Философия постмодернизма

5.6.1. Об истоках термина «постмодернизм»

Постмодернизм – это понятие, характеризующее современный этап философствования и культуры в целом. Это не столько теория, сколько образ жизни, захвативший целиком человека новой эпохи. Для постмодернизма характерен отход от прочности, упорядоченности мира, отказ от разума, какой-либо системы, разрыв с традиционными ценностями, в том числе гуманистическими / 1/.

Сам терминвпервые был употреблен в книге Р. Ранвица «Кризис европейской культуры» (1917 г.). В 1934 г. он использовался для обозначения авангардистских поэтических опытов начала 20-х гг., радикально отторгавших существовавшую литературную тради­цию. В работах А. Тойнби (1939-1947 гг.) понятием постмодернизма обо значалась современная (начиная с Первой мировой воины) эпоха, в отли­чие от предшествующей эпохи модерна. Однако «по-настоящему», как «новое слово» в культурном лексиконе, данное понятие начало распро­страняться в 60-70-х гг. XX в. для фиксации новационных тенденций в архитектуре и искусстве, в художественных и вербальных его формах, а потом стало применяться к экономико-технологической и социально-исторической сферам.

В философию оно вошло прежде всего во Франции, особенно после 1979 г., начиная с работы Ф. Лиотара «Постмодернистское состояние: док­лад о знании». После осознания постмодернистской философии как особо­го состояния духа и направления мысли, к ней, часто «задним числом», стали причислять себя (и это в основном признается остальным философ­ским сообществом) Р. Барт, Ж. Батай, М. Бланшо, Ж. Бодрийяр, Ф. Гваттари, Ж. Делез, Ж. Деррида, С. Жижек, П. Клоссовски, Ю. Кристева, Ф. Лиотар, Р. Рорти, М. Фуко и др.

Деконструкция

Деконструкция – нигилистический по отношению к прежней «метафизике» способ мышления, основа первого этапа постмодернистского философствования. Деконструкция базируется на определенных приемах, отрицающих целостность какого-либо текста, его смысла. Например, беря какую-либо книгу, мы игнорируем ее общую направленность, выявляем подавленное маргинальное содержание и, опираясь на него, отри­цаем центральную идею автора этой книги, заставляя говорить его зачастую прямо противоположное тому, что тот хотел сказать. Так Ж.-Ж. Руссо, символ, знако­вая фигура критика цивилизации, сторонника естественности и борца за со­хранение природы через деконструкцию «прочитывается» как ее враг и становится апологетом искусственного.

Завершающим этапом деконструирования является «означивание» – вкладывание нового, часто противоположного смысла в текст или поступок Другого. Постмодернистский автор ведет се­бя как оса-наездница по отношению к животному, на котором она парази­тирует, откладывая в него личинки, чтобы вывести свое потомство, или кукушонок, выросший и вскормленный в чужом гнезде – выбрасывает его подлинных хозяев.

Таким образом, деконструкция – это деятельностная установка, принципом функционирования которой является не истина, а достижение поставленной цели (отрицание традиционного мира чело­веческого бытия).

Децентрация

От латинского слова centrum - среди­на, основание, пуп; частица «де» как и везде – отрицание данных понятий. Децентрация - центральный элемент деконструкции, является необходимым условием критики всей европей­ской духовной культуры, формируемой ею картины мира, особенно метафизики.

Вся предшествующая постмодернизму философия признавала какой-либо центр, исходную сущность, субъекта как отправной пункт смысловой целостности, «опредмечивающейся» в объекте. Центрация являлась условием представления вещей как сложных систем, она предполагала системно-структурную методологию и вообще любую сколько-нибудь субординированную организацию в предметном мире. Метафора центрации в теоретическом сознании – дерево, имеющее ствол и растущие на нем ветки. Выделять главное и второстепенное, при­давать разный вес тем или иным компонентам, различать ядро и перифе­рию, внутреннее и внешнее, глубину и поверхность, располагать явления по вертикали – есть, в сущности, способ нашего, как формально-логи­ческого, системного, так и диалектического, мышления.

Постмодернизм отказывается от всех центристских подходов и ­меняет сам способ отношения человека с миром. Децентрация предстает как де­монтаж каркасадо сих пор существовавшей онтологии и гносеологии, знаменует собой переход к другой модели реальности. Это выражается в отказе от субъ­ект-объектного отношения, самого деления мира на субъективное и объек­тивное, на чем стояла и стоит классическая философия.

Итак, постмодернизм вместо целостного дерева предлагает «ризому» – кор­невище, не обладающим четко выраженным подземным стеблем. Это поня­тие было разработано Ж. Делезом и Ф. Гваттари в книге «Ризома», где оно прямо противопоставляется понятию структуры как систематизи­рованному и иерархически упорядочивающему принципу организации. Связи остаются, но они не между вещами и явлениями, а существуют сами по себе, принимая любые ситуационные конфигурации. Другое, похожее на ризому понятие, используемое в постмодер­нистской культуре – лабиринт. В нем тоже нет центра и периферии, оно не подчиняется линейной логике, в нем бесконечное число входов, выходов, тупиков и коридоров. Отныне мы живем в лабиринте с неизвестным выхо­дом, о чем намного раньше говорило, что предвидело абсурдистское ис­кусство. Примером такого лабиринта может быть Интернет, где действительно нет иерархии, нет земного притяжения и обусловленной им вертикализации отношений.

Симулякр

Одним из знаковых понятий постмодернизма является понятие симулякра (от лат. simulacrum – образ, подобие). По сути, это обобщение явлений и процессов, связанных с имитацией, подменой вещи чем-то другим, похо­жим на нее, ее аналогом, подделкой, копией, бутафорией, контрфактным продуктом, притом выдаваемых за саму эту вещь, за оригинал. Это квази, псевдо, «как бы», когда сохраняя внешнее существование, вещи теряют свою сущность и служат выражением чего-то другого. Не случайно, в со­временном языке так широко распространился оборот «как бы»: вино без алкоголя (как бы вино), кофе без кофеина (как бы кофе), секс без партнера (как бы любовь). Симулякр – это не нечто новое, впервые созданное, а то, что внедряется в уже существующее, и внешним образом воспроизводя его функции, все же подменяет его субстрат, субстанцию. Например, современный человек формально все же человек, но в нем нет души, самости, он функционер, марионетка, зомби, робот.

Заслуга постмодернистской философии в том, что в ней впервые на­шла обобщение эта мощнейшая тенденция развития нашей цивилизации к «как бы жизни», к замене реальности симулякрами. На место оригинала становится копия, и как бы это не было парадоксально, копия лучше оригинала (полученная из-под ксерокса бумага вполне может быть четче и лучше той, которую она воспроизводила, ароматизированная и дополненная пищевыми хими­катами колбаса вкуснее натурального мяса, люди на экране красивее, чем в жизни и пр.). Драматизм ситуации в том, что качество получаемой реальности действительно выше, но это реальность иного. Качество собственно человеческого, не опосредо­ванного техникой бытия – ниже, отчужденнее, вторичнее. Оно становится необязательным, «не настоящим» (например, текст от руки).

Ж. Бодрийяр, разработав понятие симулякра /2/, выступает с критикой постмодернизма. Он показывает глу­бинную связь капитализма, глобализации и информатизации, их отчуждающее влияние на человека. Вместе с тем данный автор предлагает спосо­бы противостояния превращению вещей в симулякры.