Организованный хаос

— Можно ли сравнивать эту дезинтеграцию в мусульманском сообществе — причём не только в российском — с теми процессами, что происходили в христианстве в период Реформации? Тогда ведь тоже было огромное количество сект и проповедников, а ориентация на «традиционное» начало, к которой сегодня призывают салафиты, для протестантов тоже была чрезвычайно характерна.

— Если сравнивать идущие сейчас в исламе процессы с западной Реформацией, то между ними есть коренные различия. На Западе многие реформационные процессы происходили вне религиозного контекста, и современное западное общество возникло в результате разделения институтов государства и церкви — религия здесь стала сферой частного. В исламском же мире ситуация совершенно другая. Здесь все процессы развиваются в основном под религиозными лозунгами, хотя критика вертикали духовенства тоже присутствует. Но здесь немыслимо появление Вольтера, который по поводу церкви требовал «раздавить гадину», то есть вытеснить институты религии из политики. Что касается салафизма, то насколько это «традиционное» направление для ислама — это глубоко научный вопрос, здесь могут быть разные академические гипотезы и выводы. Главное, что салафизм, как и ваххабизм, — это в первую очередь течение с отдельными своеобразными идеологическими установками, которые могут активно радикализироваться, и в этом смысле неважно, как мы его называем и к чему относим.

Ринат Патеев

Фото: Татьяны Ивановой

— Тем не менее, на стороне радикалов — и не только в России — сегодня, скажем так, эмоциональное преимущество. Запад потерял моральные основания на мировую гегемонию, и это даёт исламу серьёзное преимущество в борьбе за умы.

— В том-то и дело. Возьмём, к примеру, Европу, где, с одной стороны, запрещают ношение хиджаба, а с другой, легализуют однополые браки. Как мусульмане будут на всё это смотреть? Запад для мусульман выступает фактически варварским миром, и современный терроризм — это во многом реакция на диктат западных ценностей. Нет диалога, какой-то попытки обменяться идеями. Все говорят о диалоге цивилизаций, но на практике мы его не наблюдаем. Попробуйте посадить рядом представителей ислама и православной церкви и попросите их поговорить по основным теологическим вопросам — скорее всего вы получите скандал. И даже если вы посадите вместе представителей одной мусульманской общины — вы и тогда увидите определённое количество противоречий по отдельным вопросам. Даже Организация исламского согласия не в состоянии решить эту проблему. В какой-то степени это пока организованный хаос, который, к сожалению, очень часто управляем определёнными силами. И в геополитическом масштабе эти силы пытаются через исламский фактор достаточно цинично действовать против России.

— Несколько лет назад в Москву приезжал один из руководителей ордена иезуитов с большой публичной лекцией о том, как иезуиты успешно боролись с мафией на Сицилии. Может ли «официальный» ислам внести такой же вклад в борьбу с терроризмом на Северном Кавказе?

— Это может произойти, если исламскому духовенству удастся преодолеть все свои внутренние противоречия, консолидироваться и начать нести людям простые истины. Об этом, кстати, говорил и покойный муфтий Кабардино-Балкарии Анас Пшихачев. К сожалению, официальное духовенство не всегда может перехватить инициативу у радикалов — в том числе из-за внутренней конкуренции в исламских кругах. Что может старенький мулла, который учился у своего дедушки, противопоставить матёрым проповедникам? Причём угрозы получают не только представители «официального» ислама — умеренные салафиты также могут пострадать от своих более радикальных собратьев.