Социальное развитие России в годы НЭПа

Основные принципы и содержание социальной поли­тики. Теоретических положениях марксизма о неразрывности классовой организации общества и государства определяли ос-новные направления социальной политики советского государства в этой сфере.

Начиная осуществление задуманного в 1917 г. социалисти-ческого проекта большевики руководствовались положением о существовании в обществе антагонистических классов и неприми-римых классовых противоречий. Соответственно все социальные

классы и слои (классообразующие группы) российского общества разграничивались на «трудящиеся» и «эксплуататорские». Населе-ние — на «тружеников» и «частных собственников», на «благона-дежное» и «неблагонадежное». Признаками неблагонадежности населения для органов внутренних дел в это время, как правило, выступали: ведение частнопредпринимательской деятельности, проживание в различное время заграницей, происхождение, нацио-нальность, осужденные родственники, служба в царской и белой армии.

Конечной целью социальной политики государства в рас-сматриваемый период провозглашалось создание нового типа соци­альной структуры общества, в котором не было бы эксплуатации человека человеком. Ключевое направление социальной политики государства в этом аспекте заключалось в поэтапном вытеснении из хозяйственной деятельности всех частнопредпринимательских слоев населения методами налоговой, кооперативной, административно-репрессивной политики.

Официальные приоритеты социальной политики были за-креплены не только в программе РКП(б) - ВКП(б), но и первых со-ветских конституциях. Советская избирательная система складыва-лась с явными признаками сословности, поскольку в России проле-тариат к 1917 г. составлял собой весьма незначительное меньшин-ство по отношению к крестьянству. Равное и всеобщее избиратель-ное право привело бы к определяющему влиянию крестьянства в Советах, которым по Конституции 1918 г. принадлежала вся пол-нота политической власти в стране. Конституция 1918 г. закрепила политическое неравенство: «Всероссийский Съезд Советов состав-ляется из представителей городских Советов по расчету 1 депутат на 25000 избирателей и представителей губернских Съездов Со-ветов по расчету 1 депутат на 125 000 избирателей».

Основной Закон РСФСР базировался на принципе классо-вости демократии, по которому советская демократия была демо-кратией для трудящихся, но не для всего населения государства. Конституция фиксировала не только, для кого существует совет-ская демократия, но и против кого она направлена. Конституция РСФСР 1918 г. лишала отдельные категории лиц и отдельные груп­пы населения избирательных прав.

- 280 -

- 281 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

Конституция СССР 1924 г. закрепила данные принципы обеспечения политического неравенства населения, повторенные в Конституциях союзных республик. За период между Конституция-ми СССР 1924 и 1936 гг. многоукладная экономическая структура в стране была реконструирована, стал доминировать государст-венный плановый сектор хозяйственной деятельности, активно видоизменялась социально-профессиональная и другие разновид-ности социальной структуры общества, произошли значительные изменения в системе административно-территориального деления, органов партийно-государственной власти и управления народным хозяйством. Конституция 1936 г. провозглашала и закрепляла все-общее, равное и прямое избирательное право в Совет Союза при тайном голосовании, предоставляемое с 18-летнего возраста.

В современной научной литературе трехчленная модель неоднократно подвергалась критике. В трехчленном делении об-щества на рабочих, крестьян и интеллигенцию заложено три ос-нования дифференциации: владение или не владение средствами производства (рабочие), сфера трудовой деятельности — сельское хозяйство (крестьянство), средство трудовой деятельности — ин-теллект, ум (интеллигенция). Сегодня все больше утверждается понимание того, что принцип и механизм стратификации по отно-шению к средствам производства не являются первичными и базис-ными, что стоимость создают все факторы производства.

Трехчленная схема игнорировала властное измерение при определении классовой иерархии, отрицала наличие социального неравенства в СССР. Государственно-пар тайная номенклатура в рамках трехчленной модели рассматривалась как внутренний слой интеллигенции. В действительности же, одной из главных отличительных черт функционировавшей в России системы соци­альных отношений в советское время выступало сосредоточение всех рычагов власти в руках профессиональной группы, занятой в сфере управления государства, которая предопределяла жизнедея­тельность всего общества.

Возникли методологические трудности в определении ин­теллигенции, которая не относилась ни к крестьянству, ни к ра-бочим. Любая попытка очертить границы и определить сущност-ную принадлежность к этой социальной группе вызывала больше вопросов, чем давала ответов. До сих пор нет строгого научного

определения понятая «интеллигенция». Заключенные и трудпо-селенцы вообще не учитывались в рамках трехчленной модели.

Вместе с тем отметим, что, несмотря на современную кри-тику трехчленной системы, она, как методологический подход к социально-классовой структуре советского общества, не потеряла свой актуальности и на новейшем этапе развития исторической науки. Если к социальным классам подходить с точки зрения их места в исторически определенной системе общественного произ-водства и их роли в общественной организации труда, а не только по их отношению к средствам производства, то дифференциация советского общества на рабочий класс, крестьянство и интелли-генцию при реальной исторической реконструкции научно оп­равдана. Только внутри данных социальных общностей необхо­димо последующее выделение различных социальных слоев.

Ликвидация дореволюционных классов началась сразу по-сле революции с экспроприации крупных собственников (земле-владельческих и торгово-промышленных групп), и со временем распространилась на большую часть мелких и средних независи­мых товаропроизводителей. Крестьянство было отчуждено от распоряжения землей, от традиционных способов хозяйственной организации и утратило, тем самым, признаки социального класса в марксистском понимании данного понятия. Конфликт с дорево-люционными классами нередко разрешался насильственными ме-тодами. В результате уничтожения частной собственности и ого­сударствления основных социальных институтов общество пре-вратилось в совокупность различных социальных слоев, отличи­тельным признаком которых была их структурная переходность.

Процесс изменения социально-классовой структуры общества в период нэпа предполагалось развивать в следую­щих основных направлениях:

— изменение социального облика пролетариата и пре­
вращение его в ведущий класс советского общества;

— ликвидация докапиталистических элементов и наслоений в социальной структуре общества, унаследованных от прошлых эпох;

— ликвидация системы капиталистической эксплуа-тации и эксплуататорских классов, связанных с этой системой;

- 282 -

- 283 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

— радикальное преобразование класса мелких товаропроиз­
водителей города и деревни, их консолидация на базе государ­
ственной и колхозно-кооперативной собственности;

— формирование новой, советской интеллигенции;

— сближение трудящихся классов, социальных слоев и групп
по отношению к общественной собственности;

Такова была официально декларируемая политика в области социальных отношений.

Динамика социальной сферы. Анализируя динамику со­циального состава населения СССР на протяжении двух десяти­летий, можно проследить следующие основные тенденции изме-нения социально-классовой структуры советского общества за период 20—30-х годов XX в.

Данные на начало 1924 г. фиксируют фазу стабилизации удельного веса рабочего класса в составе населения страны после прекращения процесса деклассирования и начала консолидации. Перепись 1926 г. и экспертные оценки ЦСУ СССР, разработанные на ее основе по состоянию на начало 1928 г., дают рост доли ра-бочего класса за два года на 2%. За последующие шесть лет при-рост был почти в 3 раза больше и составил 7,3%, а следующие три года дали прирост в 12,3%. Таким образом, удельный вес рабочего класса в социальной структуре советского общества увеличился за пятнадцать лет (1924—1939 гг.) с 10,4 до 33,5%, т. е. в 3 раза.Это был огромный скачок: если в начале 20-ж годов по социальному положению рабочим был каждый десятый житель нашей страны, то к концу 30-х годов — каждый третий.

Быстрыми темпами росла численность интеллигенции, уве-личивался удельный вес работников квалифицированного умст-венного труда среди слоя служащих.

Доля служащих за период 1924—1939 гг. увеличилась почти в 4 раза (с 4,4 до 16,7%). В 1926 г. насчитывалось ме-нее 3 млн. работников этой сферы, а к началу 1939 г. их стало уже 11 —12 млн. человек (без членов семей). Темпы роста специалистов с высшим и средним специальным образованием в несколько раз опережали прирост численности служащих в целом. Так, на 1 января 1941 г. дипломированных специали-

стов в СССР насчитывалось 2 401,2 тыс. человек, что в 12 раз превышало довоенный уровень 1914 г.

Нельзя не отметить также, что существенные изменения в социальной структуре советского общества, стали нарастать в период после 1928 года, т. е. уже в условиях форсированной мо-дернизации страны. Время нэпа с этой точки зрения было отно-сительно стабильным, а 1928 год стал рубежным годом межд-новой экономической политикой и политикой «большого скач­ка».

Между тем динамика изменений внутри отдельных клас-сов и социальных групп в годы нэпа существенно отличались друг от друга.

Так по переписи 1920 г. подавляющее большинство рабо­чих цензовой промышленности (96 %) было занято в го-сударственном секторе. Рабочие, занятые на частных пред-приятиях, к 1921 году составляли, таким образом, примерно 4 %. Этот процент был значительно ниже в ведущих отраслях промышленности (горная, горнозаводская, металлообра-батывающая, текстильная) и выше в таких отраслях, как кожевенная (13,0), пищевая (9,7), производство одежды и предме-тов туалета (5,7). В частном секторе были почти исключительно мелкие предприятия.

Среди металлистов и текстильщиков процент уехавших в деревню достигал 30. Многие стали заниматься кустарничеством, отрывались от коллектива. Всего от производства было оторвано около 1 млн. рабочих.

Существенные изменения произошли в соотношении различных отрядов рабочего класса. До Октябрьской рево­люции наиболее многочисленными были текстильщики. Этот отряд понес к 20-м годам наиболее значительные поте­ри и резко сократился. Рабочие-металлисты, численность которых уменьшилась не столь значительно, вышли на пер­вое место. На втором месте оказались горнорабочие, а тек-стильщики — на третьем.

Изменения затронули, и весьма основательно, тер-риториальное распределение рабочего класса. Наиболее значительно пострадали крупные промышленные районы.

- 284 -

- 285 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

В целом в промышленных губерниях численность рабочих упала, а в аграрных даже несколько возросла. Особенно сильно сказалось падение в крупных индустриальных цент-рах, таких, как Москва, Петроград, Донбасс, Урал.

По мере осуществления новой экономической поли­
тики и восстановления промышленности численность рабо­
чего класса в основных промышленных районах достигла
довоенного уровня, а по ряду регионов и превысила его.
Следует учитывать также, что динамику социальной сфере
определял целый комплекс факторов (общественно-
политического, экономического, социально-
психологического, демографического характера). Усиление
планово-административных начал в народном хозяйстве
прямым образом влияло на содержание социальных процес­
сов. Так, например, для выполнения летних планов 1925 го­
да по вводу в эксплуатацию новых промышленных пред­
приятий в стране было набрано значительное число новых
рабочих, в основном, низкой квалификации. За полгода с 1
июля 1925 года по 1 января 1926 года число рабочих воз-
росло более чем на 300 тыс. человек (на 20 %). Значитель­
ная часть этих рабочих была выходцами из деревни.

К началу рассматриваемого периода крестьянство фактиче-ски поделилось на три группы: 23% составляли середняки, кото-рые владели 18% всех хозяйств, четвертью всех посевов и чет-верть рабочего скота, 63% маломощные крестьяне, в руках кото-рых находилось 74% хозяйств (40% посевов и половина рабочего скота). Зажиточная группа составляла 14% населения, их хозяй­ства - 8% и 34% посевной площади, четверть рабочего скота. К 1924 г. происходило ухудшение экономического положения бед-нейших слоев населения, одновременно усиливалась зажиточная часть.

Практически нэп оказался более выгоден, по крайней мере, на первых порах более зажиточной части деревни. Беднота почув-ствовала себя брошенной советской властью, а положение средне-го, общинного крестьянства, если и менялось к лучшему, то весьма медленно и постепенно.

Тем не менее, к 1925 году в деревне новая экономическая политика дала существенные результаты. Однако наряду с пози-

тивными явлениями появились проблемы и тенденции, не преду-смотренные руководством страны. Они проявились в росте соци­ального расслоения крестьянства, использовании наемного труда, острых конфликтах на почве землеустройства и передела земли конкуренции на рынке сбыта сельскохозяйственных товаров и приобретения промышленной продукции, которую не выдержива-ли середняцкие и бедняцкие хозяйства, характере ценообразования на сельхозпродукцию, где активную роль играли спекулянты и пе-рекупщики. Все это вызывало возмущение большей части серед-няков и бедноты. Шли сложные процессы, включая изменения в политическом сознании различных слоев деревни, настроениях и требованиях, которые они в различной форме предъявляли мест-ным властям и большевистской партии, вплоть до открытого про-теста и срыва продовольственных поставок государству.

Наиболее разительно характеризуют статистические дан­ные преобразования социальной природы крестьянства, которое как бы переливается из одной социальной категории «единолич-ное крестьянство», «мелкие товаропроизводители деревни» в другую социальную категорию — «крестьяне-коллективисты», «колхозное крестьянство». Если в период 1924—1928 гг. проис­ходит небольшое нарастание как того, так и другого соци­ального типа крестьянства (+0,9% в социалистическом секто­ре и +0,4% в мелкотоварном), то в годы «большого скачка», в условиях насильственной коллективизации, удельный вес коопе-ративно-колхозного крестьянства увеличился более чем в 16 раз, а крестьян — мелких товаропроизводителей сократился в 3,3 раза. Таким образом, путем радикальной ломки всего прежнего уклада жизни советского крестьянства был создан новый социальный слой в структуре населения

Городское население было сложным и пестрым по своему со-ставу. Наряду с рабочим классом, состояние и развитие которого являлось определяющим фактором для социальной структуры не только города, но и страны в целом, наряду с большим и много-образным по происхождению массивом советских служащих, среди городского населения сохранились различные деклассиро­ванные элементы, служители культа, маклеры и т. д. Все они ак-тивизировались после перехода к нэпу. Довольно многочислен-ными были такие слои городского населения, как ремесленники,

- 286 -

- 287 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

торговцы, работники сферы услуг (парикмахеры, портные, сапож-ники, часовщики, извозчики и др.). Частный рынок, существо­вавший нелегально или полулегально, вовлекал в свою орбиту немалую часть городского населения («мешочники»), в том числе бывших профессиональных частных торговцев.

Сложность социальной структуры городского населения 1920-х годов отражена в городской переписи марта 1923 г. Ее материалы частично отражены в публикациях тех лет.

Непосредственно после завершения основных сражений гражданской войны в стране не было безработных. Однако уже во второй половине 1921 г. появились первые симптомы безработицы. Наркомат труда относил появление безработицы после войны к концу 1921 г.

1922 г. принес с собой стабильный — из месяца в месяц — рост количества безработных. Если на 1 января 1922 г. на учете бирж труда находилось 160 тыс. человек, то к середине года эта цифра достигла 407.5 тыс., а к 1 января 1923 г. — 641 тыс.

Рассматривая социальную структуру населения 20-х го-дов, нельзя забывать о множестве обстоятельств, порожденных войной, носивших временный характер, но знание, которых необ-ходимо для понимания обстановки. Это наличие значительной армии, демобилизация которой потребовала определенного време-ни. Это наличие огромной массы беспризорных. Это своеобразие миграционных процессов: переезд массы горожан из голодного центра в «сытые» губернии и жителей городов в деревню.

Из поля зрения исследователей часто выпадают бес-призорные. Между тем само их огромное количество заставляет обращать на них внимание. Это специфика периода, примета эпохи, свидетельство тех деформаций в социальной структу­ре, которые были вызваны войной и разорением. К 1921 г. число беспризорных достигало 4,5 млн. человек.

Численность интеллигенции определить применительно к этому времени трудно. Этому мешает и невыработанность крите-риев для определения интеллигенции, в частности соотношения «интеллигенция—служащие».

В годы войны повсеместно отмечался численный рост слу­жащих, разбухание аппарата, эти процессы были характерны и для всего последующего периода.

Крайне незначительной оставалась численность научных работников, хотя и увеличилась за предшествующие годы. По РСФСР в 1922 г. их насчитывалось 10 173 человек против 7321 в 1918 г. В то же время резко возросло по сравнению с дореволюци­онным временем число студентов. Если в 1914/15 г. в высших учебных заведениях насчитывалось 125 тыс. учащихся, то в 1920/21 г. их стало 207 тыс., а в 1921/22 г. — 224 тыс.

Социальная политика в отношении частнопредпринима-тельских слоев, с одной стороны, допускала использование их дея-тельности в интересах советского государства, с другой, была на-правлена на экономическое и административное вытеснение част-нокапиталистических элементов из основных секторов обществен­ного производства.

В результате свертывания нэпа и огосударствления основных соци­альных институтов, осуществленной к концу 1920-х гг., советское общество превратилось в совокупность различных социальных сло-ев, отличительным признаком которых была их структурная пере-ходность и высокая степень мобильности, во многом облегчавшая власти задачу перехода к форсированной модернизации страны.

- 288 -

- 289 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

Тема «Сталинская модернизация СССР (1928-1939 гг.)»