го пе­ре­во­ро­та и захвата власти в столи­це, — ге­не­рал от ка­ва­ле­рии Кале­дин А.М. (1861–1918 гг.), ко­то­рый ещё 17 ию­ня 1917 г. был из­бран ка­за­ка­ми атаманом войска Донского — объявил се­бя в Ново­черкасске главой Дон­ской об­ласти и Вой­сково­го правительства. Кале­дин развил бурную дея­тель­ность — объявил мо­би­ли­за­цию и стал формировать ар­мию, пригласил к се­бе в по­мощь членов Временного правительства, всту­пил в со­юз с Цен­тральной Радой.

Туда же на Дон по­да­лись убежавшие из тюрь­мы г. Быхо­ва (ко­то­рый не­да­лё­ко от Могилева) и бестолковые генералы, отдавшие свои ар­мии за­хват­чи­кам — Кор­ни­лов, Деникин и ряд других. Отпущенный «боль­ше­ви­ка­ми» под че­ст­ное офицерское слово с ни­ми не бо­роть­ся плен­ный ге­не­рал Краснов — так же поспешил на Дон.

«Куда уходить в случае нужды? Только на Дон. Вера в ка­за­че­ст­во бы­ла силь­на по-преж­не­му…», — пи­сал ге­не­рал Дени­кин. Как ви­дим, — все по­бе­жа­ли за по­мо­щью к ка­за­кам.

Казаки бы­ли особыми крестья­на­ми, особым русским крестьянским сословием. Сво­бо­до­лю­би­вые, трудолюбивые и глубо­ко ве­рую­щие в Бога — по-своему ма­те­ри­ально­му достатку боль­шинст­во ка­за­ков по ле­нинской клас­си­фи­ка­ции бы­ли ку­ла­ка­ми. В царской Рос­сии по призыву в ар­мию они шли со своим холодным оружием и ло­ша­дью из родной конюшни.

«Казаки лю­би­ли землю, и земля лю­би­ла ка­за­ков, они не бы­ли оторваны от приро­ды. Зна­ли и знают це­ну Оте­че­ст­ву, земля коего густо пропитана кровью их пращуров. Свя­то чтили Бога и являлись крепостью государства. Казаки рас­ши­ри­ли пространст­во до Аля­ски, сделали Рос­сию — Великой Империей, Дер­жа­вой!», — восхищался ими А.Дикий.

В тя­жё­лых ус­ло­вий затяжной. Пер­вой ми­ро­вой войны и в ре­зуль­та­те по­ра­женче­ской пропа­ганды ле­нинцев — де­зертирст­во в российской ар­мии бы­ло обыч­ным де­лом, но по ут­верждению ге­не­ра­ла Дени­ки­на — «Каза­че­ст­во, в проти­во­вес всем прочим со­став­ным частям ар­мии, не знало де­зертирст­ва».

Но ко­гда бе­лые ге­не­ра­лы до­бра­лись до Дона, то об­на­ру­жи­ли… — что Дон уже другой, по не­му серь­ёзно проехалась ленинская пропа­ганда.

«И вдруг оказалось, что всё это чистая мистификация. Что ни­ка­кой си­лы у ка­за­че­ст­ва в то время уже не бы­ло! Вви­ду разго­равшихся на территории ка­зачь­их войск беспорядков атаманы не раз входили с ходатайством о возвращении с фрон­та хо­тя бы части ка­зачь­их ди­ви­зий. Их ждали с огромным не­терпе­ни­ем и возлагали на них са­мые радужные надежды… — пи­сал в своих мемуарах А. И. Деникин, —

С возвраще­ни­ем ка­зачь­их войск в родные края на­ступи­ло полное разочаро­ва­ние: они — по край­ней мере, донцы, ку­банцы и терцы — принесли с со­бой с фрон­та са­мый подлинный боль­ше­визм… со всеми знако­мы­ми нам явле­ния­ми полно­го разло­же­ния… сразу оз­на­ме­но­вавшись от­ри­ца­ни­ем ав­то­ри­те­та «стари­ков», от­ри­ца­ни­ем вся­кой власти, бун­том, на­си­лия­ми…».

«Ата­ман (Кале­дин) был под свежим ещё гнету­щим впечатле­ни­ем разго­во­ра с ка­ким-то полком или ба­та­ре­ей, стоявшей в Ново­черкасске. Казаки хмуро слушали своего атамана, призывавшего из к за­щи­те ка­зачь­ей земли. Какой-то на­глый ка­зак пе­ре­бил: «Да что там слушать, знаем, на­доели!». И ка­за­ки просто ра­зо­шлись…» — с го­ре­чью рассказы­ва­ет ге­не­рал Дени­кин, —

Кале­дин: «На Дону приют вам обес­пе­чен. Но, по прав­де сказать, лучше бы­ло бы вам, по­ка не разъяснится об­становка, пе­ре­ждать где-ни­будь на Кав­ка­зе или в кубанских станицах… — И Кор­ни­ло­ву? Да, тем бо­лее». Я уважал Кале­ди­на и нисколько не обиделся за этот со­вет…».

Деникин послушался со­ве­та и уе­хал на Кав­каз.

В ка­за­чьи гу­бернии со свои­ми ка­за­ка­ми по­шёл из Пет­ро­града и предавший 29–30 ок­тября П.Н.Красно­ва и курсантов во­ен­ных училищ атаман А.И.Дутов, ко­то­рый на­ко­нец-то ра­зо­брал­ся — кто та­кие ленинцы и по­че­му у них кровавые флаги ие­ши­ботни­ков, и стал формировать в Оренбургской гу­бернии свою ар­мию.

Дутов Александр Иль­ич (1864–1921 гг.) пользовался боль­шим ав­то­ри­те­том среди ка­за­ков, — ещё в ию­не 1917 г. он был из­бран пред­се­да­те­лем Все­российского ка­зачь­его съез­да, а за­тем возглавил Совет Все­российского сою­за ка­зачь­их войск.

Каза­лось бы, по эле­ментарной ло­ги­ке — со­брались в од­ном месте ге­не­ра­лы и атама­ны, об­су­ди­ли всю серь­ёзность и ка­та­ст­ро­фичность по­ло­же­ния Рос­сии и её на­ро­дов, по­че­му и как власть в Рос­сии оказа­лась в ру­ках пришель­цев-за­хват­чи­ков, разра­бо­та­ли план ос­во­бо­жде­ния Рос­сии, ор­га­ни­зо­ва­ли штаб, сфор­ми­ро­ва­ли ар­мии и смели с ли­ца Рос­сии врагов.

Но всё бы­ло со­всем на­оборот — ка­ждый из пе­ре­численных во­ен­но­на­чаль­ни­ков ошибочно считал, что за­хват­чи­ков бу­дет со­всем легко разбить и вы­гнать из Рос­сии — и ка­ждый хо­тел войти в ис­то­рию как «спаси­тель Рос­сии». Кро­ме то­го, многие из них считали друг друга ду­ра­ка­ми и бездарны­ми, соответственно смот­ре­ли друг на друга вы­со­ко­мерно и да­же с презрени­ем.

«На не­боль­шом клоч­ке освобожденной от боль­ше­ви­ков русской земли двум на­ча­лам, представленным, с од­ной сторо­ны, ге­не­ра­лом Красно­вым, с другой — ге­не­ра­лом Алексеевым и мною. Очевидно, оказалось тесно. Совершенно не­прием­ле­мая для Доб­ро­воль­че­ской ар­мии по­ли­ти­че­ская по­зи­ция атама­на, полное расхо­жде­ние в стра­те­ги­че­ских взгля­дах и его личные ка­че­ст­ва стави­ли труд­но преодоли­мые препятст­вия к дружной совместной ра­бо­те.

Утверждая «са­мо­стоя­тель­ность Дона» ны­не и «на бу­ду­щие време­на», он не прочь был, од­на­ко, взять на се­бя и приоритет спасе­ния Рос­сии» — пи­сал в ме­муарах Дени­кин. Сам Дени­кин имел претензии к Кор­ни­ло­ву и ка­зачь­им атама­нам, а за­тем и к Вранге­лю. Врангель не мог на­ла­дить от­но­ше­ния со знаменитым ге­не­ра­лом Сла­щё­вым, ко­то­рый считал Врангеля бездарным. А ме­ст­ные ка­за­чьи атаманы пренебре­жи­тель­но от­но­си­лись к пришлым ге­не­ра­лам без войска.

В ре­зуль­та­те ни­ка­кой централизации и единой концентрации этих ос­во­бо­ди­тель­ных патриоти­че­ских сил не бы­ло, господствовала полная демократия — ни­кто ни­ко­му не подчинялся и не ко­ор­ди­ни­ро­вал свои действия, каждый «бе­лый» вождь со своей ар­ми­ей шёл громить Красных за­хват­чи­ков.

Пер­вый по­шёл в атаку прозрев­ший атаман Дутов — 14 ноября 1917 г. арестовал ле­нинцев входящих в гу­берн­ский Совет, ра­зо­гнал ВРК и за­хватил Оренбург, а за ним Тро­ицк и Верхне­уральск.

Ата­ман Кале­дин 2 де­кабря за­хватил Рос­тов, а че­рез два дня Таганрог.

В это время — в конце де­кабря 1917 г. ге­не­рал Дени­кин Антон Ива­но­вич (1872–1947 гг.) со­брал на Дону вместе с Кор­ни­ло­вым и ге­не­ра­лом Алексеевым Доб­ро­воль­че­скую ар­мию.

Поскольку атаман Дутов не толь­ко за­хватил ряд го­ро­дов, но и пе­рере­зал железную до­ро­гу из центра в Сибирь, то Ленин против не­го первого стал сроч­но со­би­рать си­лы.

Во-первых, боль­ше­ви­ки по­ступи­ли ориги­наль­но — их сторонни­ки в Оренбург­ской гу­бернии стали под но­сом Дуто­ва ми­тинго­вать — обал­ва­ни­вать мирных ка­за­ков и из них же созда­вать ар­мию против Дуто­ва, ко­то­рую возглавил чрез­вы­чайный ко­миссар П.А.Кобо­зев.

Ленин сам следил за операцией унич­то­же­ния ар­мии Дуто­ва и по­слал из Петрограда на подмо­гу части матросов и «ле­ту­чий от­ряд ре­во­лю­ци­он­ных солдат» 17 Сибирского полка. А с Сама­ры к ним на по­мощь с ре­во­лю­ци­он­ны­ми от­ря­да­ми вы­шел В.К.Блюхер. Красные соединенные си­лы 25 декабря ос­во­бо­ди­ли от ду­товцев Тро­ицк, а 11 янва­ря 1918 г. у стан­ции Кар­га­лы разби­ли ар­мию Дуто­ва.

Дутов с ос­татка­ми ка­за­ков от­ступил в Верхне-Уральск и на­чал со­би­рать но­вую ар­мию.

Ещё проще ленинцы разде­ла­лись с ар­ми­ей Кале­ди­на. При­мерно че­рез не­де­лю по­сле за­хвата ар­ми­ей Кале­ди­на Таганро­га, ле­нинцы приступи­ли к своему из­любленно­му оружию — агита­ции, и об­ра­ти­лись с воззвани­ем «Ко всему трудо­во­му ка­за­че­ст­ву». В ре­зуль­та­те массированного за­со­ре­ния мозгов, они вы­де­ли­ли наибо­лее авторитетных фрон­то­вых ка­за­ков и направили в Пет­ро­град — в Цен­трожид для окон­ча­тель­ной обработки обещаниям и разъяснениям.

27 декабря 1917 г. любопытные де­пу­та­ты от ка­за­ков прибы­ли в столи­цу. Вскоре они восторженные вернулись к се­бе на ро­ди­ну и стали го­ря­чо объяснять, как прекрасен бу­дет Ком­му­низм…

«Под влия­ни­ем боль­ше­ви­ст­ской агита­ции шло разло­же­ние войск мя­тежни­ков (ар­мии Кале­ди­на)», — от­ме­ча­ет Советская ис­то­ри­че­ская энцикло­пе­дия. Раз­ло­же­ние по­шло так хо­ро­шо, что полностью поменялся цвет с бе­ло­го на крас­ный.

При­мерно че­рез 10 дней по­сле возвращения ка­за­ков из Цен­трожи­да — 10 янва­ря 1818 г. они собрали в станице Каменской съезд фрон­то­во­го ка­за­че­ст­ва, объясни­ли собравшимся, что но­вая власть — хо­чет ми­ра, раздаст всем землю и все вместе бу­дут стро­ить Ком­му­низм… Съезд ка­за­ков по­ве­рил, объявил Вой­сковое правительство низло­женным и об­ра­зо­вал свой Дон­ской ВРК во главе с Под­дтел­ко­вым Ф. Г (1886–1918 гг.). и Кри­во­шлыко­вым М. В. (1894–1918 гг.).

Из ка­за­ков бы­ли сфор­ми­ро­ва­ны две крас­ные конные ар­мии. Генерал от ка­ва­ле­рии Кале­дин от расстройства в конце января, застрелился. Остатки преданных ему ка­за­ков пе­ре­шли в ар­мию Кор­ни­ло­ва.

После че­го в февра­ле 1918 г. уже крас­ные ка­за­чьи войска под ко­мандо­ва­ни­ем Под­телко­ва и прибывшие им на по­мощь ре­во­лю­ци­он­ные части из Пет­ро­града и Моск­вы ос­во­бо­ди­ли 24 февра­ля Рос­тов от Доб­ро­воль­че­ской ар­мии Кор­ни­ло­ва, а 25 февра­ля ос­во­бо­ди­ли Ново­черкаск… — и до­би­вать бе­лых не стали. Гене­рал Дени­кин вспо­ми­нал:

«Главные си­лы став­ро­поль­ского Сове­та на­родных ко­мисса­ров по­сле взя­тия Батайска и разграб­ле­ния Рос­то­ва, не ис­полнив прика­за Главкомверха о преследо­ва­нии Доб­ро­воль­че­ской ар­мии, об­ра­тив в за­ложни­ки своего ко­мандую­ще­го Сохацко­го и во­ен­но­го ко­мисса­ра Ани­си­мо­ва, проби­ва­лись с на­граб­ленным добром об­ратно в Ставро­поль, бесчинст­вуя и грабя по пу­ти.

На стан­ци­ях Вла­ди­кавказской до­ро­ги — Степной, Кущёвке, Сосы­ке, Тихо­рецкой, Тор­го­вой и др. — об­ра­зо­ва­лись много­численные и буйные вооруженные скопища, не подчи­нявшиеся ни­ка­ким центрам…»

Как ви­дим — огромному ко­ли­че­ст­ву русских лю­дей (на­ро­ду) пья­ня­щие лозунги Ленина о свободе или — «Грабь на­граб­ленное!» бы­ли намного ближе, чем скуч­ные патриоти­че­ские лозунги бе­лых ге­не­ра­лов о спасе­нии Рос­сии…

Белые ге­не­ра­лы, опыт­нейшие офице­ры прошедшие не­сколько лет жесто­чайшей. Пер­вой ми­ро­вой войны, вы­жившие и много раз по­бе­ждавшие факти­че­ски бы­ли беспо­мощны против ин­форма­ци­он­ной идео­ло­ги­че­ской войны ле­нинцев и на первом эта­пе легко проиг­ра­ли Дон.

Та же си­туация бы­ла и на Куба­ни — «В Арма­ви­ре боль­ше­ви­ки об­ра­зо­ва­ли революционный кубанский краевой ко­ми­тет под пред­се­да­тель­ст­вом Я. Полу­яна; от­ту­да на­ча­лась систе­ма­ти­че­ская ра­бо­та против Ека­те­ри­но­да­ра воору­жённой си­лой и агита­ци­ей…» — от­ме­чал ге­не­рал Дени­кин.