Глава 12. Закрепощение крестьян. ронним характером и неполнотой ис­точника

ронним характером и неполнотой ис­точника.

В самом деле, к началу 90-х годов за монастырем числилось 888 пустых крестьянских вытей²³. На каждую выть приходилось по два-три и более крестьянских двора. Значит, в годы разорения монастырскую вотчину по­кинуло не меньше тысячи тяглых крестьян. Между тем приходно-рас­ходные книги, составленные в годы наибольшего упадка, зафиксировали всего 114 случаев выхода крестьян из монастырских вотчин (см. табл. 5). Очевидно, разоренные крестьяне не могли платить пожилое в монастыр­скую казну и покидали монастырь «без отказа». На десятки перехо­дов с соблюдением правил Судебни­ка, отмеченных приходно-расходными книгами, приходились сотни случаев бегства крестьян и выхода их без уп­латы пожилого. По мере нарастания кризиса случаи выхода в Юрьев день становились все более редкими. Сами монастырские власти сравнительно рано встали на путь нарушения пра­вил Судебника. Первый случай тако­го рода формально засвидетельство­ван расходной книгой в записи от 15 февраля 1580 г. В этот день стар­цы выдали двум крестьянам деньги «на выход взаем», «а пошли те кре­стьяне... за монастырь из-за Ивана из-за Головленкова». Помещичьи кре­стьяне были свезены в монастырскую вотчину через десять недель после Юрьева дня²⁴. Начав с нарушения срока выхода (Юрьева дня), мона­стырские власти через некоторое вре­мя перестали соблюдать и другие правила крестьянских переходов, ус­тановленные царским Судебником. После 16 марта 1580 г. всякие сведе­ния о крестьянских выходах исчезли

со страниц волоколамских книг. Сви­детельствует ли этот факт об отмене Юрьева дня с весны — лета 1580 г. и о полном прекращении крестьян­ских переходов в пределах многочис­ленных волоколамских вотчин? Стро-го говоря, нет. Он говорит лишь о том, что монастырь прекратил с вес­ны 1580 г. все соответствовавшие нор­мам Судебника денежные операции по взысканию и ссуде пожилого в своих вотчинах.

Критическое рассмотрение доку­ментов вынуждает отвести важней­ший довод в пользу утвердившегося взгляда на хронологию заповедных лет.

Показания приходно-расходных книг, неполно и односторонне отра­жавших перемены в составе крестьян­ского населения, полезно дополнить показаниями документов, специально составленных с целью учета крестьян­ского населения. К их числу относят­ся писцовые книги, и в частности книги 1580 г. дворцовых владений князя Симеона Бекбулатовича Твер­ского. Сопоставление их с книгами Иосифо-Волоколамского монастыря представляется уместным, поскольку они составлялись в одно время и от­носятся к смежным или очень близ­ким территориям. Тверские писцовые книги предоставляют в распоряжение исследователя уникальный материал по истории крестьянских выходов. Писцы описали почти два десятка дворцовых волостей и сел, разбро­санных по разным концам Тверского и Микулинского уездов. В них чис­лилось более 20 тыс. четвертей пашни в трех полях. К моменту описания более 70% этой площади запустело. Тем не менее в дворцовых волостях оставалось более 2 тыс. тяглых кре-