Заговоры; Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул 5 страница

В заговоре трансильванских цыган от глаза: que celui qui a regarde faussement l'enfant desseche comme ces feuilles, dans le vase, dans le vase que nous donnons au Nivaschi *8.

По поводу этого заговора я замечу, что нигде не буду делать переводов с того языка, на каком заговор встретился, хотя бы даже на иностранном языке оказался написанным русский заговор. Подобные переводы я считаю опасными в смысле искажения текста, так как часто в заговорах употребляются обороты и слова, трудно передаваемые на чужом языке. Особенно же опасно делать переводы с переводов, как в настоящем случае. Древне-ассирийский заговор: "Как этот финик, разрезанный на кусочки и брошенный в огонь, пожирается всесокрушающим пламенем, и тот, кто его сорвал, не приставит уже к стеблю на прежнее место, и он не послужит пищей царю: так пусть Меродах, вождь богов, отгонит далеко колдовство от Иддины и порвет путы снедающего его недуга, греха, вины, испорченности, преступления" *9. В приведенных примерах формулы содержат только по два члена: один - то, что сравнивается; другой - с чем сравнивается. Собственно говоря, древне-ассирийское заклинание как-будто стоит на переходной ступени от сравнения положительного одночленного к сравнению отрицательному многочленному. Но есть заговоры, в которых вполне определенно сравнение делается зараз с целым рядом явлений. Таков заговор на "подход ко всякому человеку": "Во имя Отца и Сына и Св. Духа. Аминь. Как возрадуется вечерняя заря темной ночи, так же бы возрадовался раб божий имя рек рабу божию имя реку. Как возрадуется и возвеселится темная ночь частым звездам... И как возрадуются и возвеселятся частые звезды светлому месяцу... Как возрадуется светлый месяц утренней заре"... и т. д. *10.

Все эти заговоры представляют вид положительного сравнения (quomodo). Но Мансикка склонен отдавать первенство отрицательному сравнению, формуле quomodonon. "Не от угля, не от камня не отрастает отростель и не расцветает цвет; так же бы и у меня р. б. им. не отрастали бы на сем теле ни чирьи, ни вереды, ни лишаи и никакие пупыши" *11. Старо-латинский заговор: domina Luna, Jovis filia, quomodo lupus non tangit te, sic etc. *12. Положительное же сравнение, говорит Мансикка, часто является просто формальным видоизменением отрицательного *13. Он основывает свое мнение на примерах вроде следующего: Wenn (Wie nicht) diese gluhenden Kohlen sich verjungen, dann kehrt das Fieber zuguck, где условие заключает в себе невозможность.

При исследовании развития заговорных формул, мы увидим, что все эти три вида (quomodo, quomodonon и невыполнимое условие) едва ли не вполне самостоятельны. В непосредственной связи с заговорами-параллелизмами стоят другие. Заговоры с эпическим элементом часто сродны заговорам первого вида не только по форме, но и по происхождению. Близость так велика, что дала повод немецкому ученому Шенбаху считать формулы quomodo и quomodonon сокращением эпических заговоров *14, а Зелинскому утверждать как раз обратное *15. На чьей бы стороне ни была истина, в данном случае для нас важно то, что оба мнение одинаково подчеркивают тесное родство этих двух видов. Следующий английский заговор, основанный на параллелизме, представляет уже некоторый элемент, позволяющий поставить его в качестве переходной ступени к виду эпического заговора, основанного также на параллелизме, но значительно отличающегося от выше приведенных тем, что в нем, в качестве первого члена сравнения, является рассказ о каком-нибудь событии или описание какого-нибудь явления: Jesus that was in Bethleem born, and baptyzed was in the flumen Jordane, as stente the water at hys comyng, so stente the blood of thys Man etc. *16. Строго говоря, здесь эпическая часть еще отсутствует, но уже зачатки ее есть.

Как пример родства эпического заговора с параллелестической формулой, можно привести следующий латинский заговор IX-X века в дополнение к английскому. Christus et sanctus Johannes ambulans ad flumen Jordane, dixit Christus ad saneto Johanne 'restans flumen Jordane'. Commode restans flumen Jordane: sic restet vena ista in homine isto. In n. etc. *17. Но это уже образец настоящего эпического заговора. Приведу другие образцы. "Ходзив Господзь по зямле и по водзе и по усякой моцы и не боявся суроцы, уроку, улеку и приговору, ни пужаньня, ни уляканьня. и ты раб божий ня бойся ни уроку ни улеку" *18. In Gottes Reich stehen drei Brunnen. Der eine giesst, Der andere fliesst, Und der rditte steht still. So soll auch dieses Blut stehen *19. Подобные заговоры основаны на параллелизме, который проводится между желанным явлением и тем, о чем говорится в эпической части. Но нередко случается так, что второй член параллели отсутствует и остается одна только эпическая часть. "Чараз золотыя кладки, чараз сяребраный мост ишли три сестры, уси три родны. Одна нясла злото, другая сребро, а третьця иголку и нитку шовку, - загуваривали вопухи, ядрось и зашивали рану и замувляли кровь" *20.

На Западе образец таких заговоров представляет известный мерзебургский заговор, а также другие, подходящие к нему по своему мотиву. Таков, например, английский заговор от свиха: Our lord rade, his foal's foot slade; down he lighted, his foal's foot righted. bone to bone, sinew to sinew blood to blood, flesh to flesh *21.

Немецкий заговор от крови: Christus gini mit Petrus uber den Jordan, und stach einen Stab in den Jordan, sagte: Stehe, wie der Wald und Mauer *22.

Французский заговор от зубной боли: Sainte Appoline etant assise sur la pierre de marbre +, Notre-Seigneur passant par la lui dit: "Appoline, que faistu la +?" - "Je suis ici pour guerir mon mal de dents + ". "Appoline, retourne-toi +; si c'est une goutte de sang, elle tombera +; si c'est un ver, il mourra + " *23.

Высказывалось мнение, что подобные заговоры являются не досказанными (наприм. - Потебня). В них будто бы отпал второй член параллели. В целом виде заговор имел бы такую схему: как тогда-то было то-то, так бы и теперь сделалось то-то. Такой взгляд мне кажется поверхностным и ошибочным. Тот факт, что существуют заговоры, где подобная параллель поводится между эпической частью и наличным случаем, отнюдь не должен служить доказательством в пользу существования параллели и там, где ее теперь нет.

Дальнейшее исследование покажет, что наличность параллели в эпических заговорах в громадном количестве случаев не требовалось самим ходом их развития, и, если она появлялась, то только крайне редко, под влиянием аналогии с первой рассмотренной нами группой эпических заговоров. Я обращаю особенное внимание на эту разницу двух видов эпического заговора. Невнимание к ней было одной из причин, заставивших Шенбаха считать параллелистические формулы сокращением эпических, Крушевского и Потебню характеризовать заговор, как пожелание, а Зелинского - объявить сводимость всех заговоров к параллелистическим формулам. Утверждение, что некоторые эпические заговоры никогда не были параллелизмами, особенно относится к заговорам, созданным по схеме: заговор представляет одну эпическую часть; в ней выводится Христос и какой-нибудь святой; святой жалуется на болезнь, а Христос дает ему совет, как от нее избавиться. Назову этот вид "формулой врачебного совета". Она особенно распространена на Западе.

Aidez-moi, chere Notre-Dame. Par un matin, saint Simon s'est leve, Il a pris ses chiens et ses levriers, S'en est alle au bois chasser, Et il n'a rien trouve Que la couleuvre qui l'a pique, Lui, ses chiens et ses levriers; Et Simon se tourmente. Notre-Seigneur lui apparut et lui demande: - Simon, qu' as-tu? - Seigneur, je suis ici; Me suis leve pour un matin, Je pris mes levriers et mes chiens, Je m'en suis alle au bois chasser; Je n'y ai rien trouve Que la couleuvre qui m'a mordu, Moi, mes chiens et mes levriers. - Va-t' en a la maison, Et demande a Dieu pardon, Et prends de l' oing de proc sain, De la foille du roussin Et frotte la plaie en haut et en bas, Et de la plaie le venin sortira, Et la couleuvre en mourra *24.

Подобные заговоры, как видно, уже по самому характеру рассказа не могут представлять недоговоренных параллелизмов. Сравнение здесь не с чем и производить, так как в эпической части нет самого факта исцеления, а дается только рецепт, который, как далее увидим, одновременно служит и рецептом для пациента знахаря. Нет в них и никакого следа пожеланий. Как раз, следовательно, нет тех двух признаков, которые у нас с легкой руки Крушевского и Потебни считаются самыми характерными ждя заговора, отличающими его от других продуктов словесного творчества.

Есть и другие схемы заговоров, совершенно не причастных к сравнению и пожеланию. Я остановлюсь только на двух. Существуют заговоры, в эпической части которых так или иначе выступает тот самый человек, к кому заговор относится. Примером может служить приведенный выше заговор, рассказывающий о трех сестрах, зашивающих рану больного. Иногда болезнь олицетворяется в живом существе. В таких случаях заговор часто ограничивается лишь рассказом, как какой-нибудь святой, чаще всего сам Христос, встречается со злом, запрещает ему касаться человека и ссылает его куда_нибудь в пустынное место. Или вообще рассказывается о каком-нибудь уничтожении злого существа. Сюда относятся заговоры от трясавиц, известные сисиниевы молитвы. Польский заговор от zastrzalu:

Poszedl zastrzal ze swoja zastrzalowa, Ze swoem siedmiorgiem dzeci. Napotkal go tam Pan Jesus z nieba: - Gdzie ty idziesz, zastrzale? - Ide na nego (zony) imieniny, Bede strzelal w jego zyly. - Nie chodz-ze tam, zastrzale, Bo ja ci tam nie kaze. Jdz-ze ty w oslzyne, w grabine, W sosnine wszelaka drzewine. Bedzie ci sam Pan Jesus moca, Naiswietsza Panna dopomoca *25. Немецкий заговор от рожи построен по тому же образцу *26. В еврейском заговоре от глазной боли такая же встреча происходит с чародеем старичком *27.

Во многих эпических заговорах происходит диалог между действующими лицами. Он неизбежно встречается в формуле рецепта и в мотиве встречи со злом также не редок. В эпическую часть таким образом вплетается драматический элемент. Но существуют и более резкие формы его проявления. Иногда весь заговор состоит из диалога, а эпический элемент совершенно отсутствует. Диалогическую форму имеют, например, заговоры от зубной боли, очень распространенные, и не только у русских. "Молодик, молодик, де ты быв? - У Вадама! - Ти были люди у Вадама? - Были! - Що яны ядять? Камянь! - Ти болять у их зубы? - Не болять! - Нехай у раба божего Гришки не болять!" *28. В этом же роде французская la priere du loup. Если вечером не досчитываются какой-нибудь скотины, говорят: - Nous avons une foyotte (brebis) qui s'est egaree au bois! - Et vous n' avez par fait dire la priere du loup? - Oh! pardonnez-moi! - Oh bi (bien!) c'est bon; vous pouvez etre tranquille *29!

Все эти формулы произносятся одним лицом. Но вполне вероятно, что некогда их исполняли двое. В приведенных случаях, напр., за месяц и за волка (или еще к. н.) отвечала, может быть, подставная личность, как это наблюдается в малорусском заговоре на плодовое дерево *30. Подобное предположение тем более вероятно, что существует масса таких диалогических заговоров, исполняющихся двумя лицами. Таковы заговоры от "утина", ячменя; таков диалог при "перепекании" ребенка и т.п.

В Костромской губ., чтобы скот не пропадал, "в Великий четверг один из домочадцев забирается на печь, другой на чердак в трубу, и переговариваются они между собою. С печи кричат в трубу: Дома ли теленки? - С чердака отвечают: Дома, дома. - Дома ли лошадушки? - Дома, дома." - И так перебирается вся скотина" *31. В некоторых местах заговор уже забылся, и просто кричат в трубу: "Дома ли коровы?" Вместо двух остается один исполнитель заговора. Воспаление глазного века (сучий сучек) лечат искрами, высекаемыми огнивом прямо на больной глаз. Больной при этом спрашивает: "Что сечешь?" Ему отвечают: "Огонь огнем засекаю рабу Б. Н." Больной говорит: "Секи грознее, чтобы в век не было!" Это повторяется три раза *32. - В Германии "переваривают" ребенка в котле. При этом одна женщина спрашивает: "Was kocht Ihr?" другая отвечает: "Dorrfleisch, dass es soll dick werden" *33. Больного ячменем осыпают ячменными зернами и говорят: Jeczmeni na oku. Больной отвечает: lzesz, proroku" *34. В Эстонии больного ребенка весят в новолуние. Из-за двери спрашивают: Mis sa Kaloud (сколько он весит)? Кто весит, отвечает: Koera lihha (сколько собака) *35. Подобные диалоги иногда могут быть довольно продолжительными. И эти заговоры, как видно, тоже могут обходиться без пожелания и сравнения.

Однако элемент пожелания в заговорах развит очень сильно, хотя далеко не всегда в форме сравнения. Пожелание при этом очень часто обращается в просьбу, и заговор благодаря этому принимает форму молитвы. Иногда просьба обращается к животным, деревьям, светилам, стихиям и является как бы языческой молитвой. В других случаях обращаются к святым, Богу, и тогда заговор с формальный стороны уже ничем не отличается от обыкновенной христианской молитвы.

"Святая водзица, зямная и нябесная, усяму свету помошница. Прошу тсябе, очищай раба божего Иваньку" *36.

"Святая мать киявская, почаявская, и троярушная, и святый Авиню, и ангаль храниталь, покажи мне путь, открый мне дорогу" *37.

Подобные народные молитвы стоят в непосредственной связи с церковными молитвами-заговорами, и границу между ними очень трудно провести. O Potestas immensa, o Trinitas indiuidua, aeterne Spiritus sanctae, te omnes Christicilae exoramus vt potentiam, et misericordiam tuam super hanc creaturam tuam N. porrigas, et ab omni spiritu immundo tua pietate liberare digneris. Qui viuis, et regnas in saecula saeculorum. Amen *38.

Русские молитвы-заговоры, очень длинные, напечатаны, например, в сборнике Романова. Немецкий заговор-молитва к воде:

Fleiten water, ik klag di, Dat Fewer dat plagt mi, Nimm dat Fewer von mi. Im Namen... *39.

Молитвообразный заговор христианского характера: Herr Gott, du bist allmachtig, Dien Wort ist kraftig: Gib dass die Schwulst steh und vergeh. Im Namen Gottes u. s. w. *40.

Французская молитва св. Губерту от укуса змеи или бешеной собаки относится сюда же *41.

В Персии над больным (от сглаза) поют: Defends-nous du mauvais oeil; des dens nes le samedi, le dimanche, le ludi, le mardi et le mercredi; des voisins de la main droite et de la main gauche, des esprits de la terre, du visible et de l'invisible *42. Мантра из Bhagavata-Purana: Om! Adoration a Kamakhya, qui donne toute succes! Tout effet d'um mauvais regard de n'importe qui, tombe sur moi, ecartele, ecarte-le! Svaha *43!

Рядом с христианскими заговорами-молитвами стоят церковные заклинания. Границу между ними провести почти не возможно. Главная граница заключается в том, что в первом случае читающий молитву ждет помощи непосредственно от того, к кому обращается, тогда как во втором случае он сам заклинает злого духа именем Бога, Христа, страданиями Христа, крестом и т. п. Второе отличие - в том, что молитве безразлично, как представляется болезнь, при заклинании же она всегда понимается, как действие злого духа. В самых формулах постоянно встречаются выражения: "заклинаю тя" тем-то, темто и тем-то, coniuro te per..., adiuro te per..., ehorcizo te pre... Соответственно этом и латинские заклинания распадаются на три группы: coniurationes, aliurationes et ehorcismi. Adiuro te, o Satanas, et omnes malignos spiritus, per nomen Dei viui, veri + et sancti + per nomen, et merita Virginis Mariae: per potestatem omnium spirituum coelestium etc. *44.

Часто самый список подобного заклинания получает магическую силу отгонять злых духов. Заклинание в таком случае может оказаться направленным не на духа, а на список. Например: Conuiro te, + charta, per... vt omnis fallacia, et virtus diaboli eheat de te, et intret in te omnis virtus praedicta sine mora... *45. Подобные записи имеют в виду предохранять от всякого зла носящих их при себе. Когда-то существовал обычай делать спасительные записи на теле. В Эдде Зигурдрифа указывает Зигурду "руны спасения", которые должны быть написаны на ладони. О тех же записях говорится и в былинах. Илья Муромец, упав в битве с сыном, поглядел на руку на правую, Сам говорил: о Господи! Подписал на ручке на правыя, Что на бою смерть не писана, А теперь смерть мне приходит *46. Таким образом устанавливается непосредственная связь между заклинаниями и магическими записями. Предмет получает силу потому, что на нем написано заклинание. Но в то время, как произносимое заклинание требует связной речи, записи могут обходиться и без этого. Не требуется, чтобы было записано целое заклинание: достаточно написать те имена, которыми заклинают; ведь вся сила-то в них. Поэтому часто встречаются надписи, состоящие из перечня одних только священных имен. Есть надписи, представляющие и промежуточные ступени между этими двумя видами. Часть записи может составлять заклинание, а часть бессвязный перечень священных имен *47. Вот запись из одних имен: Trinite + Agios + Sother + Messie + Emmanuel + Sabaoth et Adonay + Athanathos + Jesus + Pentagna etc., следует длинный ряд имен и эпитетов Христа. Молитва спасает от всех бед и напастей всякого, кто носит список на себе и читает его с верою и благоговением *48.

К числу магических записей надо отнести различные апокрифические письма, яко бы упавшие с неба или принесенные ангелом. Они сулят отпущение всех грехов на земле и царствие небесное в загробной жизни носящим их при себе. Таковы, например, польские "modlitewki", в числе которых находится и известный "сон Богородицы" *49. Эти польские modlitewki носят на себе явные черты католицизма и иезуитской пропаганды. Все они чудесно найдены: либо в Риме, перед алтарем, либо Сам Господь послал ее с ангелом папе или королю и т. п. В конце каждого письма настойчиво советуется переписывать его и распространять среди соседей. Особенная распространенность подобных писем в Польше, т. е. арене главной борьбы католицизма и православия, мне кажется, не случайна. В сборнике Виноградова есть такие же письма, но с окраской православной. Спасительные надписи иногда бывают очень кратки и в этом случае уже очень близко подходят к другому виду надписей, известных под именем "абракадабр". Самое слово "абракадабра" имеет магическую силу. По нему стали называть и другие непонятные слова (или набор непонятных слов и даже просто членораздельных звуков), обладающие такою же репутацией магической силы. Часто они оказываются искаженными греческими или латинскими словами. Попадаются слова восточного происхождения. Есть основание думать, что европейские абракадабры имели своей родиной древний Восток. И там, вероятно, они представляли тот же самый вид священных надписей, какой в настоящее время представляют у нас надписи из имен Христа и святых. Потом, переходя от одного народа к другому, они распространились по всей Европе; смысл их забылся, форма исказилась. И, когда таким образом народились "абракадабры", в подражание им стали создавать новые, состоящие уже из простого набора членораздельных звуков. Абракадабре часто придается какая-нибудь вычурная форма. Вот римская формула от крови *50: Sicucuma icucuma cucuma ucuma cuma uma ma a То обстоятельство, что в абракадабры часто вплетаются священные христианские имена, еще более роднит их со священными записями вроде выше приведенной. Вот записка, употребляющаяся в Германии против всех болезней: Iran + Turan + Castan + Cacasten + Eremiton + In + Nomine + Patris + Et + Filii et + Spiri + Sanct. + Amen *51. Других примеров приводить не буду, потому что абракадабр я не буду касаться при исследовании.

Этот вид заговоров, малопонятный, почти ничего не дает для объяснения процесса органического развития заговора. Радом с заклинаниями, но как продукт не церковного, а народного творчества, должно поставить заговоры, имеющие характер простого приказания. Знахарь обращается к болезни, как к живому существу, и приказывает ей покинуть пациента, убраться куда-нибудь в другое место. "Унимайцеся, криксы, и зависныи, и радосныи и урошныи и пророшныи, световыи, заравыи, и полуношныи, и повдзенишнии!" *52. Dit Bloot un disse Wunn' sall still stan Un nich mihr gan. Im Namen etc. *53. In the name of the Fatuher, the Sone and Haly Gaist, To wend out flesh and bane In to sek and stane, In the name etc. *54. Tranchee blanche, trannchee rouge, sors du corps de cet animal, aussi vite que Jonas et Nicodeme ont descendu Josus de l'arbre de la criox *55.

Как показывает последний пример, приказание может отливаться в форму сравнения. При этом надо заметить, что, как и в других случаях, так и в данном, переходы из одного вида в другой часто совершенно не уловимы. Только что приведенный пример показывает, как близко заговор-приказание подходит к форме quomodo. Но еще труднее бывает провести границу между ним и заклинанием. Следующий пример это покажет. "Jaunisse je t'adjure de descendre au de la mer ou dans les entrailles de la terre *56. Только одно слово adjure дает повод предположить, что эта формула была когда-то заклинанием. И действительно, вот заклинание в более сохранившейся форме: Je t'adjure et te commande, au mon du grand Dieu... etc. de descendre au fond de la mer ou dans les entrailles de la terre. Ainsn soit-il. Amen *57. Таковы главнейшие виды заговоров. Существуют и другие виды, но они не пользуются такою распространенностью, как рассмотренные.

Остановлюсь лишь на одном виде. Он очень не определен, крайне расплывчат, но тем не менее имеет существенное отличие от всех других. В то время, как сила заклинания, напр., покоится на религиозных представлениях, или в то время, как заговоры-параллелизмы, как увидим, опираются на обряд, заговоры последнего рода опираются исключительно на веру в "заговор". Они возникли потому, что уже до них были в большом ходу всевозможные заговоры, наговоры, шептания и т. п. Самый процесс "шептания", "вымовления" получил в глазах народа какую-то таинственную силу. и вот на этой-то вере в силу "шептания" и образовался целый ряд особых заговоров. По внешней форме они отличаются тем, что в них нет ни рассказа, как в эпических, ни угрозы, ни приказания, ни заклятия, ни сравнения. В то же время они и не бессмысленные абракадабры, а вполне понятные формулы. Во всех этих формулах знахарь говорит только о себе, что он "заговаривает", "вымовляет", "вышептывает", "высылает" болезнь из пациента, и более ничего. "Заговарую я, замовляю я улеки и спужаньня и мужчиньския и жаноччя, и хлопечча" и т. д. *58. Ik still dei Raus': Sei sall nich swillen, Sei sall nich sprillen, Sei sall nich spreken, Sei sall nich breken *59. Описанные формулы далеко не всегда встречаются в чистом виде. Очень часто они смешиваются в одном и том же сложном заговоре, составленном из двух или более самостоятельных формул.

На этом я покончу обзор главнейших видов заговора. Теперь очередь за теми стереотипными приемами и формулами, из каких заговоры создаются. Ни в одном виде народной словесности, не господствует в таких размерах шаблон, как в заговорах. В этом отношении он ближе всего подходит к былинам. Большинство заговоров создано по раз установившейся схеме, определенными приемами. Существует масса заговоров, состоящих из одних таких шаблонных фраз. Однако, прежде чем перейти к их обзору, следует несколько остановиться на отношении заговора к молитве. Выше мы познакомились с мнением Потебни на этот счет. Он утверждал, что "значительная часть заговоров имеет с молитвою лишь то общее, что вытекает из желания, чтобы нечто совершилось" *60. Так ли это в глазах народа, культивирующего заговоры? Как народ их называет? Рядом со словами "заговор", "Besprechung", "zamowienie", "incantation" мы находим - "молитва", "Segen", "modlitewka", "priere", "oraison". Очевидно, в этих названиях выразилось то, что в глазах народа заговор и молитва различаются слабо. "Сию я молитву творить стану" начинается солдатский заговор *61. Смешение заговора и молитвы отразилось в том обстоятельстве, что заговоры читаются и записываются рядом с молитвами. Русские заговоры часто сопровождаются молитвами: "Отче наш", "Богородица" и т. п. То же и на Западе: "Pater Noster", "Ave Maria", "Paterunser" etc.

Смешение заговора и молитвы выразилось не только в одних их названиях, но и в том, что некоторые настоящие церковные молитвы приобрели в глазах народа заговорный характер. Так, например, у Виноградова в сборнике заговоров приведена церковная молитва ангелу хранителю в несколько искаженном виде *62. Романов сообщает в виде заговора искаженный псалом 90-ый *63. В Польше "Отче Наш", прочитанный известное число раз определенным образом, имеет целебную силу. У нас читают "Отче Наш наоборот *64. Здесь уже молитва получает магическую силу оттого, что подвергается известному изменению. Чтобы яснее показать всю близость заговора к молитве, приведу здесь описание чтения заговора над ребенком бойковским знахарем. "Вошли в низкую избушку. Темно. В переднем углу на стене слабо выделяется по темному образу. Со всех четырех сторон окна, как во всех бойковских хатах, нарисованы мелом кресты. Под образом старик посадил бабу с ребенком, сам, сложивши руки, стал поодаль... Тихо, спокойно, но с силой, твердо вычеканивая слова, начал молиться старец:

"Помолюся Господу Богу, всемогущему, пресвятiй пречистiй Дiвi Марii i Трйцi святiй единiй i всiм святим тайнам; - я вам ся молю i вам ся поклоню: будьте менi до помоци, до поратунку iз сего Iвана крещеного iзогнати всякого врага i супостата, всю нечистоту i бiду iзогнати iз сего крещеного, родженого Iвана, iз его частей, iз его члонкiв, i iз усiх чувствiв поганого болища, нечистого, паскунного плачища i всiма силами божыми, i духами святими. I так ми Боже допоможи, во Тройцi, Святiй i пресвята Дiво Марiе, свята Магдалина, свята Варвара i всi Святii"... - Долго призывал он так всяких святых, ангелов и архангелов и всякие небесные силы на помощь себе, говоря: "що вас выкликую, що вас прыкликую, що вас молюю, що вас прошу i вам ся кланяю" - и перешел после этого к молитве элементам: "Помолюся i поклоняюся Небу, Землi, Зьвiздам i Сонцю правенному, Вiтрови святому i всiм святым силам Божым i всiм святым духам небесным; тобi, Отче святый, свемогущий, всевышний, поклоняемся тобi i слугам твоiм святым - будьте менi до помоци i поратунку iз сего крещоного родженого Iвана iзогнати поганого болища (в другой раз), - гiстища, нечистого руматуса, кервище паскунну i всiлякого болища невiдомого i незнаемого - iзогнати его i заклясти его всiма силами божыми i духами святыми"... Искренней, горячей, свободной верой в Бога и его силу, в возможность единения его, старого человека, с Всевышним веяло все время от этой молитвы. Веря в ее чудодейственную силу, старик обратился прямо к Плачу, чтобы его окончательно прогнать и заклясть: "Ты, поганый плачищу, паскунный плачищу! Я до тебе говорю - говорю до тебе всiма силами божыми: вiдки ты прiйшов, iз чогось прiйшов на сего крещеного, родженого Iвана - цы ты iз скалiв прiйшов, ци iз степiв, ци з вертепiв, ци водами, ци дорогами, ци розпутiями, цись прiйшов из громiв, ци з блискавиць, ци з огне, ци з воды, вiдкiсь прийшов - там пiди; ай нiхто тя не видiв колись прийшов, абы тя нiхто не видiв, колись iзiшов. - Iзiди, потим не увiйди, запрiчаю тя, i проклинаю тя всiма силами божыми... Роса сходит со небес благословенна, падает на землю благу благословенну - сонце огрiе, вiтер подуе, вона iзгине вiд сонця i вiд вiтру. Як роса погибае вiд сонця i вiд вiтру, так поганий болищеплачище... вiд божественных молитов, вiд святых слiв, вiд вгонникiв Христових, вiд усiх сил небесных погинеш, почорнiеш, яко уголь розсиплешся на порох, вiд нешного дне аж до вика. Пропавесь, i препадеш, есь проклятий i заклятий, во вiк вiков амiнь" *65.

Эта близость к молитве положила отпечаток и на самый заговор. Громадное количество заговоров, особенно врачебных, начинается молитвенным вступлением. "Помолимся Господу Богу, пресвятой Богородзицы" *66. "Господу Богу помолюся, святой Тройы поклонюся" *67. Очень часто заговор прямо начинается молитвой "Во имя Отца и Сына и Св. Духа" *68. У белорусов эта молитва в начале заговора иногда заменяется одним словом "Вотча" *69. Латышские заговоры обыкновенно начинаются так: "Боже Отец, Боже Сын, Боже Св. Дух", и прочитывается "Отче Наш" *70. В немецких заговорах эта молитва встречается еще чаще. In dem namen des vaters und des hailigen gaist amen *71. Но обычно там она приставляется к концу заговора, а не к началу, как у нас. Обычна она и для других христианских народов. Того же самого характера вступительные молитвы встречаются и в еврейских заговорах. "Au nom du Dieu vivant et durable, Dieu d'Israel"... Далее следует эпическая часть *72. Мусульманских заговор начинается: "Au nom de Dieu le tres-misericordieux, le tres-compatissant" *73. - Таким образом, эта молитва оказывается вросшей в заговор. Но у заговоров есть и своя вступительная формула, к молитве не имеющая никакого отношения, свой зачин. Он непосредственно следует за вступительной молитвой, или заговор прямо с него начинается. Образец зачина: "Господи, Боже, благослови! Стану я, раб божий (и. р.), благословясь, пойду перкрестясь, из избы дверьми, из дверей воротами, в чистое поле за воротами, из чистого поля во темный лес..." *74. Иногда к таком вступлению присоединяется другая формула, говорящая о чудесном одевании знахаря месяцем, звездами, тучами и т. п. Тогда получается что-нибудь в таком роде: "Стану я р. Б. и. благословесь и пойду перекрестесь, пойду по матери по сырой земли, небом покроюсь, зорею подпоящусь, звездами отыцусь"... *75. Подобный зачин чаще всего встречается в заговорах северной, северовосточной России. В западной Европе попадаются только редкие отдаленные параллели. Там заговор начинается с обрыва. Амманн сообщает заговор, начинающийся следующими стихами: Heut steh' ich auf und neig' mich gegen den Tag, In meinen Namen, den ich empfangen hab *76.