Поскольку других вещей в катафалке не осталось, Юрчик залез внутрь и начал чесать подбородок

Не, музыкальный инструмент высокий, а этот чуть повыше кошки. На что похож ящик? Вроде знакомая штука.

У фортепьяно ножки откручиваются? – предположила я.

Понятия не имею, – признался Юра, – у меня только гитара была, семиструнная.

В автобус всунулась Зоя.

Эй, чем озаботились?

Нашли рояль, но он не наш, – отрапортовал Юра.

Коля! – заорала Зоя. – Там фоно, оно твое?

Не-а, – закричал тот в ответ, – у нас никто не играет.

Зачем инструмент в катафалке? – недоумевала я.

Может, похоронный марш исполнять? – выдвинула версию Зоя. – Типа, живая музыка, не фонограмма.

Где? – забухтел Коля, отодвигая Зою. – Ну вы даете! Домовину с пианино перепутали!

Я решила продемонстрировать эрудицию:

– Фортепьяно и рояль – это разные инструменты, а пианино…

Продолжение фразы утонуло в вопле Зои.

Домовина? Там гроб?

Я отскочила подальше от полированного ящика, наткнулась на сиденье и шлепнулась на него. Юра отпрыгнул в другую сторону и тоже плюхнулся на диванчик. Зоя начала креститься, а Коля заржал.

Че? Испугались? Не дрейфь, ребята, он пустой. Мне завтра в семь утра надо гроб в морг доставить, вот и прихватил его с собой, неохота в пять вставать, на склад за ним тащиться, ну и запихнул с вечера.

Отлично придумал, – промямлил Юра.

Коля сложил руки на груди.

Ты вроде мент?

Шумаков кивнул.

Служу в убойном отделе.