Фонетические исследования 4 страница

В двух более ранних работах В. Гумбольдта, прежде всего в статье «О сравнительном изучении языков применительно к различным эпо­хам их развития», ученый высказывает идеи, связанные с так называе­мой стадиальной концепцией языка. Эти идеи были основаны на ана­лизе значительного для того времени количества языков; в частности, на основании материалов, собранных его братом, он первым среди языко­ведов-теоретиков стал изучать языки американских индейцев.

Сравнительное изучение языков было нужно В. фон Гумбольдту не для выяснения языкового родства (работы Ф. Боппа он оценивал высоко, но сам компаративистикой такого типа не занимался), но и не просто для выявления общего и различного в языковых структурах, как в типологии более позднего времени. Для него было необходимым выявить общие закономерности исторического развития языков мира. Языкознание он, как и все его современники, понимал как историче­скую науку, но история языков не сводилась для него к истории языко­вых семей.

В связи с выделяемыми им тремя этапами развития В. фон Гум­больдт выделял «три аспекта для разграничения исследований языков». Первый этап — период происхождения языков. Владевший материалом многих языков так называемых примитивных народов ученый четко осознавал, что «еще не было обнаружено ни одного языка, находящего­ся ниже предельной границы сложившегося грамматического строе­ния. Никогда ни один язык не был застигнут в момент становления его форм». Тем более нет никаких прямых данных о происхождении язы­ка. В. фон Гумбольдт отказывался от сколько-нибудь развернутых гипо­тез в духе XVIII в. о происхождении языка, предполагая лишь, что «язык не может возникнуть иначе как сразу и вдруг», то есть проис-

В. М. Алпатов

хождение языка из чего-то ему предшествовавшего — скачкообразный переход из одного состояния в другое. На первом этапе происходит «первичное, но полное образование органического строения языка».

Второй этап связан со становлением языков, формированием их структуры; его изучение «не поддается точному разграничению» от ис­следования первого этапа. Как уже отмечено выше, этот этап также недо­ступен прямому наблюдению, однако данные о нем можно получить, ис­ходя из различий структур тех или иных языков. Становление языков продолжается вплоть до «состояния стабильности», после достижения которого принципиальное изменение языкового строя уже невозможно: «Как земной шар, который прошел через грандиозные катастрофы до того, как моря, горы и реки обрели свой настоящий рельеф, но внутренне остался почти без изменений, так и язык имеет некий предел закончен­ности организации, после достижения которого уже не подвергаются ни­каким изменениям ни его органическое строение, ни его структура... Если язык уже обрел свою структуру, то важнейшие грамматические формы уже не претерпевают никаких изменений; тот язык, который не знает различий в роде, падеже, страдательном или среднем залоге, этих пробелов уже не восполнит».

Согласно В. фон Гумбольдту, языки проходят принципиально еди­ный путь развития, но «состояние стабильности» может достигаться на разных этапах. Здесь он развил существовавшие и до него идеи о стадиях развития языков, отражающих разные уровни развития тех или иных народов. Здесь позиция ученого оказывается несколько противоречивой. С одной стороны, он предостерегает против установления принципиаль­ной пропасти между уровнями развития языков «культурных» и «при­митивных» народов: «Даже так называемые грубые и варварские диа­лекты обладают всем необходимым для совершенного употребления»; «Опыт перевода с различных языков, а также использование самого при­митивного и неразвитого языка при посвящении в самые тайные религи­озные откровения показывают, что, пусть даже с различной точностью, каждая мысль может быть выражена в любом языке». С другой стороны, он же определенно пишет: «Наивысшего совершенства по своему строю, без сомнения, достиг греческий язык» (имеется в виду древнегреческий). В статье «О возникновении грамматических форм и их влиянии на раз­витие идей», откуда взята последняя цитата, В. фон Гумбольдт стремится выявить шкалу, по которой можно расположить языки, достигшие «со­стояния стабильности» на том или ином уровне (он допускает и возмож­ность того, что некоторые языки еще развиваются и «состояния стабиль­ности» не достигли и достигнут лишь в будущем).

В этом пункте В. фон Гумбольдт развил идеи, высказанные неза­долго до того двумя другими немецкими мыслителями, принадлежав­шими к тому же поколению, — братьями Августом и Фридрихом Шлегель. Они ввели понятия аморфных (позднее переименованных в

Вильгельм фон Гумбольдт

изолирующие), агглютинативных и флективных языков; эти понятия, позднее ставшие чисто лингвистическими, связывались братьями Шле-гель и затем В. фон Гумбольдтом со стадиями развития языков и народов.

В. фон Гумбольдт выделяет четыре ступени (стадии) развития язы­ков: «На низшей ступени грамматическое обозначение осуществляется при помощи оборотов речи, фраз и предложений... На второй ступени грамматическое обозначение осуществляется при помощи устойчивого порядка слов и при помощи слов с неустойчивым вещественным и фор­мальным значением... На третьей ступени грамматическое обозначе­ние осуществляется при помощи аналогов форм... На высшей ступени грамматическое обозначение осуществляется при помощи подлинных форм, флексий и чисто грамматических форм». Нетрудно видеть, что три последние ступени соответствуют изолирующему, агглютинативно­му и флективному строю («аналоги форм» отличаются от «подлинных форм» тем, что в первых «связь... компонентов еще недостаточно проч­на, заметны места соединения. Образовавшаяся смесь еще не стала од­ним целым», то есть речь идет явно об агглютинации). Стадиальное различие прямо связывается со степенью духовного развития: «Первое, и самое существенное, из того, что дух требует от языка, — это не смеше­ние, а четкое разграничение вещи и формы, предмета и отношения... Однако такое разграничение происходит только при образовании под­линных грамматических форм путем флексии или грамматических слов... при последовательном обозначении грамматических форм. В каждом языке, располагающем только аналогами форм, в грамматиче­ском обозначении, которое должно быть чисто формальным, остается материальный компонент».

Правда, тут же В. фон Гумбольдт вынужден констатировать, что в данную схему с трудом укладывается китайский язык, составляющий, по его мнению, «самый необычный пример»; другой сходный пример представлял и древнеегипетский язык. Оказывается, что «два самых необычных народа были в состоянии достигнуть высокой ступени ин­теллектуального развития, обладая языками совершенно или большей частью лишенными грамматических форм». Однако В. фон Гумбольдт не склонен данные примеры считать опровержением своей точки зре­ния: «Там, где человеческий дух действует при сочетании благоприят­ных условий и счастливого напряжения своих сил, он в любом случае достигает цели, пусть даже пройдя к ней трудным и долгим путем. Трудности при этом не уменьшаются оттого, что духу приходится их преодолевать». Все-таки к языкам, «обладающим истинным строем грамматических форм», относятся, согласно В. фон Гумбольдту, санскрит, семитские языки и, наконец, классические языки Европы с греческим на вершине.

В. М. Алпатов

Позиция ученого оказывается здесь не вполне цельной. С одной стороны, он ставит в данной статье важную и не потерявшую актуаль­ности проблему описания «экзотических» языков в их собственных ка­тегориях, без европеизации: «Поскольку к изучению неизвестного язы­ка подходят с позиции более известного родного языка или латыни, то для иностранного языка избирается способ обозначения грамматичес­ких отношений, принятый в ряде языков... Во избежание ошибки необ­ходимо изучать язык во всем его своеобразии, чтобы при точном рас­членении его частей можно было определить, при помощи какой определенной формы в данном языке в соответствии с его строем обо­значается каждое грамматическое отношение». В этой связи он разби­рает некоторые испанские и португальские грамматики индейских язы­ков, показывая, что, например, инфинитивом в них именуют то, что не соответствует европейскому инфинитиву. Но, с другой стороны, он счи­тает, что «дух требует от языка» тех качеств, которые специфичны для флективных, прежде всего классических языков. Во времена В. фон Гумбольдта еще сильны были шедшие от эпохи Возрождения представ­ления об античной культуре как самой «мудрой» и совершенной; после открытия санскрита такое же совершенство стали видеть и в древнеин­дийской культуре. Имелось и объективное «доказательство» такого под­хода: максимальная морфологическая сложность, действительно свой­ственная санскриту или древнегреческому по сравнению с большинством языков мира.

Типологическими проблемами В. фон Гумбольдт занимался и в глав­ном своем лингвистическом труде. Там на основе изучения индейских языков он выделил наряду с тремя типами братьев Шлегель еще один языковой тип — инкорпорирующий. Стадиальная типологическая кон­цепция после В. фон Гумбольдта в течение нескольких десятилетий гос­подствовала в европейской науке. Однако многие ее положения нельзя было тактически доказать. Это относилось не только к представлениям о том, чего «дух требует от языка», но и к тезису о достижении каждым языком «предела законченности организации» (аналогия с земным ша­ром, соответствовавшая представлениям времен В. фон Гумбольдта, так­же была отвергнута последующей наукой). Как дальше будет показано, стадиальная концепция потеряла влиятельность уже во второй половине XIX в. и ушла из языкознания, если не считать неудачной попытки ее возрождения Н. Я. Марром. И в то же время кое-что осталось. Сами понятия агглютинативных, флективных, изолирующих (аморфных) и ин­корпорирующих языков, так же как и сопряженные с ними понятия агглютинации, инкорпорации и др., несмотря ни на что всегда остава­лись в арсенале науки о языке. Братья Шлегель и Гумбольдт сумели открыть некоторые существенные черты языковых структур. Вопрос о закономерностях развития языкового строя, впервые поставленный В. фон Гумбольдтом, остается важным и серьезным и сейчас, хотя совре-

Вильгельм фон Гумбольдт

менная наука решает его не столь прямолинейно. И, наконец, сама идея структурного сравнения языков вне зависимости от их родственных свя­зей легла в основу одной из важнейших лингвистических дисциплин — лингвистической типологии.

Вернемся к докладу В. фон Гумбольдта «О сравнительном изучении языков применительно к различным эпохам их развития». Третий и последний этап языковой истории начинается с момента, когда язык дос­тиг «предела законченности организации». Язык уже не развивается, но и не деградирует (такого рода идеи появились позже). Однако в органичес­ком строении языка и его структуре, «как живых созданиях духа», может до бесконечности происходить более тонкое совершенствование языка». «Посредством созданных для выражения более тонких ответвлений поня­тий, сложением, внутренней перестройкой структуры слов, их осмыслен­ным соединением, прихотливым использованием первоначального значе­ния слов, точно схваченным выделением отдельных форм, искоренением излишнего, сглаживанием редких звучаний язык, который в момент сво­его формирования беден, слаборазвит и незначителен, если судьба одарит его своей благосклонностью, обретет новый мир понятий и доселе неизве­стный ему блеск красноречия». На этом этапе истории находятся, в част­ности, современные языки Европы.

Изучение языка на этом этапе составляет предмет собственно исто­рической лингвистики. Совершенствование языка тесно связано с исто­рическим развитием соответствующего народа. В то же время и здесь можно и нужно сопоставлять языки. Только на материале языков, стоя­щих на одинаковой ступени развития, «можно ответить на общий во­прос о том, как все многообразие языков вообще связано с процессом происхождения человеческого рода». Уже здесь В. фон Гумбольдт от­вергает идею о том, что представления человека о мире независимы от его языка. Различное членение мира различными языками, как отмечает ученый, «выявляется при сопоставлении простого слова с простым по­нятием... Безусловно, далеко не безразлично, использует ли один язык описательные средства там, где другой язык выражает это одним словом, без обращения к грамматическим формам... Закон членения неизбеж­но будет нарушен, если то, что в понятии представляется как единство, не проявляется таковым в выражении, и вся реальная действитель­ность отдельного слова пропадает для понятия, которому недостает та­кого выражения». Уже в этой сравнительно ранней работе В. фон Гум­больдт заявляет: «Мышление не просто зависит от языка вообще, потому что до известной степени оно определяется каждым отдельным язы­ком». Здесь уже сформулирована так называемая гипотеза лингвистиче­ской относительности, выдвигавшаяся лингвистами, в частности Б. Уорфом, и в XX в.

Здесь же В. фон Гумбольдт описывает, что такое язык. Он указывает на его коллективный характер: «Язык не является произвольным тво-