Четвертое издание с приложением 41 страница

239. Стр. 408. «Если помимо этих соображений <Мальтус доказывает, что Англия может ввозить огромное количество предметов комфорта и роскоши только благодаря вывозу продуктов, производимых машинами, т. е. благодаря расширению внешних рынков. — Ред.> мы примем во внимание состояния, нажитые в отраслях промышленности, рынок для которых непрерывно увеличивается и которые непрерывно требуют больше капитала и больше рабочих рук; и если сопоставить это положение вещей с постоянной необходимостью изыскивать новые способы приложения того же капитала и тех же рабочих, часть которых оказывается незанятой в результате каждого нового изобретения, — мы должны убедиться, что положение Англии было бы совершенно отлично от нынешнего и что она никогда не приобретала бы такого дохода в ренте, прибылях и заработной плате, если бы в изобретении машин было проявлено то же искусство, но без расширения рынка для сбыта произведённых продуктов».

Это есть лишь утверждение, что большие выгоды были достигнуты путём расширения рынка для товаров, которые мы смогли производить с значительной лёгкостью благодаря изобретению и употреблению машин и большой изобретательности нашего народа. Это замечание вполне справедливо, и, за исключением г-на Спенса и немногих его последователей, я не знаю никого, кто отрицал бы эти выгоды. Во всяком случае меня нельзя заподозрить в недооценке выгод свободной торговли. Торговля есть взаимный обмен удобствами и предметами роскоши. Пропорционально расширению рынка население каждой страны имеет возможность установить наиболее правильное разделение труда и наиболее выгодное использование своих сил. Это не только даёт ему возможность получать лучшие и более дешёвые товары, которые в случае отсутствия иных средств получения их оно само может производить, но и доставляет ему средства получения других товаров, которых без внешней торговли оно вовсе не получало бы, так как климат страны не пригоден для их производства.

Таким образом, выгоды, извлечённые нами из внешней торговли, нашли полное признание. Усовершенствования в машинах вместе с обширным внешним рынком будут для нас гораздо выгоднее, чем усовершенствования без этого преимущества, так как это даст нам возможность посвятить своё время и внимание исключительно производству товара, в выделке которого мы обладаем превосходством. Не в этом, однако, предмет спора. Мы хотели бы знать, могут ли усовершенствования при каких-либо обстоятельствах быть для нас невыгодными. По аргументации г-на Мальтуса выходит, что это именно так.

240. Стр. 409. «Во время последней войны могучим помощником нам были паровые машины, давшие нам возможность распоряжаться громадным количеством иностранных продуктов и иностранных рабочих. Но, насколько было бы ослаблено действие этих машин, если бы мы не могли вывозить свои хлопчатобумажные ткани, сукно и металлические изделия?»

Выгоды от паровых машин и т. д. в этом примере, по моему мнению, г-ном Мальтусом преувеличены. Введение более дешёвых средств производства товаров понизило цены последних и, следовательно, мы были вынуждены отдавать большее их количество другим странами обмен на данное количество их товаров. Таким образом, для других стран выгоды от наших усовершенствований после очень короткого промежутка становятся столь же большими, как для нас. Они представляют общий выигрыш для всех потребителей товаров, которые их покупают.

Предположим, что страна изобрела усовершенствованные машины, с помощью которых она произвела товар, предназначавшийся целиком для иностранного рынка и не потребляемый внутри страны; в этом случае вся выгода от усовершенствования получена будет другой страной и ничего не достанется на долю страны, где были изобретены и использованы усовершенствованные машины, за исключением, правда, того преимущества, что никакой иной способ, быть может, не дал бы ей возможности использовать с лучшим эффектом свою промышленность как средство получения иностранных товаров, которые она желает купить.

Это заключение, по моему мнению, не могут отрицать те, кто согласен со мною, что цены товаров в стране, а следовательно и за границей, понижаются пропорционально лёгкости их производства.

Странно, что г-н Мальтус, так верно оценивающий выгоду, получаемую от расширения рынка, так сильно недооценивает выгоды, которые были бы извлечены из свободной торговли хлебом. Расширение рынка и свободная торговля — это два названия одного и того же, ибо что может дать более значительное расширение рынка для наших хлопчатобумажных тканей, сукна и металлических изделий, чем свободный доступ товара, с помощью которого другие страны могут покупать с наибольшим удобством наши товары?

241. Стр. 410. «Я спросил бы, есть ли малейшее основание говорить, что капитал, когда-либо сэкономленный на этих фабриках, не только будет сохранён и найдёт применение в другом месте, но и будет применён столь же выгодно и создаст такую же меновую стоимость, какую он мог бы создать в Манчестере и Глазго при расширяющемся рынке? <Мальтус указывает на рост населения и богатства в центрах машинной индустрии, в Манчестере, Лидсе, Глазго и др., и ставит его в связь с расширением рынка. — Ред.> Короче говоря, есть ли какое-либо основание для утверждения, что если бы экспорт хлопчатобумажных тканей, достигающий теперь 20 млн. ф. ст. в год, прекратился либо вследствие иностранной конкуренции, либо в связи с прямым запрещением, то нам было бы нетрудно найти для нашего капитала и для рабочих рук применение, столь же выгодное для отдельных лиц в смысле прибыли и представляющее для страны такую же возможнрсть обогащения в смысле меновой стоимости её дохода?»

Я один из тех, кто думает, что капитал был бы применён в другом месте и притом с той же нормой прибыли, и всё же я не сомневаюсь, что, если бы экспорт хлопчатобумажных тканей был прекращён и мы были бы вынуждены вложить капитал, который был до того занят в этой отрасли промышленности, в другую отрасль, мы сильно пострадали бы от такой комбинации.

Норма прибыли зависит не от внешней торговли, а от оплаты труда на земле, поступившей в обработку в последнюю очередь внутри страны, и от распределения продукта. Предположим, что всё это остаётся неизменным и что при переходе от внешней торговли к внутренней ничто не может вызвать изменения; тогда сохранится прежняя норма прибыли. Если прежде с капиталом в 20 тыс. ф. ст. я получал 2 тыс. ф. ст. прибыли в год, я продолжал бы получать ту же сумму, но при помощи своих 2 тыс. ф. ст. я не был бы в состоянии распоряжаться тем же количеством иностранных и отечественных товаров. Весь доход страны сохранил бы прежнюю денежную стоимость и, я сказал бы, прежнюю реальную стоимость, но поскольку эта стоимость была бы представлена меньшим количеством товаров, так как цена многих из них повысилась бы, то на тот же реальный доход можно было бы купить меньшее количество благ.

Г-н Мальтус и я не расходимся по существу в этом вопросе. Он думает, что будет получена меньшая денежная прибыль, а цена товаров останется без изменения. Я думаю, что будет получена прежняя денежная прибыль, но цена товаров повысится. Наше кажущееся разногласие объясняется различием меры, которой мы измеряем стоимость.

242. Стр. 411. «Каждая страна, бесспорно, способна потребить все, что производит, как бы ни было велико количество произведённых товаров; каждый здоровый человек способен использовать свои умственные и физические качества в производительном труде в течение десяти или двенадцати часов в день. Но всё это сухие утверждения о силах страны, не ведущие к каким-нибудь практическим выводам относительно возрастания богатства. Если бы мы не имели возможности вывозить наши хлопчатобумажные ткани, несомненно, мы не желали бы потребить их все в стране, хотя и имели бы власть сделать это; сохранение нашего богатства и национального дохода зависело бы целиком от того обстоятельства, можно ли будет найти такое применение для капитала, изъятого из хлопчатобумажной промышленности, чтобы производились товары, ценимые столь же высоко и потребляемые так же жадно, как те иностранные товары, которые ввозились раньше».

Требуется некоторое усилие, чтобы использовать свои умственные и физические качества в производительном труде в течение десяти или двенадцати часов в день, но не требуется совершенно никакого усилия, чтобы потребить всё, что было в муках человеком произведено. Одно доставляет муки, другое — наслаждение. Как можно считать одинаковыми столь различные вещи?

В предположенном случае у нас не было бы, может быть, желания потребить все выработанные нами хлопчатобумажные ткани, но производящий их труд мог бы производить другие вещи, которые мы были бы склонны потреблять.

243. Стр. 412. «Во внешних рынках нет ничего магического. Конечный спрос и конечное потребление должны всегда реализоваться внутри страны, и внешние рынки были бы бесполезны, если бы можно было производить в стране товары, которые побуждали бы народ работать столько же часов в сутки, доставляли бы такие же блага и порождали бы потребление такой же стоимости».

Счастье страны зависит от количества вещей, которыми она может наслаждаться, а не от «стоимости» этих товаров.

В конце концов трудно понять, чего собственно желал бы г-н Мальтус в смысле применения машин. Мир можно рассматривать как одну большую страну; при такой точке зрения г-н Мальтус не возражает против самого широкого употребления машин, и в этом пункте я согласен с ним. Мы расходимся, повидимому, в следующем: я убеждён, что народ, живущий на самой ограниченной территории, по какой-то случайности никогда не имевший в прошлом и не могущий никогда иметь в будущем каких-либо сношений с иноземными странами, всё же будет извлекать бесспорные выгоды от «накопления капитала, повысившегося плодородия почвы и изобретений, экономящих труд». Г-н Мальтус думает, что во многих случаях это будут дары, гибельные по своим последствиям; по его мнению, чтобы быть благодетельными, они должны сопровождаться спросом. А так как я думаю, что спрос зависит только от предложения, по моему мнению, средства, ведущие к изобилию товаров, не могут не быть благодетельными.

О Т Д Е Л Ш Е С Т О Й

О необходимости объединения производительных сил и средств распределения с целью обеспечить постоянный рост богатства

244. Стр. 413. «Мы видели, что производительные силы, насколько бы они ни были развиты, сами по себе недостаточны, чтобы обеспечить создание соответственного богатства. Чтобы призвать эти силы к действию, необходимо, повидимому, ещё кое-что, а именно такое распределение продукта и такое приспособление его к нуждам будущих потребителей, чтобы меновая стоимость всей массы продукта постоянно увеличивалась».

Это верно; неправильное распределение привело бы к таким последствиям, но какую лучшую гарантию от этого можно предоставить, нежели дозволение каждому человеку производить то, что ему угодно, и потреблять товар, который он сам произвёл, или обменивать его на продукт труда других людей. Его способность предъявлять спрос на товары должна зависеть от его умелого выбора предметов для производства.

245. Стр. 414. «Таким же образом наиболее сильным стимулом к постоянному производству всей совокупности товаров является увеличение меновой стоимости всей их массы, прежде чем на их производство будет затрачено больше капитала и больше труда, а этот рост стоимости вызывается таким распределением фактического продукта, которое наилучшим образом приспособлено к удовлетворению существующих потребностей общества и к созданию новых».

Что подразумевается под «увеличением меновой стоимости всей массы товаров, прежде чем на их производство будет затрачено больше капитала и больше труда?» Если под этим подразумевается, что товары обладают большей стоимостью сравнительно с трудом, это окольная манера говорить, что стоимость труда понизилась <в первоначальной редакции: «...говорить, либо что повысилась стоимость товаров без соответствующего повышения стоимости труда, либо что определённо понизилась стоимость труда». — Прим. англ. ред.>. Так как г-н Мальтус измеряет стоимость труда количеством товаров, заработанных рабочим <в первоначальной редакции: «товарами, а не их стоимостью». — Прим. англ. ред.>, то в тех случаях, когда в силу какой-либо причины за труд даётся больше товаров, можно сказать, что повысилась цена труда, а в тех случаях, когда за труд даётся меньше товаров, можно сказать, что цена его понизилась.

246. Стр. 415. «После того как облегчились возможности распределения, повысились цены сельских продуктов и некоторых видов лондонских товаров, которые посылались в деревню для обмена; и это повышение было сильнее, чем понижение цен сельских продуктов на лондонских рынках или понижение цен лондонских продуктов на сельских рынках. Следовательно, стоимость всего продукта, т. е. товаров, доставляемых вместе Лондоном и деревней, значительно увеличилась; в то время как расширение спроса стимулировало, таким образом, приложение большей суммы капитала, вызванное этим расширением временное повышение прибылей должно было бы сильно содействовать доставлению требуемого добавочного капитала».

В предположенном случае свободного обмена между Лондоном и деревней я сказал бы, что такой обмен сопровождался бы падением стоимости труда. Если бы можно было с большей лёгкостью перевозить хлеб из провинции в Лондон, его стоимость упала бы в Лондоне, а так как хлеб есть регулятор цены труда, то понизилась бы, вероятно, также стоимость труда и возросли бы прибыли. Но почему падает цена хлеба в Лондоне? Потому что меньшее количество труда необходимо от начала до конца, чтобы вырастить хлеб и привезти его в Лондон.

Лёгкость сношений понизила бы цену сельских продуктов в Лондоне и лондонских продуктов в провинции, но цены сельских продуктов не повысились и не понизились бы в деревне, так же как цены лондонских продуктов — в Лондоне. В местностях, где они производятся, и в других местностях их цены регулировались бы издержками их производства.

Примечание. В издержки производства я всегда включаю прибыль по существующей норме.

247. Стр. 417. «Во всех случаях, когда спрос на продукты велик, т. е. во всех случаях, когда меновая стоимость всей массы товаров будет покупать по прежней цене большее количество труда, чем обычно, есть такое же основание ожидать общего увеличения количества всех продуктов, как рассчитывать на увеличение количества отдельных продуктов, когда повышается их рыночная цена. И с другой стороны, всякий раз, когда понижается в стоимости продукт страны, измеряемый трудом, который он может купить, очевидно, что одновременно должны уменьшиться возможность и желание купить то же количество труда, и эффективный спрос на добавочный продукт должен на некоторое время уменьшиться».

Как можно заметить, г-н Мальтус не упускает случая подчеркнуть значение спроса в деле стимулирования стран к напряжённому труду и всегда боится недостатка этого стимула. Поэтому желательно точно установить, какое значение он придаёт слову «спрос». Большой спрос на товары, по его словам, означает, что меновая стоимость массы товаров будет покупать по прежней цене большее количество труда, чем обычно.

Предположим, что у меня есть шляпы, башмаки, чулки и т. д., стоимостью в 1 тыс. ф. ст. и что труд стоит 2 шилл. в день; тогда масса моих товаров будет стоить 10 тыс. дней труда. Если цена труда упадёт до 1 шилл. 8 пенсов в день, мои товары будут попрежнему продаваться за 1 тыс. ф. ст., но за них можно будет купить 12 тыс. дней труда. В таком случае, согласно г-ну Мальтусу, спрос на мои товары увеличился бы, и этот увеличенный спрос повлёк бы за собой расширение производства столь же неизбежно, как повышение рыночной цены отдельного товара повлекло бы за собой увеличение производства этого товара. Вместо того чтобы назвать это увеличением спроса и вместо того чтобы сказать, что стоимость товаров повысилась потому, что за них можно купить большее количество труда, — быть может, только вследствие избытка населения, ибо ничто другое не может вызвать понижение цены труда, выраженной в товарах, — я сказал бы, если мне позволено будет это выражение, что стоимость товаров не изменилась, а понизилась стоимость труда и что вследствие падения стоимости труда повысилась прибыль. Спрос на товары не стал бы ни больше, ни меньше, но хозяева имели бы право потреблять больше, а рабочие — меньше. Эти высокие прибыли могли бы повлечь за собой дальнейшее расширение производства или не повлечь его, смотря по тому, станут ли хозяева накоплять или тратить свои возросшие доходы. Когда прибыли повсеместно высоки, искушение производить большее количество товаров весьма отлично от того искушения расширять производство отдельного товара, какое вызывает высокая рыночная цена его.

В последнем случае высокая прибыль может быть получена только путём производства этого одного товара; в первом же случае высокую прибыль получают все. Было бы к тому же ошибкой предполагать, что теперь были бы заняты рабочие, которые могут выполнить 12 тыс. дней труда, так как товары, оцениваемые в труде, стоили бы теперь 12 тыс. дней труда вместо 10 тыс.; это было бы верно, если бы хозяева употребляли производительно всё, что получили и что сберегли, но это не необходимое следствие. Если бы приятель в Португалии подарил мне бочку портвейна, стоящую 1 тыс. дней труда, стоимость товаров Англии повысилась бы на 1 тыс. дней труда, но, если я выпью это вино вместе со своей семьёй, ни один добавочный рабочий не получит работы. Я не хотел бы видеть, как «меновая стоимость массы товаров покупает по прежней цене большее количество труда», ибо как бы высоко я ни ценил выгоды, проистекающие из высоких прибылей, я не желал бы, чтобы эти прибыли возрастали за счёт рабочего класса. Я уверен, что г-н Мальтус питает на этот счёт то же чувство, что и я, и не замечает, что это есть условие, связанное с возросшей стоимостью массы товаров без увеличения их количества. Чего мы должны желать, так это увеличения количества товаров без увеличения их стоимости. Денежная стоимость массы товаров может в таком случае остаться прежней, и, если цена труда понижается с 2 шилл. до 1 шилл. 8 пенсов в день, положение рабочего может быть лучше, потому что на 1 шилл. 8 пенсов он может получить больше, чем прежде на 2 шилл. Норма прибыли повысится, как и прежде, но это произойдёт не за счёт рабочего класса; это будет только следствием увеличившейся производительности труда.

248. Стр. 417. «В главе о стоимости и богатстве г-н Рикардо сказал, что «известное количество предметов одежды и пищевых продуктов будет содержать и давать занятие тому же числу человек для выполнения того же количества работы независимо от того, произведены ли эти предметы трудом 100 или 200 человек. Разница только в том, что они будут стоить вдвое больше, если на их производство затрачен был труд 200 человек» <Д. Рикардо, Начала политической экономии и налогового обложения, т. I, стр. 230—231. — Ред.>. Но, если даже принять его собственную меру стоимости, это положение только в редких случаях окажется правильным. Предметы одежды и пищевые продукты, которые стоили только 100 дней труда, не могли бы никогда, кроме совершенно неестественных случаев, обеспечить выполнение такого количества работы, как если бы они стоили 200 дней труда».

Я знаю это и радуюсь этому. Если бы это было возможно, то вся выгода досталась бы на долю прибыли. В высшей степени желательно, чтобы часть пошла на увеличение количества благ для рабочего.

249. Стр. 418. «В случае внезапного увеличения числа производительных рабочих в силу быстрого превращения дохода в капитал или в случае внезапного повышения производительности труда прежнего числа рабочих данная часть предметов первой необходимости, несомненно, не сможет привести в движение прежнее количество труда; и если меновая стоимость продукта понизится в большей степени, чем увеличится его количество (что весьма возможно), то в этом случае прежнее количество труда не будет приведено в действие увеличенным количеством предметов первой необходимости, и прогресс богатства приостановится».

Я — фермер и произвожу 100 квартеров пшеницы, из которых 50 отдаю своим рабочим. Я улучшаю производительность своей земли, нанимая не больше рабочих, и получаю 120 квартеров; теперь я даю рабочим 55 квартеров. Шляпочник, суконщик, сапожник также совершенствуют своё ремесло и делят получаемый ими продукт между собой и своими рабочими в такой же пропорции. Разве общество не стало богаче? Разве оно не находится в лучшем положении, чем прежде? Называйте стоимостью что угодно, говорите о повышении или понижении товарных цен, но разве положение общества не улучшится?

Г-н Мальтус говорит <в первоначальной редакции: «Может ли г-н Мальтус быть прав, когда говорит, что...». — Прим. англ. ред.>, что «в случае внезапного повышения производительности труда прежнего числа рабочих данная часть предметов первой необходимости, несомненно, не сможет привести в движение прежнее количество труда». Кому будет принадлежать продукт? Хозяевам или рабочим. Если первым, то они получат возможность распоряжаться большим количеством труда. Если последним, то, хотя будет применяться иное количество труда, чем прежде, рабочие будут в избытке, и при меньшем числе рабочих хозяева будут в таком же хорошем положении, как прежде. В этом случае будет ли г-н Мальтус считать злом, что данная часть предметов первой необходимости не сможет привести в движение прежнее количество труда? Весьма желательно, чтобы не смогла.

250. Стр. 418. «Такая приостановка <прогресса богатства. — Ред.> была бы ещё более очевидным следствием уменьшения спроса на продукт в результате упадка внешней торговли или в силу какой-либо другой причины. При этих обстоятельствах как количество, так и стоимость продукта скоро уменьшились бы, и, хотя в силу недостатка спроса труд был бы очень дёшев, капиталисты скоро потеряли бы как желание, так и возможность употреблять труд в таком же количестве, как и прежде».

Сколь ошибочным кажется мне это заключение!

251. Стр. 419. «Во всех случаях непрерывное увеличение стоимости продукта, оцениваемой в труде, кажется абсолютно необходимым для постоянного и непрерывного роста богатства, ибо ясно, что без такого увеличения стоимости невозможно привести в движение новое количество труда».

Боюсь, что утомляю читателя, так долго останавливаясь на этом предмете, но утверждение г-на Мальтуса в этом случае должно означать следующее: если страна удваивает производство всех видов товаров, она не станет богаче, если не сможет распоряжаться большим количеством труда. Я сказал бы, что её прибыль могла бы быть по стоимости не выше, но на неё можно было бы купить двойное количество благ, и богатство страны удвоилось бы.

Г-н Мальтус соглашается, что богатство и стоимость не одно и то же, и всё же здесь он утверждает, что «непрерывное увеличение стоимости продукта кажется абсолютно необходимым для постоянного и непрерывного роста богатства». Не возрастёт ли богатство страны, если без применения большего количества труда вы сумеете удвоить количество товаров?

252. Стр. 419. «Оно <сбережение дохода с целью увеличить капитал без уменьшения стоимости продукта. — Ред.> может иметь место, и в действительности почти всегда имеет место вследствие предшествовавшего увеличения стоимости или дохода, и в этом случае сбережение может быть осуществлено не только без всякого уменьшения спроса и потребления, но и при фактическом повышении спроса, потребления и стоимости в течение всего процесса».

Это, несомненно, один из путей.

253. Стр. 421. «Богатство страны приобретается в общем при помощи тех же средств, что и богатство торговцев, хотя и более медленно, т. е., несомненно, путём сбережений, но сбережений из выросших прибылей, и эти сбережения отнюдь не предполагают уменьшения расходов на предметы роскоши и комфорта».

Приходится признать, однако, что отдельный человек может увеличить своё состояние путём уменьшения расходов на предметы роскоши и комфорта. Почему страна не может сделать то же самое?

254. Стр. 421. «Не один торговец составил крупное состояние, хотя в период приобретения этого состояния не было, быть может, ни одного года, когда он не увеличивал бы своих расходов на предметы роскоши, комфорта и на благотворительность».

Это верно, но его собрат торговец, который, при прежних прибылях, избегал увеличения расходов на предметы роскоши, комфорта и на благотворительность, разбогатеет скорее, чем первый.

255. Стр. 422. «Быть может, скажут, что так подчёркивать роль распределения и измерять спрос меновой стоимостью совокупного продукта — значит ставить валовой доход страны выше её чистого дохода и высказываться в пользу такой системы земледелия и промышленного производства, когда в производстве всякого предмета употребляется больше всего рабочих рук».

Здесь снова спрос измеряется меновой стоимостью товаров. Меновой стоимостью в чём? В труде? Предположим, вы прибавили бы 20% к количеству всех товаров страны и при помощи более высокой заработной платы дали бы рабочему классу возможность покупать все эти дополнительные товары — разве вы тогда не увеличили бы стоимость товаров, потому что на большее количество их можно будет купить только то же количество труда, что и прежде? Разве спрос не вырастет потому, что эти товары смогут располагать не большим количеством труда, хотя каждый рабочий будет иметь возможность и желание требовать и потреблять добавочное количество товаров! «Не в интересах производителя доставлять товары на таких условиях» — это не ответ, они доставлены. Мы не отрицаем, что у капиталиста нет стимула производить товары, на которые нельзя будет купить большее количество труда, чем то, которое было затрачено на их производство, но если он действует против своих интересов, то каким образом наносит он ущерб своей стране? Зачем сомневаться в спросе и потреблении уже произведённых товаров? Почему необходимо рекомендовать этому человеку не продолжать производства? Разве его собственныи интерес не подскажет ему, что он производит для того, чтобы другой потреблял? И, прежде всего, как может ему помочь налоговое обложение? Поскольку он не получает прибыли на часть своего капитала, кое-что должно быть взято у него или у рабочего, которого он нанимает. Не могу отгадать, как это может ему помочь.

256. Стр. 425. «...В различных странах, обладающих продуктом одинакового количества и одной стоимости, можно свободно располагать большей или меньшей долей продукта. В этом отношении страна с плодородной землёй обладает, несомненно, огромными преимуществами перед теми странами, чьё богатство зависит почти исключительно от промышленности. При одинаковом населении, одинаковой норме прибыли и при одинаковых количестве и стоимости продукта в стране, богатой землёй, можно свободно располагать гораздо большей частью богатства».

Г-н Мальтус говорит, что «при одинаковом населении, одинаковой норме прибыли и при одинаковых количестве и стоимости продукта» в земледельческой стране по сравнению с промышленной страной «можно свободно располагать гораздо большей частью богатства». Я спрашиваю, каким образом эти страны могут иметь одинаковое население, одну и ту же норму прибыли и одинаковые количество и стоимость продукта? Сумма стоимости и количество продукта в промышленной стране должны быть разделены между заработной платой и прибылью, а в земледельческой — между рентой, заработной платой и прибылью. Если из одинаковой стоимости вы отдаёте заработной плате и прибыли одну и ту же стоимость, то что останется на долю ренты в земледельческой стране?

257. Стр. 425. «Из того, что было здесь сказано, читатель поймёт, что я ни в коем случае не могу согласиться со взглядами г-на Рикардо, высказанными им в главе о валовом и чистом доходе. Я ни на минуту не поколеблюсь сказать, что страна с чистым доходом от ренты и прибыли, представляющим средства пропитания и предметы одежды на 5 млн. человек, была бы, несомненно, более богата и более могущественна, если бы этот чистый доход был произведён трудом не 5, а 7 млн. человек, при предположении, что они одинаково хорошо живут. Весь продукт был бы больше, и из 2 млн. добавочных рабочих некоторые могли бы, без сомнения, свободно располагать частью своей заработной платы».

Г-н Мальтус говорит: «Из 2 млн. добавочных рабочих некоторые могли бы, без сомнения, свободно располагать частью своей заработной платы». Тогда они получили бы часть чистого дохода. Я не отрицаю, что заработная плата может быть такова, чтобы дать рабочим часть чистого дохода; я ограничил моё положение случаем, когда заработная плата слишком низка, чтобы доставить рабочему какой-нибудь излишек сверх абсолютно необходимого. Г-н Мальтус цитировал меня неправильно. Я сказал: «Если 5 млн. человек могут производить столько предметов пищи и одежды, сколько необходимо для 10 млн., то пища и одежда для 5 млн. составляют чистый доход. Получит ли страна какую-либо выгоду, если для производства того же самого чистого дохода потребуется 7 млн. человек или, другими словами, если 7 млн. человек будут заняты производством одежды и пищи, достаточных для 12 млн. человек? Пища и одежда для 5 млн. продолжали бы оставаться чистым доходом. Использование более значительного числа людей не дало бы нам возможности увеличить число людей в армии и флоте ни на одного человека или внести хотя бы одну лишнюю гинею в виде налога.