Япония в эпоху средневековья

Особую роль на формирование удивительной японской истории и культуры оказал географический фактор, а именно островное положении Японии. Оторванное от азиатской части материка и не испытывая угрозы вражеских завоеваний и больших культурных заимствований, японское общество отличавшееся своей однородностью и развивалось в целом кумулятивно, без структурных сбоев и перепадов. Японское государство-общество сложилось довольно поздно, приблизительно в III- VI вв. н. э. Именно на этот период приходится становление протояпонского государства, получившего название – Ямато. Япония на протяжении почти всего средневекового периода оставалась периферией цивилизованного мира и соответственно не могла претендовать на роль культурного, политического и военного центра Дальнего Востока. На протяжении средневековья Япония выступала как культурный реципиент китайской цивилизации, заимствуя у последней: иероглифическую письменность, религию (буддизм), конфуцианское учение, науку, формы искусства, обычаи, ритуалы и церемонии –от чаепития до единоборств, и главное систему государственного администрирования. Надо сказать, что японцы в отличие от китайцев не то чтобы чурались воспринимать чужой опыт, а делали это с настоящим искусством, органически включая их в систему своих ценностей. С китайской модели японцы перенимали все элементы императорской власти, ее политическую культуру, разветвленную систему бюрократического аппарата. Поэтому долгое время китайцы смотрели на Японию, как на свою культурную периферию.

В середине VII в. в раннеяпонском государстве была проведена государственная реформа «Тайка», в ходе которой протогосударство Ямато превратилось в «цивилизованное» по китайскому образцу государство: были созданы первые законодательные своды, системы государственной собственности на землю, установлены нормы наделов землепользования. Именно тогда правитель страны принял божественный титул - тэнно («сын Неба»). Реформы Тайка, дополненные в 701 г. специальным кодексом Тайхоре, заложили основы японской социальной и политической структуры. Они же создали фундамент для расцвета японской культуры периода Нара (VIII в.) когда по образцу китайской столицы Чанани была богато отстроена столица Японии Нара. Древняя религия японцев синто («путь богов»), в значительной мере обогащенная китайским даосизмом и буддизмом, дала сильный толчок для развития ранней японской культуры и искусства.

В тоже время система японской государственной власти, несмотря на ее копирование с Китая, оказалось не совсем прочной. Божественный император, по китайскому образцу провозгласивший себя Сыном Неба- Тэнно, больше царствовал, нежели реально правил страной. Это объяснялось тем, что в отличие от Китая, здесь верховная власть и земельная собственность во многом оказались разделенными. Львиная доля земельного фонда оказалась в руках наследственной знати владевшие земельными участками полуфеодального типа, которые при этом были весьма самостоятельны. Да и типичного азиатского деспотизма верховной власти в Японии не наблюдалось. Все эти признаки отличали японскую модель государства-общества от классического восточного типа и сближали ее западноевропейским аналогом. Но правильнее было бы на наш взгляд отнести японскую модель к промежуточному типу, имеющие признаки и восточной структуры и классической западноевропейской феодальной системы. Сама промежуточность японской модели указывала на возможность как одного из двух путей развития государства-общества (восточного или западного), так и возможность третьего комбинированного варианта. Во многом это зависело от последующего исторического процесса.

Ставка императора в городе Нара оказалась больше символическим центром, фактическим административным центром страны стал город Хэйян (Киото) где управлял влиятельный дом Фудзивара. В IX –XI вв. влияние дома Фудзивара усилилось настолько что японские императоры, превратились почти в марионеток в их руках. Это было серьезным отличием японской государственной модели от китайской модели. Вторым характерным отличием было то, что здесь не сложилось, конфуцианской элиты чиновников-администраторов, с их конкурсными экзаменами в качестве рекрутирования. Поэтому чаще всего роль чиновников и управляющих отдельными территориями страны выполняла наследственная знать, которая все больше и больше становились самостоятельными от центра. Третьим отличием от Китая, явилось также и то, что японские чиновники, занимавшие крупные должности, превращались в полноправных владельцев частновладельческих поместий (дайме).

В Японии процесс приватизации земельных владений и территориального управления получал все большее развитие. Последние признаки явственно указывали на характер формирующейся в стране феодальной системы с ее децентрализованным распределением ресурсов. Все это говорило о том что японская модель государства-общества больше напоминало западноевропейскую, чем китайскую. Так еще в XI в. японские дайме получили право осуществлять суд и административную власть в своих владениях, а их земли были освобождены от государственного налогообложения. Другим признаком явилось стремление японской знати прикрепить крестьян к земле. В целях борьбы с восставшими крестьянами и их попытками ухода от своих хозяев, крупные владельцы земель стали создавать отряды профессиональных воинов - дружинников. С течением времени боевики-дружинники превращались в замкнутое сословие (аналог западноевропейских рыцарей) воинов-самураев (буси). Впоследствии возник и стал свято соблюдаться кодекс военной этики самураев (бусидо), включавший в себя идею верности господину, вплоть до безусловной готовности отдать за него жизнь, или в случае любой неудачи или бесчестья покончить с собой (совершить сэппуку или харакири). Философия фатализма в сочетании с фанатичной преданностью патрону, и уверенностью что имя доблестно павшего будет почитаться в веках, все это вместе взятое, вошедшее в понятие «бусидо» оказало огромное влияние на японский национальный характер.

В период правления дома Камакуры (1185-1333) самурайское сословие Японии становится господствующей социальной силой страны. Подлинной религией самураев становится дзен-буддизм, который получает широкое распространение по всей стране. Самураев- буси стали переводить на положение воинов-рыцарей, живущих при дворе хозяина и получающих за это дома, снаряжение, натуральный паек со стороны государства или своего господина. Феодальные отношения развиваются все шире и шире. Так, все больше земли с крестьянами концентрируется в руках крупных феодалов (дайме) у которых на службе находились самураи. Крупные князья (дайме) подчиняют своей власти целые города с торговлей и ремеслом и корпорациями торговцев и ремесленников. Впоследствии именно возвышение князей и усиление их силы и самостоятельности и привело в падению сегунов из дома Минамото.

Следующий период японской истории – период Муромати (1392-1568), прошел под знаком господства сегуната Асикага. В этот период децентрализация страны и междоусобные войны постоянно нарастают и достигают своего пика во второй половине XV в. Власть сегунов становится чисто номинальной, а страна на рубеже XV-XVI вв. фактически распалась на несколько частей. Вдобавок страну сотрясали крестьянские восстания. Тем не менее среди японской крупной феодальной знати все чаще распространялись идеи о объединении Японии в централизованное государство.

Японское государство- общество по ряду признаков в это время больше напоминало феодальную Европу XII-XIII вв. чем современный деспотичный Восток. Здесь, как и в Европе не сложилось всесильного и централизованного государства, а частные феодальные владения были практически независимы от центральной власти. Правда развитие японского общества в этот период хотя и имело ряд общих признаков с европейскими странами, но оно заметно отставало от них. Поскольку уже на рубеже XV- XVI вв., в Европе складываются централизованные государства, а в Японии в это время пик феодальной раздробленности. Конечно, имеются между ними и ряд принципиальных различий: в Европе города в этот период независимы от власти не только феодальных владык, но и сохраняют свою автономию и по отношению к государству. В Японии в это время только несколько городов имели очень слабую автономию от власти. В отличие от традиции вассалитета феодалов в Европе японский вассалитет был более строг и это был не столько свободный договор, сколько подчинение. Потом в Японии не было церкви оказывающей мощное противодействие государству против сползания его к деспотизму и подавления общества. К тому же географическая близость к цивилизационно-культурному миру Востока, в первую очередь своему культурному «учителю» -Китаю, оставляло очень мало шансов для развития «невосточного» пути развития Японии.

Реализация общенациональной задачи создание централизованного государства связана с именами таких известных исторических деятелей Японии в XVI в. как Ода Нобунага, Тоетоми Хиэеси и Токугава Иэясу. Но если Ода Нобунага и Тоетоми Хиэеси погибли, пытаясь консолидировать страну, то Токугаве повезло больше.

В битве при Сэкигахара в 1600 г. Токугава разгромил противников централизации страны и в 1603 г. принял титул сегуна и, основал сегунат (1603-1867) со столицей в г. Эдо (Токио). Так было положено начало военно-феодальной диктатуре наиболее влиятельного дома того времени. Фактически Токугава и его последователи отстранили императорский дом от власти и политической жизни. Однако они продолжали подчеркивать его религиозный авторитет и постоянно утверждали, что получили санкцию на власть от самого императора (микадо).

Режим Токугавы провел ряд реформ для укрепления централизации страны и в тоже время консервации милитаристско-феодального строя. В частности, хотя дайме, сохранили некоторые традиционные права, включая суд и административную власть в пределах своего владения, они должны были в знак признания авторитета сегуна, каждый второй год вместе с семьей и свитой проводить в специально построенной для этого дворцовой усадьбе в Киото. По сути это был своеобразный институт заложничества, который укреплял власть центра над автономией князей. Но в пределах своих земельных владений князья были, по сути, неограниченными хозяевами. Иэясу Токугава еще раз закрепил крестьян за их землями. Он же строго разграничил сословия (самураи, крестьяне, ремесленники, торговцы) и наладил систему полицейского надзора в стране. При Токугава в самурайстве выделился влиятельный слой- хатамото (буквально под знаменем). Они занимали положение служилой знати, осуществляя надзор за крестьянами и другими неполноправными сословиями во владениях Токугавы, а также ведали сбором налогов. Вслед за ними шла основная масса самураев, не подвластных сегуну, а являвшихся вассалами удельных князей. Они не имели земли, а в качестве жалования получали натуральный паек. Одновременно с этим проводилась политика жесткой изоляции Японии от внешнего мира. Это, во-первых, выразилось в указе (1614 г.) о полном запрещении христианства, во-вторых, в изгнании всех европейских дипломатических и торговых миссий, за исключением голландцев из страны. Только голландские купцы получили право торговать с Японией в небольшой фактории близ города Нагасаки. Сами японским подданным под страхом смертной казни было запрещено покидать свою родину и строить большие корабли для дальних плаваний. В результате этих мер произошло закрытие страны для европейцев.

В начальный период своего развития токугавский режим привел к относительному процветанию экономики Японии. Это выразилось в расширении посевных площадей, в росте урожайности, вследствие чего значительно вырос национальный доход Японии (с 11 млн. коку риса в начале XVII века до 26 млн. коку в конце его) и увеличилась численность населения. Рост товарно-денежных отношений в городах привел к формированию японской торговой буржуазии. Однако японская формирующаяся буржуазия относилась к неравноправному сословию по отношению к служилому феодальному слою. Это во многом определило дальнейшее развитие капиталистических отношений в стране. Центрами торговой буржуазии были крупные города, в первую очередь, Эдо и Осака. В столице Эдо крупные торговые фирмы в наибольшей степени зависели от правительства. С одной стороны прочные связи со столичной администрацией давали им необходимых для предпринимательского дела поставщиков и кредиторов, а с другой стороны ее зависимость от правительства приводила эдоскую буржуазию к отсутствию всякой инициативы и расширению политических прав.

Япония в период правления режима Токугавы, по большинству признаков воспроизводило черты восточной вотчинно-государственной системы, с ее подчинением общества государству. Оно проявилось, как в деспотичной форме правления, вмешательстве государства в экономические процессы и в частную жизнь людей. Очень органичной и восточной по типу культуры была и японская культура того времени, подчеркивающая иерархическую зависимость индивида от определенной социальной группы и чувство «долга» по отношению к ней. Так сложилась совокупность своеобразных «кругов обязанностей» японца того времени: во-первых долга по отношению императору; во-вторых, к своей корпорации; в третьих, по отношению к родителям; и только в последнюю очередь обязанности по отношению к самому себе.

Политика изоляция страны не привела Японию к прогрессу. Если в XVII в. реформы и укрепление централизованности и внутренней стабильности, привели к росту экономики, то XVIII век принес с собой упадок и начало экономического кризиса. Разлагалось лишавшееся необходимого материального содержания сословие самураев. Все большее количество их, пополняло ряды так называемых ронинов (бродячих самураев без службы определенному господину). Доходность сельского хозяйства падала из-за снижения урожайности. Крестьянское население разорялось под бременем непосильной эксплуатации. А это в свою очередь приводило к росту крестьянских восстаний. Особенно много их было, в конце 80-х гг. XVIII века. В конце этого столетия участились и выступления городской бедноты, занесенных в хроники под названием «голодных бунтов». Кризис токугавского сегуната стал заметным на рубеже XVIII – XIX вв., но особенно явственным- с 30-х годов XIX в. Ослаблением могущества сегунов воспользовались прежде всего наиболее развитые в экономическом отношении княжества южных районов страны. Номинальным центром и «знаменем» оппозиции выступил императорский двор. Однако императорская власть в этом случае выполняла скорее роль идеологического прикрытия оппозиции в борьбе с «узурпатором»- власти сегунов. Поэтому оппозиция выступила под лозунгом борьбы за реставрацию утраченной императорской власти.

Китай и Япония, несмотря на ряд различий в ранний период, в позднее средневековье становились все более похожими в своей внутренней и внешней политике. Оба государства стремились максимально законсервировать сложившиеся в раннее средневековье политический строй и социальные отношения. В то же время оба государства имели и ряд существенных отличий: абсолютная до деспотизма императорская власть в Китае и номинальная власть императоров в Японии; в Китае был приоритет гражданского бюрократического сословия над военным, в Японии наоборот первенствовали военные; в Китае наследственная аристократия не имела никакого значения, в то время как в Японии наследственная знать имела больший статус в обществе и почти неотчуждаемые земельные владения. В Китае города были полностью подчинены бюрократическому «классу-государству», а в Японии они обладали большей самостоятельностью. Поэтому можно сказать что несмотря на типичную «восточность» в культуре и мировоззрении японцев, в японской системе государственного и общественного, структур «Востока» не было так подавляюще много. Впоследствии это Японии окажет огромную услугу в проведении более успешной модернизации, чем в соседнем Китае.

Но в XVIII- первой половине XIX века оба государства: Китай в меньшей степени, Япония в большей, продолжали политику изоляции от внешнего мира, пытаясь тем самым сохранить свою идентичность и оградить себя от экспансии опасных «варваров» (европейцев). Все познается в сравнении. Императорская власть в Китае, несмотря на деспотичный ее характер и большую централизацию ее по сравнению с японской, представляла собой более «мягкий» вариант по сравнению с мусульманской моделью (Османской империи, Ирана и Великих Моголов). Но, в условиях восточного деспотизма и абсолютного доминирования государства над обществом политика китайских и японских властей обрекала общество на застой и отсутствие динамизма, и это еще больше вело к отставанию этих обществ от динамично развивающегося Запада. Как показали последующие события в XIX в., такая политика завела оба государства в тупик и показала свою полную неэффективность и беспомощность перед лицом европейской экспансии.