От принципов к правилам и обратно

История повторяется. Изначально, во времена Луки Пачоли (1445–1517), бухгалтеры жили по своим стихийным суждениям.

Что купец считал для своей бухгалтерии благом, то он и творил. «Трактат о счетах и записях» (1494 г.) отражал не какие-то пред­писания логические или тем более нормативные, а только частное мнение известного профессора. Он встретился с некоторой прак­тикой ведения учета и просто описал ее, не формулируя принци­пов, но и не навязывая правил. В сущности, он открыл эпоху анархии в бухгалтерском учете.

Прошло много десятилетий. Во многих странах ввели налог на прибыль (в России он назывался промысловым). И с этой минуты потребовались четкие правила для исчисления налогооблагаемых сумм. В Англии предприниматели были упрямы. Они решили, что для себя как считали, так и будем считать по своим правилам, а для государства будем отдельно считать прибыль по общим пра­вилам. Получились две прибыли: одна бухгалтерская, другая на­логооблагаемая. Величины оказались разными. И суммы прихо­дящегося налога оказывались неодинаковыми. Разницы между ними создали новую учетную категорию: отложенные налоги. Недавно эту категорию импортировали к нам.

Но, во всяком случае, XX век был веком правил. Особенно это было четко представлено в нашей стране. Однозначные инструк­ции, план счетов, ПБУ и т. д. Отклонения от правил активно кара­лись штрафами, а то и уголовными наказаниями.

За последние пятнадцать лет старая строгая система советского учета стремительно разрушается. Вместо четкого порядка, осно­ванного на действенных правилах, мы постепенно переходим к гибким принципам, изложенным в ПБУ I /98 «Учетная политика», а сама учетная политика — это манифест управляемой, а не анар­хической, свободы. Она трактуется теперь как «познанная необходимость», т. е. у администрации и у бухгалтера есть свобода вы­бора, но в пределах заданных границ.

Что лучше?

Что лучше: правила или принципы? Ответ не может быть одно­значным. Одни люди хотят, чтобы им все четко указывали, они любят правила; другие хотят хоть чуть-чуть, но приказывать сами — они требуют принципов. Отсюда ясно, что бухгалтерия ведется не на бумаге и не в компьютерах, а в головах людей. Однако эти головы от природы запрограммированы, и недостаточно принять постановление, чтобы у людей изменились сложившиеся представления.

Это, в частности, объясняет, почему неоднократно принимаемые правительственные постановления о переводе нашего бухгалтерского учета на МСФО не дали практических результатов, и поче­му в США им предпочитают свой GAAP.

Идеи бухгалтерии могут быть самыми лучшими, но если они не ориентированы на конкретные условия жизни и на реальных, а не выдуманных людей, и жизнь, и люди не смогут их принять.