Все живое

Животное не выбирает - оно знает априорно. За него выбор уже сделан - на уровне генетической программы. Эта генетичес­кая видовая программа является абсолютной точкой отсчета для всей его жизнедеятельности. И любые ориентации, любые пред­почтения конкретного живого существа в окружающем его мире однозначно определяются "силовыми линиями" этой его генети­ческой программы. Эта генетическая запрограммированность по­зволяет животному просеивать факторы окружающего его мира сквозь решето своих видовых потребностей и упорядочивать их в соответствии с этими видовыми потребностями, разделяя все явления и предметы окружающего мира на три большие груп­пы: благоприятные для жизни, представляющие угрозу или опас­ность для жизни и нейтральные. При том факторы нейтральные - это те факторы, которые не представляют для животного никакого интереса, и потому факторы, которые автоматически отсеиваются: животное попросту не обращает на эти факторы внимания.

Естественно, что в мире, состоящем из огромного числа пред­метов и явлений, существующих вне всякой связи с существова­нием данного животного вида, существующих принципиально объ­ективно, принципиально независимо от данного, конкретного жи­вотного вида таких факторов, предметов и явлений большинство. А, стало быть, мир состоит в абсолютном большинстве случаев из таких факторов, предметов и явлений, которые оставляют данное животное принципиально индифферентным. Мир объек­тивен - значит, он существует вне и независимо от данного жи­вотного вида, значит, он непредуготован данному животному виду, значит, он существенно превышает любые видовые животные потребности, существенно превышает сферы тех или иных видо­вых биологических интересов. Независимость и объективность окружающего мира выступает как принципиальная нейтральность и неинтересность. Все, что находится за границами видовой зна­чимости, является ничего не значащим фоном. Набрасывая на мир сетку своей, биологической размерности, животное вычленя­ет из мира некий свой, видовой фрагмент и подчеркнуто игнори-

рует псе остальное. И в этом сама суть биологического отноше­ния к миру как отношения глубоко фрагментарного, не универ­сального.

При том от конкретной животной особи ровным счетом ниче­го не зависит. Зная, к какому биологическому виду принадлежит тот или иной живой индивид, можно заранее спрогнозировать тот видовой фрагмент реальности, который будет вычленен и очер­чен данной особью как значимый для своей жизни. Можно зара­нее спрогнозировать, что данной особи будет интересным, а к чему она останется равнодушной. Генетическая программа - оди­наковая для всех представителей данного вида - предопределяет структуру жизненных выборов и предпочтений любой конкрет­ной особи в любой конкретной среде. И у всех представителей одного вида эта структура жизненных выборов и предпочтений будет принципиально совпадать: все они будут демонстрировать принципиально одинаковую стратегию жизненного поведения, стратегию жизненных выборов. Что и означает: у животных нет личного, нет личностного, а есть только видовое.

Таким образом, можно утверждать, что любому живому су­ществу, если можно так выразиться, врожден определенный по­рядок восприятия действительности. Оно отбирает и реагирует на те или иные раздражители внешнего мира исключительно в соответствии с тем, как это предполагается его генетической видовой программой. А это значит, что животное не несет лич­ного бремени выбора, и это значит, что у него нет самой пробле­мы свободы.

"Отбор раздражителей является составной частью любого по­ведения животного. В каждый данный момент органы чувств бомбардируются самыми разными формами физической энер­гии. На эту гамму раздражений животные реагируют избира­тельно; некоторые изменения энергии влияют на его поведение, другие - нет. Таким образом, очевидно, происходит своего рода отбор среди тех изменений энергии, которые воздействуют на животное" ^и.

Кстати говоря, отбор тех или иных раздражителей окружаю­щей среды, запрограммированный на генетическом уровне, этологи называют врожденным разрешающим механизмом, подчер­кивая его надличностный, видовой характер. И это есть тот са­мый механизм, который делает излишними мучения свободного выбора. Благодаря этому механизму и происходит так, что мир для любого животного оказывается упорядоченным как бы апри­орно: на видовом, генетическом уровне.

Причем естественно, что упорядочивание это происходит, так сказать, безличностно, универсально-одинаковым образом для всех представителей одного и того же вида. Иначе говоря, у жи­вотного нет индивидуального мировоззрения, нет такого способа мироотношения, которое отличало бы позицию одного индивида от другого. Для двух представителей одного и того же вида мир упорядочен принципиально одинаково.