Наука средневековья

Основу европейской средневековой науки и философии (V – XV вв.) составляло христианство, возникшее на фундаменте иудаизма (Ветхий завет) уже на закате эллинизма и окончательно содержательно оформившееся на грани старой и новой эры. Христианство явилось специфической формой отражения сложных процессов социально-экономического, политического, духовного порядка. В его основе лежала идея творения (креационизм): Господь Бог творит мироздание из ничего. Начало мира – это сам Бог. В отличие от античных богов, которые были родственны природе, христианский Бог стоит над природой. Разница между Богом и продуктами его творения (человек, природа) огромна.

Господь не просто сотворил мир, но присутствует в каждом его движении – «все есть промысел Божий». Бог, создав первых людей – Адама и Еву, наложил на них единственный запрет – не прикасаться к плодам дерева, дающее знание. Люди же, подстрекаемые змеем, вкусили эти плоды, поэтому человечество изначально греховно: в своей деятельности люди постоянно отворачиваются от лица Бога.

По мере дальнейшего усложнения (для простого человека ухудшения) жизни в эпоху Римской империи популярность христианства росла. Тем не менее в Библии отсутствовало завершенное представление о картине Вселенной, требовали решения многие вопросы: как Бог из ничего создал бесформенную материю, а из нее Вселенную; как устроена Вселенная, что в ней есть еще кроме Бога; как сочетается идея однократного божественного первотолчка у Аристотеля с идеей многократного божественного управления у христиан; как понимать идею триединства Бога; как совместить идею совершенства Бога с несовершенством продуктов его творения и т.д.

Потребовалось привлечение многих положений античной философии и науки, их категориального аппарата с целью решения данных вопросов. Кроме того, возникли и новые вопросы, в частности, в каком соотношении должны находиться философские знания и религиозные догматы, основанные на вере.

Разработкой этих вопросов во II – IV вв. занялись отцы церкви, теософы, люди, с одной стороны, верующие, с другой – просвещенные, знакомые с античным философским наследием. В результате христианское учение постепенно стало приобретать форму рациональной теологии где определенное место отводилось вопросам познания, устройства мира.

Патристика – совокупность первых учений отцов христианской церкви -была переходом от античной к средневековой философии и науки, где на первых порах ближе всего христианскому богословию оказались идеи Платона, неоплатоников. Согласно теологической модели мир строился строго по ценностно-иерархическому пространственному принципу: Бог – человек – природа (чем ближе к Богу, тем совершеннее, а следовательно, ценнее). Причем Бог бесконечен, а все конечное было объявлено тварью – творением Божьим. Поэтому все предельное менее ценно, чем беспредельное. Предельность, конечность мира в пространстве включала геоцентризм Аристотеля и Птоломея и оттеняла космическую функцию Христа.

Природная часть была создана для человека. Человек является господином природы, он выше ее. Поэтому природа у Августина не воспринималась как эмпирически внеположенный, познаваемый мир, развивающийся по естественным законам. Ценным было не единичное (в данном случае природа), а общее (Бог). В связи с этим знания о природе теряли свою значимость. Только Бог и человеческая душа становились предметом познания, и человек устремлял свое внимание не на мир, а на Бога и на свою зависимость от него. При этом человеческое знание рассматривалось как вне и доопытное.

Поскольку человек был «образом» божьим, его познание было задачей первостепенной важности, что в свою очередь способствовало постановке вопроса о познавательных свойствах человека. Один из теоретиков христианства Августин Аврелий (354 – 430 гг. н.э.) относил источник познавательной активности к инициативе воли: «умственный» свет изнутри памяти «озаряет» хранящиеся там от рождения всеобщие знания логики, морали, математики, права. В результате акт познания сводился Августином к процессу воспроизведения содержания памяти посредством воли.

Несмотря на нивелировку индивидуальных свойств, средневековый человек, тем не менее, развивал в себе способность наблюдать за собой, поскольку это было нужно для постижения глубинных греховный помыслов с целью избавления от них. Внимание к внутренней душевной жизни порождало у человека обостренное чувство своего "Я". Это привело в итоге к открытию самопознания как особой субъективной реальности. Причем знание этой реальности было достовернее знания внешней реальности, поскольку для нее не нужно внешних чувств.

Еще одной характерной чертой средневековой науки и философии был символизм, разработаннный в средневековой схоластике (схоластика – построение системы знаний исключительно с помощью комбинации слов, понятий, с применением правил логики) до тонкостей. Он как бы замещал исследование причинно-следственных связей, превращался в важнейший способ восприятия мира и выражения опыта, развивал мышление, позволяя превращать истины веры в зрительные образы. В дальнейшем символизм стал тормозом реального познания, поскольку, оперируя бесконечными символами, человек попадал в их "сети" и отходал от реальности. Поэтому уже в ХП веке Сигер Брабантский высказался за рационалистическое прочтение библейского текста.

Раннесредневековый период (V-X вв.) развития культуры и науки был ознаменован завоеванием части Европы арабскими племенами и образованием арабского халифата под знаменем ислама.

Выступая в роли варваров, арабские завоеватели, тем не менее, не разрушали культуру Рима, Сирии, Ирана, Византии и др. Коран (по-арабски «чтение») включал в себя уважительное отношение к знанию, облагораживающему человека (пророку Мухаммаду приписываются слова: «Ищите знания даже в далеком Китае»). При этом знание трактовалось как простая грамотность, вот почему письменная культура и книжное знание были в Арабском халифате достоянием не только узкого круга правителей, религиозных деятелей, интеллектуалов, но и относительно широких слоев городского населения.

Кроме того, в Арабском халифате отсутствовало монопольное право на знание со стороны религиозных деятелей в период исламизации культур покоренных народов. Поэтому в сфере знания имел место выход далеко за рамки религиозных догм, подключение достижений античной философии и науки.

Уважительное отношение к знаниям, заложенное в Коране, позволило арабам частично сохранить, а в чем-то приумножить научные и философские знания. Когда византийский император Юстиниан в VI в. запретил языческие философские школы, многие ученые переселились в Персию, здесь переводили на арабские языки накопленные в прошлом знания. В VIII в. в Кордове, в X в. в Каире созданы университеты, понятие грамотности было расширено до научного знания.

Один из первых философов арабо-язычного востока Аль-Фараби (870 -950) пытается, подобно Аристотелю, построить всеобъемлющую систему, охватывающую все стороны жизнедеятельности. В этой системе он мистико-религиозные аспекты подчиняет рациональным: продолжает разработку логики, разрабатывает структуру "добродетельного города" и др.

Аль-Фараби первым попытался решить вопрос о соотношении философии (науки) и религии. Люди приобщаются к истине двумя путями – с помощью логики (философии) и с помощью риторики, поэтики (религии).

В еще большей степени отход от традиционно-ортодоксальной мусульманской традиции рассмотрения мира ощущается в творчестве восточного философа Ибн-Рушда (Аввероэса (1126–1198)). Почти все исследователи его творчества рассматривают философию Аверроэса как вершину рационализма мусульманской средневековой науки. Он разводит философию (науку) и религию, считая, что хотя они занимаются одним предметом – Богом, однако делают это различными методами: теоретически, строго, логически, научно – с помощью философии и псевдонаучно, риторически – с помощью религии. Первым методом пользуется меньшинство населения, вторым – большинство.

Аль-Хорезми (780–850) разрабатывает десятичную систему счета, правила выполнения четырех действий над числами (впоследствии эти правила получили название алгоритмов – от латинизированной транскрипции имени аль-Хорезми).

В целом в арабской науке того времени «в таких областях, как арифметика, алгебра, приближенные вычисления, был достигнут уровень, который значительно превзошел уровень, достигнутый александрийскими учеными» (29. С. 113).

Восточно-арабские ученые не только разрабатывали рациональные методы в общетеоретическом плане, но и применяли их в конкретных исследованиях в области физики и математики, медицине: подготавливая тем самым научную революцию XVII в.

С X в. начинается возрождение западного христианства. Это время расцвета и укрепления европейских городов, феодализма в целом. Однако философское и научное познание средневековья вынуждено было ориентироваться на фундаментальные догматические установки христианской религии, имеющие статус постулатов, не подлежавших обсуждению: таковыми были положения о начале и конце мира, о сотворенности материи, об особом положении Земли в системе мироздания – именно они определяли события, имевшие решающее значение для судеб мира.

Несмотря на то, что христианская церковь не отвергала познавательной деятельности, а даже покровительствовала учености, заботясь о ее расширении, главным были комментарии догматики. Поэтому средневековая наука делала акцент на осмыслении и интерпретации уже имеющегося знания и не стремилась к получению новых. Ее задачей было обоснование единой, непротиворечивой картины мира, с целью сохранения и стабилизации наличной социальной системы.

Таким образом, имело место двойственное отношение христианства к науке и философии: с одной стороны, христианин должен избегать всего; что мешает направлять ему свои помыслы к Богу, а познание суетного мира, природы как раз отвлекало от основного занятия и не представляло ценности. С другой стороны, одним из достоинств христианина, особенно священника, были обширность знаний, воспитанность, владение искусством убеждения. Растущее влияние католической церкви, усложнение ее организации, сложная система ее отношений со светскими властями, требовали все большего количества образованных людей, обладающих широким образованием. Эта необходимость усугублялась еще и тем, что поскольку существовал обет безбрачия, то пополнять церковные ряды можно было только с помощью образования.

В связи с этим, следуя традициям, существовавшим еще в Риме, в средневековых школах, а позднее и в университетах велось обучение семи дисциплинам: тривий (грамматика, риторика, "диалектика) и квадрий (арифметика, музыка, астрономия, геометрия). Причем если арифметика традиционно занималась изучением практических приемов вычисления

площадей треугольника, четырехугольника, круга и т.п., то к геометрии относились знания, описывающие Землю, существ, ее населяющих, т.е. географические и космографические сведения.

Задачей университетов, возникших в XII в. в Италии, было отнюдь не производство знания, а воспроизводство образованных людей на основе изучении текстов, написанных на латинском языке. Большую часть читаемого материала составляли произведения Аристотеля: средневековому ста-тично-традиционалисткому укладу жизни метафизика и физика Аристотеля была более созвучнее, поскольку его положения, что всякая вещь по природе такова, как она делается, его понимание сущности вещей как совокупности материальной, формальной, действующей и целевой причин вписывалось в средневековое миропонимание научных знаний.

Наука и философия в средневековье были в основном, книжным делом, они опирались на абстрактное мышление, поскольку откровение было явлено не в прямой, а в зашифрованной форме. Схоластика, используя язык формальной логики на первых порах, задавала тон в методологии познания, шлифуя и совершенствуя Логическую мысль средневековья. Символизация, применяемая при этом, была школой абстрактного мышления, расковывала мысль. Схоластические диспуты, которые велись по многу часов, способствовали формированию умения анализа понятий и способов их выражения, поиску слабых сторон в аргументации противника.

Кроме того, схоластика как научение рассудительному знанию параллельно формировала и науку научения знаниям вообще (приемам схватывания смысла понятий, заключение их в слово и др.), что было поистине новаторским достижением средних веков. С другой стороны, схоластика опустошала интеллектуальную работу мысли, подменяла позитивное изучение предмета словесными ухищрениями, окутывала средневековую науку густой сетью предрассудков и заблуждений, сковывая ее развитие.

Начиная с ХII в. в Европе наступает новая фаза технико-экономического развития (в сельском хозяйстве появляется железный плуг, изобретен маховик, кривошип и др.), ознаменованная быстрым ростом городов.

К ХIII в. научные и философские исследования приобретают уже большую ценность. Вырисовываются два взгляда на мир: теологический и натурфилософский. Несмотря на то что в основном господствовала теологическая картина мира, появляются люди, которые ищут новые пути осмысления мира даже в теории – области, в средневековье запрещенной. К таковым принадлежал в.ч. Р. Бэкон (1214–1294), выступавший за самостоятельность мышления. Философия и наука у него должны заниматься не следованием авторитетам, а постановкой опытов. В XIII-XIV вв. в науке интенсивно обсуждалась проблема движения, в частности движение брошенного тела. До ХШ в. были широко распространены научные взгляды Аристотеля на этот вопрос. Картина мира по Аристотелю, – это картина движения, задаваемая покоем. У него изменение есть всегда движение к определенному конечному состоянию (естественное движение). В насильственных движениях конечный пункт задан целевым устремлением.

Аристотелевская физика не только давала классификацию движения, но и структурировала всю предметную область наук о природе. Однако в 1277 г. епископ Э. Тампье квалифицировал как заблуждение 219 положений аристотелевской физики, что позволило выйти за рамки аристотелевского видения мира.

Профессор Парижского университета Жан Буридан (XIV в.) высказался против идеи Аристотеля о том, что воздух подталкивает движущееся тело. Он приводит примеры волчка, копья с острым и тупым концом, показывая, что воздух не играет существенной роли. Наоборот, воздух тормозит движение. Двигателем у него является напор – импетус. Он зависит, в частности, от массы, сообщается двигателем и под действием сопротивления воздуха уменьшается. Таким образом, наряду с аристотелевской "боязнью пустоты" создается теория, фиксирующая в предмете нечто, способное продолжать двигать тело (прообраз понятия "сила"). При этом Буридан отказывался рассматривать источник движения, сводя задачу к кинематике.

Ученик Буридана Н. Орем впервые дает графики скоростей движения, и кинематика приобретает у него геометрический характер, подготавливая почву для коперниканских идей.

Математики из Мертон-колледжа – Хейтсбери, Дамблотон и др. – описывают движение математически через сдвиг. Они исходят из идеи непрерывности изменения качества предмета, в частности, постепенного его убывания. Поэтому движение понималось ими широко и было сведено к качественным последовательным состояниям покоящегося тела: перемещение, изменение, рост, убыль, возникновение и уничтожение. В связи с этим было введено понятие равноускоренного и равномерного движения и также высказано несколько руководящих идей новой математики переменных величин.

В их модели движения пространство рассматривалось уже как условие движения, а в контактности двигателя с движимым уже не было необходимости. Тем самым закладывались основы новой физики (XVII в.) в данном направлении.

В целом антиаристотелевские представления о движении, тем не менее, не заменили аристотелевскую физику, поскольку она была строго продумана и находилась в превосходном согласии с опытом. Поэтому данные новые идеи лишь конкурировали с аристотелевскими.

В средневековое время высказывается ряд идей по отысканию новых методов исследования: у Р. Гроссетеста (президента Оксфордского университета, епископа) – это интуиция, исключение гипотез, верификация, у Р. Бэкона – следование авторитету, рассуждение, опыт, эксперимент. У. Окнам (1285–1349) утверждает, что только чувственные данные, опыт являются надежными источниками познания, он также вводит требование, известное под названием " бритва Оккама " – «Не удваивай без необходимости сущностей... то, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего». Все вышеперечисленные ученые как бы "отсекали" Бога от научных взглядов на мир и намечали тенденцию к объективации знаний.

Наконец, в алхимии средневековья неразрывно соединились разнообразные проявления творческой деятельности средневекового человека. С XIV по XVI в. распространяется как спеулятивная (теоретическая), так и практическая (эмпирическая) алхимия. Теоретическая алхимия, размышлявшая над вопросом единой материальной природы вещества, исходила из идеи, что ключ к истине – «превращение металлов в золото» – дан свыше, надо лишь выявить ее путем магического ритуала и мистического откровения, в частности, посредством придумывания замысловатых рецептов (кровь рыжего человека, яйцо, высиженное жабой и т.д.).

Если обработка уже имеющихся в природе материалов считалась делом законным и богоугодным, то создание новой "материи" – искусственного золота – рассматривалась церковными идеологами как посягательство на авторитет Бога. Поэтому алхимикам приходилось утаивать (шифровать) свои открытия. Некоторые виды алхимии (белая магия) были легализованы, черная магия – запрещена.

Эмпирической алхимии, продолжившей путь к прямому научному эксперименту, удались открытия новых способов получения смесей, веществ, металлов, минеральных и растительных красок, стекол, эмалей, металлических сплавов. Были открыты новые химические элементы, реакции, изобретена печь для длительного нагревания.

«Многие исследователи расценивают существование этих дисциплин (алхимия, астрология, натуральная магия – Ю.Т.) как промежуточное звено между натурфилософией и техническим ремеслом, так как они представляли сплав умозрительнотси и грубого наивного эмпиризма» (29. С. 112).

Таким образом, в эпоху позднего средневековья в области познания природы просматривается четкая направленность на естественные науки, развитие математики, физики (прежде всего оптики). Постепенно начинает вырисовываться опытный, причинно – механистический, детерминистский подход. Новым было и то, что утверждались неизвестные до того истины, что внешние лучи первичны, а глаз вторичен, душа (психика) зависит от внешней среды и др.

В связи с этим вновь актуализировалась проблема двойственности истины, поставленная еще Аверроэсом: что первичнее (важнее) – вера или разум. Итальянский богослов Анселъм Кентерберийский утверждал, что вера предшествует разуму, П. Абеляр (1079 – 1142), Роджер Бэкон и др. – наоборот. При этом Абеляр разбирает 158 противоречивых высказываний отцов церкви и формулирует основные принципы познания: 1) подвергать все сомнению, в том числе и священные авторитеты; 2) формировать максимальную самостоятельность философа-исследователя; 3) свободно и критически относиться к теологической проблематике. Абеляр также трактовал действия человека как зависящие не от прихоти Бога, а от человеческих намерений, сознания, совести.

Крупнейший теософ эпохи Средневековья – Фома Аквинский (1225 -1274) соединяет понятия «вера» и «разум»: не просто верь, а знай, во что веришь, тем самым, допуская возможность развития светской науки, ее автономности. Однако вера у него все-таки выше знания (разума), ибо часть божественных истин носит сверхразумный характер (догматы троичности, первородного греха и др.), а научные и философские истины просто разумны.

Итак, в эпоху средневековья наука и философия были тесно связаны с религией, поэтому их развитие шло либо в направлении продолжения и усиления церковной догматики с помощью схоластики, либо в направлении неприятия средневековых авторитетов и разработки противоположных методологических принципов, приводящих к результатам, не вписывающимся в традиционно-средневековое видение мира (Р.Бэкон, Хейтсбери и др.).

В результате, с одной стороны, наука и философия средневековья по сравнению с античностью приобретают еще больший крен в сторону обобщенно-мистической созерцательности: были забыты и не использовались многие крупные научные открытия античности (атомистика Демокрита, биологические, геологические, астрономические и другие знания).

С другой стороны, в позднее средневековье в науке и философии было выработано ряд идей, вошедших впоследствии в состав науки Нового времени: понятие скорости и представление о равноускоренном и равномерном движении, возможности движения в пустоте, некоторые взгляды на методы научного познания.

3. Формирование идеалов науки Нового времени

XVII в. – это время становления новой современной науки. Этому способствовали как внутренние изменения самой науки (уже Коперник и Кеплер свою гелиоцентрическую картину мира обосновывают с помощью математического расчета. Однако их мировоззрение не свободно от божественного промысла, а поиски нового метода познания не выливаются в четкое его обоснование), так и внешние обстоятельства.

К последним можно отнести социально-экономические изменения, произошедшие в это время в Европе. Это прежде всего победа Нидерландской и Английской буржуазных революций, возникновение частного капитала и крупных (для того времени) промышленных предприятий, где основной формой капиталистического производства является мануфактура.

В связи с этим начиная с XVII в. и до наших дней в науке в качестве одной из важнейших появляется материально-производственная ориентация: субъект познания нацелен на овладение знаниями с целью переустройства природы и общества для достижения своих утилитарно-практических целей, в то время как в науке античности и средневековья решение научных социально-экономических и политических проблем носило личностно-мировоззренческий характер.

Если в предшествующий период производство знания было подчинено целям сохранения и упрочения имеющейся картины мира, то возникновение нового типа экономических отношений поставило перед наукой проблему поиска нового знания, направленного не на сохранение, а на создание нового видения мира. Формула Ф. Бэкона (1561–1626) "знание-сила" было тому подтверждением.

В XVII в. впервые рождается идея о необходимости экономии времени и рабочей силы. Человеческие отношения начинают определяться "расчетом". Появляются первые трактаты по "политэкономии" капитализма. Принцип строгой (относительно того времени) количественной оценки начинает внедряться не только в промышленности, но и в науке: совершенствуются часы, появляются хронометры, термометры, барометры, первые автоматические измерительные приборы: Гук изобретает "часы погоды" – устройство автоматической записи атмосферного давления, влажности, силы ветра.

Наука из служанки богословия начинает превращаться в самостоятельную интеллектуальную силу? все более тесно связанную с потребностями развивающейся промышленности. Однако этот процесс происходит вне традиционных учебных заведений и даже вопреки им, поскольку университетская наука неизмеримо отстала от жизни. Возникают новые научные институты, целью которых является выработка эмпирических и теоретических знаний, свободных от мистики и схоластики. Первым таким институтом было Лондонское Королевское общество, открытое в 1660 году под девизом – "ничего со слов".

Мануфактура начинает превращать ремесленника в вещественную часть производства, подготавливая его замещение техникой. Научные, философские и художественные тексты XVI-XVII вв. изобилуют упоминанием различных технических устройств: часы, трубки, пружины и др.

Мануфактурное производство в отличие от ремесленной технологии, несущей на себе печать "тайны", было великолепной школой опыта осмысления механических закономерностей. Давление воды на лопатку, движение деталей насоса, кузнечного молота, шелкопрядильной машины включали в себя непрерывную цепь механических причин и следствий, ставших основой механической картины мира, классического идеала науки.

Становление науки Нового времени связано с появлением следующих методологических принципов и опоры на них: 1) жесткое требование к точности научных результатов (критическое отношение к изучаемому объекту, проверка полученных знаний опытом); 2) интерпретация полученных фактов с точки зрения существования в природе причинности и закономерности; 3) активное использование математики.

В предшествующие века описание конструкций машин осуществлялось приблизительно, неточно, математический расчет систематически не применялся, ив основном доминировало общекачественное видение мира. Наука XVII в. во главу ставит количественное постижение природы: имеет место попытка сведения качественного многообразия окружающего мира к количественным закономерностям. На смену неопределенным теолого-мистическим размышлениям приходит четкая однозначность выводов.

Проблема метода становится главной в научной революции XVII в., именно метод, по мнению мыслителей данной эпохи, открывал свободный от заблуждений путь к постижению истины.

Решающий шаг в сторону создания нового метода осуществляет Г. Галилей (1564 – 1642), он решительно отделяет науку от религии, от пантеистической натурфилософии Возрождения: наука и вера, по Галилею, несоразмерны, а следовательно, несовместимы. Наука дает возможность нам понять, как функционирует этот мир, религия занята вопросом спасения, если наука занята вопросом «Что», то религия – «смыслом» всей нашей жизни'. Наука нейтральна к миру ценностей, вера некомпетентна в вопросах факта. Наука и вера (религия) занимаются каждая своим делом, поэтому уживаются друг с другом.

Галилей одним из первых провозглашает необходимость связи науки с производством. Его метод исходит из понимания мира как целостной машины (этот образ был навеян успехами технического конструирования предшествующих эпох и настоящего времени), состоящей из большого числа простых элементов и частей, взаимодействующих друг с другом посредством движения. Следовательно, создавалась возможность для переделывания мира (природы) и установления господства над ней с помощью полученных знаний.

Проблема движения постоянно присутствовала в творчестве Галилея, он прежде всего пытается выяснить с помощью опытов характер естественных движений: почему они являются круговыми (в случае движения планет), каковы законы свободного падения тел.

В отличие от Аристотеля, который считал, что между движением и покоем существует противоположность, Галилей показывает, что покой и движение – постоянные состояния тел: покой это тоже движение, но с малой скоростью. Он опытно опровергает понимание законов свободного падения, принятое Аристотелем (пропорциональность скорости падения весу тела), и показывает, что нет разницы между искусственным и естественным движением (опыты с маятником), он также выступает против идеи Аристотеля о невозможности движения в пустоте.

Если Аристотель представлял движение тел от абсолютного начала к абсолютному концу (из чего-то во что-то), то Галилей ставит задачу найти законы движения тел в виде функциональной зависимости поведения тел от точки к точке, от момента к моменту. Из попыток везде заменять логику математикой вытекал количественный характер его картины мира. Для ее формирования Галилей прибегает к методу абстрагирования, выстраивая систему идеальных объектов, выражающих суть изучаемых свойств: абсолютно гладкая, твердая наклонная плоскость; абсолютно идеальной, правильной формы шар. Таким образом, чувственно-конкретная наглядность начинает заменяться операциональной (измеряемой) наглядностью – привычкой к работе с идеализированно научными понятиями.

Галилей проводит с реальными и идеализированными объектами реальные и мысленные эксперименты: идея эксперимента предполагала активного субъекта познания, ставящего природный объект в искусственные условия с целью его изучения. Будучи совершенно уверенным, что построенные им теоретические модели реальности соответствуют действительности и что "книга природы" написана математическим языком, он дает строго количественное, математическое описание движения тел. В результате формулирует закон инерции и закон свободного падения тел.

Математика как самостоятельная область знания существовала задолго до Галилея, эксперимент как опыт тоже был давно известен и применялся в науке от случая к случаю (в античности и алхимии средневековья). Галилей сделал эксперимент повседневным методом научного познания (возвел в систему) и соединил его с математикой, сблизив тем самым математическое и физическое знание. Он устранил также различие между математикой и физикой как науками и механикой как искусством.

В результате структура познания Галилея имела следующий вид: 1) чувственный опыт; 2) выдвижение рабочей гипотезы; 3) математическое развитие, то есть нахождение логических следствий из рабочих гипотез; 4) опытная проверка как высший критерий результатов познания. В его экспериментальном методе, теории формулировка постулатов и выведение следствий предшествуют наблюдению и направляют его. Чувственный опыт и необходимые доказательства – два взаимопроникающих момента научного познания, опыта, эксперимента. Теории у Галилея устанавливают факты, а факты контролируют теории. Данные установки фактически подготавливали разработку индуктивного и дедуктивного методов научного исследования.

Создание фундаментальных идеализации (а), мысленный эксперимент (б), наблюдение (в), применение математики (г), позволили Галилею показать, как неясные и шаткие представления могут быть заменены научными понятиями и законами. Его методология была полностью противоположна господствовавшей до него схоластизированной методологии Аристотеля: простая констатация объектов по сходству и различию наблюдаемых свойств с применением мистифицируемых воображений.

Методология Галилея опиралась в конечном счете на радионалистический принцип, который в предельно широком смысле означал ориентацию на разум как на главный источник истины (хотя причиной движения планет у него был все-таки Бог).

Важнейшей чертой рационализма был метод анализа: расчленение сложного объекта на простые составные части и исследование их с помощью наблюдения и эксперимента. Необходимость в аналитическом методе особенно проявилась тогда, когда целостное, нерасчлененное представление о реальности стало недостаточным при познании мира и возникала потребность в углубленном изучении отдельных сторон мира. Именно метод анализа помог свести качественное многообразие действительности к ее количественным характеристикам и позволил сформулировать одно из важных положений классического идеала науки: элементаризм – сведение всего многообразия качеств к таким простым свойствам, которые подвластны постижению разумом.

Рационализм включал в себя не только анализ, но и синтез и в целом опирался на два главных направления достижения знания: опыт и деятельность по его осмыслению – эмпиризм и рационализм (в узком смысле этого понятия). Эмпиризм и рационализм как теоретическое знание были известны еще в античной науке, но в XVII столетии оба этих понятия как по глубине, так и по ширине, получили новый смысл.

Самым видным представителем эмпирического направления в Новое время был Ф. Бэкон (1561–1626), показавший не только практически-производственную роль опыта, но и его теоретическую функцию.

Бэкон, как впоследствии и Р.Декарт, рекомендует начинать научное познание с "очищения" разума, то есть освобождения от общих принципов традиционной учености, призраков-помех (в форме заблуждении), препятствующих подлинному, истинному знанию: призраки рода (самые устойчивые общие заблуждения; свойственные человечеству как роду, типа «любое движение должно всегда происходить по окружности» и т.д. Полностью искоренить их невозможно, но можно нейтрализовать, максимально затормозив их вредоносное действие), пещеры (субъективизм, при познании мира – каждый из нас пытается видеть мир из своей собственной «пещеры»; преодоление идолов пещеры возможно при помощи коллективного опыта, исправляющего индивидуальный опыт), рынка (порождаются неправильным употреблением слов, имен, понятий, в результате слова начинают искажать сущность познаваемых вещей); театра (некритическое заимствование неправильных идей, в частности, в форме слепой веры в авторитеты). Однако простое перечисление указанных заблуждений, по мнению Бэкона, еще не дает гарантии движения к истине, необходим поиск нового верного метода исследования.

Бэкон формулирует свою идею универсальной реформы человеческого знания на базе утверждения опытно-экспериментального метода получения знания. Именно этот метод позволяет добывать знания независимо от личностных характеристик познающего и независимо от влияния социокультурного окружения. Новый метод Бэкона включал в себя две части – «первая состоит в извлечении аксиом из опыта, вторая – в выведении новых экспериментов из аксиом». Извлечение аксиом из опыта должно осуществляться с помощью индукции – обобщения фактов, опыта. Соответственно данный метод Бэкона получил название индуктивного.

У Р. Декарта (1596 – 1650) процедура "очищения" разума начинается с вычленения комплекса интуитивно ясных, очевидных истин, "врожденных идей", имеющих аксиоматическое значение для организации познания. То есть человеческий ум при помощи ясной и отчетливой интеллектуальной интуиции должен утвердить очевидные, несомненные, общие идеи об устройстве мира, из которых уже вытекают детали-частности, доописывающие мир.

Интуиция и очевидные истины, с одной стороны, имеют врожденный характер (в состав врожденных идей входят идея бытия бога, идея числа, факты сознания, аксиомы), с другой стороны, они опираются на опыт. Но в любом случае отмечал Р. Декарт они являются "...совершенно достоверным и не допускающим никакого сомнения" средством познания.

Поскольку данная самоочевидная идея возникает именно у субъекта, то в первую очередь абсолютно несомненным является существование критического, единичного, его самого: " Я мыслю, следовательно, существую", а потом уже внешний мир: "Ничто не может быть познано прежде самого интеллекта".

У Декарта самосознающий субъект радикально отличался от физической реальности. Он наделял субъекта такими свойствами, которых нет у природы (способность мыслить), причем эта способность у Декарта задавалась Богом. В результате в философии и науке Нового времени имела место деантропоморфизация природы – обоснование независимости материального мира от сферы субъективности. А естествознание получило возможность развиваться, имея объектом познания природу.

Рациональный принцип Декарта свел человека к гносеологическому субъекту, вся сущность которого состоит в мышлении, не зависящем от материи. У него чувства как источник познания нечисты. Поэтому наша душа (ум) имеет природу, совершенно не зависящую от тела, в том числе она бессмертна, а тело смертно.

Протяженная материя составляет основу мира и ее достаточно для объяснения всего происходящего в мире. Главным качеством ее является движение. Все, что неподвижно, то от Бога.

Если у Аристотеля движение осуществлялось посредством понятия " цель ", то у Декарта через понятие протяженность с помощью закона инерции (то есть само движение есть цель). Для описания движения он вводит в математику представление об одновременном изменении двух величин, из которых одна есть функция другой (дифференциальное исчисление), тем самым дальше развив начатую Галилеем тенденцию сближения математики и физики (механики). Декарт не считал нужным разбираться, из чего состоят тела, его задача – исследовать их функциональное взаимодействие.

Другим важным следствием протяженной материи было то, что мир состоит из мельчайших частиц трех видов (но эти частицы не были атомами), находящихся в движении, объединяющихся, сталкивающихся друг с другом, порождающих мощные вихри (в результате одного из них образовалась Солнечная система), тяготение.

В результате столкновения частиц образуются частицы большего размера. При соударении частиц и тел одно тело передает другому столько, сколько оно потеряло. С помощью вихреобразного движения частиц Декарт объяснил тяготение, свет, магнетизм, образование Солнечной системы, тем самым дав первую механистическую модель мира, в которой однородная материя была отождествлена с изотропным (однородным) пространством.

В конце XVII в. возникает еще одна механистическая модель мира, предложенная И. Ньютоном (1643 – 1727), ставшая основой классической науки Нового времени (подробнее об этом в теме № 6). В начале XVIII в. механистическое видение мира, принципы классической науки получают распространении вширь, завоевывая все новые и новые направления в науке.

XVIII в. – это время широкого распространения научных знаний вообще: в научные исследования вовлекается большое количество любителей, ставших впоследствии профессионалами, открываются новые академии. Правительства многих государств организуют аппарат руководства наукой, проводятся всевозможные научные конкурсы на заданную тему, как правило, актуальную тему, с денежным вознаграждением.

Укрепляется и развивается связь науки с производством. Научное знание становится достоянием широкой общественности, предметом обсуждения в светских салонах, художественных кругах, печати. Не случайно XVIII в. вошел в историю как век Просвещения.

В XVIII-XIX вв. возникают технические науки, опирающиеся с одной стороны на уже возникшие фундаментальные науки (физика, математика) с другой стороны на опыт мастеров-ремесленников предшествующих поколений в конструировании всевозможных технических устройств (изобретательский опыт Архимеда, обобщающая ремесленный опыт работа М. Ветрувия «Десять книг об архитектуре», первые попытки построения технико-теоретических схем Л. Альберта в работе «Десять книг о зодчестве и др.).

До конца XVIII в. конструирование техники опиралось преимущественно на эмпирические знания и опыт, в частности паровая машина была построена на эмпирической основе. Спустя полвека появляется теория парового двигателя, теория «простых машин» (наклонная плоскость, блок, винт, рычаг и т.д.), а впоследствии теория механизмов. С этого момента создание технических устройств осуществляется на базе глубокого изучения физических, химических и др. явлений и процессов, лежащих в основе их принципа действия.

В результате возникает профессия инженер, имевшая с самого момента возникновения высокий статус в обществе: одним из первых учебных заведений для подготовки инженеров в России было Горное училище в Петербурге, основанное в 1773 г.

Технические науки с самого начала своего существования не были простым продолжением естественных наук, у них появляется свой класс задач, свой слой фундаментальных и прикладных знаний, свой эмпирический и теоретический уровни. Кроме того, в технических науках формируется и идеал их развития: обеспечение опережающего развития науки по отношению к технике, практике.

В итоге к концу XIX в. складывается целый комплекс научно-технических дисциплин, превратившихся в самостоятельную, важнейшую отрасль научного знания. Рациональные знания приобретают черты дисциплинарно организованной науки.

Новое время – это и эпоха окончательного формирования социально-гуманитарного знания: социальная философия, история, языкознание, социология, психология и др.

Возникнув еще в античное время (Геродот, Фукидид) история как наука к XIX в. выходит на уровень признания закономерностей исторического развития, с исследованием и констатацией ее основных движущих сил. Большой вклад в формирование истории как науки внесли социальные философы: Ибн Хальдун один первых осуществил в XIV в. попытку перехода от чисто описательного плана на уровень поиска причинных связей в истории.

Гуманисты эпохи Возрождения проявили интерес к проблеме истоков, происхождения и движущих сил развития истории. Возникают соответствующие учения, в которых имели место попытки линейного, динамического видения истории.

Так, Леонардо Бруни (1370–1444) в своей "Истории флорентийского народа" предпринял попытку выяснения общего, смыслового содержания хода истории Италии от античности до настоящего времени. Флавио Бьонди (1392–1463) в труде "Три декады историй от падения Римской империи" дает светскую периодизацию после - библейской истории, формируя концепцию трехчленного деления всеобщей истории; античность, темный (средний) век, Новое время (Возрождение). Ф. Патрици рассматривает ход всемирной истории, распадающейся на ряд больших по длительности периодов (циклов), состоящих из двух фаз – роста и упадка.

П. Помпонацци разрабатывает учение о цели человеческого существования, в котором достижение общественного блага может быть получено при помощи задействования трех видов человеческого разума: практического направленного на различение добра и зла, созерцательного – для познания мира и действующего – в целях развития механических искусств. Смысл человеческого сообщества и заключается в использовании всех трех видов разума. Тем самым Помпонацци выделяет в обществе познавательную, материальную и моральную сферы.

Н. Макиавелли средневековую концепцию божественного предопределения общественного развития заменяет идеей «фортуны» («судьбы», «рока»). Однако наряду с фортуной движущей силой истории является человеческая воля – энергия, умения, талант.

Огромное значение на развитие истории, по мнению Макиавелли, оказывает форма политической власти и борьба за власть социальных групп и политических партий. Этот вопрос тщательно проработан в социальной философии Макиавелли.

Эпоха Возрождения была важной вехой в рождении исторического мышления, когда впервые возникло сознание отчетливой временной и культурной дистанции между прошлым и настоящим. В то же время в силу узости поля социально-исторического знания идея циклизма все-таки превалировала в зачатках научных исторических идей.

В еще большей степени тенденция понимания общества в развитии с поиском его движущих сил была присуща творчеству мыслителей конца XVIII в, вошедшая в историю социальной мысли под названием «историзм»: Вико, Гердер, Кант, Тюрго, Кондорсе. Так Дж. Вико (1668 – 1744) в своей теории стадиального развития цивилизации достаточно четко выразил идею развития культуры и общества. В истории человечества он выделил два цикла: 1) первобытность – античность; 2) средневековье. Каждый цикл имеет три стадии: детство (естественное состояние – эпоха богов), юность (век героев), зрелость (монархическая стадия – век людей). Движущей силой развития общества является сознание отдельного индивида и народа в целом.

Концепция И. Гердера (1744–1805) внесла другие аспекты понимания движущих сил и закономерностей развития культуры и общества. У него развитие культуры и природы взаимосвязано. Возникшая культура (человечество) проходит такие же, как у Вико, три ступени развития в прогрессивном направлении: детство, юность, зрелость.

Однако у Гердера своя модель истории (культуры), то есть свой набор факторов, детерминирующих развитие общества. Это, прежде всего внешние и внутренние признаки. К внешним он относит не только географическую среду (климат, почвы и т.д.), но вообще всю совокупность усилий человека в смысле результатов. Внутренние факторы – это прежде всего свойства людей.

Большой вклад в развитии социальной мысли внесли французские философы XVIII в.: они выдвигают идею создания всеобщей истории человечества на основе признания единства судеб всех людей (человек у них – «сын природы», наделенный одинаковыми телесными задатками, а также разумом проявляющемся в чувстве равенства и свободы).

Развивается далее идея географического детерминизма: решающего влияния на ход социально-исторических процессов климата, рельефа местности, наличия полезных ископаемых и т.д. (Монтескье), мысль о непрерывном прогрессе в истории (Дидро, Гольбах, Гельвеций и др.). При этом французские просветители отмечали, что реальным в историческом процессе являются и отклонения от естественного хода, зигзаги, в силу невежества, но также реальным и естественным является возвращение к норме.

В первой половине XIX в. уже основательно устоявшаяся традиция на развитие науки вообще и социальной науки в частности получает новый импульс в форме позитивизма.

Его родоначальник О. Конт (1798 – 1875) предлагая распространять признаки науки в том числе и на социальную область открывает новую позитивную науку "социологию", состоящую из социальной статики и социальной динамики.

Он понимает эволюцию общества как следствие развития таких естественных свойств человека, как умственные, нравственные, эстетические способности. При этом мерилом развития человека является развитие умственных способностей.

В структуре общества он соответственно выделяет промышленность, науку, искусство, политику. Промышленность и наука есть следствие развития ума, искусство и политика – нравственности и эстетических чувств соответственно. Науку О. Конт выделяет в качестве главного элемента общества.

Развитие общества это очень сложный, нелинейный, зигзагообразный процесс. Поэтому общественный прогресс напоминает колебания маятника по обе стороны средней линии (оптимально-гармоническое состояние общества). В частности, в обществе имеет место стремление то к консолидации, то к разобщенности. Причем, считает Конт, чем меньше и чаще колебания маятника, тем общественный прогресс стабильнее, и регулирует этот процесс научная политика, основывающаяся на знании общественных законов, а в итоге на совершенстве человека.

В истории человечества Конт насчитал три типа (стадии) развития человека и общества: теологическая, метафизическая, позитивистская.

Существенный вклад в научное понимание развития истории внесли К. Маркс и Ф. Энгельс, акцентировавшие внимание на главенствующей роли экономического фактора. В разработанной Марксом теории общественно-экономических формаций проиллюстрирована мысль, что общество представляет собой систему с прогрессивно развивающимся основанием – базисом и сменными надстроечными структурами, что вся человеческая история во всех формах ее проявления абсолютно и однозначно зависит от классового уклада общества, а классовый уклад, от уровня развития производительных сил, резюмирующих в себе предшествующее развитие людей и определяющих реальную совокупность условий человеческого развития.

Из теории общественно-экономической формации также следовало, что человеческую историю можно разделить на этапы в зависимости от того, как осуществляется производство: каждая из пяти формаций (первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая, коммунистическая) есть исторический тип, вид социального организма, определяемого уровнем развития производительных сил, типом собственности и производственных отношений.

В последней трети XIX в. в философском течении под названием неокантианство было высказано несколько важных для дальнейшего развития социально-гуманитарных наук мыслей. Неокантианцы Баденской школы (Виндельбандт и Риккерт), противопоставив естественно-научное познание историческому, считали, что общественные явления не могут быть объяснены при помощи общих законов, поскольку в социальном мире правит случайность, индивидуальность, изменчивость. Основой индивидуальности общества является ценность.

В. Виндельбандт (1848–1915) рассматривает исторический процесс как распад старых и создание новых ценностных мотивов, вытекающих из сложных проблем политической, социальной и экономической жизни.

Неокантианцы высказали идею о целостном характере общества и культуры, делении ценностей на вечные и приходящие тем самыми положив начало новому социальному взгляду на мир.

Языкознание (лингвистика), берущее начало от работы Платона «Кратил» где содержались некоторые представления о преобразовании идеи в текст, в XVIII в. оформляется как вполне самостоятельное научное направление в форме появления сравнительно-исторического направления (Ф. Бопп, Р. Раск и др.). Здесь были выработаны: универсальная грамматика, общие методы исследования языка вообще и конкретных языков в частности. К XIX в. окончательно формируется объект языкознания: строение, функционирование и историческое развитие языка, язык во всем объеме его свойств и функций.

Предпосылки психологии, как науки о законах порождения и функционирования психики (свойство высокоорганизованной материи отражать объективную реальность) возникают еще в. древнем мире (Индия, Китай, Греция и др.). Значительный вклад в становление этой науки внесли: Аристотель (трактат «О душе», «Происхождение животных» и др.); Р. Декарт (теория рефлексов); Б. Спиноза (учение об ассоциациях); Г. Лейбниц (учение об апперцепции и бессознательном); Д. Юм (законы ассоциации) и др.

В XIX в. психология обретает статус самостоятельной науки. Она формируется в указанный период усилиями следующих линий в физиологии, биологии: «первая... представлена... именами немецких естествоиспытателей Гельмгольца, Вебера, Фехнера... была связана с экспериментальным и математическим анализом ощущений и двигательных актов... Второе направление выросло из эволюционного учения Дарвина... Лидером третьего направления был... Гальтон. Ему психология обязана введением и разработкой статистических методов в связи с исследованием проблемы индивидуальных различий между людьми. Четвертая линия уходит корнями в изучение психоневрозов и гипнотизма... велось... французскими неврологами... Пятое направление... создано «отцом русской физиологии» Сеченовым, который выдвинул новую систему психологических идей, опираясь на преобразованное им рефлекторное учение» (91. С. 26).

В результате была открыта психическая реальность: в 1874 г. выходит в свет работа В. Вундта «Физическая психология», где психология трактуется как самостоятельная наука, построенная на наблюдении, эксперименте, измерении. В 1879 г. он же организует первую психологическую лабораторию. В 1889 г. в Париже собрался первый международный психологический конгресс. Психологическое знание уже имело свой собственный категориальный аппарат.

Итак, концу XIX столетия «возникновение социально-гуманитарных наук завершало формирование науки как системы дисциплин, охватывающих все основные сферы мироздания: природу, общество и человеческий дух. Наука приобрела привычные для нас черты универсальности, специализации и междисциплинарных связей» (72. С. 87).