Мотив быстротечности жизни в лирике Пушкина

Надо сказать, что до конца своей жизни Пушкин обостренно ощущал и переживал в себе течение времени. Особенно ярко мотив быстротечности жизни запечатлен в стихотворении «19 октября» 1825 года. Поэт обращается к лицейским друзьям:

Пируйте же, пока еще мы тут!

Увы, наш круг час от часу редеет;

Кто в гробе спит, кто дальний сиротеет;

Судьба глядит, мы вянем, дни бегут;

Невидимо склоняясь и хладея,

Мы близимся к началу своему…

Мотив быстротечности жизни часто соединяется в поэзии Пушкина с философскими размышлениями о вечности природы, постоянном ее обновлении, а также с раздумьями о смене поколений, связи времен. Хотя поэт сознает мимолетность земного существования человека, он утешает себя тем, что одна человеческая жизнь лишь звено в цепи непрерывной смены поколений.

Стихотворение «Брожу ли я вдоль улиц шумных...» написано в 1829 году. Его можно отнести к жанру элегии. Поэт с грустью размышляет о быстротечности жизни, о грядущей смерти:

Брожу ли я вдоль улиц шумных,

Вхожу ль во многолюдный храм,

Сижу ль меж юношей безумных,

Я предаюсь моим мечтам.

Я говорю: промчатся годы,

И сколько здесь ни видно нас,

Мы все сойдем под вечны своды –

И чей-нибудь уж близок час.

Бренности человеческого существования противопоставлена вечность природы. Символ вечной природы – «дуб уединенный»:

Гляжу ль на дуб уединенный,

Я мыслю: патриарх лесов

Переживет мой век забвенный,

Как пережил он век отцов.

И все же поэт не предается унынию. Стихотворение завершается на оптимистической ноте:

И пусть у гробового входа

Младая будет жизнь играть

И равнодушная природа

Красою вечною сиять.

Стихотворение «...Вновь я посетил...», написанное в 1835 году,– шедевр философской лирики Пушкина. Произведение оформлено поэтом как отрывок, лирический фрагмент. По своему содержанию (грустные размышления поэта о жизни) оно напоминает элегию. Произведение написано в Михайловском, которое поэт посетил в 1835 году, почти через десять лет после возвращения из ссылки. Основной мотив стихотворения – непрерывное обновление жизни:

...Вновь я посетил

Тот уголок земли, где я провел

Изгнанником два года незаметных.

Уж десять лет ушло с тех пор, и много

Переменилось в жизни для меня,

И сам, покорный общему закону,

Переменился я...

Поэт предается воспоминаниям. В памяти оживают прогулки в михайловских рощах. «Опальный домик» напоминает поэту о любимой няне, которой уже нет в живых.

В стихотворении «…Вновь я посетил…» Пушкин выступает как «поэт действительности». Он рисует реалистические картины простой русской природы, крестьянского быта. Северный русский пейзаж, вид озера, «убогий невод» рыбака заставляет поэта вспомнить «иные берега, иные волны», то есть романтические картины природы, которые довелось ему созерцать и описывать в стихах в период южной ссылки.

Композиционный центр стихотворения – образ трех сосен и молодой поросли. Три сосны олицетворяют собой старшее поколение, молодая поросль – младшее. Поэт сознает, что его поколение, подобно старым соснам, постепенно уходит из жизни. Особенно мрачной кажется одинокая сосна – «старый холостяк», у которого не оказалось потомства. Пушкин невольно передает читателю печальное настроение.

И все же поэт преодолевает в своем сердце грусть и обращается с теплым приветствием к молодому поколению: «Здравствуй, племя / Младое, незнакомое!..»

7. Мотив побега от мирской суеты; утверждение вечных ценностей. «Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит…» (1834). «Из Пиндемонти» (1836). «Странник» (1835). «Родрик» (1835). «Отцы пустынники и жены непорочны…» (1836).

В поздней лирике Пушкина явственно звучит мотив побега от мирской суеты, провозглашаются такие вечные ценности, как природа, высокое искусство.

«Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит…» (1834) – образец любовной и одновременно философской лирики Пушкина. Поэт обращается здесь к жене, призывая ее оставить светскую жизнь и поселиться в деревне:

Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит, –

Летят за днями дни, и каждый час уносит

Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем

Предполагаем жить... и глядь – как раз умрем.

На свете счастья нет, но есть покой и воля...

Мотив любви соотнесен здесь с мотивами покоя и внутренней, душевной свободы. Поэт утверждает здесь такие вечные ценности, как природа, покой, любовь, творчество.

В стихотворении «Из Пиндемонти» (1836) поэт говорит о том, что он стремится

По прихоти своей скитаться здесь и там,

Дивясь Божественным природы красотам,

И пред созданьями искусств и вдохновенья

Трепеща радостно в восторгах умиленья.

Вот счастье! Вот права...

К концу жизни в творческом сознании Пушкина всё более утверждается христианское миропонимание. Мотивы покаяния, переосмысления жизненных ценностей, утверждение идеалов христианской любви, целомудрия, смирения мы находим в таких поздних произведениях поэта, как «Странник» (1835), «Родрик» (1835), «Отцы пустынники и жены непорочны…» (1836). Последнее из названных произведений заключает в себе стихотворное переложение великопостной молитвы святого Ефрема Сирина:

Владыко дней моих! Дух праздности унылой,

Любоначалия, змеи сокрытой сей,

И празднословия не дай душе моей.

Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,

Да брат мой от меня не примет осужденья,

И дух смирения, терпения, любви

И целомудрия мне в сердце оживи.

Заключение

Итак, мы видим, что в своих философских исканиях поэт проходит долгий, мучительный путь от эпикурейства и просветительских идей в ранние периоды литературной деятельности к утверждению вечных ценностей в позднем творчестве.