Постструктуралистская критика критической теории

В рамках критического метода исследователь выявляет противоречия между тем, что думают потребители и реальной ситуацией. В то время как сложные взаимодействия могут возникать между субъектом и объектом, диалектическая отправная точка предполагает, что они являются отдельными друг от друга феноменами. Другими словами, этот шаг предполагает, что объективная эмпирическая реальность существует вне субъективности и эта структура имеет силу для доминирования. Критическая теория основана на этой предпосылке. Если противоречия возникают между тем, как потребители интерпретируют свой мир и существующим реальным миром, то делается вывод о том, что потребители ложно воспринимают мир. С марксистской точки зрения, это ложное сознание. С точки зрения критической теории, это самообман. Обратите внимание на то, что истина находится в лежащих в основе мира структурах, а не в наших интерпретациях мира. Здесь критические теоретики опираются на долгоиграющие влияния Маркса и Фрейда, которые предположили, что правда существует на уровне структуры (иными словами, в способе производства или подсознательном влечении, соответственно), но замаскирована на уровне наблюдаемого факта. Это означает, что критический подход придерживается «реализма»: точки зрения о том, что реальный мир на самом деле существует и может быть познан человеческим сознанием. В этом контексте «сознание» понимается как вместилище чувственных данных, из которых оно по кусочкам конструирует картину мира. Это предполагает соответствующую теорию познания, в которой слова и концепты действительно ссылаются на материальные объекты. Цель критической теории – разрешить несоответствие между объектами и субъектами для того, чтоб люди могли увидеть мир таким, какой он есть. Например, то, что может выглядеть как образование, на деле может быть социализацией на предмет принятия жизни в обществе потребления (из-за влияния способов производства). Специальная критическая педагогика может быть разработана для того, чтобы помочь людям заметить и понять это противоречие.

Но что, если слова и концепты относятся только к другим словам в лингвистической системе? Вдобавок — если эти взаимоотношения отрицательны в том смысле, что смысл извлекается из различий? Тогда смысл извлекается не из соотнесения слов с предметами из того контекста, в котором эти слова используется. Например, в чем значение слова «горячая»? Зависит от других слов, использованных в лингвистической системе. Если со словом «горячая» сочетается слово «еда», то человек извлекает совершенно иной смысл, чем из комбинации «горячая» и «плита». Проще говоря, значение зависит от контекста. Смысл не вырабатывается за счет интеракции с миром, а извлекается из языка. Фактически не существует никакого реального мира, есть только его абстрактные интерпретации. Здесь мы заменяем «реализм» «лингвистическим релятивизмом». С критической точки зрения, это создает проблемы, потому что нет объективных структур, за счет которых можно было бы измерить наши интерпретации, потому что все, что мы имеем, это и есть интерпретации. Не существует ни ложного мышления, ни самообмана.

Это создает очень сложную философскую проблему для критической теории: как могут критические теоретики подкрепить противоречия? Если фундаментальные концепты типа «доминирования», «равенства», «справедливости» и «рассудка» лишь слова, которые ссылаются на другие слова в лингвистической системе, то они могут быть присвоены и использованы множеством способов в разных комбинациях. Например, обе стороны в дебатах вокруг абортов основывают свои утверждения на когнитивном превосходстве, которое основано на равенстве и справедливости. Здесь, как и в большинстве ситуаций, значение этих слов зависит от того, как они использованы в контексте. Это означает, что эти концепты нельзя использовать как основы для разрешения спора. Эти проблемы привели к тому, что критическая теория погрязла в тяжелых философских диспутах, которые, скорее всего, неразрешимы. Проблема этих дебатов состоит в том, что в них утеряна цель – сделать жизнь потребителей лучше. Для того, чтобы критическая теория выжила, необходимо воспользоваться постмодернистским прагматизмом, который заставляет исследователя оставаться рядом с конкретной проблемой. Акцентирование внимания на постмодернистском прагматизме означает переосмысление критического воображения.