САТИРА IV

К МУЗЕ СВОЕЙ

1 Музо! не пора ли стиль отменить твой грубый

И сатир уж не писать? Многим те нелюбы,

И ворчит уж не один, что, где нет мне дела,

Там вступаюсь и кажу себя чересчур смела.

5 Много видел я таких, которы противно

Никому не писали, угождая льстивно,

Да и так мало счастья возмогли достати;

А мне чего по твоей милости уж ждати?

Всякое злонравие, тебе неприятно,

10 Смело хулишь, а к тому и говоришь внятно;

Досаждать злым вся жадна - то твое веселье,

А я вижу, что в чужом пиру мне похмелье.

Вон Клеоб уже протест на меня готовит,

Что нечистый в тебе дух бороду злословит;

15 Иной не хочет писать указ об отказе,

Что о взятках говоришь, обычных в приказе;

И Лентул с товарищи, сказывают, дышет

Гневом и, стряпчих собрав, челобитну пишет,

Хочет-де скоро меня уж на суд позвати,

20 Что, хуля Клитесов нрав, тщуся умаляти

Пьяниц добрых и с ними кружальны доходы.

А Брутус, тверды всегда любящий доводы,

Библию, говорит, всю острожской печати

С доски до доски прошед, готов показати,

25 Что противно закону и безбожных дело

Мантию полосатой ризою звать смело.

Одним словом, сатира, что чистосердечно

Писана, досаждает многим, всеконечно,

Ибо всяк в сем зеркале, как станет смотрети,

30 Мнит, зная себя, лицо свое ясно зрети.

Музо, свет мой, стиль твой мне, творцу, ядовитый,

Кто бить всех нахалится, часто живет битый;

И стихи, что чтецов всех на смех побуждают,

Часто слез издателю причина бывают.

35 Знаю, что правду пишу и имен не значу,

Смеюсь в стихах, а в сердце о злонравных плачу;

Да правда редко люба и часто некстати -

Кто же от тебя когда хотел правду знати?

Вдругорь скажу: не нравна, - угодить не можно,

40 Всегда правду говоря, а хвалити ложно

Приличнее живущему между человеки,

Нежли правдиво хулить, - таковы днесь веки.

Чего ж плакать, что люди хромают душою?

Коли правдой все идти - таскаться с сумою.

45 Так мода: иль закажи, чтоб шляп не носили

Маленьких, или люди пусть живут как жили.

Лучше нас пастыри душ, которых и правы

И должность есть народа исправляти нравы,

Да молчат: на что в ссору вступать со всем светом?

50 Зимой дров никто не даст, негде гулять летом.

Буде мыслишь, что Персий, Ювенал, Гораций

Римлянов всех осмеял, славных из всех наций,

И ничто претерпели, не страх тем, но слава

Следовала от сатир, и что того ж права

55 Причастник был Боало, всей Франции чудо, -

Позволь учтиво сказать, что ты мыслишь худо.

Где римлянов тех и где француза сатиры?

Их дозрелые стихи не как твои, сыры, -

В них шутки вместе с умом цветут превосходным

60 И слова гладко текут, как река природным

Током, и что в речах кто себе зрит досадно -

Не в досаду себе мнит, что сказано складно.

А в твоих что такого? без всякой украсы

Болкнешь, что не делают чернца одни рясы.

65 Так ли теперь говорят, так ли живут в людях?

Мед держи на языке, а желчь всю прячь в грудях;

И, недруг сущи смертный, тщись другом казаться,

Если хочешь нечто быть и умным назваться.

Зачнем, музо, в похвалах перья притупляти,

70 Ну-тка станем Туллию приветство писати.

Туллий, знаешь ты, лукав, чт о если рассудно

Истолковать, то в нем ум похвалить не трудно.

Оставя убо, что есть, сделаем такого,

Каков бы он должен быть; мода та не нова,

75 Всяк так пишет, кто хвалить у нас теперь хочет:

Тому, кому вьявь поет, сам в сердце хохочет.

Если Туллий не нравен, выбери другого.

Вот хорош Сильвандр; он тих, не добьешься слова

От него чрез целый день, и хотя ты знаешь,

80 Что он с глупости молчит, если пожелаешь,

Можешь сильно доказать, что муж он не пр о стый,

Но с рассудства обуздал язык свой преострый.

Хорош, право, и Квинтий; в десть книгу составить

Можешь, коль дела его захочешь прославить.

85 Видишь, как он приятен, всякого ласкает,

Учтиво все говорит, честно всех примает

И силится всякому быти благодетель,

Как сулит, - не однажды слов тех бог свидетель.

Полно того; а с чего таков он бывает,

90 Писать незачем: благо, что мало кто знает.

Не пиши того, что он затем столь умилен

И добр ко всем, что вредить никому не силен.

Да много таких, о ком списать стопу целу

Можно; легко их узнать, хоть нет в спине мелу.

95 Поверь мне, убытку нет хвалить, хотя ложно,

Коль мзды в том не получишь - пострадать не можно.

Буде ж тебе род стихов таковых несроден,

Запой, как Тирсис-пастух Люцинде негоден;

Как, когда овец своих на водные токи

100 Приводя, плачет: раны от любви глубоки;

Как, блудящи с горести в лесу край до края,

Часто петь нудит эхо, Люцинду взывая.

Коли ж петь скучишь, можно причину сыскати

Печальное что писать; и что больше кстати

105 Нам здесь, смертным, как печаль? Тужить не напрасно

Можем, приближаяся к смерти повсечасно.

Есть о чем писать - была б лишь к тому охота;

Было б кому работ а ть - без конца работа.

А лучше век не писать, чем писать сатиру,

110 Яже ненавистная мя, творца, чинит миру!

Но всуе тебя к сему, музо, побуждаю:

Рифмы не могу прибрать, как хвалить желаю;

Сколько ногти ни грызу и тру лоб вспотелый,

С трудом стишка два сплету, да и те неспелы,

115 Тверды, ушам досадны и на те походят,

Которы по азбуке святых житье водят.

А как что вредно в нравах усмотрю - прилежно

Стихи под пером текут, и выразить нежно

Так мне легко, как тому, кто был в краи чужды,

120 Узнать доброе вино и кое пить с нужды.

Не могу никак хвалить, что хулы достойно, -

Всякому имя даю, какое пристойно;

Не то в устах, что в сердце, иметь я не знаю:

Свинью свиньей, а льва львом просто называю.

125 Нескладно же, мне мнится, в доме стадо гнати,

И рог громкий посреди Москвы надувати,

И, сидя в теплой избе, бранить ветры злые,

В стенах нудить эхо петь песни полевые.

И не смешон ли б я был, коль, любви не зная,

130 Хотел бы по Ирисе казаться здыхая,

А Ирис вымышленна - не видывал сроду;

Однак по ней то гореть, то топиться в воду,

И всечасно сказывать, что вот умираю,

Хоть сплю, ем сильно и в день ведро выпиваю.

135 Печальное же писать нет воли, ни силы.

Хоть я знаю, что умру, да дни, ей! мне милы,

И глупо, мне кажется, что гроб близк, тужити,

Коли в нем хоть сегодне, хоть завтре, а быти!

Одним словом, в сатирах хочу состарети,

140 А не писать мне нельзя: не могу стерпети,

Когда вижу, что мельник, с волосов недавно

Стрёсший муку, нажив уж имя в людях славно,

Спесивится и, гневом полн, жмурит глазами,

Что в палате делают мухи пыль крылами.

145 Коль глупец, что губы чуть помазал в латину,

Хвастает наукою и ищет причину

Безвременно всем скучать долгими речами,

Ест и пьет аргументом, говорит стихами;

Коли напудрен гребец и в парче сын дьячий,

150 Мудрец спит на войлоке, на пуху - подьячий,

И чтят того, кто может денег больше дати, -

Трудно уж воистину сатир не писати.

И для того, хотя смерть рысцой или скоком

Доедет меня скоро, или уж в глубоком

155 Узрю возрасте свои седины в покою,

В чужестранстве ль буду жить или над Москвою,

Хоть муза моя всем сплошь имать досаждати,

Богат, нищ, весел, скорбен - буду стихи ткати;

И понеже ни хвалить, ни молчать не знаю,

160 Одно благонравие везде почитаю, -

Проче в сатиру писать в веки не престану,

Разве в жидах не станет денег и обману,

Разве пьяных в масленой неделе не будет.

И целовальник в вино воду лить забудет.

"Четвертую сию сатиру писал автор в начале 1731 году, после первой книги "Петриды" и всех тех стихов, которые до сих пор народу известны. Причина ея есть, что хочет он с музою своею договор учинить, чтоб впредь сатир не писать, и резоны тому ставит, что бедственно ремесло есть людям смеятися, и можно от того пострадать; но напоследок признает, что нельзя ему сатиру не писать, хотя бы знал неведомо что претерпеть. Боало подобную сатиру написал, которая в его сатирах есть числом седьмая, из сей наш автор много имитовал, хотя большую часть от себя прибавил. Есть нечто в ней из Ювеналовой первой сатиры, только что слова все новые, хоть дело подобное".

Ст. 13. Клеоб уже протест на меня готовит. "Под именем Клеоба означает сатирик человека суеверного, который с глупости думает, что богопротивное есть дело смеяться бороде, и говорит, что нечистый дух в авторе бранит так достойно чтительное лица украшение. Протест есть латинское слово, по-русски довод. Вся Клеобова злость устремляется против 20-го ст. 1-й сат.".

Ст. 17. И Лентул с товарищи. "Лентул есть человек, который защищает всякое злонравие для пользы своей и прибытка".

Ст. 20. Что хуля Клитесов нрав. "В 3-й сат., в ст. 244, под именем Клитеса описал сатирик пьяницу".

Ст. 22. А Брутус. "Брутус есть притворное имя, которым сатирик означает человека чрезмерно охотника к ученым ссорам и потому сказывает, что он всю библию прошел, только чтоб показать, что неприлично мантию, столь священное дело, называть ризою полосатою. Для того же библию острожской печати, что Брутус староверец, и то любит, что глупее: знает, что московской печати библия правильнее и с греческим сходнее, да острожская старее, убо и лучше".

Ст. 45-46. Чтоб шляп не носили маленьких. "В 1731 году мода была в Москве весьма малые шляпы носить".

Ст. 70. Станем Туллию приветство писати. "Вымышленное имя есть Туллия, так как и прочие, которые в следующих стихах найдешь, и гораздо умно автор в сем поступает, ибо не только сатирику, но и казнодею (которых власть гораздо больше) неприлично злонравного, именем называя, обличать. Поверь мне, коли пьяница видит, что о пьянице писано, хоть описание то было бы под именем Клитеса или Сенеки, узнает, что то об нем писано; однако ж за то сердитовать непристало и дурно, потому что таким образом сам свое имя покажет, когда автор укрыти его силится, и сделает то, чтоб весь свет знал то, что теперь один, может быть, сатирик только знает".

Ст. 119. Кто был в краи чужды. "Не все, которые были в чужих краях, в сем стихе заключаются, ибо многие, и большая их часть, гораздо не напрасно ездили, но в большой семье не без урода; есть и такие, которые вкус вина знают, да и то не худо, понеже и то искусство, лишь бы вкус тот не был весьма приятен".

Ст. 126. И рог громкий посреди Москвы надувати. "Т. е. нескладно в городе полевые писать песни, ибо рог - полевой инструмент".

Ст. 148. Ест и пьет аргументом. "Аргумент называется в логике, когда два предложения сличаю с некоим третьим предложением, и, усмотрев, что оба те сему третьему подобны, замечаю, что и меж собою они подобны. Вот образец: тот беден, который всегда недоволен; скупой всегда недоволен; убо скупой беден".