Глава 85. Сюй‑Чжэньцзюнь

… средь бела дня вознесся в небо.

Впрочем, троллейбус, как и сводный брат его трамвай, по счастию, решительно неспособен сбиться с пути. Но если трамвай неразлучен со своими земными путями, рельсами, да шпалами, троллейбус словно бы привязан к поднебесью. Его тропы начертаны в нескольких метрах над земной твердью, и не всегда видимы глазу – уж, по крайней мере, не в безлунную ночь.

Поэтому все более‑менее просто. Я еду, куда едется. Медленно, осторожно, предельно внимательно. Что будет, если моя повозка сойдет с маршрута, утратит связь с протянутым во тьме источником энергии – и думать не хочу. Ясно, что херово будет, а подробностей мне лучше не знать. Обойдемся как‑нибудь без подробностей, ладно? Ладно, – ответствует флегматично мой невидимый, неведомый и вряд ли хоть как‑то поименованный ангел‑хранитель. – Как скажешь, так и будет.

Вот и договорились.

Немудрено, что когда электрическая моя колесница остановилась, наконец, у фонарного столба с ржаво‑желтой табличкой, исчерченной то ли царапинами, то ли буквами неведомого алфавита, а громкоговоритель вдруг взревел на весь салон испитым басом: “Конечная. Просьба осовбодить салон”, – я на мгновение утратил контроль над собой. Задрожал, затрясся, завибрировал всем телом, коротко вякнул и взорвался – но не умер, конечно. Так, не репетиция даже – первая читка.