Философские категории в текстах XXIв

Задание: в отрывках текста выделите ключевые слова, составьте смысловые алгоритмы третьего уровня.

А. Круглов «СЛОВА»

– знаки для всего попадающего в поле человеческого сознания и могущего быть сообщенным, имеющие хождение в определенных социумах и возникающие в основном не управляемо, а стихийно, как биологическая потребность вида человек;

• Слово – удивительный вид знака: знак живой. То есть разный в разных ситуациях (так называемых контекстах) и неповторимый в разных устах, доступный каждому лишь в интуиции и в меру его интуиции. Знак, способный развиваться (видоизменяться), рождаться, умирать и воскресать, набираться, с опытом, ума – значения – и уму учить…

• Слово – знак, позволяющий своему значению развиваться. Таким образом, слово изначально вмещает в себя всю ту глубину, до которой употребляющим его предстоит лишь дорастать.

Полный смысл слова никогда не завершен – это предел, к которому мы приближаемся лишь асимптотически. Поэтому никакие определения его не исчерпывают, но оставляют полноту смысла никогда до конца не сознаваемой интуиции говорящего.

• Слово – вся возможная полнота смысла, от которой каждый берет свою малую часть.

• Слово – безразмерная емкость, наполняемая своим все более глубоким смыслом по мере того, как мы до него дозреваем. И вот возникает волшебная иллюзия, что слово уже знает последнюю истину…

• Мы понимаем больше, чем умеем высказать; это-то понимание и важно. Потому и выходит, как сказал Жубер, что «лучшие мысли мы находим, подыскивая слово». То есть лучшие мысли – это те, к которым мы пришли до того как научились делать их сообщаемыми.

• Оборотная сторона факта, что слова не прямо означают весь свой смысл, а наполняются смыслом – та, что можно говорить и пустые слова.

• Мыслить – это формулировать, то есть искать, как означить ощущение, – поэтому вопрос, можно ли мыслить без слов (знаков) – почти что нелеп. Мы мыслим не без, но до слов и, так сказать, для слов, которые только и делают мысль воспроизводимой, собственно мыслью.

Понятно, что в цепи рассуждений фиксируется знаками каждое ее звено. Чем труднее дорога к окончательной формуле, чем неуверенней на ней мы себя чувствуем, тем мельче наши шаги, больше звеньев и больше подпорок-слов.

• Наша биология создала слово – звуком. Многие, читая, шевелят губами (в древности и вообще читали только вслух) – переводят зрительные сигналы в звуковые. А существует такая патология, когда и думать не могут иначе, как вслух. Кстати, именно подслушивая такую речь, видишь, что мысль – это не слова, а только фиксируется словами, как зарубками на пути.

• …Итак, определить смысл слова – задача особая. Как правило, определения лишь указывают на смысл, как бы подталкивают к нему, но не дают его; ведь тут из области логики приходится переходить в область искусства…

• …Но самое удивительное – в следующем.

Едва ли не всякое понятие, более-менее содержательное слово содержит в себе возможность не только более глубокого, чем привычный, смысла, но и прямо противоположных смыслов! Надо лишь поискать тот пункт – его «ядро» или его «о чем» (таковых может быть и несколько) – относительно которого оно может принимать свои противоположные значения.

Например, одно из «ядер» понятия «абстрактное» явно составляет «отношение», «нечто относительно нашего взгляда на него». И вот, «абстрактное» в своих противоположных значениях – либо «самое существенное для исследователя в каком-то, строго определенном им отношении», либо – скажем, в выражении «абстрактные рассуждения» – «несущественное ни в одном реальном отношении», «пустое, ни к чему реальному не относящееся»… Не случайно существенное и конкретное – чуть не синонимы, «истина конкретна»!.. Но раз истина – не вещь, не предмет, значит, все-таки, истина и абстрактна. Видимо, другое «ядро» понятия «абстрактное» – «не предметное». Тогда оно – это и «больше чем просто предметное, но взятое во всей своей полноте» и «беспредметное, вымышленное, несуществующее»...

Интимное – это и (со знаком «плюс») «святое», и (со знаком «минус») «стыдное». «Ядро» тут – сокровенное, сокрытое, во что не пускают посторонних. (Интересно: стыдное бывает и свято, покуда сокрыто от чужих глаз, а профанировать, лишать свойства сокровенности святое – стыдно. Противоположные смыслы пакуются в одно слово явно не зря.)

Правда – это «чистый факт, сама объективность безо всяких интерпретаций» и «нечто высшее просто факта, его смысл, должное, идея»; «ядро», ясно, – фактичность. То же, что «правда», демонстрирует и «истина» (между прочим, обменявшаяся с «правдой» значениями, то есть местами своих противоположных значений – где теперь мы обычно говорим «истина», раньше говорили «правда»).

Теория – это «сама точность» и «всего лишь предположение»; «ядро» – достоверность, возможность однозначного суждения.

Здравый смысл – это традиционное, почти предрассудок, общепринятое и общедоступное, и – в противоположность этому – научное, верифицируемое, общезначимое, хоть и не общедоступное. «Ядро» – возможность взаимопонимания, коммуникация… «плюс» «ядро» «минус»

интимное, святое	сокровенное	стыдное
точное	достоверное	предполагаемое
вера, убеждение	знание	сомнение
существенное	интерпретация	произвольное
существенное	факт	случайное
подлинное	осуществившееся	банальное
истинное	форма	фальшивое
бескорыстное	влечение	корысть
духовное	не стайное	корыстное

В первобытных языках, как известно, имели противоположные значения самые простые понятия. Например, соленое и сладкое – от одного корня, их «ядром» было, видимо, «имеющее выраженный вкус», «вкусное»; а лед и пламя нас до сих пор одинаково «обжигают», – «ядро», очевидно, «острое тактильное ощущение». «Наверное» значит и «возможно, трудно сказать» и «точно, можете не сомневаться»... В современном языке объединяют в себе противоположности понятия сколько-нибудь сложные. Одно из двух противоположных значений понятия, как правило, отражает «глубокую» точку зрения, другое – «обиходную, поверхностную», или же одно «официальную», другое – «подлинную»; весьма часто эти противопоставления вписываются в типы «отнюдь не это» – «больше чем это»; «только это и ничего кроме» – «это плюс нечто высшее» или «все что угодно, только не это». Наверное, можно найти и другие закономерности.

Еще одно замечание: наши «о чем» и к ним различные «что» – вариант определения «через род и видовое отличие». Скажем, вера – это род знания с признаком неприкасаемости, табуированности для критики, или, напротив, с признаком не способного исключить сомнения (то ли убеждение, догма, то ли гипотеза).

Возможно, диаметральная разность значений, в которых употребляют слова люди, полагая, что говорят на одном языке – определяется их собственной психологией, например интровертивностью или экстравертивностью.

Итак, определяя смысл слов, надо либо быть слегка маньяками – прозревать лишь какую-то одну сторону и уметь оставаться слепыми к противоположной, – либо – что я и пытаюсь делать – четко определять обе и показывать водораздел; полезно и наводить мосты между ними. Но чего делать нельзя – это пытаться быть «научными», то есть педантами: искать одно и притом однозначное определение, обязанное удовлетворить всех!

Учебное издание

Юлия Вадимовна Серебрякова