КАК РЫБА В ВОДЕ

– То есть, сидеть мне в этой гадкой квартире-душегубке ВСЕ ЛЕТО! Ну мам, тут же такая скукотень!

Мы всегда ездили отдыхать на озеро. Каждое лето. И тут мама заявляет, что в этом году не выгорит.

– Все дело в деньгах, – сказала мама. – Домик на берегу арендовать дорого, а мы нынче на мели.

В плане денег, этот год был сплошной катастрофой. Год родительского развода. Год, когда все полетело к чертям.

Мама стояла в углу возле моей кровати и смотрела на меня. Боялась, наверное, что я зареву, или еще что-нибудь выкину. Но я не заревел. Я улыбнулся ей и сказал, что все путем – хотя все было хуже некуда.

Когда она ушла, я растянулся на кровати. Я закрыл глаза и попытался вообразить озеро. Вода там наверняка синевато-стального цвета. И прозрачная…

Я покрепче зажмурился и попытался ощутить ее. Холодная. Чудесная. Я практически чувствовал под пальцами ног прохладное песчаное дно озера.

– Эрик? – это была моя сестренка, Сара. Ее голос вернул меня обратно в душную комнату.

– Стучаться не учили?! – рявкнул я.

Сара никогда не стучится. Ей девять. На три года моложе меня. Но это не дает ей права врываться без стука.

Мы с Сарой во многом различаемся. У меня, например, волосы каштановые, а глаза карие. А у нее волосы рыжие, а глаза зеленые. Я послушный, а она – нет. Я приучен стучаться, а она – нет.

– Ну? – спросил я со вздохом, скатился с кровати и подошел к аквариуму с рыбками.

– Мы не едем на озеро, – сообщила Сара.

– Сара, я в курсе, – простонал я.

– А в городе – настоящее пекло. А у нас ни кондиционера, ничегошеньки.

– Не напоминай, – ответил я. – И вообще, оставь уже меня в покое. Слишком жарко для болтовни.

Она какое-то время переминалась с ноги на ногу, но, в конце концов, вышла из комнаты. И, само собой, забыла закрыть за собою дверь.

А я смотрел в аквариум и думал об изнуряющей жаре большого города. Футболка прилипла к спине. А ведь еще только июнь. Что же в августе-то будет?

Я насыпал в аквариум немножко корма и присел. Рыбки устремились к еде. Сперва самая большая, а потом к ней присоединились рыбки поменьше.

Ну а мелюзга чуть не поубивала друг дружку за остатки.

Уж кто-кто, а рыбы без купания никогда не останутся, подумал я. Везет же рыбам.

***

На следующий день я проснулся засветло. Жара стояла зверская. Температура в комнате была, наверное, под сорок градусов.

Я взглянул на часы и застонал. Всего восемь утра, а уже невыносимое пекло. Я даже не потрудился одеться. Натянул одни только шорты и поплелся на кухню.

Мама жарила бекон, то и дело утирая рукавом лоб.

– Я сегодня прикуплю парочку вентиляторов, – пообещала она и поставила передо мной тарелку с блинчиками и беконом.

Я куснул их всего пару раз. Аппетит был так себе. Слишком жарко, чтобы есть.

Я вернулся к себе, заглянул в аквариум. Рыбкам все было нипочем – они были бодры и счастливы. Они стремительно мелькали в воде, словно серебристые и золотые отблески молний.

Я подумал, что хорошо бы мне стать рыбой. Должно быть, здорово – носишься себе в прохладной воде и в ус не дуешь.

Я долго бродил возле аквариума, следуя за рыбками. Взад и вперед. Взад и вперед. Пока не вошла мама.

– Сегодня выдача карманных денег, – сообщила она. – Возьми себе чего-нибудь холодненького. Мороженого. А то купи еще одну рыбку. Какую-нибудь экзотическую, на твой выбор.

Мне не хотелось покупать рыбку. Мне хотелось бы СТАТЬ рыбкой. В озере.

Я позвонил своему другу Бенни, но он не взял трубку. И тут я вспомнил: Бенни с предками укатил в Колорадо. Другой друг, Лео, был, вероятно, уже на пути в лагерь. И даже Крис (по прозвищу Крыс) на все лето отправился к бабушке.

Блин. До чего унылое лето.

Я все-таки истратил свои карманные деньги в зоомагазине. Я приобрел для своего аквариума украшение – игрушечный замок. Он был розовый, с уймой дверей и оконец всех форм и размеров.

Рыбкам он явно пришелся по душе. Они заплывали то внутрь, то наружу, словно это был их новый дом.

Они были так довольны, что на следующей неделе я купил для аквариума крошечный фиолетовый ялик. А еще через неделю они обзавелись новым приятелем – пластиковым водолазом с длинным и острым копьем в руке. Его они тоже восприняли благосклонно.

Когда я не слонялся на игровой площадке позади школы, не смотрел телик и не торчал за компом, я наблюдал за рыбками. Я не мог отвести от них глаз.

И вот, как-то вечером, начали твориться настоящие чудеса.

Моя комната напоминала раскаленную печь. Я неподвижно лежал на кровати. Шорты прилипли к заднице. От влажных носков разило за милю.

Я перевернулся и взглянул на аквариум. Встал. Из аквариума в комнату лилось мягкое сияние.

Я подтащил стул поближе к аквариуму, сел и принялся наблюдать за рыбками. Гурами стремительно шмыгали в замок и обратно, после чего устраивали хоровод вокруг ялика. Снова и снова.

Одна из пециллий скрылась под яликом. Кружились, поднимаясь из фильтра, воздушные пузырьки. Они расплывались, исчезая из виду, но тут же появлялись новые. Бульк. Бульк. Бульк.

Я протянул левую руку и коснулся указательным пальцем прохладной воды. Погрузил палец поглубже и покрутил им.

Казалось, мой палец обрел собственный разум. Он заскользил по кругу, после чего выписал в воде идеальную «восьмерку». Потом еще одну и еще. Пять раз, двигаясь по часовой стрелке. Два раза – против часовой. Три раза – в сторону. Снова, и снова, и снова…

Я услышал, как часы в прихожей бьют десять. Я выписал пальцем в воде еще одну восьмерку.

И тут, пока я сидел у аквариума, слегка прикрыв осоловевшие от зноя глаза, случилось невероятное.

Как только часы пробили десять, я внезапно ощутил вокруг себя влагу. И прохладу.

Я несколько раз моргнул, пытаясь прийти в себя. Я круто развернулся и дрыгнул ногами.

И буквально лицом к лицу столкнулся с рыбой. Буквально нос к носу. Она ошалело вылупилась на меня.

– Ой! – воскликнул я. – Неужели я угодил в аквариум?!

Рассекая воду, я огляделся. Рыбки таращились на меня сверху. И они были ГРОМАДНЫЕ! Прямо киты. Даже самая маленькая золотая рыбка – и та казалась гигантом.

– Как я тут очутился? – пробулькал я. – Что со мной случилось? Я меньше золотой рыбки! И могу дышать под водой!

Мне следовало бы испугаться. Но это было так захватывающе!

Уму непостижимо! Я нырнул на дно и там сделал сальто. Вот это да!

Я наплавался вволю. Я нырял, наверное, дюжину раз. Я устремился вниз и коснулся дна. Я постоял на голове. Потом вынырнул и плеснул водой в золотую рыбку.

Золотая рыбка явно не рада была моей компании. Ее похожие на желе глазищи уставились на меня угрожающе. А потом она двинулась вперед. Медленно. Прямо на меня.

Я влез в ялик. Он просел, вода перехлестнула через борт. Но все-таки не потонул.

Золотая рыбка даром времени не теряла. Она начала неторопливо кружить вокруг ялика. Кружила, и кружила, и кружила, и не сводила с меня грозного взгляда.

Неужели она хочет напасть?

Я провел на дне утлой лодчонки всю ночь. Я отчаянно надеялся, что золотой рыбке надоест кружить вокруг меня. Я потерял счет времени. Наконец, аквариум озарился лучами солнца. Утро!

Откуда-то доносился знакомый голос:

– Эрик? Эрик?

Сестренка! Еще никогда я не был так рад ее слышать.

– Сара! – позвал я. – Я тут! Я в аквариуме!

Выглянув из-за бортика лодки, я увидел, как она бродит по моей комнате.

– Сара! Сюда! – кричал я, сложив ладони рупором. – Загляни в аквариум! Я тут!

Но она не повернулась ко мне. Она не могла меня услышать. Я был размером с муравья. С чего я взял, что она услышит мое жалкое попискивание?

Глядя сквозь стеклянную стенку аквариума, я увидел, как сестренка подошла ближе.

– Да! – завопил я. – Да! Она идет сюда!

Она наклонилась и уставилась на рыбок.

– Сюда! Сюда! – кричал я. Я запрыгал и замахал обеими руками. Чуть не опрокинув при этом ялик. – Сара! Сара!

Но тут передо мною проплыла раскормленная гурами и скрыла меня из виду.

А когда она, наконец, убралась, Сара уже вышла из комнаты.

И что теперь? – спросил я себя. Я уже наплавался. Я пережил самое что ни на есть невероятное приключение. Пора и честь знать. Пора становиться снова большим.

И тут ко мне вновь устремилась гигантская золотая рыбка.

– Куда прешь! – заорал я.

Поздно. Огромная рыбина со всей дури протаранила борт ялика.

- Эй! – завопил я, когда лодка накренилась. С громким всплеском я свалился обратно в воду.

Рыбина проскользнула мимо меня. Я почувствовал, как ее чешуйчатая шкура оцарапала мне бок. Фу!

Я услышал тошнотворный сосущий звук. Повернувшись, я увидел, как круглый рыбий зев жадно засасывает воду. А с ней – и меня. Поток воды потянул меня к голодной рыбе.

Быть мне рыбьим кормом! – понял я.

Я попытался плыть быстрее. Но в боку нещадно закололо. Сосущий звук стал громче. Рыба втягивала меня в рот.

Меня осенила отчаянная идея. Водолаз! Я оттолкнулся ногами от поверхности и нырнул вниз, к пластиковой фигурке.

Я выхватил копье из рук водолаза и развернулся, чтобы лицом к лицу встретить своего врага.

Остальные рыбы рассыпались в разные стороны и жались к стенкам аквариума.

Золотая рыбка ринулась в атаку, стремительно рассекая воду.

Я увернулся. Взбрыкнул ногами. Нырнул на дно аквариума.

Я выжидал, глядя, как она нарезает вокруг меня круги. Я поднял копье.

Я прицелился – и метнул его.

Мимо.

Рыба двигалась слишком быстро.

Я увидел, как злобно сверкнули ее глаза. Она устремилась вниз. Я прижался спиною к стенке аквариума. Она круто развернулась и с размаху огрела меня хвостом.

Удар ошеломил меня; колени подогнулись, и я начал заваливаться на дно.

Сверху медленно опускалось копье. Я успел схватить его как раз в тот момент, когда рыбина атаковала вновь.

Огромная желтая туша метнулась ко мне. Я отвел руку с копьем назад – и вогнал его прямо ей в подбрюшье.

Что же я наделал? – спрашивал я себя, глядя, как она поплыла прочь на боку. Только что я прикончил одного из своих любимцев!

Но переживать не хотелось. В конце концов, он и сам был хорош – чуть меня не сожрал!

Золотая рыбка перевернулась на спину и испустила дух. Но расслабляться было не время. Теперь на меня вытаращились остальные рыбы.

Я подхватил копье и выставил перед собой. Неужели придется дать бой каждой?

Два неона подплыли поближе. Это были самые мелкие рыбки в аквариуме. Но теперь даже они были больше меня! Если они нападут разом, я обречен!

И тут, откуда-то издалека, послышались голоса. Слова приглушались толщей воды. Но сквозь стекло я разглядел маму и Сару.

Они вошли в мою комнату. Не иначе беспокоились, куда я подевался.

Я понимал, что не смогу до них докричаться. Особенно со дна аквариума! Но как еще можно подать им сигнал? Как еще я смогу привлечь их внимание?

Мое сердце заколотилось, когда я увидел, как Сара подходит к аквариуму. Она смотрела прямо в воду. Затем окунула пальчик и ткнула им мертвую рыбину.

– Мам, смотри, там дохлая рыбка! – позвала она.

Я видел, как мама подошла к Саре, встала у нее за спиной и уставилась на рыбу. Потом увидел, как она взяла белый сачок, который я всегда держал рядом с аквариумом.

Сачок! Она собирается вытащить дохлую рыбку, понял я.

Я глубоко вздохнул и оттолкнулся ногами от дна аквариума. Изо всех сил поплыл вверх.

Я отчаянно работал руками и ногами. Я должен был попасть в сачок. Это мой единственный шанс выбраться.

Я всплывал все выше и выше. Задыхаясь, достиг я поверхности; каждый мускул нещадно болел. Обеими руками я ухватился за край сачка и влез в сеть.

Да!

Я пытался встать. Пытался помахать маме рукой. Но сетка погрузилась в воду. Я изо всех сил цеплялся за нее, чтобы не выскользнуть.

– О-о-о-о-ой! – вскрикнул я, когда сверху обрушилось что-то тяжелое.

Тяжелое и вонючее.

Дохлая рыбина.

Я пытался ее столкнуть, но не хватило сил. Я не мог дышать. Она меня расплющит!

А потом я почувствовал, как вода уходит. Сачок поднимали из аквариума. Тяжелая рыбина стала еще тяжелей.

Мама понесла сачок прочь из комнаты. Я пытался до нее докричаться. Но дохлая рыба давила мне на лицо.

Куда же меня несут?

О нет! Я понял! Меня несли туда, где находят свое последнее пристанище все золотые рыбки.

В сортир!

– Пожалуйста, мамочка! – завопил я, сумев-таки в приступе отчаяния спихнуть с себя рыбий труп. – Пожалуйста, не смывай меня! Пожалуйста, мама, не смывай своего единственного сына!

Я забрался на рыбью тушу. Но мама по-прежнему меня не слышала.

– Пожалуйста не смывай меня! Я тоже здесь, мама! Это я! Пожалуйста, не смывай!

Она наклонила сачок. Я попытался ухватиться за край. Безуспешно.

И я полетел вниз.

Вниз, вниз.

Падая, я зажмурился. Я чувствовал, как воздух обдувает меня, высушивая мое крошечное тело.

Я ожидал громкого всплеска.

Но вместо этого мои ступни ударились об пол.

Я в изумлении открыл глаза. Я стоял лицом к лицу с мамой.

Она была так ошарашена, что уронила сачок.

– Эрик! Откуда ты взялся?! – взвизгнула она.

– Ой. Э… Я сидел у себя в комнате, – сказал я, стараясь говорить так, будто ничего не случилось.

Но чувствовал я себя совершенно иначе. Мне хотелось скакать до потолка и вопить: «Я снова стал собой! Я снова стал собой!»

***

Как мне удалось вернуться к своему нормальному размеру? Я раздумывал над этим почти весь день. И пришел к выводу: все потому, что я обсох. Как только я оказался на открытом воздухе, то немедленно сделался прежним.

И таким и останусь, пообещал я себе.

Я сдерживал обещание дня два. А потом температура на улице подскочила до сорока градусов. Я задыхался. Мне позарез нужно было поплавать.

Я смотрел в аквариум и вспоминал, какая прохладная и свежая в нем вода. Да, я понимал, как это опасно. Я понимал, что в прошлый раз моя жизнь висела на волоске. Я понимал, что вернуться в аквариум – чистое сумасбродство.

Но еще это было невероятное приключение. А жара меня уже доконала.

На сей раз я буду поосторожнее, сказал я себе.

Сперва я набрал мешок камешков. Из них я возвел стену по центру аквариума. Пускай себе рыбки плавают по одну сторону. А я поплаваю по другую.

Мой персональный маленький бассейн.

Когда я наплаваюсь вволю, то поднимусь на камни и позволю воздуху меня высушить. И быстренько стану прежним.

Что тут может пойти не так?

Я окунул палец в аквариум и принялся двигать им по часовой стрелке, выписывая восьмерки. Проделав это пять раз, я сменил направление и выписал еще пять восьмерок против часовой.

Фильтр булькал… булькал… булькал…

И в один миг я вновь сделался крошечным, и погрузился в освежающую прохладу.

Я успел поплавать минуту или две, когда над аквариумом послышались голоса. Неспешно загребая руками, я взглянул вверх. И к превеликому своему удивлению увидел маму и Сару.

– Где Эрик? – спросила мама; ее голос звучал приглушенно сквозь толщу воды. – Куда он опять подевался? А я ему такой чудесный сюрприз приготовила…

– Откуда мне знать? – ответила Сара. – Вечно он пропадает где-то.

Мама склонилась над аквариумом. В руке она держала пластиковый пакетик с водой. В нем плавали две рыбки. Я смотрел на них со дна моего огороженного «бассейна».

– Смотри, Сара, – услышал я мамин голос. – Эрик выстроил чудесный отдельный садок для моего подарочка. Натаскал камней и отселил рыбок на другую половину аквариума. Пари держу, он догадался, кого я хочу ему подарить!

– А кто это? – спросила Сара. – Кого это ты ему принесла?

Мама подняла пакетик над аквариумом. А потом – плюх! – вывалила обоих новичков прямо в мой «персональный бассейн».

– Это так называемые бойцовые рыбки, – пояснила она Саре. – Самые свирепые рыбки на свете! Смотри, какие у них острые зубы. То-то Эрик удивится!

ВЫ ДОЛЖНЫ МНЕ ПОВЕРИТЬ!

Я знаю, вы мне не поверите. Еще никто не верил. Я рассказывал родителям. Я рассказывал учителям. Я рассказывал полиции. Я рассказывал газетчикам. Я даже писал письмо Президенту Соединенных Штатов. Ха. Оставалось только рассказать эту историю моему питомцу – черепахе Мэйбл (кстати, я так и сделал).

Я всего-навсего спас Землю от ужасных пришельцев из космоса.

Ай-яй-яй. Я практически слышу ваши мысли: «Ужасные пришельцы из космоса, значит? Парень, верно, псих!»

Но я не псих. Правда.

Все началось с летающих тарелок. А история с летающими тарелками началась с запрета смотреть телик. Я, наверное, единственный в мире ребенок, чьи предки не держат в доме телевизора.

– Телевидение размягчает мозги, – говорит папа.

– Есть множество интересных занятий. Какой смысл сидеть перед ящиком, из которого вам указывают, как думать? – поддерживает его мама.

Мои предки – прожженные хиппи, из славного поколения шестидесятых. Они свято верят во всю эту муру. Так что телик я могу посмотреть только дома у Робби или Мелани. Это мои лучшие друзья. Я стараюсь смотреть самые популярные передачи, чтобы не казаться в школе белой вороной. Но все равно смотрю не слишком много.

Дабы компенсировать отсутствие телевизора, несколько лет назад предки купили мне телескоп. Очень, кстати, мило с их стороны. Они знают, что я люблю читать научную фантастику про полеты в космос и все такое прочее.

Когда у вас нет телевизора, вы гораздо быстрее расправляетесь с домашкой. Поэтому я пристрастился наблюдать за небом каждый вечер.

И вот тогда-то я начал видеть летающие тарелки.

Были круглые, подмигивавшие мне красными и зелеными огоньками. Были цилиндрические, похожие на рулон из-под бумажных полотенец. Были большие и были маленькие. Поистине невероятно, сколько их по ночам летает.

Большинство на поверку оказывалось метеорологическими спутниками или еще чем-нибудь вполне земным. Но попадались и настоящие. Честное слово! Конечно, никто больше не видит летающих тарелок. Но никто больше и не наблюдает за небом.

Мама с папой только посмеивались.

– Да это, должно быть, обычные самолеты, Стэнли, – говорил мне папа.

– Или птицы, милый, – добавляла мама.

– Да он просто хочет внимания, – заявила моя старшая сестрица Сара. Которая, прошу заметить, каждый раз вставала ни свет не заря, чтобы как следует наштукатуриться, в надежде привлечь внимание Херби – первого ловеласа во всей старшей школе.

– Стэнли – чудик, – заявил мой младший братец Дэн. Который, представьте себе, все свободное время мастерил огромный шар из алюминиевой фольги. И я после этого чудик? Ха!

Все мои учителя пришли к выводу, что я записной враль. А когда я вызвал полицию, они и вовсе разговаривали со мной, как с чокнутым.

А были ведь еще и мои (так называемые) друзья.

– Стэн, – сказал Робби, лучший друг номер один, – ну ты и дурной.

Так, перво-наперво надлежит уточнить, что никакой я не «дурной». Я абсолютно нормальный двенадцатилетний парень. Я учусь в седьмом классе младшей школы. Росту во мне пять футов и четыре дюйма. У меня каштановые волосы и голубые глаза, и я ношу очки в проволочной оправе. Я силен в математике и естественных науках. И в мяч играю не хуже прочих.

– У него просто хорошее воображение, – сказала Мелани, лучший друг номер два.

Ну, это, пожалуй, правда. Но я ничего не выдумывал. В смысле, про летающие тарелки ничего не выдумывал.

– Ну вот что, – сказал я Робби и Мелани, – я могу понять, когда мне не верят мои родные. Я могу понять, когда мне не верят учителя. Я могу понять, когда мне не верят копы. Но вы – другое дело. Мы же с памперсов были лучшими друзьями.

Мелани вздохнула:

– Стэнли. Мы и сейчас твои лучшие друзья. И будем ими и дальше. Вот почему мы считаем, что тебе пора оставить все эти космические штучки в покое. Ты уже столько летающих тарелок видел, что они ни в один ангар не влезут!

И я оставил эту тему… дня на два. До среды двенадцатого июля. Та ночь изменила мою жизнь навсегда.

Было одиннадцать часов вечера, и мне не спалось. Чувствовал я себя препаршиво. В спальне стояла жарища. Пот лился по шее ручьями.

Я поглядывал на зеленые цифры электронных часов возле кровати. Минута двенадцатого. Две минуты двенадцатого. Три минуты двенадцатого.

Не спалось – и все тут. Я встал и спустился по лестнице. Нацедил себе стакан морковного сока (любимый напиток предков). Потом подошел к задней двери. Пил сок, поглядывал в окошко. Ночь была темная и мглистая.

И тут ослепительная вспышка перечертила небо. А следом пришел громовой раскат. Ба-бах! Я аж подскочил. А потом хлынуло, как из ведра.

Сперва я подумал, что увидел самую обыкновенную молнию. Я прищурился. Снова полыхнуло – и это явно была не молния.

Я взлетел по ступенькам к себе в комнату. Телескоп стоял на своем обычном месте у окна. Я направил его в сторону мерцания. И от того, что увидел, еще сильнее вспотел.

Летающая тарелка!

Здоровенная, круглая и ослепительно-яркая. Сияющая по всей окружности многочисленными белыми огнями. Огни мерцали, отчего и казалось, что вспыхивают молнии. Тарелка парила над кукурузным полем мистера Триббла.

Я протер глаза. Может, я сплю? Вроде непохоже.

На всякий случай я ущипнул себя за руку. Больно.

Тарелка внезапно взметнулась вверх и помчалась прочь.

У мистера Триббла была скверная репутация. Ребятню он гонял со своей земли вилами. Держался всегда угрожающе, а его женушка была и того хуже. Так что их ферму все старались обходить за милю.

Но я ничего не мог поделать. Я должен был туда сходить. Я обязан был узнать, что произошло на этом поле.

Я натянул джинсы и футболку. Подобрал с пола кроссовки.

Осторожно, на цыпочках, спустился по лестнице. Мне не хотелось никого будить. Я хотел увидеть все собственными глазами. Я приоткрыл парадную дверь и выскользнул наружу.

Дождь все еще лил, но я едва это замечал. Я бежал всю дорогу до поля. Наконец, передо мною вырос огромный амбар мистера Триббла, выкрашенный красной краской. Я на цыпочках прокрался вдоль его стены и выглянул из-за угла.

Кукурузное поле было пустым. Но поглядев вниз, я заметил кое-что странное. Казалось, будто в земле выжжен аккуратный круг.

Я медленно приблизился к опаленному участку. Потянулся потрогать. Тут явно что-то побывало.

Когда я обернулся, позади меня высился мистер Триббл.

Его глаза воинственно сверкали. И вдобавок, он держал наперевес вилы.

– Ты что забыл на моем поле?! – взревел мистер Триббл.

– Мистер Триббл! – выдохнул я. – Как я рад вас видеть! Тут у вас приземлялась летающая тарелка. Взгляните на эти следы…

– Нету тут ничего! – отрезал мистер Триббл.

– Но вы должны это видеть! – воскликнул я. – Она была здесь минуту назад. А потом улетела…

– Нет. Нету тут ничего! – повторил мистер Триббл.

Он двинулся на меня. Его глаза горели. Он ощерился. В темноте многозначительно блеснули вилы.

Я бросился наутек.

***

На следующее утро за завтраком я преподнес всем свою великую новость.

– …И мне кажется, мистер Триббл что-то знает, – заключил я. – Ребят, чего делать будем?

– Передай тост, – сказала Лаура.

– Мрф-ф-ф, – сказал Дэн с набитым ртом.

– Дэн, не разговаривай с набитым ртом, – сказала мама.

– Только посмотрите. Фабрику закрывают, – простонал папа. – Еще один удар по рабочему классу. И не стыдно им.

Так-то вот.

Мои друзья были не лучше.

– Слушай, Сэм, – сказал Робби. – Это случалось и раньше. Это все твое воображение.

– В задницу воображение!!! – заорал я. – Идемте со мной на поле – увидите сами!

– Нетушки, меня на Трибблову ферму калачом не заманишь, – Мелани аж передернуло. – Уж больно он жуткий.

– Ладно, – сказал я со злостью. – Ну вас к черту! Сам разберусь.

И я начал разбираться. Я разработал отличный план. Я решил взять папин фотоаппарат и сфотографировать выжженный круг. Тут уж им придется мне поверить.

Ведь придется же?

На следующую ночь я лег в кровать прямо в одежде. Я натянул одеяло до подбородка, чтобы предки ничего не заподозрили.

Папин фотик я заранее припрятал под подушкой. Он был наготове. Оставалось лишь дождаться, когда все уснут.

Я смотрел на часы. 11:46. 11:47. Выскользнуть из дома я планировал в полночь.

Я глянул в окно. Потом еще раз…

Космический корабль плавно скользил над кукурузным полем мистера Триббла.

Я подхватил камеру и пулей вылетел из дома.

Я прокрался мимо дома мистера Триббла. В окне мерцал отсвет телевизора. Я облегченно выдохнул. Если он смотрит телик, то вряд ли выйдет и застукает меня снова.

Когда я достиг поля, мое сердце почти перестало биться.

Там стояла летающая тарелка.

Она оказалась гораздо больше, чем я ожидал. Наверное, с половину футбольного поля!

Она испускала ослепительное сияние. Из ее центра поднималось несколько трапов. И по этим трапам взад и вперед бродили ОНИ.

Инопланетяне! Пришельцы из космоса!

Они были огромные – каждый не меньше коровы мистера Триббла. Только на коров они совершенно не походили.

Впрочем, они вообще не походили ни на кого из виденных мною существ – разве что на чудищ из ночных кошмаров. Их кожа была цвета зеленого мускуса. У них были огромные бесформенные головы и большие блестящие глаза. Вместо волос на головах извивались щупальца. Передвигались они на шести ногах. Руками служили две конечности, растущие из спины и оканчивающиеся грозными клешнями вместо ладоней.

С их тел ручьями бежала зеленая слизь.

У меня отвисла челюсть; я затрясся всем телом. Захотелось убежать… и как можно скорее.

Но я не мог. Я обязан был узнать, что они тут делают.

Несколько пришельцев тащили странного вида серебристые инструменты. Через каждые несколько минут они дружно направляли их в небо.

А потом двое из них заскользили прямо ко мне. Неужели заметили?

Нет.

Инопланетяне принялись переговариваться. Их голоса были булькающими, словно из-за сильной простуды. И к превеликому моему удивлению, говорили они по-английски!

– Мы почти закончили третий этап, – пробулькал Пришелец Номер Один. – Этот сигнал станет окончательным.

– Земляне сами напросились, – ответил таким же бульканьем Пришелец Номер Два. – Эти их телевизионные волны, что они все время посылали в космос, подали нам идею.

– Как только мы узнали их язык, – продолжал Номер Один, – и поняли, сколь важно для них телевидение, остальное было вопросом времени.

– Потребовалось десять долгих лет. Невидимые послания, что мы закладывали в их любимые передачи, превратили их в безвольных глупцов. Земляне не верят даже в летающие тарелки. Думают, мы – это фантастика, – Номер Два противно засопел. Наверное, это был смех.

– Это последнее послание с ними покончит, – продолжал Номер Один. – Они не смогут сопротивляться. Они будут беспомощны против нас. Они будут покорно сдаваться.

– Когда выходим в эфир? – спросил Номер Два.

– Ровно в двенадцать часов по земному времени, – ответил Номер Один. – А начнем завтра, в восемь часов вечера. Это у них так называемый «прайм-тайм».

Я ушам своим не верил.

Все эти годы телевидение действительно подтачивало человеческую расу! В точности как говорили предки!

Возможно, отказ от телевизора оказался в конечном итоге хорошей идеей.

Двое пришельцев скользнули прочь. Потом я увидел, как в верхней части корабля открывается огромный люк.

Инопланетяне немедленно побросали все дела и повернулись к кораблю. Послышалось жужжание. Из недр корабля поднялась огромная серебристая тарелка.

Больше всего она походила на тарелку спутникового телевидения.

Ту-то я и вспомнил о камере. Нужно было сделать хотя бы несколько снимков. С моим всегдашним везением они наверняка окажутся никудышными. Но попробовать стоит.

Мои руки так дрожали, что я едва мог нажимать на кнопку.

Я успел сделать пять снимков, а потом случилась беда.

У меня засвербило в носу. Все сильнее и сильнее. Меньше всего мне хотелось выдать себя каким-нибудь звуком. Но что я мог поделать?

Я чихнул.

Пятеро пришельцев немедленно повернулись и уставились на мое укрытие. Прежде чем я успел пошевелиться, они ринулись ко мне.

Сердце бешено заколотилось в груди. Я попытался завопить. Но издал лишь придушенный хрип.

Я не мог дышать. Я попытался обратиться в бегство. Но ноги будто к земле приросли.

Один из пришельцев тащил серебристый мешок. Из него он вытащил какую-то трубку.

Другой инопланетянин схватил меня. Первый вогнал трубку мне в бок.

– Оу! – только и вскрикнул я. А потом все погрузилось в темноту.

***

Когда я очнулся, вокруг по-прежнему царила кромешная тьма. Я попытался встать, но не смог. Что-то… кто-то уже успел привязать меня к столу.

Я находился на космическом корабле.

Я приподнял голову и огляделся. Единственным источником света в помещении был громадный телеэкран. Он висел в воздухе примерно в шести футах передо мной.

– Просто смотри телевизор, – донесся из темноты булькающий голос пришельца.

Показывали повторный выпуск «Космических странников». Я слышал об этом сериале, но никогда его не смотрел.

Я закрыл глаза. Я не хотел смотреть. Но инопланетянин в темноте произнес:

– Открой глаза, человек.

Что-то в его тоне подсказало мне, что лучше подчиниться. Так я и сделал.

И я смотрел.

Целых три часа.

Я ожидал, что почувствую себя странно. Я ожидал, что буду загипнотизирован, или еще что-нибудь со мною случится.

Но ничего не произошло.

Полагаю, нужно сызмальства смотреть их ТВ, чтобы оно на вас подействовало.

Внезапно экран погас.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил пришелец из темноты.

– Превосходно, – вяло ответил я. Я пытался казаться загипнотизированным.

– Хорошо, – сказал голос. – А теперь иди домой. Ты никогда здесь не был. Когда мы придем, ты будешь готов.

– Я буду готов, – повторил я «подгипнозным» голосом.

Следующее, что я помню – как обнаружил себя стоящим у корабля. Мне хотелось бежать, но я решил, что это плохая идея. Я должен притворяться, будто нахожусь у них под контролем. Так что я просто спокойно удалился.

Оказавшись дома, я ворвался в спальню к родителям. В ногах ощущалась слабость. В груди – пожар. Я едва дышал.

– Мама! Папа! Там летающая тарелка! – выдохнул я. – Они поймали меня. И они будут испускать такой телесигнал, от которого мы все станем рабами! Завтра вечером, в восемь! Нужно что-то делать!

Папа сел в постели. Мама открыла глаза.

– Тебе приснился кошмар, Стэнли, – сказал папа. – Ложись снова спать.

– Нет, нет! Это на самом деле! – завопил я. – Вы должны мне поверить. Вы обязаны!

– Стэнли! – мама тоже села. – Это был всего лишь сон. Но я рада, что ты начал понимать, почему мы не смотрим телевизор.

– Возвращайся в постель, сынок, – велел папа. – Обсудим это утром.

– Весь мир под угрозой, а вы мне не верите! – взвыл я.

Тут я вспомнил о снимках.

– Я сделал фото! – закричал я. – Сегодня ночью! Это доказательство!

Я хотел снять фотоаппарат с шеи.

А его не было.

***

На следующий день, в субботу, я позвонил Мелани в восемь утра. Очевидно, я ее разбудил. Мне было без разницы. Я выложил ей все.

– О, Стэнли, – произнесла она несчастным голосом, – это уж слишком. Ты не мог бы прекратить?

– Не могу я ничего прекратить, – ответил я. – Я говорю правду.

– Ага, конечно, – пробормотала она.

Когда я позвонил Робби, повторилась та же история.

– Уверен, так все и было, – сказал Робби. – А я вон на Юпитер пока слетал.

Я решил попытать счастья в полиции.

– Эй! – вскричал офицер Бэнкс, едва я переступил порог участка. – Это же тот самый тарелочный мальчик! Что, приятель, увидел еще одну?

Двое других офицеров радостно заржали. Я только и мог, что хлопать глазами. Все равно они бы мне не поверили.

Я вышел из участка. Огляделся. Был самый обычный солнечный день. Вокруг сновали люди. Никто из них не подозревал, что пришельцы вознамерились захватить мир. Никто не казался озабоченным.

Кроме меня.

И тем не менее, у меня имелась кое-какая идея.

Пришельцы создали устройство, рассылающее их жуткие волны. Возможно, я сумею создать устройство, которое их остановит.

Может быть, мне удастся создать зеркало, которое отразит инопланетные волны обратно на их хозяев. Я бросился к дому Робби.

– Мне нужно занять денег, – сказал я ему. – Все, сколько у тебя найдется.

– Нафига? – спросил он.

– Ясное дело, чтобы мир спасти! – сказал я.

Робби, естественно, мне не поверил. Но денег все же дал.

Так же поступила и Мелани. Все-таки они замечательные друзья. Я помчался в супермаркет. Я схватил тележку. И доверху набил ее всеми рулонами алюминиевой фольги,[2] какие только нашел в магазине.

Когда я подошел к кассе, мистер Барнс поглядел на меня и растерянно заморгал.

– Что ты будешь делать со всей этой фольгой, Стэнли? – спросил он.

– Научный эксперимент, для школы, – соврал я.

Все это вылезло мне в сто тридцать четыре бакса пятьдесят девять центов. Разумеется, денег у меня не хватило.

– Завтра придут родители и доплатят, – сказал я. Если пришельцы не победят, добавил я про себя.

Я притащил фольгу к нам в гараж. И там начал мастерить свое гигантское зеркало.

Я решил, что работа закончена, когда зеркало стало в два раза больше нашего обеденного стола. После чего отнес его к ферме мистера Триббла. К счастью, весит фольга всего ничего.

Я убедился, что никто не видел меня с моим зеркалом. Я спрятал его среди деревьев за сараем, а сам притаился рядом и стал наблюдать.

Космический корабль уже стоял там. И спутниковая тарелка была наготове.

Она казалась ужасно большой. Я усомнился, что мой сравнительно небольшой экран из фольги сработает. Но времени было в обрез. Часы показывали половину седьмого. И тут меня осенила еще одна блестящая идея.

Я помчался домой. Пробрался в комнату к Дэну. И стащил его гигантский шар из фольги.

Вот уж не думал, что он когда-нибудь пригодится. Пожалуй, не такой уж Дэн и «ботаник»…

Благодаря этой фольге зеркало получилось гораздо больше. Я по-прежнему не был уверен, что это сработает. Но нужно было хотя бы попытаться.

Мне удалось забраться вместе с экраном на ветку большого клена. Отсюда открывался превосходный вид на спутниковую тарелку пришельцев.

Оставалось лишь надеяться, что сами пришельцы меня не заметят. Но их было что-то не видать. Сидели, наверное, у себя на корабле, готовились.

Я развернул экран в нужном направлении.

Потом долго ждал.

Ровно в восемь часов из спутниковой тарелки полился голубой свет.

Я затаил дыхание.

Свет ударил в мой защитный экран и отразился обратно – на корабль пришельцев.

Я ждал. И вот, голубой свет внезапно угас.

Я снова затаил дыхание.

Спутниковая тарелка втянулась обратно в корабль. А в следующее мгновение сам корабль стремительно взмыл в воздух. Последнее, что я видел – как он уносится к звездам.

***

Я оставил свой замечательный экран из фольги болтаться на дереве. Понятия не имею, что с ним случилось потом. Мистер Триббл, должно быть, решил, что какие-то ребята сыграли над ним шутку.

Ну а я вернулся домой.

Что мне оставалось делать? Рассказать кому-нибудь? Нет уж, спасибо.

Быть может, летающая тарелка еще вернется. Но я сильно сомневаюсь. Думаю, инопланетяне сполна вкусили собственного лекарства. Возможно, они и сейчас бороздят просторы вселенной, просматривая бесконечные повторы «Я люблю Люси» и радостно перебулькиваясь между собой.

Я спас человечество от ужасных захватчиков из космоса. Но мне никто не поверит.

Я не удержался и рассказал-таки обо всем Мелани и Робби. Но на это они лишь спросили, когда я намерен вернуть им деньги.

Потом я попытался рассказать обо всем родным – в последний раз.

– Совершенно согласна, – сказала мама. – Телевидение и впрямь грозит поработить весь мир.

– Передай тофу, – попросил папа.

– Мам, как я выгляжу? – спросила Лаура. – У меня сегодня свидание с Херби.

– Ты стырил мой шар из фольги! – Дэн смерил меня свирепым взглядом. – Я знаю!

Таков конец моей истории. Во всяком случае, до тех пор, пока инопланетяне не вернулись. Впрочем, на этот случай я всегда держу наготове фотоаппарат, чтобы иметь веские доказательства.

Большую часть дня я провожу, наблюдая за небом в телескоп…

Эй. Вон там. Видите эти мерцающие огни?

Они возвращаются! Смотрите – их корабль возвращается!

Вы же мне верите, да?

ПРИСОСКИ!

– Гадость! – взвизгнула я.

Алекс Прэтт потрясал перед моим лицом корчащейся медузой.

– В чем дело, Эшли? Медузки испугалась?

– Она плакса! Эти курортнички все такие! – заявил Джимми Стерн, закадычный приятель Алекса.

Алексу и Джимми – по четырнадцать лет. На год старше меня. Они мнят себя невероятно крутыми, потому что живут на Черном Острове круглый год. А все неместные для них – плаксы.

Включая моего младшего брата Джека и кузена Грега.

– На голову ей брось! Давай! Бросай! – крикнул Джимми, откинув со лба прядь сальных темных волос.

Алекс хмыкнул. Он держал медузу над моей головой. Потом начал медленно опускать…

– Оставь ее в покое! – заорал мой кузен Грег. Он благоразумно прятался у меня за спиной. Знаете, а насчет Грега они, пожалуй, правы. Он и впрямь трусоват.

Алекс отпихнул меня в сторону. Без особого труда. Алекс выше меня как минимум на фут и раза в два шире!

– Чую запах конфеток! – провозгласил Алекс. Он приблизился к Грегу и с силой толкнул его назад. – А ну давай сюда, Грегочка.

– Ни за что, – ответил Грег. – И перестань толкаться! Пожалуйста.

– Ага, – подхватил Джек. – Хорош толкаться. Или у тебя будут проблемы. Я, между прочим, каратэ знаю.

- Каратэ-пацан![3] – фыркнул Джимми.

– И детка-конфетка, – добавил Алекс. – А ну отдавай!

Алекс и Джимми прыгнули. Они врезались в Грега и Джека, и те рухнули на песок. Алекс уселся на Грега сверху.

– Гляди, чего нашел! – сказал Алекс, извлекая из кармана своей жертвы пакетик жевательных конфет. Он разорвал пакетик и опорожнил его в свой жадный рот.

После чего оба эти отморозка вскочили и бросились наутек.

– Эти двое шпыняют нас все лето! – взвыла я.

Мы побрели вдоль пляжа. Грег подхватил с берега вынесенный на берег обломок коряги и запустил обратно в океан.

– Ненавижу этих гадов, как никого на свете, – пробормотал он. – Я с ними еще поквитаюсь.

– Да! – с энтузиазмом воскликнул Джек. – Дайте только черный пояс заработать. Уж я им задам. Учитель говорит, я все схватываю на лету!

Грег закатил глаза.

– Черный пояс – это минимум лет десять, – напомнил он. После чего сунул руку в карман шорт и просиял:

– Ага! Они не все конфеты стащили!

Он выудил из кармана помятый пакетик и бросил в рот несколько скользких мармеладок. Грег поглощает их по нескольку дюжин в день.

Он передал пакетик Джеку:

– Хочешь одну?

Джек принялся молча жевать конфетку.

– А тебе, Эш? – он протянул мне пакетик.

– Ни за что! – отвечала я. – Мармеладные червяки. Фу. Гадость какая.

– Ну ты даешь, – ответил Грег. – Они клевые. Они лучшие. – Он поднес пакетик ко рту и жадно проглотил оставшихся «червячков». – Эй, Эш. Гляди, – ухмыльнулся он. Из его зубов свисал кусочек красно-зеленого «червячка».

– Фи! Какой ты мерзкий. Мерзее некуда. Правда, Джек? – сказала я. – Правда он мерзок?

Джек не ответил.

– Что это? – спросил он, показав на лежащий немного поодаль большой сундук. Сундук покоился у самой Пещеры Боуэна.

Мы втроем бросились к сундуку. Джек достиг его первым.

Проржавевший старый сундук был длинный, как гроб. Весь облеплен ракушками и водорослями. И на замке.

Джек запрыгал от восторга:

– Это пиратский сундук! С кучей сокровищ. Золото-бриллианты!

– Никакой это не пиратский сундук, – возразил Грег. – Упал, должно быть, с чьей-нибудь лодки, вот его к берегу и прибило. Держу пари, там полным-полно рыболовных снастей.

Я наморщила нос. Сундук пах плесенью и какой-то кислятиной.

– Держу пари, там полным-полно тухлой рыбы!

А Джек знай себе отплясывал вокруг сундука.

– Давайте откроем его! Скорее! – Он ударил по замку кулаком. Замок не поддался.

– Я открою! – хвастливо заявил Грег. – Ну-ка двинься. – Он поднял ногу и с силой топнул по замку. Ничего.

Я окинула взглядом пляж, и в нескольких ярдах от нас заметила увесистую корягу. Я сбегала за ней и принесла к сундуку.

Затем я просунула конец деревяшки в крошечный зазор между замком и крышкой и принялась обеими руками толкать ее вниз.

Хлоп! Замок соскочил.

– Налетай! – завопил Джек.

И мы втроем принялись поднимать отсыревшую тяжелую крышку. Потихонечку, полегонечку….

– Ай! – вскрикнула я, когда крышка вдруг распахнулась.

Большой, зеленый, дрожащий пузырь выскочил из сундука – прямо на меня! И прицепился к моей ноге.

– Помогите! Он схватил меня! – завизжала я. – Снимите его! Снимите!

Я бешено затрясла ногой. Но тварь не отпускала. Холодная и скользкая. Липкая. И смердящая, как сотня дохлых рыбин.

Она еще крепче обхватила мою ногу. Она покрыла ее от лодыжки до колена.

– Помогите!!! – заорала я на Джека и Грега. Но они стояли, оцепенев от страха.

Я судорожно толкнула осклизлый пузырь рукой. Пальцы немедленно увязли в холодной зеленой массе. Я застонала, почувствовав, как оно присасывается к коже.

У существа были присоски! Они дергались и всасывались в кожу. И чем сильнее я отбивалась, тем крепче они впивались мне в ногу.

ЧВОК!

Оно двигалось! Оно подтягивалось вверх по моей ноге при помощи присосок. Оставляя за собой болезненный, зудящий след.

– Уберите же его! – простонала я.

Грег с Джеком, наконец, вышли из ступора. Они ухватились за пузырь. Яростно дернули. Но присоски лишь сильнее всасывались в мою ногу.

ЧВОК. ЧВОК.

Пузырь дотянулся уже до бедра. И сжался сильнее.

Грег молотил пузырь палкой.

– Отцепись, сопля! – орал он. – Отцепись!

– Грег! Прекрати! – закричала я. – Ты мне ногу расплющишь!

ЧВОК. Комок слизи оторвал одну из влажных присосок от моего бедра. И зашевелил ею в воздухе. Казалось, тварь принюхивается. Внезапно он запустил присоску в карман Греговой рубашки.

– Аааааааа! – завопил Грег и отскочил.

В присоске остался мармеладный червячок. Всссшлёп! Червячок исчез в осклизлом теле чудовища!

– Оно… оно мармелад жрет! – выдавил Грег. – Видали?!

– Да у него и рта-то нет! – Джека передернуло. – Даже головы нету!

Пузырь, между тем, добрался уже до моего живота. Присоски дергали мою кожу. Неужели оно и меня хочет всосать?

– Хорош языком чесать! Сделайте же что-нибудь! – завопила я.

Грег выхватил из кармана пригоршню мармеладных червячков и поднес их твари.

ЧВОК. ЧВОК. Пузырь взмыл с моего живота и набросился на угощение.

– Да! Ты сделал это! – вскричала я.

– Но теперь оно на мне! – простонал Грег. – А у меня червячки закончились!

Я в ужасе вытаращилась на него. Пузырь обхватил руку Грега. Корчился. Пульсировал.

Джек тоже уставился на тварь, разинув рот.

– Кажется, оно растет!

Джек был прав. Тварь не только сдавила Грегу руку, но и расползалась по груди.

– Мармеладки! – выдавил Грег. – У меня в спальне. Скорее! Оно меня душит…

***

Мы с Джеком подлетели к передней двери нашего коттеджа. Одновременно схватились за дверную ручку и повернули.

Заперто.

Дома никого.

Джек отшвырнул половичок и обнаружил под ним припрятанный для нас ключ. Он отпер дверь, и мы помчались в Грегову спальню.

– Проверь в комоде, – распорядилась я. Сама же распахнула дверцу стенного шкафа. Перерыла все его джинсы и свитера.

Мармеладок не обнаружилось.

– И в комоде ничего! – сообщил Джек.

– Поищи под кроватью, – посоветовала я. – Ищи везде.

Я принялась рыться на дне шкафа. Кроссовки. Вонючие носки. Наконец, я обнаружила знакомые упаковки. Их там были целые дюжины.

– Нашла! – торжествующе воскликнула я.

Я подняла пакетик. Пустой! Потом другой. И еще один… Все оказались пустыми.

– Что же нам делать?! – вскричал Джек.

– Пошли в магазин. Быстро – ну! Давай найдем наши велики!

***

Мы бешено крутили педали до самого магазинчика Симпсона.

Мы побросали велосипеды и ворвались в магазин. На прилавке громоздились груды упаковок с мармеладными червячками.

Я схватила не меньше двенадцати – сколько могла унести. Джек последовал моему примеру.

– Это обойдется вам в… – начал мистер Симпсон.

О нет! Деньги! У меня не было ни гроша!

– Мистер Симпсон. Пожалуйста. У меня совсем нет денег. А мне эти мармеладки вот так нужны! – принялась лихорадочно объяснять я. – Это вопрос жизни и смерти. Они для Грега.

– Грега, говоришь? Он лучший мой покупатель. Всегда берет мармеладных червячков. Ладно. Ступайте. Спрошу с ваших родителей.

– Спасибо, мистер Симпсон! – воскликнула я, и мы вылетели из магазина.

Мы с Джеком покидали пакетики в корзину моего велосипеда.

– Вот короткий путь к Пещере Боуэна! – крикнул Джек и показал пальцем на пыльную дорожку, уходящую в сторону от Главной Улицы. – Давай по нему!

Я колебалась.

– Хорошо, – сдалась я. – Хоть бы ты был прав.

Мы помчались по дорожке. Свернули за поворот…

– О нет! – воскликнул Джек. – У меня цепь соскочила. Закрепить надо. Езжай без меня. Только держись дороги. А в конце надо свернуть. Там недалеко.

– Замечательно, – пробормотала я, закатив глаза. Я пронеслась вниз по заброшенной грунтовой дорожке. Подлетела к заросшему высокой травой пригорку. А вокруг – тихо-тихо. И ни души.

И никакого поворота на пещеру.

Я затормозила. Развернула велосипед.

– Так, кажется, я заблудилась, – произнесла я вслух.

– Ничего, мы тебя отыскали!

Заросли раздвинулись, пропуская Алекса и Джимми. Они схватили руль моего велосипеда.

– Блокпост, – ухмыльнулся Джимми. – Курортничкам ходу нет.

Алекс заглянул в корзину.

– О-о-о-о, мармеладные червячки! Эй, Джимми. Эшли конфетками угощает!

– Нет! – взвизгнула я. – Они мне нужны.

Алекс и Джимми принялись потрошить пакетики. Я попыталась быстро уехать, но Алекс снова вцепился руль.

И тут, откуда ни возьмись, появился яростно крутящий педали Джек. Его волосы развевались. Он мчался вверх по тропе. Шины его велосипеда вздымали тучи пыли.

Алекс и Джимми повернулись к нему. Я поскорее откатила велик к обочине.

– Прочь с дороги, дебилы! – орал Джек.

– Ой-ой. Гляди, Джимми. Каратэ-пацан хочет обратить нас в позорное бегство! – заржал Джимми.

Джек несся прямо на них. Когда до хулиганов оставалось всего ничего, он внезапно раскинул ноги и сшиб обоих наземь.

С торжествующим воплем я оседлала свой велик. Мы покатили прочь.

– Ух, вы и пожалеете! – кричал нам вслед Алекс.

– Ага. Вы, ребята, нарвались! – проорал Джимми.

Но мы мчались дальше. И вот он – поворот на пещеру Боуэна! В считанные минуты мы достигли пляжа.

Мы похватали из корзины конфеты и поспешили вниз.

И ахнули. Только осклизлый пузырь вздувался и пульсировал на берегу. Он стал гораздо, гораздо больше. Больше даже маминого пляжного зонтика.

И ни следа Грега.

Но потом я услышала слабые крики:

– Помогите! Помогите!

– Грег! – завопила я. – Ты где?

ЧВОК. ЧВОК. Слизистый ком дергался на песке. И тут я увидела кроссовку. Кроссовку Грега.

– Он под этой тварью! – крикнула я Джеку.

– Не могу дышать… – простонал Грег.

– Держись, Грег! – крикнула я. Быстренько вскрыла пакетик с мармеладными червячками. И выложила дорожку из шести мармеладок.

ЧВОК. ЧВОК. Ш-ш-ш-шлёп!

Слизистое чудище скользнуло вперед и жадно заглотило угощение.

– Еще! Еще открывай! – скомандовала я Джеку.

Он принялся разрывать пакетики. А я стала бросать полные пригоршни червячков на песок.

ЧВОК. Пузырь оторвал от Грега осклизлые присоски. Он дрожал от возбуждения. Отпусти Грега, взмолилась я про себя. Пожалуйста, отпусти Грега.

Я бросила на песок еще пригоршню червячков.

ТР-Р-Р-Р-Р-Р-Р! Монстр оторвался от Грега и покатился вперед, заглатывая мармелад.

Я повернулась к Джеку:

– Давай еще. Ну же! Попробуем заманить его обратно в сундук.

Грега шатало, когда он поднимался на дрожащие ноги. Они с Джеком принялись открывать пакетик за пакетиком. Я выкладывала из них дорожку в песке. Прямиком к сундуку.

ЧВОК. ЧВОК. Шлеп. Шлеп. Тварь ползла по мармеладному следу. Заглатывая мармелад.

До сундука оставался фут.

– Сундук! Бросай их в сундук! – скомандовала я.

Джек и Грег бросили туда по пригоршне конфеток.

ЧВОК. Пузырь рванулся вперед и остановился в считанных сантиметрах от сундука.

– Бросайте с пакетами! Нет времени открывать! – завопила я.

Пузырь корчился уже на стенке. Но он сделался слишком большим. Слишком большим и тяжелым, чтобы подняться.

– Надо его подтолкнуть! – крикнула я.

Джек отпрянул.

– Легко сказать! – крикнул он. – Я к этой штуке не притронусь. Ну как она и меня сцапает?

– Только не я! – возмутился Грег. – Эта дрянь меня чуть не задушила!

– Но это наш единственный шанс! – взвыла я. – Его нужно засунуть обратно!

Они и пальцем не шевельнули.

Я навалилась на существо сзади и принялась толкать. Но мои руки соскальзывали.

– Слишком скользкое, – простонала я. – Мне нужна ваша помощь. Ну пожалуйста!

Джек и Грег подошли. Мы принялись дружно толкать. Толкали, и толкали, и толкали…

Пот лил с меня градом. Лица мальчишек побагровели от натуги.

С огромным трудом мы все-таки затолкали чудовище в сундук. Оно вздулось внутри.

Мы захлопнули крышку и взгромоздились сверху.

– Эй! Смотри! – Джек показал пальцем вниз. Из-под крышки свисал застрявший пакетик мармеладных червячков.

– Мармеладки! – радостно завопил Грег. – Клево! Вот, что мне сейчас нужно! – Он нагнулся, чтобы приподнять крышку.

– Сдурел?! – взвизгнула я. – Эта штука в сундуке чуть тебя не задушила. Не поднимай крышку!

– Ой-ёй, – предупредил Джек.

Мы посмотрели наверх и увидели, что к нам мчатся злые как черти Алекс и Джимми.

– А вот и Джек! А мы-то его всюду ищем! – прокричал Алекс. – За нами, вроде, должок…

Мы соскочили с сундука и на всех парах понеслись к дюнам.

Я оглянулась и увидела, как Алекс и Джимми остановились перед сундуком.

– Смотри! Мармеладки! – воскликнул Алекс, показывая на торчащий из-под крышки пакетик. – Здорово!

– А внутри еще больше! – крикнула я.

А потом мы с Джеком и Грегом стояли и смотрели, как Алекс и Джимми поднимают крышку.

ДОМ ВИДЕО ДОКТОРА УЖАСА

– Помогите! Спасите!

Ужасные вопли неслись над заполненной людьми улицей. Что-то огромное, и угрожающее, и зеленое, вздымалось над улицами большого города.

Гигантский монстр. Растение-монстр.

У растения были длинные, цепкие лианы. Лианы, которые оно протягивало вниз, выхватывая из толпы перепуганных людей. Люди корчились и истошно вопили, когда растение поднимало их вверх. Вверх, вверх, навстречу неминуемой гибели.

Я зевнул. Скукотища!

Я смотрел «Растение, задушившее Сент-Луис» уже три раза подряд. Я затер видеокассету. Этот ужастик успел страшно мне надоесть.

Я знаток ужасов. Я, Бен Адамс, смотрел их все. Фильмы про мумий, фильмы про оборотней, фильмы про тварей с других планет. Я вроде как эксперт.

Кстати, мы с моим лучшим другом Джеффом планируем сами снять ужастик, когда станем постарше. Сейчас-то мне всего двенадцать. Маловато для серьезного дела. Но мы частенько снимаем домашние «фильмы ужасов» на папину видеокамеру.

Я, как правило, играю жертву. Благо у меня непослушные, будто стоящие дыбом, волосы и очень бледная кожа. Я здорово умею изображать испуг. Но сейчас-то мне что делать? Джефф – в лагере, а я – провожу каникулы с предками.

Такие вот дела. Они потащили меня с собой. Мама с папой на весь август-месяц снимают домик в горах. Заняться здесь абсолютно нечем. Пойти – некуда. И что хуже всего – нет ребят моего возраста.

Мама с папой сказали «Давай! Развлекайся!» Но какие тут развлечения? Целыми днями я торчал дома и смотрел по видаку ужастики.

И доигрался. Всего за две недели я не по разу пересмотрел все видеокассеты, взятые с собой из дома.

– Бен! – окликнула меня мама из другой комнаты. – Ты после обеда только и делаешь, что пялишься в телевизор! – Она вошла в комнату и рывком подняла жалюзи.

Я заморгал от хлынувшего в окно солнечного света.

– Тебе пора на свежий воздух. Это не здорово – когда растущий мальчик целыми днями сидит в помещении. Я еду в город за садовым инвентарем. Почему бы тебе не поехать со мной?

У папы в городе работа, и здесь он появляется только по выходным. Но мама – учительница, так что у нее отпуск. И на что она его тратит? На возню в саду.

– Бен, – серьезно сказала мама, – ты же хочешь поехать в город? – Это было не предложение. Это был приказ.

– Ну мам, – возразил я и показал ей коробочку от видеокассеты, причем так, чтобы она видела только зеленые побеги изображенного на ней чудовищного растения. – Я тут документалку о природе смотрю…

Мама закатила глаза.

– Это ужастик, я же знаю. Ты впустую тратишь лето, Бен, смотря всю эту ерунду. И давай уже, пошли.

***

В городе мама направилась прямиком в магазин для садоводства. Я окинул взглядом улицу. В этой части города я еще никогда не был.

И тут кое-что привлекло мое внимание. Видеомагазин!

– Встретимся в конце квартала! – крикнул я маме.

А сам поспешил прочь, пытаясь унять волнение. Я мог затариться свежей партией кассет! И, что лучше всего, магазин назывался «Дом видео Доктора Ужаса». Должно быть, там торгуют исключительно ужастиками.

Что еще нужно парню для счастья?

Я остановился перед магазином. На фасаде колыхался облезлый тент. Слой пыли покрывал окна. Я протер грязное стекло и заглянул внутрь.

Внутри все казалось таким же ветхим и пыльным, как и снаружи. Повсюду высились груды видеокассет.

Ну и отлично, подумал я. Кто знает, какие сокровища я могу найти в этом бардаке?

Дверь с треском распахнулась – а ведь я ее даже не коснулся. Все лучше и лучше! Я немедленно проскользнул в магазин.

– Чем могу служить? – спросил кто-то низким голосом с пришептыванием. Я круто развернулся. Позади меня стоял пожилой мужчина с волнистыми белоснежными волосами. У него были седые кустистые брови и лицо, испещренное тысячами морщинок.

– Меня зовут Доктор Ужас, – произнес он этим своим странным, шепчущим голосом. Он тяжело оперся на трость, потом махнул ею в сторону полок. – Добро пожаловать в мой магазин.

Доктор Ужас улыбнулся, и я обнаружил, что большинства зубов у него не хватает.

– Любишь фильмы ужасов? – спросил он.

– Шутите? – ответил я. – Я, кажется, смотрел все ужастики, какие когда-либо были сняты.

– Бьюсь об заклад, ты не видел ни одного из этих, – заявил Доктор Ужас, хохотнув. – Я снимаю собственные фильмы ужасов в старом гараже позади магазина.

– Я усмехнулся:

– Правда?

Погодите, вот я расскажу об этом Джеффу, подумал я. Он лопнет от зависти. Как бы весело ему не было в лагере, он, бьюсь об заклад, не встретит там никого, похожего на Доктора Ужаса!

– Давай. Осмотрись, – сказал Доктор Ужас. – Уверен, ты найдешь что-нибудь, что тебя напугает.

До чего же круто! Я поспешил к кассетам. «Десять сказок о мумиях без повязок». «Монстры в ночи». «Парень и его волк-оборотень»[4].

– Вот этот потрясный! – воскликнул я, подняв кассету с фильмом о вампирах. У вампира на обложке была мертвенно-бледная кожа. Рубиново-красная кровь струилась по белому подбородку.

Но что меня больше всего зацепило – так это выражение его лица. Его глаза уставились прямо в мои, словно он заглядывал мне в самую душу.

Что же мне выбрать? Я не мог решить. Они все выглядели так круто!

И тут я увидел в углу телевизор с видеомагнитофоном – и прокручивающийся фильм. На экране огромный монстр – полу-человек, полуящер – вылез из трясины. Он явно выискивал кого-нибудь на обед.

Плюх, плюх, плюх! Его перепончатые лапы зашлепали по грязи, когда неподалеку он заметил мальчика. Человекоящер устремился вперед.

Я смотрел, как завороженный.

Чудовище подбиралось все ближе и ближе. Я тоже подошел поближе к экрану. Лицо мальчика исказилось от страха.

Я буквально чувствовал его испуг. Я буквально печенкой ощущал охвативший его ужас.

Что-то скрипнуло у меня за спиной. Я начал поворачиваться. Но тут Человекоящер схватил мальчика за плечо. И в тот же миг я почувствовал, как что-то схватило за плечо меня.

Что-то холодное и скользкое. Я посмотрел вниз. В мое плечо вцепилась зеленая рука!

– Ящер! – в ужасе завопил я.

– Что, прости? – сказала мама. Она отпустила мое плечо и стянула с руки зеленую перчатку. – Я просто хотела показать тебе свои новые перчатки для сада.

Она покачала головой и встала перед телевизором, загородив мне экран.

– Из-за этих ужастиков, Бен, ты стал какой-то дерганый. Сомневаюсь, что тебе следует их смотреть. Поехали домой.

Я покосился мимо нее, пытаясь разглядеть экран.

– Сейчас же! – отрезала мама и потащила меня к выходу.

***

На следующий день я проснулся ни свет ни заря. Я хотел прошвырнуться до видеомагазина. Мне позарез хотелось узнать, чем кончился фильм про Человекоящера. Но маме я сказать об этом не мог. Она не поймет.

– Я собираюсь прокатиться на велике, – сказал я ей.

У мамы аж челюсть отвисла:

– Ты собрался на улицу?!

Не успела она еще что-то спросить, как я уже гнал велик вниз по дороге в направлении города. А пятнадцать минут спустя – уже стоял перед дверью видюшника.

На двери висела табличка ЗАКРЫТО. Внутри магазин был погружен в темноту.

Я переминался с ноги на ногу. Ну когда же он откроется? Когда же я, наконец, узнаю, чем кончилась история с Человекоящером?

Я вглядывался в запыленное окно, надеясь увидеть внутри Доктора Ужаса.

Увы. Но я заметил, что в углу мерцает экран телевизора. Там шел фильм. Я пригляделся. Про Человекоящера!

– Доктор Ужас! – позвал я и постучал в дверь. – Вы здесь? – Я покрутил дверную ручку.

Дверь со скрипом распахнулась.

– Доктор Ужас? – снова позвал я.

Нет ответа.

Единственным звуком, который я слышал, были голоса героев фильма. А единственным источником света был телеэкран.

Я проберусь внутрь, решил я. Досмотрю кино и выскользну обратно. Никто и не узнает.

Я вошел в магазин и уставился в экран…

Через час фильм закончился. Человекоящер сожрал мальчика в несколько укусов. Остальные жители городка пошли ему на десерт.

Круто! Этот фильмец на раз уделывал лучшие из ужастиков, которые я смотрел этим летом!

Экран погас. Помещение внезапно погрузилось во мрак. Пора уходить.

Я добрался до двери и потянул за дверную ручку. Никакого толку. Я попробовал толкать. Дверь не поддавалась.

– О, нет, – простонал я. – Я тут заперт!

И что теперь? – подумал я, вглядываясь во тьму. Справа от себя я заметил полоску света. Другая дверь? Запасной выход? Я прокрался туда.

Да! Дверь! За ней я услышал голоса. Гулкий топот, приглушенные крики. Что же там происходит?

Я навалился на дверь и толкнул изо всех сил. Дверь внезапно распахнулась. От неожиданности я споткнулся и упал.

Я тяжело приземлился на бок. Мои глаза широко раскрылись. Рядом с собой я увидел большую перепончатую ногу. Поправочка: две большие перепончатые ноги.

– А?! – вскрикнул я и вскочил.

Человекоящер во всей своей зеленой красе возвышался надо мной как… как… как монстр!

Самый настоящий, живой, дышащий монстр, постреливающий из пасти длинным заостренным языком. Его жаркое дыхание обдало мое лицо, словно порыв горячего воздуха из печи.

А сверху били снопы нестерпимо яркого света. Ослепляли меня. Я повернулся, чтобы бежать. Человекоящер выбросил вперед длинную жилистую ручищу и схватил меня! Хватка у него была железная.

Я испуганно заверещал и попытался разглядеть хоть что-нибудь в ослепительном свете. Есть ли здесь кто-нибудь еще?

Я услышал звуки – топот множества ног.

А потом меня схватили чьи-то руки. Но они не пытались вырвать меня из лап Человекоящера. Руки удерживали меня на месте. Волосатые руки. Матово-белые руки. Руки в бинтах.

Оборотни! Вампиры! Мумии!

– Минуточку! – выкрикнул знакомый голос. Я вглядывался в ослепительный свет. Ко мне шаркал Доктор Ужас, волоча за собою трость.

– И снова здравствуйте, – сказал он.

– П-п-п-п-ривет, – выдавил я.

Глаза Доктора Ужаса сверкали. Я отчаянно корчился, но не мог вырваться из рук обступивших меня чудовищ.

– Я смотрю, ты нашел дверь в гараж, – произнес Доктор Ужас. Он махнул тростью. – Ну и как тебе?

И только тут до меня дошло. Монстры. Прожектора. Камеры.

Я окинул взглядом огромное помещение. Все монстры казались знакомыми. Мертвенно-бледный вампир. Мумия. И, разумеется, Человекоящер. Монстры из фильмов ужасов!

Этот гараж был по совместительству частной киностудией! Как я мог забыть?

Я усмехнулся Человекоящеру:

– Здорово сработано!

Тот кивнул и отпустил меня.

– А эти костюмы! – продолжал я. – Наикрутейшие!

Доктор Ужас улыбнулся.

– Да ты, я смотрю, и впрямь фанат ужастиков!

– Величайший!

– Хорошо, хорошо, хорошо. – Доктор Ужас потер ладони. – Стало быть, ты не отказался бы сыграть в «Возвращении Человекоящера»?

– П-п-прошу прощения? – выдавил я.

– Мы тут сиквел снимаем, и нам нужна новая жертва.

Я – и в настоящем фильме ужасов? Я не мог поверить своему счастью!

– У тебя есть какой-то опыт? – спросил Доктор Ужас.

– Еще бы, – ответил я, вспоминая наши домашние фильмы.

Склонив голову набок, Доктор Ужас изучал мой профиль.

– Ну-с, выглядишь ты вполне достоверно. Это крошечная роль. Даже слов практически нет. – Он вручил мне какие-то бумаги. – Вот сценарий.

Я пролистал страницы, пробежался по сценам. Человекоящер вылезает из болота… разрушает школу… одному мальчишке удается сбежать.

– И это я? – спросил я Доктора Хоррора.

– Да. Еще вопросы есть? Мы готовы начать прямо сейчас.

Сейчас? Мне хотелось позвонить Джеффу в лагерь. Сообщить маме и папе. Может, позвонить еще паре друзей. Хотелось по максимуму насладиться успехом.