Деятельность языковых обществ

Экономический и политический упадок, наступивший в Германии после Тридцатилетней войны и первые десятилетия после Вестфальского договора, повлёк за собой деградацию культурной жизни. К явлениям упадка в культурной жизни Германии относится пренебрежение к немецким обычаям и культуре у господствующих классов, заимствование иностранных слов, поклонение и подражание прежде всего французским обычаям и нравам.

Бурно распространявшееся засорение немецкого языка иностранной лексикой, в первую очередь французской, ещё до Тридцатилетней войны, вызвало активное сопротивление патриотически настроенных людей. В 1617 г. молодой Мартин Опиц опубликовал свою работу «Аристарх или размышления о немецком языке». В том же году князь Людвиг Ангальтский по примеру «языковых академий» Италии и Франции организовал в Веймере общество для развития родного языка, первое немецкое языковое общество, которое не только было призвано остановить наплыв иностранной лексики, но и ставило перед собой общекультурные задачи, например, поощрение добродетельного немецкого патриотизма. Это общество называлось „Fruchtbringende Gesellschaft oder der Palmenorden“ («Плодоносное общество или общество Пальмы»). Оно объединило представителей всех сословий, желавших тщательно оберегать родной язык от иностранщины. Её членами были грамматисты Шоттель и Гвейнц (Gueintz), поэты и писатели Мошерош, Грифиус, Логау, авторы поэтик Опиц и Харсдерфер. Следует отметить, что деятельность Юстуса Г. Шоттеля приобрела огромное значение, выходящее за рамки борьбы с иностранной лексикой. Его «Искусство немецкого языка» („Teutsche Sprachkunst“ 1641) и «Детальное исследование главного немецкого языка» („Ausführliche Arbeit von der Teutschen Haupt-Sprache“ (1663), в которых уже учитывалась история немецкого языка, послужили основой дальнейшего научного исследования немецкого языка и имели большое значение для потомства.

С „Fruchtbringende Gesellschaft“ вскоре стали соревноваться другие общества, созданные с той же целью в разных областях Германии.

В 1633 г. в Страсбурге было основано общество „Aufrichtige Gesellschaft von der Tannen“ («Честное, добродетельное общество Ели»). В 1643 г. в Гамбурге по инициативе Филиппа фон Цезепа возникло общество „Teutschgesinnte Genossenschaft“ («Товарищество патриотически настроенных людей»). В 1644 г. было создано в Нюрнберге общество под названием „Hirten- und Blumenorden an der Pegnitz“ («Орден пастухов и цветов на берегу Пегница»), а в 1658 г. - „Elbschwanenorden“ («Орден эльбских лебедей»).

Перед членами языковых обществ стояли разнообразные задачи: 1) очищение немецкого языка от излишних иностранных и заимствованных слов; 2) устранение территориальных различий в немецком литературном языке; 3) нормирование и кодификация литературных норм в грамматиках и словарях; 4) регулирование языкового употребления путем создания стилистик, риторик и поэтик.

В соотвествии с поставленными задачами члены этих языковых обществ вели активную борьбу за чистоту немецкого языка, положив начало пуристическому движению в Германии. Они выступали также с теоретическими произведениями. Многие из них могли служить как поэты образцом вдохновлённого стремления придать родному языку достойную форму. Особую ценность для развития немецкого стихосложения имела поэтика М. Опица (M. Opitz) „Buch von der deutschen Poeterey“ (1624). В 17 в. впервые со времен рыцарской литературы значительную роль вновь начинает играть поэзия на немецком языке, на которую оказывали влияние гуманизм и Возрождение. Формальной основой развития немецкой поэзии 17 в. и явилась метрическая реформа, проведенная М.Опицем (1597-1639).

В этой книге он выступил как реформатор немецкого стиха: на смену распространеному в прошлом столетии стиху, основанному на чередовании долгих и кратких слогов (Knittelvers), Опиц ввел стих, построенный на смене ударных и неударных слогов. Он требовал чистых рифм, совпадения ударения в слове и в стихе, рекомендовал использование эпитетов, поэтических метафор и неологизмов. Мартин Опиц (1597-639) был главой Первой Силезской школы поэтов. Он выступал против переоценки роли латинского языка, за красоту и чистоту поэтического языка, свободного от диалектизмов, архаизмов и иностранных слов, за логическую ясность и грамматическую правильность. Он не ограничивал проблему единого языка сферой Schriftsprache как письменной формы языка. Он ставил вопрос и о правильном звучании. Образцом, по его мнению, является язык Лютера, т.е. восточносредненемецкий литературный язык. Он явился основателем особого поэтического стиля 17 в., так называемого «барочного стиля» („Barockstil“).

Язык барокко представлял собой, особенно в творчестве поэтов Второй Силезской школы поэтов, искусственный, вычурный, перегруженный эпитетами и метафорами, псевдоклассический поэтический язык. Он изобиловал такими генитивными словосочетаниями, такими как der Weisheit Zier, der Venus Pfeile, сложными словами schimmerndlicht, silberweiß+´ Nektarlippen, Perlenbrüste, и т. п. Несмотря на это он был значительным этапом в развитии немецкого литературного языка.

Пуризм

В результате неутомимой деятельности грамматистов и языковых обществ в 17 в. было не только создано описание грамматической системы немецкого языка, но произошла и переоценка взглядов на родной язык как на язык второстепенный, «низкий», вырос общественный авторитет немецкого языка. Это проявилось, прежде всего, в борьбе с засильем иностранных слов – в пуристическом движении и в стремлении заменить латынь немецким языком в области школьного обучения и науки. Пуристическому движению (от лат. purus-«чистый») способствовало усиление патриотических настроений во время Тридцатилетней войны (1618-1648), а также пример соседских стран, более передовых, в которых уделялось большое внимание национальным языкам.

В 17 в., в условиях политической и экономической раздробленности, когда норма немецкого языка ещё не устоялась, для него представлял большую опасность поток иностранных, особенно французских слов, наводнивших немецкий язык в так называемую «эпоху модников» („A-la-Mode-Zeit“), когда французский язык становится языком двора и чиновничьей верхушки, а как образец для подражания почитаются иностранные (французские, итальянские, испанские) моды и придворный этикет, литература, музыка и театр.

Пуристическое движение, имевшее в 17 в. прогрессивный характер, связано с деятельностью языковых обществ. Пуристы боролись с высокомерно-пренебрежительным отношением к родному языку, доказывая его способность не хуже других языков выражать в стихах и прозе мысли и чувства. Пуристы обогатили немецкий язык многочисленными словами, которыми они заменяли иностранные заимствования. Гарсдёрферу немецкий язык обязан такими словами, как Briefwechsel вместо Correspondence, Irrgarten вместо Labyrith, Lehrart вместо Methode и т. д.

Наиболее интересен как пурист и создатель многочисленных неологизмов Филипп фон Цезен. Им было предложено 1735 неологизмов. Это преимущественно различного рода кальки с французского, нидерландского, латыни и т.д. Филипп фон Цезеп создал: Gewissensfreiheit вместо liberte de conslience, Mundart вместо Dialekt, Trauerspiel вместо Tragödie, Verfasser вместо Autor, Nachruf вместо Nekrolog, Sinngedicht вместо Epigramm, lustwandeln вместо spazieren и т. д.

Иногда пуристы допускали ошибки из-за незнания истории языка, или им изменяли чувство меры и вкус, и они предлагали заменить то германские по происхождению слова, то раннее вполне освоенные немецким языком заимствования, например, вместо Nase предлагалось Gesichtserker «выступ на лице», вместо Sonne – Tageleuchter «дневное светило», вместо Natur –Zeugemutter (zeugen - порождать), Fieber = Zitterweh (Zittern - дрожать), Papst=Obererzvater, Venus = Liebinne, Aurora-Zötinne, эти и также неудачно онемеченные слова, как Entknötelung вместо interprеtation, Jungfernzwinger вместо Nonnenkloster, Leichentopf вместо Urne, принадлежат также Цезену.

Немало заимствований, несмотря на появление заменяющих их слов, не исчезло из языка, продолжая сосуществовать с новыми словами как их синонимы, например: Аdresse-Anschrift, Duell-Zweikаmpf, Autor-Verfasser, Tragödie-Trauerspiel, Lustspiel-Komödie, Bücherei-Bibliothek; или же они семантически обособлялись от нового заимствования, которое они должны были заменить, сравните, например: Horizont-Gesichtskreis (поле зрения), Universität-Hochschule (высшая школа), Journal-Tagebuch (дневник).

Образуя новые слова, грамматисты-нормализаторы и писатели обращались к лексике территориальных диалектов, противопоставляя заимствованиям внутринемецкие источники пополнения и обогащения языка, способствуя этим сближению национального языка и диалектов, из которых он вырос.

С 17 в. лексика литературного языка пополнялась в основном не за счёт заимствований из диалектов, а за счёт слов, создаваемых путём словосложения и словопроизводства (нередко это были кальки), а также за счёт прямых заимствований из других языков.