Билет 45: Философско-социологические взгляды Ф.М. Достоевского. «Легенда о Великом Инквизиторе»

Философское значение художественных творений Ф.М.Достоевского (1821-1881) признавали многие русские мыслители. Уже младший современник и друг писателя философ Вл.С. Соловьев призывал видеть в Достоевском провидца и пророка, 'предтечу нового религиозного искусства'. В 20 столетии проблема метафизического содержания его сочинений - это особая и очень важная тема русской философской мысли.

С Достоевского («Великий Инквизитор») в русской философии и литерату­ре берет начало жанр антиутопии, блестяще продолжен­ный и развитый мыслителями и художниками XX в.

Достоевский. В своих обществ-полит исканиях он пережил несколько периодов. Увлекался идеями утопического социализмат (в кружке Петрашевцев). Затем в его взглядах произошел перелов, связ с усвоением религиозно-нравств идей. Исповедывал идеи почвеничества, ля кот хар-но религ ориентированность фил осмысления судеб рус истории. Вся истор. человечества с этой точки зрения представлялась как борьба за торжество христианства. Р народ - миссия, носитель высшей дух истины.

В легенде о Великом инквизиторе Достоевским поставлены коренные проблемы человеческой жизни и человеческой истории. Об этих проблемах писал Кант: "Во всем творении все, что угодно, имеет значение только как средство; но человек есть цель в себе самом. Он - субъект морального закона, который свят в силу автономии своей судьбы. Именно поэтому каждое лицо ограничивает свою собственную, на самое себя направленную волю условиями соответствия ее с автономией разумного существа, и именно тем, что не подчиняется никакой цели, которая была бы невозможна по закону, какой мог бы возникнуть из воли самого субъекта, следовательно, она никогда не пользуется этим субъектом, как средством, но всегда смотрит на него, как на цель".

За религиозной проблематикой леденды скрываются главные вопросы жизни и истории: является ли человек средством для кого-нибудь или чего-нибудь или целью в себе самом, субъектом морального закона, ограничивающего свою волю, на самого себя направленную, соответствием ее с автономией разумного существа, никогда не служащего средством, но всегда только целью.

С этим центральным, узловым вопросом связан ряд других, которые получают правильное освещение в свете главного вопроса: может ли отдать человек свободу ради приобретения вечного счастья и за хлеб, символ вечного счастья; может ли человек, пожертвовав свободой выбора добра и зла, подчиниться страшному авторитету, который будет снабжать человечество решениями, способными успокоить его совесть; наконец, какие силы могут пленить совесть человечества.

В легенде особенности времени можно легко устранить для того, чтобы тем резче выступили черты, присущие обществам, в которых существуют угнетатели и угнетаемые, как бы они не назывались. Если отбросить все, что имеет характер толкования текста Евангелия, мы тем рельефнее вскрываем смысл исторического процесса, тогда тем яснее зазвучит голос, выражающий основную мысль этого процесса.