Курс лекций 3 страница

Роды теперь прочнее объединяются в племена, и родовой строй жизни сменяется племенным. Человек, немного освободившийся от власти безжалостной природы и не менее безжалостного рода, наконец, чувствует себя личностью. Это осознание запечатлено во множестве сказаний и преданий о «больших людях», героях, дарителях благ и первооткрывателях.

Тема героя весьма значима для культуры эпохи «варварства». Возрастание ценности личности отразилось и в появлении родословных, исторических преданий. В мифах возникает образ «культурного героя», дарующего людям культурные ценности, законы, моральные заповеди. Историческим соответствием подобных образов были вожди племен, чья власть появляется и возрастает именно на этом этапе. Лидерство в первобытных племенах почти всегда носило, говоря современным языком, харизматический характер. Удачливому предводителю приписывались сверхъестественные способности, помощь духов. Если его потомки сохраняли власть, то эти верования переносились и на них. Складывается культ вождей, как «сверхлюдей», наделенных недоступной простонародью силой.

У многих народов отмечена фигура сакрального («священного») царя. Он одновременно считался главой племени и верховным служителем племенных духов. Вместе с тем, именно религия и ограничивала власть «священного» правителя. Он был вынужден следовать многочисленным религиозным запретам-табу. Широчайшим образом распространен запрет на прямое общение с подданными. Были и более жестокие ограничения. Так, у многих народов «священного правителя» убивали через определенный срок. Это был пережиток древнего обряда, связанного с плодородием, когда «царя» вообще выбирали на год и приносили в жертву Матери-Земле. Вождя убивали также в случае неурожая, военных неудач – считалось, что в этих случаях «сила» покидает его. Неудивительно, что «священные цари» либо становились бессильными марионетками родовой знати и жречества, либо отстранялись от власти дружинными вожаками. В зависимости от этого и выделяют два основных пути формирования государства у «варваров» – сакрально-аристократический и военно-иерархический.

Постепенно из общинной обособляется частная собственность. «Большие люди», обладавшие не только авторитетом, но и собственным имуществом, выделяются из первобытных общин, становятся с прошествием столетий вождями и аристократами.

Древний земледелец, особенно с изобретением металлических орудий, действительно мог почувствовать себя независимым от природы. Потому и восхвалял он в своих мифах героев-изобретателей, реальных и вымышленных, творцов нового благополучия. Постоянная борьба за существование теперь сменилась размеренным, пусть и нелегким, сезонным трудом. По завершении работ требовалось оставить запасы. Знаком того, что теперь отнюдь не все добытое съедается сразу, первым признаком появления земледелия и служат глиняные сосуды на первобытных поселениях. Но где запасы, там, в конечном счете, и излишки. А излишком можно распорядиться по собственному усмотрению. Так что весьма оживленным становится обмен.

Способствовало этому и расширению кругозора. Соседние племена – теперь уже не только враги или пища в голодные годы. Племена начинают теснее общаться между собой, образуют большие союзы. Появляется первобытная «дипломатия» – а обмен становится важнейшим ее средством. Ни один посланец не отправлялся в соседнее племя, союзное или тем более враждебное, без даров. И ни одно племя, желавшее дружбы с соседями, не отказалось бы одарить посланца или, самое меньшее, устроить для него угощения. Обмен дарами и совместный пир скрепляли договоры, прекращали войны и кровные распри. Так понемногу зарождаются товарные, а затем товарно-денежные отношения.

С другой стороны, образование излишков произведённого – прибавочного продукта – опять же способствовало усилению племенной знати. Развиваются механизмы изъятия излишков в пользу племени, а затем – в пользу вождя. В марксистской исторической схеме изъятие прибавочного продукта является важнейшей чертой эксплуатации. Вместе с тем, общинный строй сдерживал полное обособление аристократии.

Параллельно обществу развивалось религиозное сознание. Новые общественные явления подталкивали появление новых религиозных форм и сами развивались под их воздействием. В эпоху племенного строя (т. н. «варварства») в первобытной религии происходят серьезные изменения. Появляются новые, более развитые и последовательные религиозно-мифологические системы, совершенствуется обрядность.

Постепенно начинается обособление общественной группы отправителей культа – жречества. Жрецы превратились сперва в особый общественный институт, затем в своеобразную замкнутую корпорацию-касту. Жрец, как правило, не принимал участия в хозяйственной жизни общины. Его основной, нередко единственной задачей было представление интересов соплеменников перед миром сверхъестественного. В отличие от древнего мага (колдуна), жрец не повелевал потусторонними силами, не заклинал их. Он обращался к ним с молитвами, был не повелителем, а слугой – и именно как слуга и представитель могущественных божеств почитался соплеменниками. Собственно, лично жрец вовсе не обязательно (после выделения жречества в особый слой) должен был обладать в глазах людей сверхъестественным могуществом. Для его авторитета было достаточно поддержки корпорации и, самое главное, «священного» знания о божествах и порядке поклонения им. Жречество быстро оформляется в группу кастового типа.

Параллельно с образом героя возникают и образы богов. Нельзя не связать эти два процесса. Рост роли личности приводил к тому, что и духи древних религиозных верований обретали более яркую «индивидуальность». Из их среды выделяются олицетворения конкретных природных явлений и наиболее значимых для древнего земледельца объектов (грозы, Солнца и т. д.). Они обрастают мифологическими сюжетами, родственными связями, объединяются в пантеон, выстроенный на основе строгой иерархии. С каждым из богов связаны характерные именно для него религиозны обряды. Со временем для каждого из высших богов создается отдельная жреческая корпорация.

Новые, «молодые» боги носили олицетворяли преимущественно небесные явления и носили довольно ярко выраженный патриархальный характер. Наиболее значительные из них (у всех племен) – Громовержец и Солнце. Первый – всегда мужское божество, Солнце – в большинстве случаев. Новые боги неизбежно вступают в противоборство с божествами «старыми», олицетворявшими природу вообще, ее необузданные стихийные силы, некогда казавшиеся всесильными охотнику-дикарю. Среди старых богов, разумеется, на первых местах Великая Мать и Великий Змей. Побеждаемые чудовищные и матриархальные божества обычно в соответствии с исторической истиной воспринимаются как «старые» боги. Кроме того, они чаще всего противопоставляются богам небесным как боги «земные» или «подземные».

Неолит, энеолит и бронзовый век – время складывания языковой карты мира. В ранней истории человеческих языков еще много неясного. Передвижения их носителей трудно установить. Тем не менее, изучение языковой истории дает многое, нередко приоткрывает завесу тайны над не отразившимися в письменных источниках событиями.

Современные языки появились не сразу. Родственные между собой их группы (например, славянская или германская) некогда сами были языками. Группы, в свою очередь, объединяются в семьи. К концу неолита же еще и сами нынешние семьи языков только начинали распадаться. Это были цельные языки, сами объединявшиеся в тогдашние, древние языковые семьи. Эти древнейшие семьи – самый старый достоверно устанавливаемый этап истории языков – именуются у языковедов макросемьями («большими семьями»).

Лучше всего изучена в настоящее время языковая история Евразии и Северной Африки. В VII – IV тысячелетиях до нашей эры значительную часть Евразии заняли племена трех языковых семей, находившихся между собой в отдаленнейшем родстве. Именно их передвижения и столкновения друг с другом определяли исторические пути первых цивилизаций.

Наиболее «цивилизованными» по стечению исторических обстоятельств оказались афразийские, или семито-хамитские племена. Долгое время ученые считали, что их переселения начались из Африки к югу от Сахары. Однако сейчас установлено, что древнейшие афразийцы были не только пастухами (что было бы естественно для африканских саванн), но и земледельцами. Двигались же они, скорее всего, из Сирии в Аравию и Африку (через Египет), а не наоборот. Осевшая в Египте, в благодатной Нильской долине часть афразийцев – древние египтяне – создали одну из древнейших и самых устойчивых цивилизаций. Оставшиеся на берегах Средиземного моря их сородичи выстроили города-государства Сирии и Палестины.

Меньше повезло обитателям внутренних областей Сирии и Аравии. В условиях наступления пустынь на оазисы земледелие приходило в упадок, и они вынуждены были перейти к кочевому скотоводству. Однако кочевники волна за волной выходили из пустыни, нападали на более развитых соседей и нередко покоряли их земли. Государства, созданные афразийскими народами, господствовали на Ближнем Востоке до VI в. до н. э., когда были покорены персами.

Второй группой создателей древнейших цивилизаций являлись т. н. «сино-кавказские» племена. Само существование в глубокой древности «сино-кавказской» языковой семьи доказано лишь недавно российскими языковедами. Трудно было поверить в родство столь «далеких» языков – «сино-кавказские» языки отмечены от крайнего запада Европы до Китая (китайский и родственный ему тибетский) и тихоокеанского побережья Америки. К тому же народы-носители этих языков принадлежат к разным расам. В последнее время высказано предположение – языки распространялись отрядами завоевателей-мореходов, которые смешивались с местными жителями. Действительно, места древнейшего поселения отдельных семей «сино-кавказцев» всегда выходят к морям. Не исключено, что «сино-кавказцы» и были изобретателями мореходства.

Значительная часть распространенных сейчас в Евразии языков относится к третьей – т. н. ностратической (от латинского noster – наш) макросемье. В нее входят, прежде всего, индоевропейские языки, на которых говорят на территории большей части Европы, в Индии, Иране и ещё ряде стран Азии, а также потомки европейских переселенцев в других частях света. Сюда же относятся уральские языки (финский, венгерский, эстонский и др.), алтайские (монгольские, тюркские, тунгусо-маньчжурские, японский, корейский), картвельские (грузинские). «Ностратами» были и дравиды – создатели древнейшей цивилизации Индостана III – II тысячелетий до нашей эры.

Наиболее активно из «ностратов» распространялись по тогдашнему миру индоевропейские племена. Это было связано с особенностями их военной техники. Именно индоевропейцам принадлежит честь изобретения боевой колесницы. Это простейшее приспособление дало им на время огромное преимущество перед соседями и ускорило их передвижения. Разделение индоевропейского языка на отдельные ветви (индоиранскую или арийскую, славянскую, германскую и т. д.) произошло в начале III тысячелетия до н. э. Именно тогда, очевидно, и началось широкое расселение индоевропейцев. Далекие походы, переселения и завоевательные войны не способствовали развитию цивилизации. Но, оседая на новых местах, индоевропейцы создавали высокоразвитые культуры, соединявшие местное наследие и их собственные немалые достижения.

Источники

Легенды и сказки индейцев Латинской Америки. Л., 1972.

Мифы и предания папуасов маринд-аним. М., 1981.

Мифы и сказки Австралии. М., 1965.

Мифы и сказки бушменов. М., 1983.

Мифы, сказки и легенды индейцев. М., 1997.

Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки. М., 1974.

Сказки и мифы Океании. М., 1970.

Сказки и мифы папуасов киваи. М., 1977.

Эскимосские сказки и мифы. М., 1988.

Литература

Алексеев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества. М., 2007.

Гимбутас М. Цивилизация великой Богини. М., 2001.

Мифологический словарь. М., 1992.

Морган Л. Лига ходеносауни или ирокёзов. М., 1983.

Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. М., 2010.

Скленарж К. За пещерным человеком. М., 1987.

Соколова З.П. Животные в религиях. СПб., 1998.

Стеблин-Каменский М. И. Миф. М., 1992.

Тайлор Э. Первобытная культура. М., 1989.

Токарев С. А. Ранние формы религии. М., 1992.

Фрэзер Дж. Золотая ветвь. Т. 1-2. М., 2001.

Тема 3. Древнейшие цивилизации

На протяжении IV – III тысячелетий до н. э. в жизни некоторых народов земного шара произошли глубокие изменения, определившие дальнейшую историю человечества. Охватив сначала небольшие области планеты, за последующие века эти перемены вовлекли в свою орбиту значительную ее часть. После долгих веков первобытности наиболее развитые племена Евразии, Африки и Америки перешагнули грань, отделяющую варварство от цивилизации.

Слово «цивилизация» происходит от латинского прилагательного civilis – «гражданский, государственный». Приблизительно его можно перевести как «огражданивание», «возведение до уровня гражданина». Его можно понять и как «восхождение к городской культуре», ведь civilis связано со словом civitas – «город, город-государство». Л.Г.Морган, как уже не раз упоминалось ранее, определил цивилизацию как высшую ступень развития общества, следующую за варварством.

Письменность, как уже говорилось, – один из главных признаков появления цивилизации, демонстрирующий общий уровень развития культуры. Письменность может возникнуть лишь в обществе, которое «доросло» до сознания необходимости хранения информации в форме, не подвластной искажениям – в отличие от устной речи. Первые письменные памятники – это надписи владельцев предметов на печатях-пломбах, посвящения богам, финансовые отчеты первых государственных чиновников. Позднее появляются летописи и памятные надписи царей и знатных людей.

Древнейшей большинство ученых считают иероглифы древних жителей Междуречья Тигра и Евфрата – шумеров, известную со второй половины IV тысячелетия до нашей эры. Но шумеры ли были ее создателями? Сейчас все больше доказательств, что Междуречье не является родиной «своей» письменности. Символические «рисуночные» знаки, сходные по начертаниям с шумерскими иероглифами, находят на сосудах культур Малой Азии и Балкан VII – VI тысячелетий до нашей эры.

В древнем захоронении конца VI – V тысячелетия на территории Румынии, в Тэртэрии, найдены глиняные таблички с иероглифами. Находка эта крайне загадочна. Письменность табличек отдалённо напоминает шумерскую. Материал – глина – и форма табличек также вполне «шумерские». Но при этом написаны они явно не на шумерском языке и относятся ко времени намного старше самых древних памятников Шумера. Памятники, выполненные аналогичным или близким «письмом», относящиеся к VI-IV тыс. до н.э., были найдены в разных регионах Балкан. Их связывают с развитой земледельческой культурой балкано-малоазийского региона, которую отдельные учёные склонны объявлять древнейшей цивилизацией. Исследования же в самом Междуречье позволяют сделать вывод, что письменность отнюдь не сразу стала «шумерской», и распространялась с севера.

В Египте иероглифическое письмо возникло также в IV тысячелетии до н. э. и просуществовало без особых изменений до начала нашей эры. Здесь главными материалами для письма были камень и папирус. Собственными системами иероглифов обладали и другие очаги древнейших цивилизаций. Так было в III – II тысячелетиях в долине Инда (т. н. протоиндийское письмо), так же было во II – I тысячелетиях в Южной Аравии. Самая распространенная и дожившая до наших дней система иероглифического письма, китайская, зародилась в II тыс. до нашей эры.

Во времена Моргана появление письменности могло быть сочтено достаточным признаком возникновения цивилизации. Однако дальнейшее развитие исторической науки показало, что далеко не всегда появление письменности сопряжено с глубокими культурными и общественными изменениями, подразумеваемыми термином «цивилизация». Более того, письменность отнюдь не всегда появляется в рамках городской культуры.

Городом может считаться, по общепринятому определению, только такое поселение, жители которого заняты в основном трудом вне сельского хозяйства. Так вот, за последние полтора века ученым стал известен целый ряд письменных культур без малейших признаков городской жизни. Например, аборигены острова Пасхи в Океании имели письменность, но не имели и подобия городских поселений. Едва ли могут быть сочтены в полном смысле слова городами даже самые крупные и укрепленные поселения древних германцев I – V вв. А они также обладали уже письмом.

Итак, стало ясно, что одного признака для выделения цивилизации недостаточно. Собственно говоря, и Морган не видел цивилизацию вне городской культуры. Так что существование городов, наряду с письменностью, сейчас является вторым общепризнанным свидетельством наличия у народа цивилизации.

Тем не менее, ни города, ни даже письменность не относятся к неоспоримым свидетельствам. Письмо прошло много этапов в своем развитии, и самые примитивные его формы подчас трудно отличить от изобразительного искусства. Споры же о том, считать ли то или иное поселение городом, нередко кипят в науке десятилетиями. В качестве третьего, вполне материального и бесспорного индикатора цивилизации, современные археологи предложили монументальное искусство.

Действительно, появление монументальных архитектуры и скульптуры является зримым знамением перемен в обществе и культуре. Сооружения наподобие египетских пирамид, древнекитайских дворцов, античных храмов строились с приложением немыслимых в первобытном обществе умственных и физических сил. Они не имели грубо-«прикладного» назначения. Для проживания людей веками хватало примитивных землянок и хижин. Жилой дворец – это гораздо больше, чем реально нужно для жизненных потребностей. Гигантские изваяния богов и героев увековечивали их на тысячелетия. Следует отметить, что в той или иной форме монументальность свойственна любой цивилизации вплоть до наших дней. Правда, сегодня она нередко вызвана неизбежностью – например, скопление населения в крупных городах заставляет строить многоквартирные дома-«башни».

Таким образом, современная наука выделяет три основных признака цивилизации – письменность, города, монументальное искусство. Ученые подходят к этим признакам с разной степенью строгости. Многие считают, что для признания цивилизации достаточно сочетания хотя бы двух из указанных признаков. Так, у уже упомянутых аборигенов острова Пасхи, рапануйцев, есть письменность и монументальные изваяния почитаемых предков – но нет городов. У древних инков из Перу, подчинивших почти весь запад Южной Америки, были городские поселения, развитое монументальное строительство – но не имелось письменности. Тем не менее, часто говорят об «инкской цивилизации», о «цивилизации острова Пасхи». Другие ученые более строго подходят к проблеме. По их мнению, уровень цивилизации достигается только при соединении всех трех признаков.

Когда речь заходит о наиболее ранних цивилизациях, в качестве дополнительного (наряду с тремя основными) признака указывают систему ирригации – искусственного орошения земледельческих полей с помощью каналов. Каналы отводили воды рек в нужном земледельцу направлении. Они одновременно обеспечивали постоянное питание почвы, снижали риск во время засух и паводков. Кроме того, в изрезанных речными рукавами долинах на северной границе тропиков строительство каналов позволяло избежать ухода воды мелких речек в землю – а значит, заболачивания местности.

Именно в таких областях и возникают самые первые локальные цивилизации, получившие в связи с этим название «речных». На Ближнем Востоке регионами складывания цивилизации стали долина Нила (Египет) и междуречье Тигра и Евфрата – по-гречески «Месопотамия», с прилегающими землями. Последние включают территорию нынешнего Ирака и отчасти юго-западного Ирана. Дальше на восток одна из древнейших цивилизаций возникла в долине Инда и распространилась на запад по другой реке – Гангу. На территории Китая «артерией» цивилизации стала река Хуанхэ, позднее к ней добавилась лежащая южнее Янцзы. Долины не столь крупных рек Центральной Америки со временем также стали, однако, зоной сложения цивилизации.

Речные цивилизации возникали на землях, которые сперва осваивались человеком не без труда. Охотникам и собирателям в этих краях разливов и болот, вокруг которых нередко простиралась песчаная пустыня (как в Египте и Месопотамии) делать было нечего. С другой стороны, почвы были весьма плодородны, и поддавались обработке даже с помощью простейших деревянных орудий. С появлением земледелия люди все решительнее осваивают долины великих рек. Однако уже перед первыми здешними земледельцами встала задача обуздания своенравной природы. Век металла даровал победу человеку. С началом добывания меди и изготовления медных орудий стало возможным строительство каналов для отвода вод и орошения полей. В древних преданиях от Египта до Китая покорение рек и прекращение разрушительных паводков рисуется как начало истории цивилизации – и государства.

Мощную и цельную ирригационную систему невозможно было построить силами одной общины. Для этого требовались общие, согласованные усилия нескольких или многих общин, даже нескольких племен. В качестве организующей силы выступает зарождающаяся надобщинная и внеобщинная власть. Государство, разумеется, возникало и там, где не было нужды в ирригации, но орошение полей было общим и важнейшим делом для обитателей речных долин. И именно у них молодое государство, организовывавшее полезное для всех и невиданное прежде дело, усилилось безмерно. Этому способствовал и рост достатка. Урожаи с орошаемых каналами земель возросли многократно. Археологи, изучавшие Месопотамию, давно подметили, как с появлением ирригационных систем дворы общинников стали сосредотачиваться вокруг общего храма – резиденции царя-жреца. Глава раннего государства, обладавший постоянной вооруженной силой своей дружины, становится естественной защитой обогатившихся общинников от более отсталых и бедных соседей-«варваров». Таким образом, возникновение ирригации ускорило сосредоточение жителей в крупных поселках – позднейших ранних городах.

Итак, появление системы ирригации является достаточно надежным свидетельством того, что в обществе складывается государство – надобщинная и «профессиональная» власть. Но и другой, более общий признак цивилизации – монументальное искусство – также свидетельствует в большинстве случаев о наличии государства. Воздвижение гигантских памятников искусства, храмов и дворцов совокупными усилиями многих людей невероятно без организующей власти. Исходя из этого, некоторые историки рассматривают существование государства как одну из главных, наиболее обязательную предпосылку возникновения цивилизации. Однако государственная власть образуется, как правило, немногим ранее самой цивилизации. Она лишь создает условия для общего общественного и культурного «рывка». Основные его признаки – сосредоточение населения в городах и развитие письма.

Во всех древнейших цивилизациях безусловно преобладал «сакрально-аристократический» путь сложения государственности. В итоге сложилась так называемая «восточная деспотия» – формально неограниченная власть царя. В системе общества и власти притом исключительную роль играло жречество. Огромное значение в жизни общества имела религия.

Религиозные представления пронизывали все сферы общественной жизни. И не только потому, что религиозная вера определяла сознание людей. В конкретной системе общества «древневосточного» типа религия сама оказывалась под влиянием общественно-политических процессов. Сама государственность сформировалась в значительной степени под религиозным контролем и под влиянием религиозных идей. Потому теперь эти идеи приобретали характер государственной идеологии. Многобожная религия оправдывала и освящала общественно-политическое устройство древней деспотии. Поэтому развитие религии на Древнем Востоке неразрывно связано с развитием общества.

Центральным звеном, связывающим религию и политику, и одновременно центральным звеном политической системы был культ царей. Деспотическая власть сложилась в результате присвоения вождем, еще недавно бессильным ставленником знати, высших религиозных жреческих функций, либо иного соединения царской и высшей жреческой власти. С установлением деспотии даже табу, окружающие личность правителя, ограждают от подданных не столько его личность, сколько его власть. Царь в таком обществе считается высшим светским и духовным авторитетом. Его власть напрямую исходит от богов. Нередко он сам воспринимается как живой бог, как минимум – полубог, потомок богов. Очень часто, хотя не всегда, в качестве предка царя воспринимается солнечное божество. Правители царства Урук в Шумере возводили себя к солнечному богу Уту. Некоторые династии египетских фараонов связывали себя с солнечным богом Амоном-Ра (но другие – с богом-воителем Гором). Верховный бог государственного культа одновременно воспринимался как небесный покровитель царя и царской власти.

Но установление деспотического строя не означало умаления влияния жречества. Жрецы, разумеется, уступили часть позиций царю. Но оно осталось влиятельнейшим общественным слоем, на который власть не могла не опираться. Во всех деспотиях «восточного типа» жрецы представляли собой замкнутую иерархически организованную группу привилегированного типа. Они активно использовались на государственной службе, играли важнейшую роль в политике. Если царь и признавался богом на земле, то передавать людям волю богов небесных, как правило, брались только жрецы. Поэтому в их руках всегда оставался мощный рычаг влияния на царя. Зримым выражением жреческой мощи и естественными центрами жреческого влияния стали монументальные храмы. Эпоха древнейших цивилизаций – повсеместно эра расцвета храмового строительства. В храмах отправлялись все важнейшие обряды, они нередко становились центрами общественной жизни. К храмам приписывалось большое количество разнообразного имущества – скот, рабы, земля. Цари, одаривавшие жрецов и храмов, считались благочестивыми. Те, кто поступал иначе, предавались проклятию и имели все основания опасаться за свою судьбу. История Египта, Шумера и других регионов пестрит сообщениями о дворцовых переворотах и цареубийствах, подстроенных жречеством.

Служение царю воспринималось как религиозный долг его подданных. Царь выступал как представитель мира богов на земле. Боги же и создали людей, по некоторым версиям (например, в шумерской и других месопотамских мифологиях), чтобы те работали на них. Общим для всех культур древневосточного типа является представление о служении богам и царю, земному богу, как единственной цели и смысле человеческого существования. В религии древнего Египта, например, это служение продолжается и в загробной жизни. Вся жизнь человека, согласно древневосточным религиям, находится в полной власти всесильных богов, которые безжалостно карают за непослушание даже царей.

Основная форма богослужения – жертвоприношения. Растительные и животные жертвоприношения были распространены повсеместно. Считалось при этом, что принесенные жертвы действительно насыщают богов, удовлетворяют их плотские потребности. В простонародных верованиях (поддерживавшихся жречеством) считалось, что статуи богов действительно являются их вместилищами и невидно для людей поглощают подносимые жертвы. Жертвоприношение являлось ядром любого религиозного обряда. Характер жертв, впрочем, различался у разных народов. Так, в Египте, где были сильны пережитки тотемических верований и боги представлялись в облике или с головами животных, животные жертвы были сильно ограничены. Здесь же впервые появился твердый запрет на человеческие жертвы. Но в других странах Ближнего Востока человеческие жертвоприношения сохранялись (убийство пленников на алтарях в ознаменование побед и т. д.). В Восточном Средиземноморье человеческие жертвы носили массовый и регулярный характер, являясь важнейшим составным элементом религии.

Характерными чертами мифологий всех ранних цивилизаций являлось присутствие в них идей смены божественных поколений и цикличности мироздания. Боги смертны, хотя срок их жизни намного превышает человеческий. Жертвоприношения, в том числе, и поддерживают жизнь богов. Все в мире развивается по кругу, проходит через рождение, жизнь, смерть и возрождение. Так развивается и сам мир. За его грядущей гибелью в страшном пожаре или водах потопа последует возрождение. Поколения богов сменяют одно другое. Часто это происходит через насилие, в ходе извечной борьбы космических и хаотических сил. Богов первобытных, чудовищных свергают и уничтожают устроители космоса, покровители цивилизации и государственной власти. Но смена божественных поколений может происходить и естественным путем. Другое дело, что смерть старых богов всегда катастрофична для мира в котором они повелевают.

Зримым отражением идей всеобщей цикличности, «вечного возвращения» является миф об умирающем и воскресающем боге. Это божество воплощает животворные силы природы. Его умирание символизирует зиму, возрождение – весну, лето. В разных мифологиях сюжет гибели подобных божеств трактуется по-разному. Так, египетского Осириса или семитского Балу убивает демонический противник. В то же время семитский же Адонис, шумерский Думузи становятся жертвами страстей женских божеств, их коварства и ревности. Но во всех вариантах присутствует одна и та же идея – «умирающий бог» полгода пребывает в потустороннем царстве мертвых, а полгода – на земле, принося с собой благодатный для земледельцев сезон.