Экзаменационный билет № 21. После изгнания интервентов в русском государстве начинается активная строительная деятельность

После изгнания интервентов в русском государстве начинается активная строительная деятельность. Каменные здания возводят не только в столице, крупных торговых городах и богатых монастырях, их строят и в торгово-ремесленных посадах, расположенных подчас на отдаленных окраинах, в поместьях и селах. Складывается частично сохраненный до сих пор архитектурный облик Ярославля, Углича, Костромы, Устюга Великого, Соликамска, Каргополя и др. Ростовский кремль, возведенный митрополитом Ионою Сысоевичем, Новый Иерусалим патриарха Никона и другие многочисленные сооружения свидетельствуют о стремлении к созданию величественных архитектурных композиций. Большую роль играл Приказ каменных дел, деятельность которого возобновилась после Смутного времени. Уже в 1616 г. на посады была направлена грамота о том, чтобы выслать всех каменщиков и кирпичников в Москву для «государева дела». Далее последовали крупные работы по починке старых и постройке новых укреплений Можайска (1624-1626) и Вязьмы (1629-1634). Постепенно деятельность Приказа расширяется. В 1630-1640-х гг. его силами осуществляется строительство светских общественных зданий и храмов в Москве и провинции.

Большой интерес представляет градостроительство Москвы. В 1624-1625 гг. англичанин Христофор Галовей, совместно с Баженом Огурцовым, надстроил верх Спасской башни. Поставленная между «кустом» кремлевских соборов во главе со столпом Ивана Великого и собором Василия Блаженного, она теперь объединяла их в общую группу. Своими пропорциями и членениями, стремительным «посылом» ввысь, готическими элементами в убранстве завершения она органично вошла в круг кремлевских зданий, сделавшись одним из важнейших звеньев этого выдающегося ансамбля.

Быстрый рост Москвы заставил в 1672-1686 гг. предпринять надстройку остальных кремлевских башен. За исключением Никольской, они также получили каменные шатровые верхи. Особенно выделялись угловые башни, увенчанные стройными высокими шатрами. Башни, расположенные со стороны Москвы-реки, были покрыты более низкими шатрами-колпаками, не нарушившими своей формой общей панорамы многочисленных глав соборов, подымавшихся над дворцом и зданием Приказов (1683). Если Спасская башня занимала центр северо-восточного фасада Кремля, то Троицкая башня служила центром его западного фасада, выходившего в сторону
Неглинной. Подчеркивая значение Троицкой башни, мастер повторил в ее завершении ряд приемов, осуществленных при надстройке верха Спасской башни. Боровицкая башня также была надстроена; она получила ярусный верх с шатром, что выделило ее среди прочих кремлевских башен.

Одновременно заканчивалось строительство монастырей в черте Москвы. Еще в 1630-1640 гг. были надстроены башни Симонова монастыря. Все его башни получили каменные шатры, в том числе и башня «Дуло». Шатер последней своим размахом и многочисленными арочными окнами и «слухами» предвосхищает знаменитый шатер ротонды Ново-Иерусалимского собора.

Монастыри составляли добавочную военно-оборонительную линию города и являлись важнейшими архитектурными узлами Москвы. Помимо Китай-города, вокруг Кремля располагались монастыри с высокими колокольнями, шатрами храмов и башнями оград: Алексеевский, Крестовоздвиженский, Никитский, Георгиевский, Златоустовский и Ивановский. За ними располагались у ворот Белого или Царева города Страстной, Высоко-Петровский, Рождественский и Сретенский монастыри. Отдаленные рубежи были защищены наиболее сильными в военно-оборонительном отношении монастырями: Новодевичьим, Донским, Даниловым, Симоновым, Новоспасским, Андрониковым.

Основными строителями города являлись во второй половине XVII в. купцы, служилые и посадские люди. Они строили храмы, превращавшиеся, благодаря своей величине и убранству, в дополнительные архитектурные центры города. Помимо архитектурных приемов, рассчитанных на обозрение сооружений со сравнительно близкой точки зрения, применялись и такие, которые свидетельствовали о тонком расчете мастера на восприятие здания издали. Нередко церкви ставились на изгибе улицы. Благодаря этому, многоглавый храм или нарядная шатровая колокольня рисовались высоким причудливым островерхим силуэтом на фоне неба, одновременно замыкая перспективу улицы. Сохранившиеся планы русских городов XVII в. показывают, что их застройка зависела в значительной мере от топографических условий. Направление дорог, ведших к городу, наличие оврагов, склонов берегов рек и ручьев определяли естественное расселение. Чаще всего улицы размещались веерообразно, сходясь к проездным башням основной древней территории города или подводя к местному торгу. Таков в XVII в. план Переяславля Рязанского, Твери, Тулы и др. В конце XVII в. впервые появляется «регулярное» расположение улиц в виде правильной сетки, состоящей из параллельно идущих проездов, которые пересекаются под прямым углом (стрелецкие слободы Москвы - в Бутырках, а также переулки в районе Сретенки и т.д.).

В последней четверти XVII в. заметно увеличивается число жилых каменных построек. Двор (владение) боярина, служилого человека или торгового гостя занимал большой участок. Помимо жилых зданий, здесь помещался «огород», в котором росли фруктовые деревья. Вокруг всего владения (и со стороны улицы) высилась ограда. Через ворота вошедший попадал во внутренний двор, в глубине которого располагались каменные палаты или деревянные хоромы. Рядом с ними нередко стояла и церковь. Широкое крыльцо было обычно далеко вынесено. Вокруг двора размещались избы челяди и прочие хозяйственные постройки. Двор, имевший первоначально утилитарное назначение, с течением времени превратился в своеобразную парадную часть ансамбля, где происходили торжественные встречи гостей. Богатое декоративное убранство сосредоточивалось на фасадах, обращенных к улице. Особенно живописны были далеко выдвинутые вперед крыльца, то увенчанные обычным шатром, то надстроенные палатками-светлицами. Многие из сохранившихся зданий Гороховца, Калуги и других городов украшены ордерными деталями, встречающимися в архитектуре храмов. Нередко боярские семьи или купцы строили себе палаты и хоромы значительного размера (палаты Строгановых в Сольвычегодске, двор Скрипиных в Ярославле, двор Нарышкиных на Воздвиженке в Москве и др.). Самым крупным сооружением подобного рода является Ростовская митрополия. Ее сооружение началось в 1670-х гг., когда митрополит Иона Сысоевич, попавший в опалу в связи с устранением Никона, задумал воплотить архитектурную концепцию бывшего патриарха в величественном ансамбле своей резиденции.Ростовский кремль объединял обширную усадьбу с множеством хозяйственных построек, окруженных высокими стенами с башнями и надвратными храмами. Вопреки традиции митрополичий собор находился вне стен кремля. Жилые покои митрополита своим фасадом выходили на оставленную свободной центральную площадь. С южной стороны к покоям непосредственно примыкает домовая церковь Спаса на Сенях и так называемые Белая и Крестовая палаты, а с запада расположена Красная палата. Здания Ростовской митрополии были расставлены так, что их можно было последовательно посетить, не выходя за пределы здания: все храмы, приемные палаты, жилые терема и хозяйственные помещения были объединены переходами, крытыми галереями-гульбищами, напоминающими кремлевские. План всей территории, охваченной стенами с одиннадцатью башнями, близок к прямоугольнику. Лишь южная стена имеет выступ, также украшенный башней.Над воротами, сохранившими в своей планировке крепостные черты (проезд имел внутри ворот изгиб), ростовский митрополит воздвиг храмы. В их уборе применены традиционные аркатурно-колончатые пояса; торжественное «освященное пятиглавие» венчают надвратные храмы, высоко поднятые над более скромными объемами башен. Все богатство декоративного узорочья мастер сосредоточил на воротах у северной надвратной церкви Воскресения (1670) и западной - Иоанна Богослова (1683). Эти нарядные части ворот и галереи, словно драгоценные вставки, помещены между высокими цилиндрами стройных башен. Асимметрические сдвиги отдельных частей общей композиции усиливают живописные эффекты всего ансамбля.В XVII в. строительные работы велись в Московском Кремле. В 1660-1670-х гг. был достроен и украшен резьбой и росписью дворец. Над западным дворцом, где располагались хоромы, построенные Дмитрием Самозванцем и царем Василием Шуйским, был устроен «верхний сад».
Центральное место дворцового ансамбля занимали Грановитая и Золотая палаты. Между ними располагалось Красное крыльцо и другие лестницы-всходы. Объединяющим звеном сделался храм Спаса за золотой решеткой (1677-1681), выстроенный Осипом Старцевым. Его многочисленные золотые главы на барабанах, украшенных голубовато-зелеными изразцами, усилили живописность силуэта дворца. Изразцовое убранство храма было выполнено мастером-монахом Ипполитом, работавшим ранее по украшению собора Ново-Иерусалимского монастыря.Своеобразие Москвы как города и особенно ее Кремля вызвало восторженные отзывы современников, в том числе приезжих иностранцев. Сочетание красных стен Кремля с белыми соборами, с их золотыми главами, пестрая раскраска дворца и собора Василия Блаженного (собор был частично раскрашен во второй половине XVII в.), зеленые черепичные верхи башен и голубой
циферблат Спасских часов с золотыми цифрами, знаками зодиака и золотым же государственным гербом на шатре - все это, действительно, должно было производить сильное впечатление.

В 1668-1684 гг. при участии московского зодчего Дмитрия Старцева был сооружен каменный «город» в Архангельске. Своим планом, стенами, башнями он повторял известные в ту эпоху
образцы крепостей. Но с внутренней стороны его двухъярусные стены были превращены в лавки, открывавшиеся аркадой внутрь обширного двора, который служил в Архангельске местом торга. Оставалось лишь раскрыть аркады не вовнутрь, а наружу, превратив переставшую нести функции обороны каменную крепость в «город» - в гостиный двор. Это и было осуществлено в XVIII в. при постройке гостиного двора в Петербурге и других городах.