Двойная запись и понимание ее новой функции

С тех пор как дебет и кредит стали взаимно дополнять друг друга, бухгалтеры начали гордиться своей наукой. Однако они до сих пор не обратили внимания на то, что мы не можем понимать лю­бую запись по дебету без понимания и истолкования ее по креди­ту.

И наоборот, любую запись по кредиту мы не можем ни истолко­вать, ни понять ее без обращения к соответствующему дебету.

И что самое главное — когда мы истолковываем запись по дебету, а потом по кредиту одной и той же проводки, мы можем получить очень разные результаты.

Например, возьмем самую легкую и понятную всем запись Дебет 41 Кредит 60 и попытаемся демистифицировать ее.

Оценка товаров, находящихся на ответственном хранении у мате­риально ответственного лица (товарный остаток), согласно договору о материальной ответственности, увеличилась.

Но понять это увеличение оценки можно, только вникая в кредит корреспондирующего счета. Из него (кредита) ясно, что изменения произошли вследствие поступления товаров от поставщиков.

Когда же мы обращаемся к пониманию записи по кредиту, этот же факт хозяйственной жизни предстает в ином свете.

Величина кредиторской задолженности поставщику согласно до­говору поставки увеличилась.

Но истолковать этот факт можно только через дебет счета Товары. И теперь мы понимаем, что обязательство фирмы перед постав­щиком возникло вследствие того, что фирма получила товары.

Итак, все дело в точке отсчета. Если факт хозяйственной жизни рассматривается со стороны дебета, то он выражает через кредит одно содержание, а если этот же факт изучается со стороны кре­дита, то он, через дебетовую составляющую, выглядит уже иначе.

Продолжая рассуждать, мы можем разобрать все источники воз­никновения стоимости товаров (дебет счета 41) и, соответственно, все источники, скажем, «Расчетов с поставщиками и подрядчика­ми» (кредит счета 60).

Сказанное окажется более значимо, если мы предположим, что вместо денежного измерителя будут использованы информацион­ный и временной.

В первом случае окажется, что значимость (в битах) поступления товаров неэквивалентна значимости возникающей кредиторской задолженности. Во втором — будет ясно, что оборачиваемость по­ступившей партии товаров (в днях) не соответствует времени оп­латы счета поставщиков.

При этом, естественно, чем больше у счета корреспондирующих основ по дебету и кредиту, тем «прозрачнее», как теперь говорят, его информационные связи. Эти связи, напомним, определяют, по терминологии Ж. Б. Дюмарше (1874–1946), как валентность счета.

Поскольку источники у дебетуемых и кредитуемых счетов раз­личные, постольку и истолкование фактов хозяйственной жизни получается неодинаковым.

А ведь каждый факт, а, соответственно, дебиторская и кредитор­ская его стороны, может быть истолкован и с точки зрения обяза­тельного права (юридические отношения в этом случае вытекают из данных, договоров и/или деликтов); вещно-правового (в сис­темном учете отражается только имущество, находящееся в соб­ственности хозяйствующего субъекта).

Более того, в топонимическом смысле факты могут быть пред­ставлены в статическом разрезе, когда все они оцениваются по величине возможной реализации. Каждый из этих разделов — слой факта хозяйственной жизни.

Итоги

Двойная запись возникла как чисто технический прием, по­зволяющий контролировать правильность разноски по сче­там Главной книги.

Много позже бухгалтеры и лю­ди, читающие отчетность, по­няли, что она (двойная запись) несет огромное юридическое (требования и обязательства) и экономическое (средства и ис­точники) содержание.

И как следствие, именно она позволяет:

• предпринимателям определять финансовые результаты, не прибегая к инвентаризации;

• бухгалтерам убеждаться в правильности разноски;

• менеджерам и собственникам истолковывать дебет через кредит и, наоборот, кредит через дебет.

Бухгалтерский учет: верить или знать

Дата публикации: 22.06.2009

В любой профессии есть область знаний, которая долгое время может восприниматься как набор незыблемых истин. Однако превращение знания в «символ веры» таит опасность для профессионального роста. Отличия знания от веры в бухгалтерском учете наглядно и традиционно занимательно демонстрирует и объясняет Я. В. Соколов, д. э. н., проф., заслуженный деятель нау­ки РФ.

Часто даже очень ответствен­ные работники после выска­зывания своих мнений слы­шат вопрос скептиков: «Вы думаете?». Обычно в ответ работники, слыша это, ос­корбляются и говорят со зна­чением: «Я не думаю. Мне думать не надо. Я знаю!».

Так бывает и с бухгалтерами.

Что значит «знать» или «верить»?

В словаре С. И. Ожегова приводится несколько значений слова знать:

1. знаю о чем-то, т. е. знаю план счетов, знаю инструкцию, знаю как проводить инвентаризацию и как составлять финансовую отчетность, знаю, где что лежит и, может быть, знаю, где что-то плохо лежит;

2. знаю о ком-то, знаю начальников, знаю мужчин, приятелей, знаю, что они правы;

3. знаю — в смысле предчувствия: скоро будет ревизия и «я не знаю покоя»; и

4. знаю, когда нужно в своих желаниях остановиться — я знаю меру.

Все эти варианты знания носят, во-первых, догматический харак­тер: человек убежден, что его знание — абсолютная истина, и, во-вторых, представление об обладании истиной вселяет в человека уверенность в своей правоте, он верит, и его никто не собьет с жизненного пути. Эта убежденность рождает веру — мысль, в ко­торой не может сомневаться никто. И тут оказывается, что все четыре варианта знания, суть не знание, а вера, то есть кажущиеся знания.