Глава 1. Исторические корни социологии 3 страница

Маркс не отрицал прогрессивной роли разделения труда, напротив, как и Дюркгейм (но задолго до него), отводил ему роль механизма исторического генезиса обще-ства. Однако в отличие от Дюркгейма он придавал аномаль-ным функциям разделения труда (эксплуатации, безработи-це, обнищанию и т. д.) не случайный и преходящий, а фаталистический, неустранимый характер. Разделение труда ведет не просто к зарождению социальной структуры общест-ва, а расколу ее на два антагонистических класса - эксплу-ататоров и эксплуатируемых. Первые существуют за счет безвозмездного присвоения прибавочного продукта, создан-ного трудом вторых. Рабовладельческий строй и феодализм создают то, что капитализм доводит до своего логического конца - неустранимость антагонизма между трудом и ка-питалом, неизбежность революционной замены старого ре-жима и установления нового, социально справедливого обще-ства (коммунизма).

Механическая солидарность, если применять терминоло-гию Дюркгейма, свойственна, по Марксу, всем реально су-ществовавшим формациям, в том числе и первобытнообщин-ному строю. Только новая - коммунистическая - формация создает органическую солидарность, т. е. такой коллективизм, который явился условием для всестороннего развития лич-ности. У Маркса это называлось истинным коллективизмом. В отличие от него мнимый коллективизм (аналог дюркгеймовской механической, солидарности) основан на корпора-тивной, или классовой, солидарности - пролетариев и бур-жуа внутри своего класса - и классовой борьбе. Никакие реформы не способны улучшить старый строй, необходимы со-циалистическая революция и диктатура пролетариата При социализме частная собственность существовать не может, классы исчезают с исторической арены, уничтожается разли-чие между умственным и физическим трудом, а основным законом планомерной организации общественного труда станут пропорциональное распределение рабочей силы по отраслям народного хозяйства, перемена труда (фактически его деспециализация), уравнительность (не путать с уравни-ловкой) в оплате труда (в зависимости от вложенного труда и размера семьи, а не от социального и должностного стату-са индивида) и механизм априорного (внерыночного) цено-образования.

Методология К. Маркса оказалась крайне эвристичной. Диалектическая логика, доставшаяся марксизму от Гегеля, была очищена от многих схоластических напластований и настолько сильно переориентировала позитивистские уста-новки, что свела их, по сути, к общенаучным требованиям проверять теорию практикой и опираться на силу фактов. Диалектический метод придал особую стройность теоретиче-ским построениям Маркса. Учение об отчуждении труда, формальном и реальном подчинении труда капитализму, абстрактном и конкретном труде, социальных превращенных формах трудовой деятельности, трудовая теория стоимости, которые имеют для социологии первостепенное значе-ние, появились благодаря не индуктивному обобщению фак-тов, а теоретическому методу анализа, объединившему в се-бе диалектическую логику, методологию <идеальных типов> и мысленного эксперимента (элементов сравнительно-исто-рического исследования), причинно-следственное объясне-ние. Именно теоретический метод Маркса послужил стиму-лирующим началом для возникновения в 30-е годы ХХ в. Франкфуртской школы социологии труда (М. Хоркхаймер, Т. Адорно, Э. Фромм, Г. Маркузе, Ю. Хабермас), предста-вители которой внесли значительный вклад в разработку концепции <индустриального общества> и отчуждения труда.

Основным вкладом марксистской школы в мировую социологию считают теорию социального конфликта (посему марксизм как направление в социальной мысли именуют еще конфликтной перспективой). Гораздо меньшее влияние на современную науку оказала экономическая теория Маркса, которая большинством западных экономистов при разработке собственных моделей явным образом не учитывалась. Иными словами, в ряду чистых экономистов Маркс не числится. Серьезной критике, в частности со стороны Г. Зиммеля и М. Шелера, подверглась его трудовая теория стоимости и концепция редукции труда (сведения сложного труда к простому). Не выдержала испытания временем его теория относительного и абсолютного обнищания пролетариата, как не подтвердились и некоторые другие положения. Во многом это можно объяснить тем, что вопреки своим же методологическим установкам идти вслед за фактами Маркс больше придерживался абстрактных формул английских политэкономов и философских схем Гегеля. Довольно странным, с точки зрения представителей немецкой исторической школы, должен был показаться и выбор объекта исследования: виданное ли это дело, что немец отправляется в Англию, где изучает законы развития капитализма, затем объявляет их универсально применимыми для всех стран, независимо от культурной специфики, поучая немцев, как им обустроить свою жизнь. Законы капитализма, открытые на английской почве, были категорически отвергнуты многими немецкими интеллектуалами, в том числе и Вебером. Тем не менее учение Маркса остается великим достижением человеческой культуры, а время от времени возникающие на Западе циклы подъема интереса к его наследию, известные как <ренессансы Маркса>, свидетельствуют об огромном эвристическом потенциале радикалистски ориентированных социальных теорий.

По мнению Гоулднера, после смерти Сен-Симона социологи, точнее социальные мыслители, разделились на два лагеря. Конт создал программу академической социологии, выражавшей ценности среднего класса, а его противник Маркс - партийной социологии, выражавшей чаяния рабочего класса. Первая разновидность социологии в ХХ в. стала популярной в широких слоях западной интеллигенции, была официально признана в качестве университетской науки в Европе и Америке, а затем и во всех других странах мира. Марксистская социология, именовавшаяся то научным коммунизмом, то историческим социализмом, практиковалась узкой кучкой интеллектуалов преимущественно в странах Восточной Европы либо радикальной молодежью в бедных латиноамериканских странах. В первых она получила официальное признание и преподавалась в университетах.

Академическая социология прочно базировалась на сборе и анализе эмпирической информации, опросах общественного мнения, а вторая, марксистская, отражала кабинетные интересы партийных функционеров, была очень абстрактной. Марксизм отражал революционные устремления молодого и достаточно бедного государства, а академизм - реформистские, полуконсервативные ориентации благополучного среднего класса, а отчасти и элиты американского общества.

Контовский вариант социологии называют позитивистской социологией за ее склонность не разрушать, а созидать общество, опираясь на точные факты и научные прогнозы. Марксистский вариант социологии именуют критической социологией за ее склонность подвергать все сомнению и пересматривать самые основы общества, полагаясь на умозрительные конструкции. Однако их нельзя противопоставлять друг другу как хорошую и плохую социологию. Научно-эмпирическая функция социологии имеет такое же значение, как и социально-критическая. Никто другой, кроме Маркса, не дал западным социологам столько интересных и плодотворных идей для критического анализа современного общества. Марксизм породил плеяду выдающихся социологов и социальных мыслителей мирового уровня: Ф.Энгельс, Н.И. Бухарин, Л.Д. Троцкий, В.И. Ленин, Д. Лукач, А. Грамши, Г. Маркузе, Т. Адорно, М. Хорхаймер, Э. Фромм, Ю. Хабермас и др.

Таким образом, обе разновидности социологии имеют равное право на существование, и обе они приносят пользу мировой науке. Но их не надо смешивать, подменять одну другой. Правильнее применять в одних ситуациях контовскую, а в других марксистскую социологию. Причем неумелое применение и той, и другой в равной мере наносит обществу вред.

Между двумя ветвями социологии можно заметить еще одно различие. Оно лежит на поверхности. Создателем марксистской социологии являлся один человек, а все другие считаются продолжателями дела Маркса. Контовская социология превратилась в современную академическую социологию благодаря усилиям нескольких поколений выдающихся социологов в разных странах мира. Их нельзя считать последователями Конта, который заложил только формальные основания науки. Напротив, содержательный потенциал учения Маркса оказался столь значительным, что, по существу, сравнялся с коллективным потенциалом всех немарксистских социологов. С Марксом, как с живым, продолжают полемизировать и бороться все социологи мира (ныне они появились и в России), а Конта вспоминают разве что историки науки.

Немецкая школа социологии. Если для французской школы основными темами исследования выступали разделение труда, коллективное сознание и солидарность, религия и самоубийство, историческая динамика общества, то для представителей немецкой школы социологии таковыми являлись отчуждение труда, рациональность и бюрократия, эволюция капитализма и развитие общества, религия, социальные институты и общности, мотивация экономического поведения. Основными представителями этой школы были выдающиеся немецкие ученые Г.Зиммель, Ф.Теннис и М.Вебер.

На Георга Зиммеля (1858-1918), автора более 30 книг, посвященных фи-лософии культуры, социологии, этике, эстетике, истории философии, наибольшее влияние оказали идеи немецкой исторической школы, с представителями которой он поддерживал личные контакты. Это - учение К. Маркса (это чувствуется в главной работе Зиммеля <Философии денег>), философия жизни (поздний период творчества Зиммеля), а самое главное - воззрения немецкого философа И. Канта (ему посвящены докторская диссертация Зиммеля и многочисленные работы по методологии).

Рассматривая динамику культуры, Зиммель предлагает глобальную схему ее раз-вития, в которой описывается процесс бесконечного порожде-ния жизнью новых культурных форм. Со временем последние окостеневают, становясь тормозом дальнейшего движения жизни, а потому заменяются новыми формами, обреченными пере-жить ту же судьбу. Развитие культуры проходит через противоборство и конфликт противоположных начал - содержания и формы, <души> и <духа>, <субъективной> и <объективной> куль-тур. <Трагедия культу-ры> заключается в неустранимости данного противоречия. Сама жизнь, как неоформленное начало, противостоит культуре, воплотившей принцип формы вообще. Отсюда берет начало понятие <формальной социологии, основными понятиями которой выступают <содер-жание> (исторически обусловленные цели, мотивы, побуждения человеческих взаимодействий) и <форма> (универ-сальный способ воплощения и реали-зации исторически изменчивых содер-жаний). Человеческое общество - странная смесь и взаимодействие формы и содержания.

Важной категорией в его учении выступала ценность, которая, будучи фундаментальным отношением, определяла все другие отношения в обществе. Над миром конкретного бытия, считает Зиммель, возвышается мир идеальных ценностей, выстраивающий совершенно иную иерархию вещей и отношений, чем та, которая существует в материальном мире. Два мира - материальный (мир вещей) и идеальный (мир духовных ценностей) - сосуществуют как пересекающиеся вселенные, как два измерения одного мира - тут и здесь одномоментно.

В <Философии денег> (1890) Зиммель предпринял глубокий анализ влияния денежных отношений и разделения труда на социальную реальность, человеческую культуру и отчуждение труда. Он рассмотрел современный индустриальный мир, миграцию и подготовку рабочей силы, различия между умственным и физическим трудом, отношения лидерства, господства и подчинения, денежный обмен на бирже, механизм действия меновой и потребительной стоимости, наконец, проблемы социальной и групповой дифференциации.

Категория денег послужила Зиммелю тем увеличительным стеклом, благодаря которому удалось лучше рассмотреть скрытые механизмы социальной жизни, общественный труд в его нормальных и патологических формах. Через категории <труд>, <отчуждение>, <ценности> Зиммель выходит на феноменологию капитализма. Возникновение денег разрушает личностный характер отношений между людьми. Их место занимают анонимные, безличные отношения. Этот, казалось бы, негативный момент в социальной эволюции имеет неожиданные позитивные следствия: вместе с денежным расчетом и анонимностью в человеческие отношения вторгается рационализм, или рациональность. Проникшая в сферу делового предпринимательства рациональность формирует совершенно новый тип человека - принципиально открытого для отчуждения и денежного расчета. Его субъективный мир незащищен перед неумолимой логикой объективации. Деньги - символическая мера равенства людей перед небытием. В чистом виде деньги сначала отражают ценностное отношение вещей (хронологически раньше люди стали сравнивать и оценивать друг с другом две вещи как два товара), а затем проникают в мир человеческих отношений и становятся мерой ценностного отношения людей. Деньги уравнивают людей (негативное равенство) как производителей или потребителей вещей, созданных человеческим трудом. По мере того как вещь из цели превращается в средство достижения чего-либо, работник все больше отчуждается от продукта и средств труда.

3иммель внес вклад в развитие социологического анализа города, религии, познания, его идеи нашли отражение в философской антропологии. Зиммель и Вебер разработали принципиально новую методологию социального познания, совершив своего рода коперниканский переворот в социологии. С них, да еще с Дюркгейма она, собственно, и начинается как строгая научная дисциплина.

Социология Фердинанда Тённиса(1855-1936) - один из первых опытов построения системы формальных, <чистых> категорий социо-логии, позволяющих анализировать любые социальные явления в прошлом и настоящем, а также тенденции со-циальных изменений. Он подразделил социологию на <общую> и <специаль-ную>. Первая должна изучать все формы сосуществования людей, включая биоантропологические, демографические и другие аспекты, общие с формами социальной жизни живот-ных. Вторая, подразделяемая на <чис-тую> (теоретическую), <прикладную> и <эмпирическую> (социографию), изу-чает собственно социальную жизнь.

В своем главном труде <Община и общество> (1887)1. Тённис предложил ставшую позже классической ти-пологию социальности: сообщество (община), где господствуют непосредственно личные и родственные отношения, и общество, где преобладают формальные институты. Субъектами отношений родства выступает семейная ячейка: мать и дети, братья и сестры, отец (они - различные виды отношений и позиций в семье). Наряду с семьей к отношениям <общинного> (<сообщностного>) типа относятся соседство и дружба. Субъектом общественных отношений является <лицо> - объект формально-юридических связей. <Лицо> есть внешнее механическое единство, определяемое внешним, случайным образом.

Мно-жество лиц способно составить систему и конституировать <фиктивное лицо>, представленное собранием или отдельным индивидом. Если <об-щинные> отношения предполагают <высшую самость>, то <обществен-ные> - <искусственное лицо>. Отсюда следует и различие главных экономико-правовых категорий. В первом случае (община) речь идет о <владении>, <земле>, <территории>, <семейном пра-ве>: во втором (обществе) - об <имущест-ве>, <деньгах>, <обязательственном> (торговом) праве. Сюда же Тённис добав-ляет и противоположность статуса и контракта (договора).

Касаясь динамики общества, Тённис полагал, что <общин-ная> со-циальность в ходе истории все больше вытес-няется <общественной> социальностью. Отсюда открывался путь для анализа нравов, права, семьи, хозяйствования, деревенской и город-ской жизни, религии, государства, политики, общественного мнения и т. д. С течением времени Тённис включил в свою типологию такие дополнительные признаки, как плотность социальной связи, количество уча-стников, сотрудничающий или соперничающий характер связи, в результате чего полу-чалась очень подробная схема, которая в полном виде нашла отражение в одной из последних работ - <Введение в социологию> (1931).

Самым выдающимся представителем немецкой школы, без сомнения, является Макс Вебер(1864-1920). Он был энциклопедически образо-ванным ученым и внес неоценимый вклад практически во все сферы социо-логии. Правовед по образованию (юриспруденцию он изучал в Гейдельбергском университете), он начинал свою научную деятельность с исследований в области экономической истории. Его диссертация, посвященная средневековым торговым компаниям, выполнена в духе исторической политэкономии.

Характерно, что с ранних работ Вебер заявляет ос-новные принципы своей методологии: 1) тесная связь эмпи-рической социологии с исторической; 2) первичность социокультурных факторов (в частности, религии) при объяснении экономического и тру-дового поведения. Средний период творчества - с точки зрения социологии - отмечен его участием в эмпирических исследованиях в промышленности, и только поздний дает необходимые источники для идей Вебера как вполне определившегося теоретического социолога. В 1905 г. появляется всемирно известная книга <Протестантская этика и дух капитализма>, а в 1922 г. посмертно выходит фунда-ментальная работа <Хозяйство и общество>.

В методологии Вебера можно выделить несколько ос-новных моментов: 1) концепция идеального типа, 2) метод причинно-следственного (каузального) объяснения, 3) принцип сопереживающего понимания мотивов поведения, 4) прин-цип отнесения к ценности. Они родились из попытки объеди-нить эвристику естественных и гуманитарных наук, перенес-ти в социологию все самое рациональное из них и таким спо-собом усилить ее познавательные возможности. Из первых Вебер позаимствовал каузальный метод и приверженность точным фактам, из вторых - метод понимания и <отнесения к ценности>. Он резко выступал против психологизации со-циологии и использования в ней оценочных суждений, ос-нованных только на субъективных мнениях ученого. Одновре-менно Вебер не соглашался с применением здесь метафизи-ческих универсалий типа <общество>, <народ>, <государст-во>, <коллектив>, полагая, что объектом исследования мо-жет быть только индивид, ведь только он обладает мотива-цией, сознанием и рациональным поведением. Абстрактные же понятия суть метафоры, в которых нивелируется конкрет-ный индивид. Это еще один шаг навстречу естествознанию и требованиям позитивизма. Но отступлением от него и ша-гом к чистой философии надо считать принцип понимания.

Разумеется, Вебер не выступал против вероятностно-статистических методов в социологии. Но статистическая связь повторяющихся явлений сама по себе еще мало что значит, ведь она может быть случайной. Обнаружение с по-мощью количественных методов статистических связей лишь первый шаг. Второй шаг предполагает установление внут-ренней обусловленности связи между явлениями или поступ-ками, т. е. поиск логики мотивов, содержания поступков или того социального смысла, который люди придают своим дей-ствиям, ориентируясь на <значимых других>. Только в этом случае вероятность связи получит логическое доказатель-ство. Стало быть, социологическое объяснение является не только фактуально вероятностным, но и субъективно значимым. Подобный синтез и дает причинное объяснение в со-циологии. Наблюдая цепочку реальных действий людей (на-пример, забастовку), мы должны сконструировать правдо-подобное объяснение на основе внутренних мотивов. Мотивы мы приписываем благодаря знанию того, что в схожих ситуациях большинство людей поступает точно так же, руковод-ствуясь аналогичными мотивами.

Суть социологии капитализма тезисно можно выразить так: 1) капитализм - это универсально-исторический процесс, охватывающий всю историю человечества, 2) в разные эпохи различные страны, начиная с древнего Китая, Египта, Вавилона, предпринимали попытки приблизиться к рациональному (правильному, цивилизованному) капитализму, но удалось это сделать только нескольким наиболее развитым странам Западной Европы в Новое время, 3) ключевым моментом, предопределившим успех стран Запада в построении капитализма, явилась не развитая промышленность или экономика, не преимущества политического устройства, а особый тип религии - протестантизм, 4) существует множество форм капитализма, среди них только одна является истинной, а все другие - ложными подобиями.

Процесс <капитализации> всех стран мира, их нацеленность на построение у себя высшей формы товарно-денежных отношений, Вебер называет рационализацией, высшим проявлением которого стало за-рождение современного капитализма. Вебер полагал, что западноевро-пейский капитализм - явление в мировой истории уникальное, оно может никогда больше не повториться, ибо не повторится то стечение обстоятельств, которые его вызвали (главное среди них - протестантизм и соответствующая ему трудовая эти-ка). К правильной модели капитализма не смогли приблизиться древние и средневековые государства, которым из общего набора предпосылок всякий раз недоставало то одного, то двух условий. Идеи западного капитализма не смогла реализовать Россия (ее анализу Вебер посвятил две круп-ные статьи). Причины - неразвитость средних городских слоев, господство традиционной общины и соответствующей ей крестьянской идеологии (<архаического аграрного комму-низма>), утрата частной собственностью священного ореола неприкосновенности, неразвитость личностного начала и ос-нов буржуазной демократии. Огромную роль здесь играет импортированный капитал, хотя общество в целом базиру-ется на архаическом аграрном коммунизме. Иначе говоря, того же самого стечения уникальных обстоятельств - ориги-нальная религиозная этика труда, необычная экономическая структура, индивидуальные свободы и независимая (секулярная) университетская наука, автохтонная буржуазия к сильный денежный класс, которые породили западный ка-питализм, - в России быть не может. Зрелый капитализм, им-портированный в отсталую страну, только усилит, по мнению Вебера, радикальные социалистические элементы, которые приведут к революции, а та в свою очередь усилит власть бюрократии.

Ныне теория Вебера признана во всем мире. Именно ее считают наиболее правильной в объяснении природы капитализма. Ей отдают предпочтение даже экономисты, привыкшие выводить одни экономические явления из других. Заслуга Вебера в том, что он научил нас видеть за экономическими событиями более фундаментальные, невидимые глазу и не просчитываемые в денежном эквиваленте движущие силы, лежащие в складе мышления и образе жизни людей. Именно от них зависит то, какой капитализм они себе построят. Социология Вебера оказала фундаментальное влия-ние на западную социологию ХХ в. Интерес к ней не угасает многие десятилетия, а в середине 70-х и конце 80-х годов он перерос в своеобразный <веберовский ренессанс>.

Общая оценка классического периода. Классический период в развитии социологии можно начинать с деятельности Конта и французской социологической школы, а можно, как это делает Гоулднер, относить его к постконтовскому периоду, т.е. к концу ХIХ - началу ХХ в.

По мысли А. Гоулднера, социология возникла в начале ХIХ в. как резидуальная дисциплина: она изучала то, что <выпало в осадок> из других наук, что ими игнорировалось, а именно взаимоотношения больших социальных групп, функционирование социальных институтов, взаимодействие классов и слоев, отклоняющееся поведение и т.п. Возникновение социологии произошло в тот исторический момент, когда внимание общественности сместилось с естественных наук, изучавших природу, на социальные науки, изучавшие человека и общество. Именно в это время формируются экономика, этнография, психология.

Классическая социология, получившая развитие сразу в нескольких странах, оценивается Гоулднером как высшее достижение среднего класса Западной Европы. Она связана с именами М. Вебера, Э. Дюркгейма, Г. Спенсера, А. Радклифф-Брауна. Если Конт в методологическом лозунге <прогресс и порядок>, под которым на свет явилась социология, акцентировал внимание на прогрессе, то Дюркгейм - на порядке.

Для классической социологии характерны соперничество научных школ, борьба и плюрализм мнений. В частности, Вебер негативно относился к функционализму Дюркгейма. В то же время он отрицал и марксизм. Другая характеристика этого времени - секуляризация религии. Если Конт и Сен-Симон саму социологию считали новой религией человечества, то Дюркгейм и Вебер анализировали религию как самостоятельный социальный феномен, положив начало социологии религии как научному направлению.

В первой половине ХIХ в. ни о какой институционализации социологии говорить не приходится. Для нее вообще не было никаких объективных оснований. Она родилась на неподготовленной почве. Интеллектуальные семена, брошенные Сен-Симоном и Контом, долгое время не прорастали. Социологию не баловали вниманием ни пресса, ни общественность, ни правительство. Только в конце ХIХ в. появляются первые признаки университетского признания социологии в качестве самостоятельной дисциплины. За ее признание боролись Дюркгейм, Спенсер, Вебер, Зиммель и многие другие. Случилось так, что интеллектуальное рождение социологии не совпало с институциональным. У себя на родине, в Европе, социология не получила достойного внимания. Только на своей второй родине, в США, она почти сразу была признана как серьезная наука.

В конце ХIХ - начале ХХ в. начинается настоящая институционализация социологии как науки: открываются кафедры при университетах, идет подготовка профессиональных кадров и защита диссертаций, учреждаются научно-исследовательские организации и выходят социологические журналы. Постепенно место социологов-реформаторов, каковым являлось первое поколение социологов, мечтавших практически изменить общество, занимают университетские профессора, которые занимаются социологией не время от времени, а полный рабочий день и за определенную плату.

Сен-Симон, Конт, Анфантэн, Базар, мечтавшие в конце ХIХ в. о новой религии и научном познании общества, были не только социологами, но и священниками. Священниками были многие пионеры американской социологии. Связь между социологами и священниками возникла в момент зарождения социологии, однако в современной, профессионально ориентированной науке, она исчезла. А.Гоулднер с коллегами опросили 6,5 тысяч членов Американской социологической ассоциации и выяснили, что 27,6% респондентов в то или иное время желали стать священниками1.

Отличительной чертой ранней американской социологии является то об-стоятельство, что очень многие из ее основателей были священниками либо сыновьями священников. Первые президенты Американского социологического общества Ф.Гиддингс, У. Томас, Дж. Винсент родились в семьях священников, а У. Самнер, А. Смолл, Хейс, Ч. Уитерли, Лихтенбергер, Дж. Гиллин и Ч. Хендерсон начинали свою карьеру в качестве священников, а затем уже стали социологами. Е. Фарис даже служил миссионером. Анализ биографий, проведенный в 1927 г. Л. Бернгардом и П. Бэкером, показал, что более 70 социологов из 260 обследованных в прошлом являлись священниками либо закончили религиозную школу, но затем не решились делать карьеру в церкви1.

Неудивительна поэтому фраза А. Смолла, высказанная им в минуты душевного подъема: <Со всей серьезностью и взвешивая каждое свое слово, заявляю, что социальная наука для меня - самое священное таинство, от-крывшееся мне>. Евангелическая страсть и моралистическая риторика, в тона которых окрашивались произведения ранних американских социологов, объяс-няются их социальным происхождением и полученным образованием,

Социологи-священники: от пророчества к проекту. Первый курс по методам социального исследования в Америке предло-жил в Чикагском университете бывший священник Ч. Хендерсон. Это произошло в 90-е годы XIX в., после того как А. Смолл стал заведовать здесь ка-федрой социологии. Лидеры и первого, и второго поколения американских социологов поддерживали прочные связи с христианской церковью. Социологический факультет, открывшийся в Католическом уни-верситете США в 1894 г., был вторым после Чикагского факультета. В середине 50-х годов XX в. социологию преподавали в 1,5 тыс. католических школ, колледжей и университетов.

Не только американская, но и французская социология была тесно свя-зана с пророчеством. Этот факт документально за-свидетельствовал Ф.Мануэль в книге <Пророки Парижа>2. Наука о <социальном человеке> родилась в узком кругу французских интеллектуалов-утопистов (Тюрго, Кондорсе, Сен-Симон, Фурье, Конт), которые, подобно античным философам-перипатетикам, создавали новые идеи в неформальном общении и дружеских беседах - в небольших кафе, домашних гостиных, на улице. Происходило это в конце XVIII - начале XIX в.

Восхищенные техническими достижениями научного прогресса, они ве-рили в то, что история складывается из человеческих поступков и движется энергией разума. Они верили, что социальный порядок можно изменить при помощи тех методов, какие они использовали при свершении революции в физических науках. Люди все больше тянутся к знаниям, и это превращается в мощное социальное движение. Человечество движется от теологической фазы к позитивной через метафизическую. Социология становится царицей социальных наук.

По данным Мануэля, французские утописты разработали практи-ческую программу позитивной научной религии. Первосвященнику, в роли которого мыслился Конт, подчинялись национальные пророки-социологи, реа-лизующие идеалы переустройства общества на принципах гуманизма в каждой европейской стране. Им подчинялись низшие чины, выполнявшие работу на местах. Получалась сложная иерархическая система, подобная Римской католи-ческой церкви. Всего предполагалось подготовить 20 тыс. позитивистских свя-щенников, одного на 10 тыс. европейских семей. Соглашаясь с мнением Мануэля, Р.Фридрихс полагает, что в своих сочинениях Конт настойчиво проводит мысль о социологе как священнике. Но своей жизнью, практически-ми шагами он демонстрирует образ социолога как пророка1.