регулирования

Сфера законотворчества Сфера применения права Защита права

Ст.104 Конституции Р.Ф. Суды, должностные лица Суды, прокуратура,

адвокатура, полиция

Инструменты правового регулирования – законодательство, акты применения права правовая культура, позитивная ответственность.

«Противостояния» субъектов правового регулирования. Это, очевидно, вечная проблема. Противостояние может, порой, принимать весьма резкий характер, что не самым лучшим образом сказывается на качестве правового регулирования, а в конечном счете на использовании прав, исполнении юридических обязанностей. Что касается нашей практики, то сегодня никак нельзя сказать, что в ней противостояние субъектов правового регулирования находится на приемлемом уровне. Скорее напротив. Обратимся к ней.

· Установление конституционного смысла закона путем толкования в принципе может иметь следствием, как признание его конституционности, так и отказа в таком признании и объявление закона неконституционным. Использование возможности признания того или иного закона неконституционным порождает конфликт между парламентом и конституционным судом.

ДИКУССИЯ

В ряде стран, например, в ФРГ, толкование ограничено только первой возможностью, т.е. признанием конституционности закона. Федеральный конституционный суд ФРГ исходит из презумпции конституционности закона и действий государства. Данный тип токования определяется как толкование в пользу конституции или проконституционное толкование. Конституционный суд выступает при этом как институт не только негативной, но и позитивной законодательной власти.

Конституционный суд РФ уже использовал презумпцию конституционности закона в ряде решений (например, в решениях по делу Христианской церкви Православия, по делу Общества Иисуса, в деле Козырева о защите чести и достоинства и в деле М.Б. Никольской и М.И. Сапронова о прослушивании телефонных разговоров).

Техника проконституционного толкования закона получила широкое распространение и используется современными конституционными судами. Она имеет то преимущество, что позволяет, с одной стороны, избегать решения о не конституционности закона, а с другой, - дает возможность правильно и интерпретировать его положения. Подобная форма толкования является достаточно гибкой: в одних случаях ее использование может вести к ограничению сферы применения положения закона, в других, - к изменению его юридического значения; в-третьих, - приданию ему конституционным судом нового содержания, отличающегося от намерения законодателя. Нужно иметь в виду тот факт, что российский законодатель сам представил Конституционному суду возможность избегать необходимости давать конституционно-правовую оценку действиям органу власти при принятии закона или их применении. Речь идет о ч.3 ст. 74 ФКЗ «О Конституционном Суде Р.Ф», которая ограничивает принятие им решений исключительно рамками предмета, указанного в обращении, и лишь в отношении той части акта или компетенции органа, конституционность которых подвергается сом нению в обращении.

Высказываются сомнения в связи с использованием данной техники российским Конституционным судом. Можно спросить, не подменяет ли здесь Конституционный суд законодателя, так как в место того, чтобы попросту признать норму неконституционной, он начинает изменять ее содержание и действовать в качестве «позитивного» законодателя, создавая право.

Можно также задуматься над эффективностью таких действий Конституционного суда. Они имеют смысл только тогда, когда правоприменительные органы (прежде всего суды) будут уважать и считаться с толкованием Конституционного суда. Иначе говоря, применение этой техники целесообразно только при условии, что авторитет Конституционного суда будет уже настолько упрочен, что не возникнет риск пренебрежения другими судами установленным им толкованием.

· Противостояние Верховного суда и Конституционного суда.

А). Части 1 и 2 ст. 46 Конституции РФ гарантируют доступ к судам для защиты прав и судебного контроля решений, действий и бездействий государственных и муниципальных органов, должностных лиц и общественных объединений. Однако для эффективной защиты прав, доступ к судам должен быть дополнен наделением судов полным объемом контроля. Здесь существует серьезная проблема, в основе которой – конфликт компетенций между судами общей юрисдикции и Конституционным судом по вопросам прямого применения и толкования второй альтернативы ч.4 ст.125 Конституции.

Отправной пункт проблемы – вопрос о том, обязаны ли суды проверять конституционность закона, который они должны применять в конкретном деле, и если да, то в каких случаях. В п.2 Постановления Пленума ВС РФ от 31.10. 1995 №8 «О некоторых вопросах применения судам и Конституции РФ при осуществлении правосудия (в ред. от 06.02.2007 –БВС РФ. 1996. №1; 2007. №5) разъяснено, что суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности:

а) когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина и другие положения;

б) когда суд придет к выводу, что федеральный закон, действовавший на территории РФ до вступления в силу Конституции, противоречит ей;

в) когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции;

г) когда закон, либо иной нормативно-правовой акт, принятый субъектом РФ по предметам совместного ведения РФ и субъектов РФ, противоречит Конституции, а федеральный закон, который должен регулировать рассматриваемые правоотношения, отсутствует.

ДИССКУССИЯ – «прямое действие норм конституции»

Конституционный суд возразил против данного подхода и дал толкование второй альтернативы ч.4 ст.125 Конституции, как имеющей обязывающее действие в отношении всех судов и других органов (Постановление КС от 16 июня 1998 г. № 19-11 // Вестник КС РФ. 1998. №5. С. 51). Согласно толкованию КС суды должны обращаться в Конституционный суд, если уверены, что закон неконституционен. Более того, КС пошел дальше и установил связь между ч.4 ст.125 и п. «а» ч.2. ст.125 Конституции и указал, что проверка конституционности всех актов, указанных в п. «а» ч.2 ст. 125 Конституции является обязанностью единственно и исключительно Конституционного суда. Это значит, что другие суды не имеют права проверять конституционность президентских указов, постановлений Совета Федерации и Государственной Думы, постановлений правительства, которые указаны в п. «а» ч.2 ст.125 Конституции. Это было подтверждено другим решением, устанавливающим, что в той степени, в какой это касается законов и других правовых актов субъектов РФ, суды общей юрисдикции могут контролировать соответствие этих правовых актов только федеральному законодательству (Постановление

КС от 11 апреля 2000г. 3 6-П // Вестник КС РФ. № 4. 2000. С.15.)

Б). В Постановлении №1-П от 25 января 2001 года по делу «О проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 ГК РФ в связи с жалобами гр. И.В Богданова и др…» Конституционный Суд РФ предписал Федеральному Собранию «.. в законном порядке урегулировать основания и порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) судьи, а также определить подведомственность и подсудность дел». Однако закон так и не был принят, хотя прямые предписаний Конституционного суда были.

3.Высший арбитражный суд РФ обязал нижестоящие суды при обжаловании в апелляционном или кассационном порядке учитывать правовую позицию ВАС (Постановление Пленума ВАС РФ от 14 февраля 2008г. № 14 «О внесении дополнений при в Постановление Пленум а ВАС РФ от 12.03. 2007 г. №17 «О применении АПК при пересмотре вступивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам «// Вестник ВАС РФ. 2008. №3). В Постановлении от 2 февраля 2010 г. 3 12404/09 (Вестник ВАС РФ.2010. №2) Президиум Вас отметил: «Содержащееся в настоящем постановлении Президиума ВАС РФ толкование правовых норм является общеобязательным и подлежит применению рассмотрению судами аналогичных дел» - прецедент «через токование».

Конституционный суд, естественно, возразил.