Вместо предисловия. Она была создана 30 ноября 1969 г. по инициативе Жюля Вюйемена и по решению общего собрания преподавателей Коллеж де Франс взамен кафедры «Истории философской

Мишель Фуко преподавал в Коллеж де Франс с января 1971 г. до своей смерти в июне 1984 г., за исключением 1977 г., ког­да он воспользовался годичным отпуском, полагающимся каж­дому профессору раз в семь лет. Его кафедра называлась «История систем мысли».

Она была создана 30 ноября 1969 г. по инициативе Жюля Вюйемена и по решению общего собрания преподавателей Коллеж де Франс взамен кафедры «Истории философской мысли», которой вплоть до своей кончины руководил Жан Ип­полит. 12 апреля 1970 г. то же общее собрание избрало Мише­ля Фуко профессором новой кафедры.1 Ему было сорок три года.

2 декабря 1970 г. Мишель Фуко прочитал свою инаугурационную лекцию.2

1 Брошюра, составленная Мишелем Фуко для профессоров перед го­лосованием его кандидатуры, заканчивалась так: «Надо заняться исто­рией систем мысли» (см.: Foucauh M. Titres et travaux // Dits ct Ecrits, 1954 —

/ ed. par D. Defcrt & F. Ewald, collab. J. Lagrangc. Paris, 1994, Vol. I.. 846).

2 Она была опубликована издательством Gallimard в мае 1971 г. под на-ЗДанием «Порядок дискурса» (См.: ФукоМ, Порядок дискурса ИМ. Ф\'ко. Во-~'и к знанию. М.. 1996. С. 47-96).

Обучение в Коллеж де Франс подчинено особым правилам. За год преподаватель обязан отработать 26 учебных часов, не более половины из которых могут составлять семинарские за-нятад.3 Ежегодно он должен излагать результаты собственных исследований, всякий раз обновляя содержание лекций. При­сутствовать на лекциях и занятиях может кто угодно, не требу­ется ни записываться на эти курсы, ни писать итоговую письменную работу. Преподаватель также не может лишать кого-либо права присутствовать на своих лекциях.4 В уставе Коллеж де Франс сказано, что преподаватели имеют дело не со студентами, а со слушателями.

Лекции Мишеля Фуко читались по средам с начала января до конца марта. Аудиторию, весьма многочисленную, состав­ляли студенты, преподаватели, специалисты, просто интересу­ющиеся, среди которых было много иностранцев. Слушатели занимали сразу два амфитеатра Коллеж де Франс. Мишель Фу­ко часто жаловался на возникавшую в связи с этим дистанцию между ним и его «публикой», на то, что лекционная форма кур­са ограничивает возможности общения.5 Он мечтал о семина­ре, который создал бы условия для действительно совместной работы. И он пытался что-то такое сделать. В последние годы по окончании лекций он отводил много времени ответам на во­просы слушателей.

Вот как описывал в 1975 г. корреспондент «Нувсль Обсер-ватср» Жерар Петижан атмосферу его лекций: «Фуко выходит на арену, как в воду бросается, быстро, решительно, перешаги­вает через чьи-то ноги, добирается до своего стула, раздвигает микрофоны, чтобы положить бумаги, снимает пиджак, зажига­ет лампу и, не медля, начинает. Громкий, впечатляющий голос, звучащий через усилители — единственная уступка современ-

3 Мишель Фуко вел эти занятия вплоть до начала 1980-х годов. Это правило действует только внутри Коллеж де Франс.

В 1976 г., тщетно надеясь сократить число слушателей, Мишель Фу­ко перенес начало лекций с 17:45 на 9 часов утра. Ср. начало первой лек­
ции (от 7 января 1976 г.) курса «Надо защищать обществом (Foucault M. II faut defendre la societe. Cours au College de France, 1976 / ed. s. dir.
F. Ewald & A. Fontana, par M. Bertani & A. Fontana. Paris, Gallimard/Seuil, 1997).

ности в полутемном зале, освещаемом лампочками, упрятан­ными в раковинах под мрамор. На триста мест приходится пятьсот человек, теснящихся, заполняющих малейшее свобод­ное пространство [...] Никаких ораторских приемов. Все про­зрачно и чрезвычайно действенно. Какие-либо импровизации исключены. У Фуко есть двенадцать часов на то, чтобы объяс­нить в публичных лекциях смысл работы, проделанной им за истекший год. Поэтому его речь предельно уплотнена, как ис­писанная страница письма, которое приходится дописывать на полях, — так много еще надо сказать. Четверть восьмого. Фуко умолкает. Слушатели устремляются к его столу. Не для того чтобы поговорить с ним, но чтобы выключить магнитофоны. Никаких вопросов. В этой шумной толпе Фуко совсем один». А вот что говорил по этому поводу сам Фуко: «Надо бы обсуж­дать сказанное. Порой, когда лекция не удалась, достаточно пустяка, одного вопроса, чтобы все встало на место. Но его так и не задают. Во Франции всякое скопление народа делает не­возможным какой-либо разговор по существу. А раз нет обрат­ной связи, то это больше похоже на театр. Я перед ними — что актер или акробат. И когда перестаешь говорить, чувство пол­нейшего одиночества...».6

Мишель Фуко подходил к своему преподаванию как иссле­дователь: он разведывал сюжеты будущей книги, поднимал це­лину новых проблем, формулируя их, скорее, как приглашение возможных коллег к сотрудничеству. Вот почему курсы в Кол­леж де Франс не повторяют опубликованных книг. И это не их наброски, даже если темы общие. У его лекций свой собствен­ный статус. Среди «философских актов» Мишеля Фуко они отличаются особым характером дискурса. В них совсем по-особенному развертывается проект некой генеалогии взаи­моотношений знания и власти, сообразно которому с начала 1970-х годов ведется его работа, — вопреки преобладавшей до той поры археологии дискурсивных формаций.7

6 Petitjean G. Les Grands Pretres dc runivcrsite francaise // Le Nouvel Observateur, 7 avril 1975.

7 См., например: Foucault M. Nietsche, la genealogic, Hiistoire // Dits et Ecrits.n.P. 137.

Кроме того, лекции так или иначе соприкасались с совре­менностью; их слушателя не только занимал складывающийся неделя за неделей рассказ, не только пленяла строгость изло­жения — они проливали свет на сегодняшние вопросы. Искус­ство Фуко состояло в умении совместить современность с историей. Он мог говорить о Ницше или Аристотеле, психиат­рической экспертизе XIX века или христианском пастырстве, и слушателю это помогало лучше понять наше время и события, свидетелем которых он был. Впечатление, которое производи­ли эти лекции Мишеля Фуко, было связано с редким сочетани­ем у него ученой эрудиции, личной вовлеченности и умения трудиться над фактом.

* * *

Семидесятые годы — время распространения и усовершен­ствования кассетных магнитофонов, стол Мишеля Фуко очень скоро оказался заставлен ими. Так сохранились его лекции (и некоторые семинары).

В настоящем издании взяты за основу публичные выступ­ления Мишеля Фуко. Письменная версия как можно ближе воспроизводит устную.» Мы были бы рады оставить все как есть. Но перевод устной речи в письменную требует вмеша­тельства издателя; не обойтись, как минимум, без знаков пре­пинания и абзацев. Но мы неизменно придерживались прин­ципа: наибольшая близость напечатанного текста к прочитан­ной лекции.

Там, где это казалось необходимым, были устранены по­вторы и оговорки, прерванные фразы восполнены, неправиль­ные конструкции поправлены.

Многоточия в угловых скобках означают, что запись нераз­борчива. Когда фраза непонятна, в квадратных скобках дается предположительная реконструкция или добавление.

В примечаниях под звездочкой внизу страницы приве­дены важные выдержки из конспектов, которыми пользо-

8 Использовались главным образом записи Жсрара Бюрлс и Жака Лаг-ранжа, хранящиеся в Коллеж до Франс и в IMEC.

вался Мишель Фуко, отличающиеся от магнитофонной за­писи.

Цитаты были проверены, в примечаниях даны ссылки на

использованные тексты. Критический аппарат касается только прояснения темных мест и некоторых аллюзий, уточнения спорных деталей.

Ради облегчения чтения каждую лекцию предваряет пере­чень се основных сюжетов.9

Текст лекционных курсов дополняет их «Краткое содер­жание», публиковавшееся в «Ежегоднике Коллеж де Франс». Как правило, Мишель Фуко составлял эти резюме в июне, вскоре после окончания курса. Для него это был повод огля­нуться на сделанное и уточнить цели и задачи курса. Теперь его резюме дают наилучшее о них представление.

Каждый том завершается статьей, за которую отвечает из­датель тома: в ней приводятся сведения биографического, идеологического и политического характера, позволяющие по­местить курс в контекст ранее опубликованных произведений, а также указания относительно его места во всем творчестве Фуко, с тем чтобы облегчить понимание и избежать неувязок, которые могут возникнуть по причине незнания обстоятельств подготовки и чтения курса.

«Герменевтика субъекта»^— курс, прочитанный в 1982 го­ду, подготовлен к публикации Фредериком Гро.

* * *

Издание лекционных курсов, прочитанных в Коллеж де Франс, открывает новую грань творчества Мишеля Фуко.

Речь, собственно говоря, не идет о первой публикации, по­скольку издание воспроизводит публичные выступления Ми­шеля Фуко; исключение составляют подготовительные запи­си, которые он использовал, часто весьма обстоятельные. Да­ниэль Дефер, в распоряжении которого находятся конспекты

9 В конце книги (С. 549—596) приводятся критерии и решения, принятые издателями данного тома.

и заметки Мишеля Фуко, разрешил издателям познакомиться с ними. За что живейшая ему благодарность.

Настоящее издание лекций, прочитанных в Коллеж де Франс, осуществляется с разрешения наследников Мишеля Фуко, пожелавших тем самым содействовать удовлетворению огромного спроса на них во Франции и за рубежом. Непремен­ным условием была тщательная подготовка публикации. Изда­тели пытались оправдать оказанное им доверие.