Аристотель. < >и теперь и прежде удивление побуждает людей философствовать, причем вначале они удивлялись тому

<… >и теперь и прежде удивление побуждает людей философствовать, причем вначале они удивлялись тому, что непосредственно вызывало недоумение, а затем, мало-помалу продвигаясь таким образом далее, они задавались вопросом о более значительном, например о смене положения Луны, Солнца и звезд, а также о происхождении Вселенной. Но недоумевающий и удивляющийся считает себя незнающим (поэтому и тот, кто любит мифы, есть в неко­тором смысле философ, ибо миф создается на основе удивительного). Если, таким образом, начали философствовать, чтобы избавиться от незнания, то, очевидно, к знанию стали стремиться ради понимания, а не ради какой-нибудь пользы. Сам ход вещей подтверждает это; а именно: когда оказалось в наличии почти все необходимое, равно как и то, что облегчает жизнь и доставляет удовольствие, тогда стали искать такого рода разумение. Ясно поэтому, что мы не ищем его ни для какой другой надобности. И так же как свободным называем того человека, который живет ради самого себя, а не для другого, точно так же и эта наука единственно свободная, ибо она одна существует ради самой себя (Метафизика, 982 Ь).

Аристотель. Метафизика // Соч.: В 4 т. - М., 1975. - Т. 1. - С. 69.

Вопросы и задания:

1. На какую важную социально-экономическую предпосылку возникновения философии указывает Аристотель?

2. «Зачем», с точки зрения Аристотеля, возникает философия?

3. Объясните, каким образом в «изумлении», которое у Ари­стотеля явилось важнейшей причиной возникновения философии, проявляется философская рефлексия.

4. Мог ли Аристотель согласиться с Гегелем в том, что для возникновения философии необходима свобода — как политическая, так и духовная?

Однако лучше всего духовные предпосылки генезиса философии обозначил в своих «Лекциях по истории философии» один из величайших философских умов в человеческой истории — немецкий философ Гегель.