Газеты XVII – XVIII веков

Более, чем золото, мир изменил свинец, но не тот, что в пулях,

а тот, что в типографских литерах (Г. Лихтенберг,

французский ученый XVIII века)

Журналистика – особый социальный институт со своими функциями. Ее появление связывается со следующими предпосылками: развитие науки, географические открытия и развитие транспорта, появление бумаги, изобретение печатного станка, распространение образования, организация почты. Важной предпосылкой являлось быстрое экономическое и социально-политическое развитие стран Европы в XVI–XVII веках. Ф. Энгельс отмечал, что журналистика возникла на определенном этапе, и представляет собой вид духовного производства, характерный для капитализма[18].

Изобретение книгопечатания, печатания с набора, состоящего из отдельных литер, принадлежит немецкому типографу из Майнца Иоганну Гутенбергу (настоящая фамилия Генсфляйш, но он предпочел взять фамилию матери). Гутенберг издал первую печатную Библию. Ее появление связано с одним из самых громких скандалов в истории книжного дела. В 1450 г. в Майнце Иоганн Гутенберг, заняв немалую сумму денег у Иоганна Фуста, начал работу над выпуском своей книги. Изготовление оборудования и отливка шрифтов потребовали времени, и в 1452 г. Гутенберг вновь прибег к финансовой помощи Фуста, взяв его в дело в качестве компаньона. В 1456 г. двухтомная 42-строчная (называемая так по количеству строк на странице) Библия была завершена и стала подлинным шедевром книгопечатания. Однако Гутенберг не смог выплатить долг Фусту, в итоге ему пришлось расстаться со своей типографией и покинуть Майнц. Если до появления печатного станка в Европе существовало 30000 книг, то к 1500 году их число приближалось к 9 миллионам. Доступ к письменной информации получили и те, кто не принадлежал к церковной элите. Печатное слово стало первым средством массовой информации и обусловило появление «типографского и индустриального человека». Однако процесс появления периодических печатных изданий растянулся на полтора века, хотя потребность в получении оперативной информации была высока. Первые газеты были рукописными, оставаясь таковыми почти весь XVI и начало XVII века.

Усложнение экономической и политической жизни Европы, расширение торговых и культурных контактов между европейскими странами требовали создания новой системы обмена информацией. Во многих странах Европы появились государственные почтовые службы, ускорившие этот процесс.

Необходимость получения оперативной информации, как в хозяйственной области, так и в политической привела к тому, что в крупных городах, торговых и политических центрах в XVI веке стали появляться информационные листки, сообщавшие о проведении ярмарок, о конъюнктуре цен, о прибытии товаров в порты. Предшественниками первых газет стали венецианские рукописные газеты, появившиеся во второй половине XVI века. Слово «газета», вошедшее в большинство европейских языков, происходит от названия старинной мелкой венецианской монеты (gazzetta), которую читатели платили за данный информационный листок. Венецианские газеты представляли собой листы, сложенные вдвое и заполненные от руки с четырех сторон. Информация, помещенная в них, не была подписана и содержала новости о событиях, происходивших как в Италии (исключая саму Венецию), так и за ее пределами. Краткие новостные блоки (в основном военные или политические) были разделены абзацами, где в качестве «заголовка» выступали название города (страны) и дата происходившего события. Эти венецианские рукописные газеты назывались «аввизи» (avvisi – от итал. «avviso» – сообщение, извещение), и самый ранний дошедший до нас комплект датируется 1566 г.

Рукописные венецианские газеты имели достаточно широкое хождение по Италии и Европе и способствовали появлению аналогичных изданий в Германии, где итальянский опыт использовали представители аугсбургского банкирского дома Фуггеров. Рукописные газеты в информационном потоке XVI–XVII веков дополнялись печатными памфлетами, «листками новостей», «газетами-листовками», «реляциями», «историями» и «балладами новостей» – печатными брошюрами (согнутые пополам листы 16,5х19,5 см), оперативно откликавшимися на различные события.

Годом рождения европейской газетной периодики считается 1609 г. (хотя некоторые исследователи называют 1605 г.). Первая газета, начинавшаяся словами «Relation: Aller Fǘrnemmen und gedenckwǘrgirden Historien», напечатана в Страсбурге в 1609 г., в ней были помещены новости из Кельна, Антверпена, Рима, Венеции, Вены и Праги. Редактором-издателем этого еженедельника стал издатель и книгопродавец Иоганн Каролюс, ранее составлявший рукописные листки новостей. С 1609 г. еженедельные печатные издания начали распространяться уже по всей Европе. В 1610–1621 гг. газеты появились в Базеле, Франкфурте-на-Майне, Вене, Берлине, Амстердаме, Лондоне и в других городах. К 1630 г. газеты издавались уже в 30 городах.

Процесс появления первых газет в ряде стран сдерживался строгими цензурными порядками, регулировавшими появление печатной продукции. Повсеместное введение института предварительной цензуры, появившейся практически сразу после изобретения книгопечатания, стало реакцией государства и католической церкви на неподконтрольное распространение идей, мнений и информации. Любопытно отметить, что если в названиях первых немецких газет часто встречается итальянское слово «avviso», то названия первых голландских газет содержат слово «couranto», которое стало синонимом слова «газета» и вошло в европейский обиход. Само слово «couranto» означало «ходячие вести, известия», соотносилось с французским «courant» – «бегущий» и имело довольно широкое хождение, что зафиксировано в названиях многих европейских периодических изданий.

«Общественные и частные новости» собственного производства впервые появились в Лондоне 21 сентября 1621 года в виде газеты под названием «Corante, or Weekly Newes from Italy, Germany, Hungary, Poland, Bohemia, France and the Low Countreys» («Вести, или Еженедельные новости из Италии, Германии, Венгрии, Польши, Богемии, Франции, иных стран»). Первую французскую национальную газету создал Теофраст Ренодо, королевский медик. В 1630 г. при поддержке первого министра кардинала Ришелье Ренодо получил официальное разрешение на владение Адресным бюро. После этого он смог действовать и собирать информацию на всей территории Франции. Имея в руках монополию на сбор информации, Ренодо уже мог сделать шаг к изданию собственной газеты. Первый номер его «La Gazette» увидел свет 30 мая 1631 г. Благодаря ей слово «газета» вошло во многие европейские языки. «La Gazette» выходила раз в неделю на 4 страницах. Первый номер содержал новости (двухнедельной давности) из Рима, Праги, Константинополя. Тематика включала торговлю, войну, придворную хронику, дипломатические известия. Тираж «La Gazette» вначале не превышал 1200 экземпляров, при этом сохранялась единая нумерация выпусков, а по истечении года издавался «Recueil des Gazettes» («Годовой сборник «La Gazette»). Публикации Ренодо отличались почти литературным стилем, сам король читал «La Gazette» и даже назначил редактору денежное вознаграждение за его журналистский труд. Ренодо стремился сотрудничать с правительством, чтобы не утратить королевский патент. Публикации в его газете обычно отождествлялись с позицией кардинала, который неоднократно сам корректировал тональность и направленность материалов. При помощи «La Gazette» Ришелье старался установить государственную монополию на информацию. Он считал, что стране нужна только та информация и только в том освещении, которые выгодны правительству и отвечают интересам его политики. Как внутренняя хроника, так и сообщения из других стран подвергались самой тщательной обработке. Интересно, что Ришелье обожал кошек, и одну из своих любимиц назвал «La Gazette».

К характерным чертам первых европейских газет можно отнести недолговечность их существования, зависимость от официальных властей и, как следствие, информационный, неполитизированный характер этих изданий. Издатель страсбургской газеты писал: «Все известия напечатаны в том виде, в каком они получены» (то есть без комментариев). Чуть позже Теофраст Ренодо говорил, что история – это описание произошедшего в прошлом, а газета сообщает о происходящем сегодня. Тиражи информационных изданий XVII века колебались от 200 до 1500 экземпляров. Лишь 1640-е гг. в Англии отмечены появлением первых образцов политической периодики, что было связано с противостоянием короля Карла I и парламента. После свержения монархии новое правительство Оливера Кромвеля начало наступление на свободу прессы, и большинство газет было закрыто: если в 1649 г. в Англии выходило 24 газеты, то к 1656 г. – всего 2[19].

По мере становления газетной периодики наметилась тенденция к изменению как внешнего облика, так и содержания газет. В названиях многих газет появляются указания на место издания, например, «The London Informer». Первые страницы иллюстрировались виньетками, заставками, эмблемами или портретами августейших особ (хотя собственно газетная иллюстрация, карикатура и сатирическая графика относятся к началу XVIII века). В левом углу первой страницы размещались аннотации статей; там же ставилась и ее дата. В 1660-е гг. газетный текст стал делиться на две колонки. К середине XVII века в газетах появилась реклама, ставшая впоследствии неотъемлемой частью газетного бизнеса, и уже в 1673 г. в Гамбурге появилась газета «Hamburger Relations Courier», состоящая из одних объявлений. Первой в истории ежедневной газетой стала «Einkommende Zeitung» (то есть «Приходящая газета»), которая увидела свет в 1650 г. в Лейпциге. Хотя есть данные, что первая ежедневная газета появилась также в Лейпциге, но в 1660 г. Ее издавал Тимотеус Рицше под названием «Neulaufende Nachricht von Kriegs und Weltthaendeln» («Пришедшие новости о военных и мировых делах»). В Англии первая ежедневная газета – «The Daily Courant» («Ежедневные куранты») – стала выходить лишь в 1702 г., во Франции – «Journal de Paris» («Парижская газета») – в 1777 г., а в Италии «Gazzetta di Genova» («Генуэзская газета») – в 1798 г.[20] Но чаще газеты выходили дважды в неделю, например, по вторникам и субботам (дни, когда отправлялась почта).

Таким образом, уже к началу XVIII века книгопечатание и газетное дело в Европе опирались на опыт и традиции, которые складывались на протяжении двух с половиной веков.

«Куранты»

Журналистика (как и книгопечатание) в России появилась позже, чем в Европе. Это было связано с экономической и культурной отсталостью страны в канун Нового времени. Для России были характерны суровый климат и при обширной территории крайне низкая плотность населения. Основу экономики составляли земледелие и торговля. В условиях постоянных войн бедная сельская страна должна была содержать большое войско. Земля находилась во владении вооруженного класса и обрабатывалась рабами[21]. Крестьяне были самым многочисленным сословием. Во второй половине XVII века к ним относилось 90% из всего 10-миллионного населения. На городские сословия приходилось 4%[22]. Примерно таким же был удельный вес горожан. Российский город в то время совсем не был похож на европейский. В России не было развито городское хозяйство, и поэтому отсутствовала и та промышленная культура, которая стала отправной точкой дальнейшей хозяйственной истории Запада. Промышленность была кустарной. Мануфактуры и фабрики создавались в своих целях государством. В стране без капиталов, без рабочих, без предпринимателей и без покупателей они могли держаться только искусственными средствами[23]. В частности, на этих мануфактурах, как и в российском сельском хозяйстве, в основном использовался подневольный труд. На Западе город выполнял цивилизационные функции для деревни, подготовил гражданское общество, буржуазию. В России город не выполнял культурной, общегражданской миссии, сохранившаяся недоразвитая городская инфраструктура была оплотом выколачивания из деревни дани[24]. Оставался низким и уровень грамотности.

«Единственным европейцем» в Московской Руси было самодержавное государство. Им было создано книгопечатание, а затем и журналистика. Появление первых печатных книг на славянских языках связано с именем Швайпольта Фиоля, в 1491 г. в Кракове он издал книги «Октоих», «Часослов», «Триодь цветную», «Триодь постную» (обе «Триоди» выпущены в свет анонимно, без выходных сведений). Первая точно датированная книга на территории бывшего СССР – «Апостол» – была напечатана в Вильно (Литва) в 1525 г. белорусским первопечатником и просветителем Франциском Скориной, основавшим там свою типографию. Начало книгопечатания в Москве ученые относят к середине 50-х гг. XVI века – времени царствования Ивана IV Грозного. Сначала появились так называемые безвыходные издания (не имевшие титульного листа и выходных сведений).

Здесь же в Москве, в первой русской государственной типографии, в 1564 г. Иваном Федоровым и Петром Мстиславцем была напечатана первая русская точно датированная книга – «Апостол». За годы своей жизни (1510–1583) Иван Федоров вместе с учениками и сподвижниками выпустил двенадцать книг, в том числе два «Часовника» (1565), первую известную нам восточнославянскую «Азбуку» (1574), послужившую образцом для многих изданий подобного типа, «Книжку собрание вещей нужнейших» (1580) – первый русский алфавитно-предметный указатель, великолепную «Острожскую библию» (1580) – первую полную славянскую Библию, один из выдающихся памятников мирового типографского искусства, и др. После отъезда Федорова в Литву книгопечатание в Москве продолжали его ученики – Андроник Тимофеев Невежа и Никифор Тарасьев, первая книга которых «Псалтырь» вышла в свет в 1568 г. По последним данным, в Москве во второй половине XVI века было выпущено девятнадцать изданий; их тиражи, как правило, не превышали 1200 экземпляров, хотя современные исследователи полагают, что тираж первопечатного «Апостола» составлял более 2000 экземпляров.

Развитие книжного дела в XVII веке связано с социально-экономическим развитием страны, обострением классовой борьбы, церковным расколом, постепенным расширением круга образованных людей и распространением образования не только среди дворянства, но также среди посадского люда. На протяжении XVII века в Москве было напечатано более 750 книг, большинство из них на Московском печатном дворе, в главной русской типографии того времени, где ремесленная организация производства уже уступила место мануфактурной, с присущими ей специализацией и разделением труда. В количественном отношении среди выпускаемых книг по-прежнему преобладали религиозные (и в первую очередь литургические книги), отвечавшие месту, которое религия и церковь в то время занимали в жизни общества. Только разные «Псалтыри» на протяжении XVII века изданы Московским печатным двором 65 раз (что составляет 13,5% от общего объема книжной продукции), «Часовники» – 40 раз, «Служебники» – 28, «Евангелия» (литургические) – 20, «Апостолы» – 20 и т.д. В 1663 г. была выпущена первая московская Библия. Оригинально оформленная, она имела гравированный на дереве фронтиспис с государственным гербом, портретом Алексея Михайловича и точным планом Москвы[25]. Помимо богослужебных, издавались также и книги учебного и светского содержания (последних было выпущено всего семь), в том числе азбуки, буквари, грамматики, издания по математике, военному делу, праву и пр. Тиражи книг XVII века составляли от 400 до 1200 экземпляров.Много книг привозилось из-за границы.

В XVII веке в России появилась первая газета – «Куранты» (название, по-видимому, пришло из голландского языка). Русские куранты можно назвать «газетой» условно. Их следует отличать от рукописных газет, существовавших в то время в Европе параллельно с печатными, из-за существенных функциональных различий. На Западе подобного рода листки, содержавшие коммерческую информацию, возникали по частной инициативе, они переписывались и распространялись среди относительно широкого круга лиц. Русские же «Вестовые письма» предназначались только для царя и особо приближенных к нему бояр. Для определения понятия «газета» обычно требуются четыре предпосылки: актуальность, универсальность, регулярность, всеобщая доступность. Русские куранты тоже содержали актуальную и универсальную информацию и создавались более или менее регулярно. Но они не соответствуют требованию всеобщей доступности: ведь количество их выпусков – всего 1–3 экземпляра (включая черновики) – было еще слишком небольшим. «Куранты» не предназначались для широкого распространения[26]. По жанру их следует определить как служебные записки Посольского приказа (тогдашнего министерства иностранных дел) царю и царскому правительству.

По внешнему виду «Куранты» представляли собой узкие листки бумаги, исписанные с одной стороны «столбом», то есть сверху донизу без перерывов (отсюда другое название этой «газеты» – «столбцы»), подклеивавшиеся друг к другу и сворачивавшиеся в свиток – иногда в несколько метров длиной. Источником информации служили сообщения послов, торговых и прочих людей, пребывавших за рубежом длительное или краткое время, а также специально направленных за границу «дозорных людей», которые должны были «проведывать о разных в Европе военных действиях и мирных постановлениях», узнавать «вообще обо всем, что ныне в немецких (то есть зарубежных) государствах делается»[27], а, кроме того, собирать отзывы о России, опубликованные за границей. Дошли до нас имена немногих «дозорщиков»: Кузьмы Симонова, Василия Гусева, иноземцев Петра Крузиорна и Гебдона. Однако главным источником сведений служили, конечно, зарубежные газеты («летучие листки») поступавшие в Посольский приказ из Амстердама, Вены, Гамбурга, Кенигсберга – в конце XVII века только в одной Германии существовало уже 60–80 газет (их количество менялось из года в год) со средним тиражом 350–400 экземпляров, то есть в сумме 25000 экземпляров[28]. В некотором роде «Куранты» представляли собой дайджест иностранной прессы.

Сначала европейские газеты (или выдержки из них) попадали в Москву случайно. Но правительство стремилось придать поступлениям газет регулярность, желая быть в курсе европейских событий. Царь шел на большие расходы хотя бы уже потому, что случалось ему попадать в неловкое положение: в начале XVII века за подписью Великого государя российского за рубеж отправлялись письма, а порой поздравления с пожеланием доброго здравия лицам, давно отошедшим в мир иной. Поэтому династические новости занимали большое место в «Курантах». Корреспондентами, привозившими новости в Москву, были Исаак Масса (в 1620-х гг.), Юстас Филимонатус (в 1640-х гг.) и другие известные люди того времени. В 1665 г. московские власти заключили контракт с Иваном фон Сведеном – купцом из Любека – о доставке в течение года печатных зарубежных вестовых листов и грамот, за 500 рублей, выдаваемых на подводы от Москвы до Риги, и 500 соболей. С этого

времени иностранные газеты приходили в Посольский приказ каждые две недели, а после учреждения в 1668 г. регулярной почты – и еженедельно[29]. Обычный срок доставки газет из Голландии в Москву после учреждения почтовой связи составлял 30–35 суток, из более близкого Гамбурга – 25 суток, хотя мог незначительно отличаться[30].

В годы правления Алексея Михайловича (1645–1676) Посольский приказ для своей повседневной деятельности, в том числе и для подготовки «Курантов», получал не менее двадцати наименований зарубежных периодических изданий, а за весь XVII век – более тридцати. В Московском архиве только за период 1660–1670 гг. сохранилось 466 разных выпусков печатных газет на немецком языке, 123 выпуска на нидерландском языке, 28 – на польском и один выпуск на латинском. Поскольку русских переводов из польских газет в «Курантах» не обнаружено, исследователи полагают, что «Куранты» были составлены на основе немецких и нидерландских источников[31]. Поступающие в Посольский приказ зарубежные газеты переводились на русский язык (в этих случаях на полях иностранной газеты делалась пометка «переведено»), а затем из них отбирались важнейшие материалы о «европейских поведениях». «Курантельщики» – редакторы, правщики и переводчики – приводили в порядок собранные материалы, «переводили» их на язык читателя. Редактор должен был не только отбирать тексты, но и следить за работой переписчиков (в архиве сохранились как черновые, так и беловые выпуски «Курантов»). Упорядочение выпуска «Курантов» и учреждение почты связывают с деятельностью руководителя Посольского приказа Афанасия Лаврентьевича Ордин-Нащокина – дворянина, сумевшего дослужиться до высших чинов благодаря личным заслугам, а не знатности рода.

Во второй половине XVII века в Посольском приказе знатоков иностранных языков – толмачей и переводчиков – было не менее ста человек. Подьячий и писатель Григорий Карпович Котошихин в своей книге «О России в царствование Алексея Михайловича» рассказывал, что переводами заниматься разрешалось только в стенах самого Посольского приказа, «на дворы им великих дел переводить не дают», опасаясь «порухи от пожарного времени и от других причин». Работа велась «все дни», так что «толмачи днюют и ночуют в приказе человек по десять в сутки». Царь волен был приглашать или не приглашать бояр на прослушание, но, как видно из этих помет, обычно сзывал приближенных: «Великому государю чтено в комнате при комнатных боярах. Чел думный дьяк Ларион Иканов». Если же в день завершения свежего «номера» царя в Москве не было, «Куранты» ему посылали с нарочным. В таком случае на обратной стороне свитка обычно писалось: «Посылаемы были великому государю в поход в село Коломенское» («в село Воробьево», «в Троицкий поход», Троице–Сергиеву лавру). Выезжали цари, как правило, на богомолье, и «походы» их были недолгими.

По прочтении очередной свиток направлялся на хранение в Посольский приказ, или приказ Тайных дел. Если обнаруживалась пропажа «номера», проходили расследования, сулившие большие неприятности. Пропажа воспринималась как утечка дипломатической информации. Ведь «Куранты» были тайной газетой московского царского двора, «делом государевым»[32].

«Вестовые письма» должны были держать царя и его окружение в курсе важнейших династических, военных, дипломатических и экономических зарубежных событий. В них содержались сведения о военных событиях и приготовлениях в странах Европы, взятии городов, сражениях, дипломатических актах, праздниках и торжественных мероприятиях, приемах послов, прибытии торговых кораблей, картинах моровых поветрий (чумы), речах королей, описаниях папских приемов. Сообщали «Столбцы» о событиях Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.). Так, в ноябрьском выпуске 1643 г. читаем: «Папины [т.е. римского папы – прим. автора] 2000 конных людей, да 6000 пеших людей в Веницийскую землю пришли и тут великую шкоту учинили». 1649 годом датируется в «Курантах» сообщение об английской буржуазной революции: «Англичане учинили большое злое дело: государя своего Карлуса–короля убили до смерти». Из шведской газеты была переведена большая статья[33] с подробным описанием казни английского короля. «Тишайший» царь Алексей Михайлович откликнулся на это событие: выдворил из России представителей «мятежной нации».

Надо отметить, что несмотря на внешнюю медлительность газеты, информация была довольно оперативной, лаконичной. Не успел в Москву прибыть посланник от Кромвеля, а о его деятельности в России уже знали из «Перевода с вестового печатного листа, что подал в Посольском приказе свейский комиссар Яган Деродес в нынешнем 1654 году февраля в 20 день»[34]. «Куранты» сообщали и о международной торговле. В марте 1643 г. они писали о прибытии торгового каравана (информация из города Амстердам): «Караван из московского государства, от Архангельского города, да французской земли, от города Рошаля, дал Бог здоров в голландскую землю пришел. Его дюнкерские разбойничьи корабли ждали на море и нечаялись великой добычи, только Бог их принес здорово».

Время от времени «Вестовые письма» сообщают сведения о России в истолковании зарубежных газет. На основе этих вестей державный слушатель (так как газету ему читали дьяки Посольского приказа), мог узнать о том, как расцениваются за рубежом события, происходящие в России. Так, в 1644 г. одна из голландских газет сообщила: «Из Москвы февраля 24 числа. Казацкий гетман, именем Брюховетский, не во многих неделях велми часто принят, и царское величество его многих дарами дарил и боярином учинил, а после того не во многих днях выдал за него от великого рода княжну, и свадьба его с великою честью была и наибольшие сенаторы при том были, и потом отпущен он в Киев, чтобы войска свои собрав, стояти против польского короля».

Редким гостем, но все же бывала в «Курантах» информация экзотического характера о фактах необычных и невиданных: «Марта в 31 день (1665 г.), – сообщали «Куранты», – в Питцберском уезде, недалече от Гданска (Данцига) видели две дивные птицы, которых поперед того здесь не видели желтоносые, да белые хвосты и ноги; а летали высоко гораздо и меж собою почали дратца и битца крылами и носами и ногами схватываться и с великим криком обе на землю упали, а одное птицу мужики убили, а другую птицу в Польшу королевскому величеству живую послали; а такое побоище высоко было под небеси, что крик сперва долго слышали, покамест птиц не увидели, а что такая притча скажет, и то даем умным людям рассудить». Или: «В галанской земле рыбники видели чудо в море – голова у него человеческая, да ус долгой, а борода широкая. Чудо под судно унырнуло и опять вынырнуло. Рыбники побежали на корму и хотели его ухватить, и он опрокинулся. И они видели у него туловище, что у рака, а хвост у него широк...» Писали «Курантах» и о необычных явлениях природы: жестоких ураганах, потрясающе яростных грозах, солнечных и лунных затмениях, сообщали о погодных приметах, истолкованных как предзнаменования – «божьи знаки». Но все-таки такая информация встречалась редко, и не она составляла основное содержание «Курантов».

«Ведомости» времени Петра Великого

Основателем, редактором и самым внимательным читателем первой печатной газеты в России был царь Петр Алексеевич (годы правления 1682–1725), интересовавшийся всем европейским. В составе Великого посольства он посетил Германию, Голландию, Англию. Позднее царь побывал и во Франции. Он состоял в переписке с Лейбницем, присутствовал на заседаниях английского парламента, основывал школы, любил и собирал книги, открыл первую государственную библиотеку. В Амстердаме Петр I освоил технику гравировки, изготовления бумажного листа, и позже всюду возил с собой походный печатный станок. Царь лично знакомился с иностранными газетами и не нуждался в том, чтобы подьячие собирали для него заграничные известия. Ему нужна была собственная печатная газета, способная держать определенные круги читателей в курсе правительственной политики, оповещать о военных действиях и новостях русской и заграничной жизни. Петр I пожелал с помощью печатного слова пропагандировать свои военные и хозяйственные начинания, придавать им популярность. Идея распространения общедоступного издания – печатной газеты, создаваемой как официальный государственный орган, родилась в декабре 1702 г. 15 декабря Петр I подписал Указ, в котором говорилось: «Куранты, по-нашему ведомости, которые присылаются из разных государств и городов в Государственный посольский и иные приказы, из тех приказов посылать в приказ книг печатного дела,...и на печатном дворе печатать». Новая газета должна была бесплатно раздаваться царю и придворным, а остаток тиража предписывалось «продавать в мир по надлежащей цене»[35].

16 декабря появился еще один указ: «По ведомостям о воинских и о всяких делах, которые надлежат для объявления Московского и окрестных государств людям, печатать куранты...» Государственные учреждения – приказы – обязывались присылать сообщения о своей деятельности в Монастырский приказ, служивший органом цензуры, начальнику которого И.А. Мусину-Пушкину повелено собранные сведения отправлять на Печатный двор. Эти два указа предопределили механизм организации газеты и содержание номеров. Газета стала важным явлением идеологической и культурной жизни России.

Одновременно с указом от 16 декабря 1702 г. вышел в свет первый номер печатной газеты «Ведомости с цесарских писем» – первенец русской периодики. Он в значительной степени являлся отголоском «Курантов», так как содержал только заграничные новости, полученные почтой еще 5 декабря. Этот номер в печатном виде не сохранился, видимо, потому, что носил пробный характер и был оттиснут в небольшом числе экземпляров, он известен по рукописным копиям. На следующий день появился второй номер, «Ведомости Московского государства», уже с исключительно русскими новостями. Следующий номер газеты, появившийся 27 декабря, был посвящен лишь одному событию – взятию шведской крепости Нотебург, и назывался «Юрнал или поденная роспись, что в мимошедшую осаду под крепостью Нотебурхом чинилось сентября с 26-го числа в 1702 году».

Очередной номер газеты, изданный 2 января 1703 г., дошел до нас в печатном виде, как и все дальнейшие номера петровских «Ведомостей». Он представлял собой тоненькую брошюрку форматом всего в одну восьмую долю листа (11 х 16 см, размер полосы набора составлял 5 х 7,5 кв. см). Первое сообщение в нем гласило: «На Москве вновь ныне пушек медных гоубиц и мартиров вылито 400. Те пушки ядром по 24, по 18 и по 12 фунтов. Гоубицы бомбом пудовые и полупудовые. Мартиры бомбом девяти, трех, двухпудовые и меньше. И еще много форм готовых великих и средних к литью пушек, гоубиц и мартиров. Меди ныне на Пушечном дворе, которая приготовлена к новому литью, больше 40000 пуд лежит». Начальные строки газеты, таким образом, обнародовали сведения, составлявшие военную тайну – названо количество изготовленных артиллерийских орудий и указаны запасы металла, предназначенного для литья. Петр I, принимавший участие в составлении номера, сознавал секретность этих сведений, но решился их разгласить по соображениям политическим, взявшим здесь верх над всеми другими. Ведь царь добыл медь, расплавив церковные колокола – крайняя мера, затронувшая религиозные чувства людей, нуждалась в публичном оправдании, и оно появилось в газете – колокольная медь пошла на пушки и славно послужит отечеству в боях со шведами (шла Северная война). За границей узнают, как быстро Россия восстанавливает свое вооружение и пополняет утраты. Возможно, это повысит авторитет страны и заставить шведскую армию быть осторожнее[36].

В номере «Ведомостей» за 2 января далее сообщались такие известия: «Повелением его величества школы умножаются, и 45 человек слушают философию и уже диалектику окончили. В математической штюрманской школе больше 300 человек учатся и добре науку приемлют. На Москве ноября с 24 числа по 24 декабря родилось мужеска и женска полу 386 человек». За внутренними известиями шли иностранные: «Из Персиды пишут: Индийский царь послал в дарах великому государю нашему слона и иных вещей немало. Из града Шемахи отпущен он в Астрахань сухим путем. Из Казани пишут: На реке Соку нашли много нефти и медной руды, из той руды медь выплавили изрядну, от чего чают немалую быть прибыль московскому государству... В Китайском государстве езуитов вельми не стали любить за их лукавство, а иные из них и смертию казнены».

Печатные «Ведомости» отличались от рукописных «Курантов» не только способом изготовления. Если те лишь информировали верхи о текущих событиях, то эти выполняли уже несомненные пропагандистские функции. Были, по сути, рупором реформ Петра I – и адресовались более широкой читательской аудитории. В частности, в них к заграничным известиям прибавились официальные публикации (победные реляции, речи, проповеди), а также внутренние российские новости, присланные из разных ведомств.

Петровские «Ведомости» не имели постоянного наименования. Отдельные номера получали названия: «Ведомости Московские», «Ведомости Московского государства» и «Российские ведомости», иногда титулом становилось название документа, напечатанного в номере газеты: «Подлинное доношение», «Реляция». Комплект «Ведомостей» за 1704 г. (годовая подшивка) был украшен титулом, который обозначил содержание газеты и ее характер: «Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в Московском государстве и во иных окрестных странах. Начаты в лето от Христа 1704 от генваря, а окончены декабрем сего же года».

Газетные номера стоили довольно дорого (от 2 до 8 «денег», то есть от 1 до 4 копеек, в то время как 3 деньги составляли дневную зарплату наборщика газеты) и представляли собой небольшие книжечки размером в половину современной машинописной страницы. Они не имели строгой периодичности. В 1703 и 1704 гг. вышло по 39 номеров, в 1705 – 46 (это наибольшая за все время цифра)[37]. С годами сроки выхода все более растягивались: известно лишь 3 номера за 1717 г. и 1 – за 1718. Номер состоял из разного числа страниц – от 2 до 22 (большинство номеров печаталось на 8-16 страницах), чем определялась и его цена. Формат был установлен в восьмую долю печатного листа (примерно в половинную ширину школьной тетради), но отдельные номера печатались и в формате листа. Сначала ведомости печатались церковно-славянским шрифтом в Москве, а с 1711 г. – гражданским шрифтом в Санкт-Петербурге. С № 3 «Ведомостей» за 1711 г. первую полосу (страницу) газеты украшала гравюра, на которой были изображены вид Санкт-Петербурга с р. Невой и Петропавловской крепостью и летящий над ними Меркурий (греческий бог торговли, покровитель искусств и ремесел) с трубой и жезлом – кадуцеем. В 1714 г. даже сам центр издания был перенесен в Петербургскую типографию. Тираж газеты испытывал большие колебания – от нескольких тысяч до нескольких десятков экземпляров. В 1703 г. тираж составлял 1000 экземпляров, а рекордным тиражом в 4000 экземпляров отпечатан номер от 22 марта 1703 г. В 1708 г. отдельные номера «Ведомостей» печатались в количестве 150, 200, 400, 700 экземпляров.

Круг читателей формировался за счет знати, чиновничества и служащих ведомств, то есть немногих грамотных людей, которых царь обязывал приобретать книги и газеты. Спрос на газету был невысокий, расходилась она очень медленно. Исключение составляли наиболее значительные события. В 1709 г. известие о Полтавской битве было отпечатано в количестве 2500 экземпляров и разошлось целиком, однако целый ряд других номеров не находил распространения и оставался на Печатном дворе. В 1724 г. один из номеров вышел тиражом всего в 30 экземпляров. На складах Петербургской типографии скопилось огромное количество нераспроданных экземпляров, которые спустя много лет погрузили на баржу и спустили по Неве. За годы лежания в трюмах «Ведомости» спрессовались и окаменели. Через много лет грузом заинтересовались букинисты, которые приобрели эту массу на вес, и орудуя, буквально, топором вырубали немногие сохранившиеся внутри этого мессива книги петровского царствования. Номеров газеты сохранить единицы.

В «Ведомостях» преобладала информация из-за границы, что делало газету похожей на «Куранты». Петр I считал необходимым информировать своих подданных о событиях европейской жизни – в Голландии, Германии, Англии, других странах. Заграничная жизнь часто освещалась по донесениям послов, например Шафирова, представлявшего интересы России в Турции, Бестужева – в Пруссии, В.Л. Долгорукого – в Дании. Из присылаемых ими служебных бумаг выбирались самые интересные известия, которые затем излагались в виде связной заметки. Однако основным источником зарубежной информации служили газеты преимущественно немецкие, такие, как «Hamburger Relation Courier» и «Nordischer Mercurius». Их получал в России Посольский приказ через две-три недели после выхода и внимательно просматривали сам царь или кабинет-секретарь Макаров. То, что было ими отмечено как интересное для «Ведомостей», немедленно переводилось на русский язык и отсылалось в набор. Переводчиками служили сотрудники Посольского приказа.

«Ведомости» являлись официальным изданием, и в их подготовке принимал участие сам Петр I. Царь отбирал материалы к очередным номерам, снабжал газету поступавшими к нему документами, передавал для печати свои письма и редактировал целые номера. Он был автором многих реляций, отбирал материал, который следовало публиковать в газете, собственноручно правил некоторые статьи. Некоторые из сохранившихся корректурных оттисков «Ведомостей» выправлены рукой Петра I. Они свидетельствуют, что царь особо заботился о ясности текста. По его указанию редакция вслед за иностранным термином, вводившимся в употребление, часто помещала его русский перевод: «...хотя неприятель подкопом наших некую часть и подорвал, однако ж солдатов тем устрашить не мог, потом в другую, старую крепость неприятель вбежал и бил шамад (сдачу), дабы окорд (договор) или хотя бы пардон (милость) получить» (1704, 22 августа, № 22).

Однако, несмотря на это, ошибок и курьезов избежать не удалось. В одном из первых номеров из-за небрежного перевода был искажен смысл сообщения: вместо того, чтобы написать о торговых кораблях, отправлявшихся на Ямайку, было напечатано, что корабли отправились на ярмарку[38].

В центре внимания «Ведомостей» была напряженная Северная война (1700–1721 гг.), которую Россия вела со Швецией за приобретение выхода к Балтийскому морю. В каждом номере газеты печатались заметки о боевых эпизодах, с течением времени они принимали все более развернутый характер и приобретали связность и выразительность изложения. Материалом для военных известий, печатавшихся в газете, служили письма и донесения военачальников, официальные извещения о результатах боевых действий, победах армии. Описание Полтавской битвы, напечатанное в № 11 «Ведомостей» за 1709 г., принадлежит Петру I. Строки набросаны наскоро в день победы над шведами – 27 июня, и Петр прежде всего торопится отметить храбрость солдат, позволившую разгромить врага «малою войск наших кровью».

«Из лагеря от Полтавы в двадесять седмый день июня, в письме власные руки его царского величества, ко благороднейшему государю царевичу писано:

Объявляю вам о зело превеликой виктории, которую господь бог нам чрез неописанную храбрость наших солдат даровать изволил, с малою войск наших кровию, таковым образом.

Ceгo дня на самом утре, жаркий неприятель нашу конницу со всею армиею конною и пешею атаковал, которая хотя зело по достоинству держалась, однако принуждена была уступить, с великим убытком неприятелю. Потом неприятель стал во фронт против нашего лагеря, против которого тотчас всю пехоту из странжамента вывели, и пред очи неприятеля поставили. А конница на обоих фланках. Что неприятель увидя, тотчас пошел атаковать нас. Против которого наши встречу пошли, и так оного встретили, что тотчас с поля сбили, знамен и пушек множество взяли. Також генерал фелдмаршал господин Рейншилт, купно с четырьмя генералами, а именно, Шлипембахом, Штакенберхом, Гамольтоном и Розеном. Тако ж первый министр граф Пипер с секретарями, Ермелином и Цидергермом, в полон взяты, при которых несколько тысяч офицеров и рядовых взято, о чем подробно вскоре писать будем (а ныне за скоростию невозможно). И единым словом сказать, вся неприятельская армия фаетонов конец восприяла (А о короле еще не можем ведать, с нами ли или со отцы нашими обретается). А за остальными разбитыми неприятелями посланы господа генералы порутчики, князь Голицын и Боур с конницею.

И о сей у нас неслыханной новине воздаем мы должное благодарение победодателю богу, а вас, и господ министров, и всех наших сею викториею поздравляем.

Приведен еще князь виртельбергский, сродственник самого короля шведского.

Получено и печатано в Москве 1709 г., июля в 2 день» [39].

Характерно в этом отрывке некоторое освежение официального текста – упоминание о мифологическом Фаэтоне, сыне бога Гелиоса, не справившемся с солнечной колесницей и пораженным молнией Зевса, и шутливая фраза о неизвестности относительно судьбы шведского короля – «с нами ли или со отцы наши обретается», то есть жив ли или умер. «Реляции» об успехах присылались начальствующими лицами прямо из военных походов. В «Ведомости» вошло немало собственноручных писем Петра I и его сподвижников. Там публиковались сведения о «российских торговых и промышленных делах», строительстве каналов, открытии новых мануфактур, пороховых и селитренных заводов. После переноса столицы в Петербург отдельная страничка газеты посвящалась информации о прибывших судах, перечислялись привезенные ими товары. В газете можно было найти и сведения о просвещении, об успехах науки и культуры.

Первым редактором «Ведомостей» был директор Печатного двора в Москве Федор Поликарпов, литературно образованный человек, писавший стихи. Он готовил материалы газеты, обрабатывал переводы из иностранной печати, которые поставляли чиновники Посольского приказа, добывал известия из других ведомств и канцелярий, а также следил за расположением заметок в номере и вел корректуру. Когда газету перевели в Петербург, ей стал заниматься директор столичной типографии Михаил Абрамов. В 1719 г. Коллегия иностранных дел, которая после реформ Петра I пришла на смену Посольскому приказу, назначила ответственным за «Ведомости» переводчика Бориса Волкова, а в помощь ему командировала Якова Синявича. Они являются первыми журналистами, систематически работавшими в периодическом издании.

Б. Волков не только готовил к изданию иностранный материал, но и вел переговоры с коллегиями о получении информации, заботился об оперативности издания, стремился ускорить прохождение газеты в типографии и переживал, что из-за задержки «Ведомости» «не почтутся за новости, но за какой-либо миморий ради гисториков». Яков Синявич вел хронику придворной жизни, писал об ассамблеях и гуляниях, о деятельности коллегий. Повелением Петра I было «Якова Синявина определить для собирания сведений о жизни русского общества». Поэтому Синявич вошел в историю как первый настоящий русский репортер.

Материалы «Ведомостей» проверялись в Посольском приказе, а позже в Коллегии иностранных дел, затем в типографии, и после редакторской правки поступали в печать. Редактор (иногда сам Петр I) правил и вычеркивал все, что шло в разрез с направлением газеты. Иногда не выпускались в свет целые номера, например, № 24 за 1707 г., в котором рассказывалось о разорении русскими войсками городов союзной Польши[40]. В других же случаях тематика газеты определялась внешнеполитической ситуацией: в 1700–1710 гг. «Ведомости» чаще писали о Швеции, в 1711 г. – о Турции, в 1719–1720 гг. – об Англии.

Усилиями Петра I его газета постепенно превратилась в рупор правительственных идей. Если сначала в ней преобладала хроника, событийные заметки, то постепенно их сменили политический фельетон, получивший к тому времени широкое распространение и в западной прессе, аналитические статьи, и в зачаточной форме – зарисовки, репортажи, корреспонденции. Некоторые материалы были не лишены элементов публицистичности. Читателю предлагали комментарии на важные события внутренней и внешней политики. В «Ведомостях» стали печататься объявления о новых вышедших книгах. Первый «Реестр книгам гражданским» – прообраз библиографической росписи – был напечатан в 1710 г. Из газеты читатель знакомился с такими понятиями, как «консилиум-совет», «негоциация-договор», «ювелы-драгоценности». Введение новой терминологии оживило литературный язык и приблизило его к европейским лексическим нормам. Газетные жанры зарождались в массе информационных заметок «Ведомостей», однако их будущие контуры удается кое-где уловить. В газете, например, было помещено подробное описание празднования дня Петра и Павла в Петербурге (1719, 1 июля, № 2), изложенное на 22 страницах. Первую половину этого отчета занимает пересказ проповеди митрополита Стефана Яворского, восхвалявшего Петра I как полководца, создателя флота и государственного деятеля. Этот газетный материал представляет собой один из ранних образцов публицистики в русской печати. Вторая половина содержит рассказ о самом празднике, и в нем можно заметить возникновение будущих жанров репортажа, газетного отчета, составленного очевидцем. Автор описывает «гульбу в вертограде царском, иде же все чувства насладилися». Он говорит, чем были поражены участники гулянья: «Зрение, видящи неизреченную красоту различных древес, в линию и перспективу расположенных и фонтанами украшенных, тут же и речная устремления, веселящая и град и огород царский. Благоухание благовонных цветов имуще свою сладость. Слышание от мусикийских и трубных и пушечных гласов... Последи же по западе солнца были преизрядные фейерверки, и огня, в гору летущего и по водам плавающего было изобильно» [41].

При сравнении «Ведомостей» с европейскими газетами того времени, нельзя пройти мимо отличительных особенностей первого русского регулярного издания. «Ведомости» не имели постоянного заголовка, тиража, формата, объема, оформления, шрифта, строгой периодичности. Поэтому представляется правомерным рассматривать эту газету как часть русской литературы и культуры того времени. В ней находило отражение формирование жанров литературы и публицистики, которое было следствием военного, политического, культурного развития страны в петровский период[42]. «Ведомости» – живое свидетельство русской истории начала XVIII столетия.

Понадобилось много лет – добрые четверть века, – чтобы русская газета приобрела тип устойчивого, регулярного издания, каким и стали выходившие уже с 1727 г. «Санкт-Петербургские ведомости».

«Санкт-Петербургские ведомости»

В числе задуманных Петром I реформ было создание в России системы учебных и научных заведений. Кроме школ и училищ царю нужна была собственная Академия Наук. Вопрос об организации такого единого научно-учебного центра он обсуждал в переписке с крупными немецкими учеными. В 1721 г. придворный библиотекарь И. Шумахер был послан за границу, чтобы вести переговоры с профессорами европейских университетов и академий об условиях их переезда в Россию с целью участия в создании и деятельности Санкт-Петербургской Академии. 22 января 1724 г. в присутствии Петра I Сенат обсудил проект создания Академии, представленный ее будущим президентом – царским врачом Л. Блюментростом, а 28 января 1724 г. подписал протокол, где говорилось об учреждении Академии, «в которой учились бы языкам, также прочим наукам и знатным художествам, переводили бы книги»; в протоколе были оговорены и суммы, выделенные на содержание Академии. Проект предусматривал одновременное учреждение гимназии и университета для подготовки молодых людей к занятию науками[43]. В Западной Европе эти учреждения существовали раздельно, но Петр I считал, что «при заведении простой Академии... науки не скоро в народе расплодятся». А если же создавать один только университет, то в стране не будет надежной системы образования. Другой особенностью русской Академии было то, что ее создавало государство и оно же собиралось и содержать ее, на что Петр обещал выделять по 25 тыс. руб. в год.

Академиков (как, впрочем, и студентов) выписали из Европы; им были установлены хорошие денежные оклады и выделены большие деньги на переезд и создание достойных условий для проживания и работы в России[44]. Соглашались самые молодые – математику Леонарду Эйлеру в год его приезда в Россию (1727) исполнилось всего 20 лет, будущему историку Герарду Миллеру – столько же (1725), физиологу Даниилу Бернулли – 25 (1725). В первоначальном преподавательском составе Академии было 11 академиков и несколько адъюнктов. Число студентов академического университета в 1726 г. было 8 человек, всего же за 1726–1733 гг. в университете прошли обучение 38 человек.

В 1724 г. ученые и студенты начали съезжаться в Петербург. Научные заседания Академии стали проводиться уже после смерти Петра I, а в декабре 1725 г. состоялось ее официальное открытие. В первые годы существования Академии работа велась по трем направлениям или «классам»: математическому, физическому и гуманитарному, причем наиболее высокий уровень имели первые два, состоявшие каждый из четырех кафедр. Академия получила в свое распоряжение богатую коллекцию Кунсткамеры, библиотеку. В здании Кунсткамеры размещались анатомический театр, астрономическая обсерватория и уникальный глобус-планетарий диаметром более 3 м. В 1725–1726 гг. в Академии был создан Физический кабинет с первоклассными приборами. Академия имела Ботанический сад, Минералогический кабинет, инструментальные мастерские. В первые же годы была организована и академическая типография, в которой сначала печатались книги, а вскоре и новые периодические издания – журналы и газеты.

После смерти Петра I его газета захирела – Коллегия иностранных дел равнодушно относилась к своему детищу. Но в 1726 г. Санкт-Петербургская Академия наук выступила с инициативой передать выпуск газеты ей. Академия была молода, академики также были молоды – некоторым только-только перевалило за двадцать лет. Им не терпелось заняться реальными делами. Вдова Петра императрица Екатерина I разрешила академии «газеты и ведомости печатать... на латинском, немецком и российском языках». Академия решила начать с немецкого – благо и сама состояла почти из одних немцев. В 1727 г. в свет начала выходить новая газета «Sankt-Petersburgische Zeitung» (т.е. «Санкт-Петербургская газета») на немецком языке. Она выходила до 1774 г., и сначала была еженедельной. Основным источником информации служили немецкие, французские и голландские газеты, так что, учитывая время, необходимое для их доставки в Россию, отбора материалов и перевода (на немецкий!), новости доходили до русского читателя с четырехнедельным опозданием. Впрочем, вряд ли многие в России читали эту немецкую газету, которая предназначалась только для преподавателей и студентов.

Полгода спустя, 2 января 1728 г., Академия наук выпустила первый номер русской газеты – тоже «Санкт-Петербургских ведомостей»[45]. Он состоял из 4 страниц в четвертую долю листа. На первой странице прямо под заголовком помещался виньет, изображавший двуглавого орла с цепью ордена Андрея Первозванного, ниже – дата: «Во вторник 2 дня генваря 1728 года». Далее следовал текст, он печатался сплошной полосой, без заголовков и без пробелов между материалами. Вместо заголовков, как и ранее в «Ведомостях» царя Петра I, набирали крупным шрифтом название места события: «Из Гамбурга», «Из Вены», «Из Бреслава», «Из Берлина», «Из Рима» и т.д. Номер (как в русском, так и в немецком вариантах) начинался следующим сообщением: «Из ГАМБУРГА от 9 дня Декабря, Граф Фондернат, который как Герцога Голштинского Министр в Мадрите пребывая, прибыл сюда пред тремя днями». Содержанием номера явились известия из европейских городов, и лишь в конце шла придворная хроника – сообщения о поздравлениях государя с новым годом, производстве в чинах и награждениях: «В САНКТПЕТЕРБУРГЕ генваря от 2 дня, после того, как здешние и иностранные господа министры... Всемилостивейшему нашему государю Всепокорнейшее поздравление учинили, то изволил Его Величество [император Петр II (годы правления 1727–1730) тогда был 12-летним мальчиком] с Ее Высочеством Принцессою Наталией Алексеевной [сестра императора], с Ее Высочеством Принцессою Елизаветой Петровною [будущая Елизавета I] и прочими знатными персонами двора Его Величества в церковь Исаакий поехать, для слушания святой литургии. Во время обеда были министры, генералы и знатные персоны из шляхетства [так в то время на польский манер называли дворянство], в доме Его Величества преславно трактованы [отмечены] ».

Газета издавалась два раза в неделю, по почтовым дням, когда почту из Петербурга отправляли в провинцию (по вторникам и пятницам); за год собиралось 104–105 номеров. На протяжении всего XVIII в. «Ведомости» не изменили своей периодичности – выходили два раза в неделю, меняя время от времени дни выхода в связи с изменениями «почтовых дней». Годовая подписка на газету стоила 3 рубля, отдельный номер – 4 копейки. В 1728 г. «Ведомости» издавались тиражом около 700 экземпляров, в 1729 – 800. В последующие годы тираж газеты медленно увеличивался, к 1760 г. в отдельные месяцы составлял 1000–1050 экземпляров. «Санкт-Петербургские ведомости» имели дополнение – «Суплемент» («Anhang» в «Sankt-Petersburgische Zeitung») в виде листков газетного формата, в которых печатались разнообразные дополнительные материалы: парламентская речь английского короля, манифест короля шведского, указы об изъятии гривенников 1726 и 1727 г., вывозе товаров в Ригу и Ревель, официальные реляции. «Суплемент» выходил нерегулярно.

Редактором газеты стал Герард Фридрих Миллер (в русифицированном варианте – Федор Иванович Миллер). Г.Ф. Миллер приехал в Россию из Германии в 1725 г., спасаясь от прусских вербовщиков, зачислен студентом Академии наук, одновременно преподавал латинский язык, историю и географию в академической гимназии. Когда спустя несколько лет спустя он, уже адъюнкт петербургской Академии наук, путешествовал по Германии, на каждой прусской станции его уговаривали поступить на военную службу[46]. Но Миллер с гордостью отказывался. «Санкт-Петербургские» ведомости он редактировал еще будучи студентом. Он подбирал материалы для каждого номера газеты, переводил иностранные известия, черпая их из заграничной прессы, вычитывал корректуру и следил за выпуском номеров в свет[47]. В 1730 г. 25-летний Г.Ф. Миллер получил звание профессора и занялся научной работой, отойдя на время от редакторской деятельности. В середине 1730 г. пост редактора занял И. Тауберт, которого впоследствии сменил Я. Штелин.

Содержание обеих газет Академии наук практически не было связано с российской действительностью. В течение ряда лет «Санкт-Петербургские ведомости» были точным переводом «Sankt-Petersburgische Zeitung», и случаи расхождения перевода с оригиналом были редкими. Для «Sankt-Petersburgische Zeitung» и «Санкт-Петербургских ведомостей» редакторы-составители отбирали материалы о дипломатических отношениях европейских государств, о военных действиях, о визитах послов и министров, новости из королевских домов Европы, а также различные сведения о природных катаклизмах и происшествиях. Из российских событий на газетные страницы попадала только одна хроника придворной жизни[48]. Поскольку всю основную информации «Sankt-Petersburgische Zeitung» и «Санкт-Петербургские ведомости» брали из иностранных газет, то главной фигурой в редакции, после редактора-составителя, был в то время переводчик, а не корреспондент. Первыми переводчиками стали немец М. Шваневитц и его русские ученики М. Алексеев, И. Петров и И. Яхонтов, а также В. Адодуров и С. Волчков. Газетная работа не была для редактора и переводчиков единственным и основным занятием, и ее совмещали с учебой, с научными исследованиями, педагогической деятельностью.

Академию наук беспокоило, что ее газета заполнялась в основном заграничными, и уже 12 января 1728 г. в Сенат было направлено ходатайство, чтобы коллегии и конторы «всякие ведомости [новости] в сообщение к печатанию тех газетов присылали». К маю вышел соответствующий императорский указ. Он выполнялся плохо, и заметного влияния на содержание газеты долго не оказывал.

Что же все-таки печаталось из российских новостей? К иностранным и внутренним известиям прибавились объявления – казенные и частные – о торгах, подрядах, продажах, о выходе новых книг, театральных спектаклях и т.д. Эти объявления содержат немалый материал для историков русской культуры, так как позволяют уточнить дату выхода той или иной книги, журнала, появления новой пьесы. Все объявления помещались в конце последней страницы, от основного текста их отделяли линейка и название рубрики: “Для известия”. Появлялись в газете сообщения о торжествах и смотрах, а также своеобразные некрологи. Например, в 1730 г. в газете оплакивали фрейлину фон Фик, умершую на 24-м году жизни: «...хотя в ея младых летах глаза от оспы весьма повреждены были, однакож в инструментной игре зело искусна была и тако об ней каждый сожалеет».

Сообщали о погоде: «Воздух в здешних околичностях уже так легок и приятен стал, как только оный пожелан быть может». О погоде, случалось, писали в ином ключе – когда необычные природные явления служили поводом для разных толков. Тут академия чувствовала себя обязанной развеять предрассудки. Заметка от 16 июля 1728 г.:

«В прошлое воскресение по утру видимо было здесь над сим оризонтом на воздухе приятный знак в круг солнца, которое окружено было от одного болшаго, и другого меншаго кругов, цвет оных якобы радуги был. Внутри были видимы четыре ясные пятна, в верху, в низу, и по обеим сторонам Солнца. Над оными усмотрена еще циркулярная дуга, которой концы в верх были тогож цвета, как протчие круги. Разумные люди сие неиначе, как за Солнечные круги, и яко бы подобные Солнцу признавают, о котором воздушном знаке, кои особливо в северных землях часто являются, истинное натуралное разсуждение объявить можно. И тако не надлежит в том с простым народом одного мнения быть, который из таких вещей особливые пророчества чинит».

Изложено витиевато, однако смысл понятен: предрассудкам – бой!

Ученые известия вообще занимали видное место на страницах газеты. Среди них – сообщение об успехах камчатской экспедиции Витуса Беринга, опубликованное 16 марта 1730 г.: «Он изобрел [т.е. открыл], что тамо подлинно северо-восточный проезд имеется, таким образом, что из Лены, ежели бы в северной стране [Северный Ледовитый океан] лед не препятствовал, водяным путем до Камчатки и тако далее до Япона, Хины и Ост-Индии доехать возможно б было; а к тому же он и от тамошних жителей известился, что предо 50 и 60 летами некое судно из Лены к Камчатке прибыло».

Так впервые было печатно заявлено об открытии пролива между Азией и Северной Америкой. В том же году заметку «Санкт-Петербургских ведомостей» перепечатала одна из копенгагенских газет – и так вслед за Россией Европа узнала об одном из важнейших географических открытий своего времени...

А вот и еще один приоритет, числящийся за «Санкт-Петербургскими ведомостями» времен Г.Ф. Миллера. В июне 1729 г. газета сообщила, что в итальянском городе Парма на днях началась «великая опера (музыкальное комедиальное действие), на которой опере из обретающихся тамо иностранных людей зело многие бывают».

Это было первое в русской печати упоминание об опере!

«Примечания» к «Ведомостям»

Помимо «Суплемента» русское издание «Ведомостей» в 1728–1742 г. имело и другое приложение: «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания», объемом от 4 до 8 страниц. В течение первого года они появлялись раз в месяц, а с 1729 г. прилагались к каждому номеру газеты. Выпуски их именовались «частями».

«Примечания» были задуманы как справочный аппарат «Ведомостей», вначале тесно связывались с содержанием газеты. Они более подробно толковали сообщаемые известия, объясняли незнакомые русским читателям иностранные слова, дополнительно приводили материалы, расширявшие сведения информационных заметок основного текста газеты. Но через год «Примечания» приобрели самостоятельный характер, и тогда на их страницах появились статьи, вовсе не прикрепленные к газетным сообщениям. Так «Примечания» превратились в журнал, который 15 лет выходил вместе с «Ведомостями». Популярность «Примечаний» вынудила Миллера с 1729 г. издавать их также на немецком языке

Статьи «Примечаний» за время их существования поражают разносторонностью и широтой тематического охвата. Так, в 1729 г. наряду с известием о состоянии инквизиции в Венеции (ч. 15) помещен очерк «Борьба воловья в Гишпании и Португалии, или о битве с волами», т.е. о бое быков (ч. 19). Вслед за серией статей об открытии Америки (ч. 29–31) вышла и статья «О Перпетуо Мобиле, непременном или непрестанном движении» (ч. 56). В части 87 помещены «Стихи или вирши акцизного секретаря Ганкена в Польше», части 95–101 заняты большой статьей «О полагании руки французского короля на больных или о излечении желез прикосновением», части 88–91 – статьей «О прибывании большой воды в Неве» и т.д. В последующие годы это разнообразие содержания увеличилось. Появились оригинальные, переводные статьи на естественнонаучные темы, практические рецепты, медицинские рекомендации и многое другое.

В «Примечаниях» было опубликовано несколько статей по вопросам литературы и искусства: «О позорищных [т.е. о зрелищных] играх или комедиях и трагедиях» (1733 г., части 44–46), «Историческое описание театрального действия, которое называется опера» (1738 г., ч. 17–21, 33–34, 34–49) и т.п.

Разумеется, само появление в русской печати статей, затрагивающих темы истории и теории искусства, имело положительное значение, было полезно для читателей.

С участием в выпуске «Примечаний» были связаны начальные шаги М. Ломоносова в Петербургской Академии наук после его возвращения из заграничной командировки. Ломоносов был назначен адъюнктом физических классов в январе 1742 г., но еще до этого в течение полугода он работал в редакции «Примечаний на Ведомости» в качестве автора и переводчика. В 1741 г. он опубликовал в «Примечаниях» три оды – на день рождения императора Ивана Антоновича (ч. 66–69), в честь победы русских войск над шведами при Вильманстранде (ч. 73–74) и поздравление новой императрице Елизавете Петровне (ч. 98–102). Кроме того, Ломоносов перевел несколько работ академика Крафта: «О сохранении здоровья», «О твердости разных тел» и др. Десять частей «Примечаний» 1741 г. подряд оказались занятыми переводами Ломоносова[49].

Стоили «Примечания», как и «Ведомости», 3 рубля в год; подписка на оба издания обошлась бы читателю в 5 рублей вместо 6.

В октябре 1742 г. Петербургская Академия наук прекратила издание «Примечаний», но читательский интерес к ним не охладел. В 1765 г. в Москве, вероятно Миллером, был издан сборник, составленный из 25 перепечатанных оттуда статей, и вслед за ним вышло еще несколько изданий такого же типа.