Территориальные диалекты

Лекция №17-18

НЕКОДИФИЦИРОВАННАЯ ЛЕКСИКА

План

1. Городское просторечиеи его лексические особенности. Грубые экспрессивные слова, в том числе маты и обсценная лексика. Собственно просторечная лексика. Вокативы. Вульгаризмы в художественной литературе и СМИ.

2. Территориальные диалекты. Понятие о диалектизмах и их стилистических функциях. «Толковый словарь живого великорусского язык» В.И. Даля.

3. Понятие о социальном диалекте (социолекте) и его лексических особенностях:

а) арго

б) жаргон (в том числе профессионализмы);

в) сленг.

ПРОСТОРЕЧИЕ

Эта форма существования языка противопоставлена, с одной стороны, литературной разговорной речи, с другой стороны ‑ территориальным диалектам. Просторечие понимают как не имеющую системного характера совокупность особенностей речи лиц, не вполне владеющих нормами литературного языка. Термин был введён Дмитрием Ушаковым в значении ‘речь необразованного и полуобразованного городского населения, не владеющего литературными нормами’.

1. Первая группа просторечных слов призванавыражать отношение к обозначаемому, оценивать его. Это так называемые грубовато- и грубо-экспрессивные слова. К ним принадлежат: брехать ('лгать'), брюхо, варганить, взашей, дохлятина, драндулет, дрыхнуть 'спать', дылда, зуботычина, канючить, карга, кикимора, кобениться, конопатый, лопать, лоботряс, плюгавый, шляться, шмякнуться; блевать, влопаться, впереться, выпяливаться, драпать, жратва, жрать, загнуться ('умереть'), лапать, мордатый, мурло, рыло, стерва, толсторожий, xaмлo и т.п. В толковых словарях они сопровождаются пометой "прост." и "груб.-прост."

Оценочность большого числа экспрессивно-просторечных слов возникает благодаря переносности значения самого слова, или его корня (корней), или того слова, от которого образовано данное, ср., например: брехать, брюхо, въехать, дохлятина, заехать ('ударить'), морда, рыло, загнуться; лоботряс, околпачивать, взбелениться, трепач, жмо т и др.

Будучи синонимами межстилевых слов, экспрессивно-просторечные слова отличаются от них не только своей способностью выражать оценку. Они содержат нередко и дополнительный смысловой оттенок, которого нет в межстилевом слове и с которым обычно и связана оценка данного предмета, действия, признака и т.д. Сравним для примера два сообщения: "Я его там застал " и "Я его там застукал ". Указывая, как и межстилевое застать, на неожиданное обнаружение где-то какого-то лица, его грубо-экспрессивный синоним застукать сообщит дополнительно, что обнаруженное лицо захвачено врасплох и что занималось оно неблаговидным делом. В этом последнем смысловом дополнении заключена одновременно и оценка (лица и его действия). Смысловая "добавка", которая есть у многих грубовато-экспрессивных слов в сравнении с межстилевым словом, часто отражается в толковании. Так, например, драндулет (дается с пометой "прост.-шутл.") имеет следующее объяснение в 4-томном Словаре русского языка: ‘о старом, расхлябанном экипаже, повозке’; просторечное значение слова загребать толкуется в том же словаре, как ‘получать, чрезмерно много чего-нибудь, с жадностью захватывать’, и т.п.

Маты и обсценная лексика (ругательства) ‑ важнейший признак просторечия. Речь с использованием мата является своеобразным регистром, на который носитель просторечия переключается в том случае, когда он хочет подчеркнуть свое возбуждение, раздражение, агрессивность или просто готовность к активным действиям, в т. ч. инвективному поведению (инвективный – ‘бранный, ругательный’). Так, например, выражение Ну что, похуярили! в просторечии не просто имеет значение 'Ну что, пошли!', но также содержит целый комплекс коннотативных компонентов, в т. ч. призыв действовать активно, демонстрацию окружающим своего социального статуса и т.п.

Обсце́нная ле́ксика (от лат. obscenus — «непристойный, распутный, безнравственный», непечатная брань, нецензурные выражения, ненормативная лексика, сквернословие, срамословие) — сегмент бранной лексики различных языков, включающий вульгарные, грубые и грубейшие (похабные, непристойные) бранные выражения, часто выражающие спонтанную речевую реакцию на неожиданную (обычно неприятную) ситуацию.

Необходимо учесть, что маты и обсценная лексика ‑ не одно и то же. Самые обидные ругательства в современном просторечии - лох и пидор - как раз не имеют никакого отношения к матам. То же относится и к другим ругательствам - козёл, сука и др. Дело в том, что мат в славянском язычестве имел отчетливо выраженную культовую фунцкию. Он был широко представлен в разного рода обрядах — свадебных, сельскохозяйственных и т. п., так или иначе связанных с плодородием. Имел отчетливо выраженный антихристианский характер, что также связано именно с языческим происхождением. Обычай сходиться в святочные и купальские дни «на бесчинный говор и на бѣсовские пѣсни» с осуждением упоминается в постановлениях Стоглавого собора 1551 г., которые направлены на искоренение реликтов язычества в народном быту. Матерная речь в ряде случаев оказывалась функционально эквивалентной молитве. Так, для того, чтобы спастись от домового, лешего, черта и т. п., нашим предкам предписывалось либо прочесть молитву (по крайней мере, осенить себя крестным знамением), либо выругаться — подобно тому, как для противодействия колдовству обращаются либо к священнику, либо к знахарю. В древнерусских рукописях мат рассматривался как черта бесовского поведения. Поскольку те или иные представители нечистой силы восходят к языческим богам, с наибольшей вероятностью можно видеть в матерщине языческие заклинания. Матерщина выступает у славян в функции проклятья. Слово хуй (‘половой член мужчины, фаллос’) имеет общеславянский корень со значением ‘отросток, побег’. От этого же корня произошли слова «хвоя», «хвост» и другие. Фаллос означал удачу. И если вы посылаете кого-то, называя мужской орган, вы отбираете удачу у себя, передаете собеседнику, т. е. вы наводите на себя порчу: ‘Иди и возьми мою удачу’.

В тех странах, национальные языки которых не содержат ругательства, указывающие на детородные органы, практически не обнаружены заболевания Дауна и ДЦП (по наблюдениям биологов, гены как бы «слышат» все наши слова, а также запоминают их и записывают в генетическом коде), в то время как в Украине и России они нередки. Подобное явление изучает психосоматика (др.-греч. душа и тело) – направление в медицине (психосоматическая медицина) и психологии, изучающее влияние психологических факторов на возникновение и течение соматических (телесных) заболеваний.

2. Собственно просторечная лексика не имеет образности, почти не содержит оценки: вдосталь, вовнутрь, ихний, задаром, навряд, намедни, покамест, умаяться, навалом, ляпнуть, белиберда, артачиться, работяга, башковитый). Эти слова представляют собой точный смысловой эквивалент соответствующих литературных слов: вгорячах – сгоряча; завсегда – всегда; ихний – их; пошить – сшить; стращать – пугать и т.д.: пацан 'мальчик, юноша', падать 'садиться, ложиться', прикинуться 'одеться', подшаманить 'отремонтировать, привести в норму', лимон 'миллион', тачка 'автомобиль', базар 'разговор', ложить 'класть', мочить 'убивать', приспичить 'внезапно захотеться', припереться 'прийти', вломить 'ударить', заехать 'ударить' лапать 'трогать', ржать 'смеяться', выпендриватьс я 'вести себя нескромно, напоказ'; гулять 'пить, пьянствовать в компании', чурка, чучмек 'представитель восточных народов (обычно тюркских)', чех 'чеченец', афганец 'участник войны в Афганистане' и т.д.

3. Своеобразные вокативные формы. Их система существенно отличается от системы вокативных форм русского литературного языка и является своеобразным маркером, позволяющим сразу же определить носителя просторечия. Прежде всего, это характерные формы обращения: братан, земляк, зёма, пацан (к молодому мужчине - носителю просторечия), отец, батя (к пожилому мужчине), мать (к пожилой женщине). Иначе, чем в литературном языке, образуются и формы имен собственных, например, при помощи суффиксов: -ок, -ян, -(ю)ха: Ленок (от Лена, Елена), Санёк, Саня (от Саша, Александр), Толян (от Толя, Анатолий), Костян (от Костя, Константин), Катюха (от Катя, Катерина), Лёха (от Лёша, Алексей) и др.; ср. также Серый, Серёга (от Серёжа, Сергей), Стас (от Станислав), Макс (от Максим). К пожилым носителям просторечия обращаются, используя слова дядя и тётя: дядя Коля, тётя Люба. Наконец, типичным для носителя просторечия является обращение на ты независимо от возраста и пола собеседника.

Фразеология: по ходу 'кажется; похоже'; без базара 'все понятно; будет сделано'; бред сивой кобылы 'ерунда, чепуха'; нежности телячьи 'чрезмерное проявление чувств' и т.п.

Пометы в словарях, указывающие на просторечие: прост. - «просторечное», неодобр.- «неодобрительное», фам. - «фамильярное», презрит. - «презрительное», вульг. - «вульгарное», бран.- «бранное».

Если грубые просторечные слова употребляются писателями / журналистами в художественном или публицистическом произведении, то они называются вульгаризмами:

Нами

лирика

в штыки

неоднократно атакована.

Ищем речи

точной

и нагой.

Но поэзия –

пресволочнейшая штуковина,

Существует –

И ни в зуб ногой (В. Маяковский).

ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ДИАЛЕКТЫ

Диале́кт (греч. διάλεκτος — «наречие» от греч. διαλέγομαι — «говорить, изъясняться») — разновидность языка, которая употребляется как средство общения между людьми, связанными между собой одной территорией. Изучается специальной лингвистической наукой – диалектологией.

Есть три основные отличительные особенности территориальных диалектов (в отличие от общепринятого литературного языка):

1. Территориальный диалект ограничен использованием на определенной территории (области, района, села и пр.).

2. У территориальных диалектов только одна функция – бытовое общение. Они ограничены только семейными и бытовыми ситуациями.

3. Диалекты не являются общеобязательными для всех носителей национального языка.

Тому, кто впервые попал в какую-нибудь сельскую местность, в речи ее жителей обязательно встретятся незнакомые слова, притом в каждой местности свои, особые. Это слова областные, или диалектные. Они не входят в состав литературного языка, а употребляются только в говорах, и не повсеместно, а лишь на определенной территории.

Что же обозначают эти особые, диалектные слова? Что-нибудь особенное, такое, что не имеет названия в литературном языке? Да, многие диалектные слова относятся именно к таким специфически сельским реалиям (предметам окружающего нас мира), которые связаны с сельским хозяйством, деревенским домашним обиходом, устройством крестьянского дома и т. д. Например, в старых избах некоторых российских северных областей около русской печи можно увидеть небольшую пристройку, вроде чуланчика, немного повыше или пониже печи, с дверкой, через которую спускаются по лесенке в подполье, где хранят продукты. Сверху эта пристройка используется как спальное место. Такое сооружение обычно называется голбец. Нередко так называется и само подполье. Подобные диалектные слова называются этнографическими.

Однако не все диалектные слова обозначают какие-то особые сельские реалии. Гораздо больше таких, которые служат местными названиями для совсем обычных, повсеместно распространенных предметов, явлений, действий, понятий. Например, вместо красивый во многих севернорусских говорах можно услышать баскóй, во всех южнорусских говорах вместо брезговать говорят грёбовать. Одни и те же овощи в разных местах называют по- разному: морковь и боркан, свёкла и бурак, тыква и тебёка.

Слово — только название вещи. Одна и та же реалия (денотат), как мы уже видели, может иметь различные названия. Одно и то же название может относиться к разным реалиям, может переноситься с одной реалии на другую. Для многих диалектных слов как раз характерно, что в одних говорах они обозначают не совсем то, а иногда и совсем не то, что в других говорах. Словом жито в одних говорах называют рожь, в других — ячмень, в третьих — все зерновые культуры вместе, в четвертых — только яровые культуры, т. е. те, что сеют не осенью, а весной.

Часто одно и то же слово в разных местах употребляется для обозначения предметов не одинаковых, но имеющих одинаковое или сходное назначение (лексические диалекты). В северных областях употреблялось в старину деревянное орудие, изготовленное из тяжелого куска дерева с длинным толстым суком. Им выколачивали при стирке грубое толстое белье, а в некоторых случаях и молотили. Это орудие имеет много диалектных названий: кичига, клепалка, колоталка, копьи, палица, палка и др. Часть этих названий в говорах может относиться и к другому предмету, употребляемому для выколачивания белья, — плоскому деревянному бруску с рукояткой, известному в других местах под названиями валёк, пральник, лапта и др.

Встречаются такие диалектные слова, которые совпадают по звучанию со словами литературного языка, но употребляются в говорах с иным значением (семантические диалекты). Говоря о погоде, мы обязательно характеризуем ее качество: прекрасная, неприятная, ветреная погода; погода резко переменилась и т. п. А вот во многих говорах слово погода означает не любое состояние атмосферы, как в литературном языке, а определенную погоду: в Орловской, Курской и других областях ясный, солнечный день — «картошку хорошо копать в погоду». В Костромской, Ярославской, Тамбовской и других областях дождь или снегопад — «сильная погода, так и метет». Называют иногда погодой и выпавший снег: «в щели погоды нанесло», «все пальто в погоде».

В русском языке выделяются три группы территориальных диалектов: севернорусские, южнорусские и среднерусские. Они отличаются от литературного языка и друг от друга рядом особенностей в фонетике, грамматике и лексике.

Севернорусские диалекты распространены к северу от Москвы, на территории Ярославской, Костромской, Вологодской, Архангельской, Новгородской и некоторых других областей. Южнорусские диалекты наблюдаются к югу от Москвы, на территориях Калужской, Тульской, Орловской, Тамбовской, Воронежской областей и на территории Восточной Украины.

В каждом говоре имеется немало диалектных слов. Раньше их было еще больше, но под влиянием меняющихся условий жизни, при всеобщей грамотности, повсеместном распространении радио и телевидения диалектные слова постепенно выходят из употребления. Одни вытесняются словами литературного языка, другие забываются по мере того, как исчезают из быта обозначаемые ими реалии.