Ньютон-Смит В

Возьмем какой-либо отдельный сдвиг в научной преданности, скажем, сдвиг от приверженности эфирной теории Лоренца к при­верженности эйнштейновской специальной теории относительности, сдвиг, имевший место в самом начале нашего века. Этот сдвиг может быть объяснен в терминах рациональной модели, если вы­полняются следующие условия:

1. Научное сообщество преследует ту цель, которая установ­лена моделью.
2. Перед лицом доступных доказательных свидетельств прин­ципы сравнения теорий, установленные моделью, показывают, что новая теория Т2 превосходит старую теорию Т1.
3. Научное сообщество убеждается в превосходстве Т2 над Т1.
4. Это восприятие побуждает членов научного сообщества ос­тавить Т1 и принять Т2.

Таким образом, изменение научной преданности от Т1 к Т2 со­стоит просто в том, что научное сообщество видит, что Т2 лучше. Я буду называть такое объяснение отдельной перемены в науке объяснением перемены в терминах внутренних факторов. Ква­лификация «внутренний» означает, что упомянутые факторы касаются только особенностей рассматриваемых теорий и их от­ношений к доступным доказательным свидетельствам. В проти­воположность этим факторам психологические и социологические факторы, относящиеся не к теориям и не к доказательным сви­детельствам, а к самим их приверженцам (т. е. к их способности пропагандировать, к социальному климату того времени и т. д.), будут именоваться внешними факторами. Поскольку некото­рая перемена в науке поддается рациональному объяснению, данное объяснение не предполагает обращения к таким факторам.

[…] Даже те, кто избрал для себя рациональную модель перемен в науке, не спешит допустить, что все аспекты этих перемен ра­ционально эксплицируемы. Вообще говоря, признается, что встре­чаются или могут встречаться такие сдвиги в преданности, ко­торые могут быть объяснены только подключением внешних факторов, и что, далее, в каждой отдельной перемене в науке, в принципе объяснимой в рамках рациональной модели, есть ас­пекты, объяснение которых требует привлечения внешних фак­торов.

[…] В рациональной модели неявно присутствует предпосылка рационалистов о том, что психологическое и социологическое объ­яснение применимо только тогда, когда люди, чье поведение рас­сматривается, отклоняются от норм, подразумеваемых рацио­нальной моделью. Эту предпосылку поясняет следующая анало­гия. Ньютоновская механика дает нам способ объяснения изме­нения состояния движения. Однако в пределах этой теории необъ­яснимо то, что тела, находящиеся в покое или в состоянии равномерного и прямолинейного движения, продолжают пребы­вать в этих состояниях. Равномерное и прямолинейное движение есть то естественное состояние, отклонения от которого подлежат объяснению. Эта ситуация не необычная в науке. Существует не­которое понятие естественных состояний, остающихся без объяснений, объясняются лишь отклонения от естественных состояний. То, что, согласно некоторой частной теории, является естественным состоянием, может быть объяснено в системе другой теории. […] Хотя сторонники рациональных моделей признают, что не все сдвиги в при­верженности научным теориям могут быть рационально объяснены и что не все аспекты перемен, которые более или менее рациональ­но объяснимы, поддаются рациональному объяснению, все-таки остается неоспоримым, что они допускают следующее: большей ча­стью перемены могут быть рационально объяснены и внешние фак­торы играют при этом минимальную роль. Фактически те, кто (как, например, Лакатос) принимает рациональную модель и работает в истории науки, принимает, как правило, в качестве исследова­тельского проекта проблему, состоящую в том, чтобы показать, что те перемены в науке, объяснение которых первоначально относи­лось за счет внешних факторов, не требует в действительности для своего объяснения этих факторов. Они принимают, что социоло­гу остается очень немногое. Раньше (до критических выступлений Куна, Фейерабенда и др.) очень мало говорилось о нерационалистических моделях объяснения перемен в науке, причем нерационалистической мо­делью считалась та, в которой перемена объясняется за счет внешних факторов. Например, считалось, что лучшее объяснение научного поведения должно быть достигнуто при помощи теоре­тико-игровой модели, согласно которой ученые рассматривают­ся как старающиеся максимизировать свой престиж в научном сообществе. Другие же видели объяснение большинства пере­мен в науке в каузальном эффекте изменений в организации способов производства в обществе. На первый взгляд, такие подходы не­приемлемы, ибо они не отводят места описаниям применения методов науки при решениях научного сообщества.

Ньютон-Смит В. Рациональность науки // Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада: Хрестоматия. М., 1996. С. 246–265.