Когда «верность» функциональна?

78 С нашей точки зрения «верность» важна тем, что в определенных пределах способна нейтрализовать готовность наиболее требова­тельных к качеству клиентов или членов первыми покинуть фирму или организацию.

78 Как было показано в главе 4, эта готовность ли­шает пошатнувшуюся фирму или организацию именно тех, кто больше всего способен помочь в преодолении возникших труд­ностей и устранении недостатков. Благодаря «верности» эти, по­тенциально наиболее влиятельные, клиенты и члены останутся со своей фирмой или организацией дольше, чем в другом случае, дви­жимые надеждой или, скорее, обоснованным расчетом на то, что проведения реформы или улучшения им удастся добиться «изнут­ри».

78 В силу этого «верность», в которой нет ничего иррациональ­ного, может служить социально полезной цели предотвращения

79 накопления ухудшений, что часто бывает результатом беспрепят­ственности «выхода».

79 Как уже отмечено, высота образуемого «верностью» пре­пятствия к «выходу» ограничена — его можно сравнить, скажем, с протекционистским тарифом. Так же как тарифы в пользу раз­вивающихся отраслей обосновывали необходимостью дать им время, чтобы встать на ноги, так и «верность» фирме или органи­зации нужна, чтобы дать им шанс восстановиться после падения эффективности.

79 Особые институциональные препятствия для «выхода» зачастую могут быть оправданы на том основании, что они способствуют стимулированию «голоса» в разлагающихся, но еще могущих быть спасенными организациях, которым свобода «выхода» грозит преждевременной гибелью. Это представляется наиболее веским обоснованием мер (хотя зачастую и не имеющим к ним прямого отношения), усложняющих процедуру развода, вы­нуждающих расходовать на нее время, деньги и нервы. Аналогич­ным образом трудовое законодательство Соединенных Штатов устанавливает достаточно сложную и требующую больших затрат времени процедуру замены одного профсоюза, имеющего закон­ное право представлять рабочих завода на коллективных перего­ворах, на другой.

79 Поэтому, когда рабочие оказываются недовольны услугами профсоюза, они не могут легко и быстро заменить его другим, а вынуждены прилагать усилия для оживления того, с ко­торым они уже связаны.

79 Уже проведенное рассмотрение альтернатив между опция­ми «выход» и «голос» дает нам возможность кое-что сказать об ус­ловиях, в которых особенно желательны или «функциональны» особые институциональные препятствия для «выхода» или, если их нет, tfaKoe общее, неформальное препятствие как «верность». Было показано, например, что в выборе между «выходом» и «голо­сом» «голос» часто проигрывает и не только потому, что он менее эффективен, но и потому, что его эффективность зависит от от­крытия новых способов оказания влияния и давления в пользу устранения недостатков. Сколь бы «легкими» ни казалось задним числом такое открытие, шансы сделать его всегда кажутся незна­чительными, потому что акт творчества — это всегда чудо.

79 В этом случае «верность» помогает скорректировать баланс, поскольку повышает издержки на использование опции «выход».

79 Она, таким образом, отвлекает людей от рутинных реакций и подталкивает их к альтернативному, требующему творчества направлению

80 деятельности, выполняя ту же функцию, которую играет недооцен­ка предстоящих трудностей.

80 Я как-то уже говорил о том, что такая недооценка может действовать как благотворные шоры³.

³ HirschmanA.O. Development Projects Observed. Washington: Brookings Institution, 1967. Гл. 1.

80 Таким об­разом, «верность» или специфические институциональные пре­пятствия для «выхода» особенно функциональны в тех случаях, когда для эффективного использования «голоса» нужна немалая изобретательность, тогда как «выход», хоть и не вполне эффектив­ный, близок и доступен.

80 Во-вторых, полезность «верности» зависит от близости до­ступного субститута. Когда между продуктами двух конкуриру­ющих организаций огромное расстояние в смысле качества или це­ны, «голос» может встать на пути последовательного упадка одной из них прежде, чем «выход» сделает ситуацию необратимой. Таким образом, здесь «верность» вряд ли нужна, но ее роль в качестве пре­пятствия для «выхода» может оказаться очень конструктивной, ког­да организации легко могут стать заменой друг для друга, так что не­большое ухудшение в одной из них вызовет мгновенное бегство клиентов (членов) в другую. Этот вывод слегка неожидан. Получает­ся парадокс: «верность» особенно полезна там, где она кажется со­вершенно иррациональной, как в тех случаях, когда «верность» означает сильную привязанность к организации, вроде бы этого не заслуживающей, потому что она выглядит очень похожей на дру­гую такую же. Такая внешне иррациональная «верность» часто про­является, например, в отношении к клубам, футбольным командам и политическим партиям. Хотя в главе 6 было показано, что в двух­партийной системе партии менее склонны к сближению и обрете­нию внешнего сходства, чем считалось ранее, иногда нечто похожее происходит. Чем сильнее проявляется такая тенденция, тем более иррациональной и откровенно глупой кажется упрямая «верность» своей партии, однако именно в таких случаях она особенно полез­на. «Верность» своей стране, с другой стороны, — это нечто, без че­го мы могли бы обойтись, потому что обычно страны заметно раз­личаются между собой.

80 Только когда в результате развития средств связи и всесторонней модернизации страны делаются похожими друг на друга, возникает опасность преждевременного и чрезмер­ного «выхода», примером чего может служить «утечка мозгов». Вот здесь толика «верности» может сослужить нам добрую службу.

80 Кро­-81-ме того, некоторые страны очень сходны между собой в силу общ­ности истории, языка и культуры, и для них «верность» нужна на­много больше, чем для стран, надежно отделенных от других, что и было продемонстрировано сопоставлением стран Латинской Америки и Японии (см. выше в главе 5).

81 Наконец, на еще одно свидетельство о сравнительной поль­зе «верности» указывает то, что было сказано в главе 4 об опасности потерять влиятельных клиентов из-за легкой доступности высококачественного и более дорогого продукта.

81 Если бы удалось проранжировать организации по единой шкале качества, престижа или каких-либо других желательных характеристик, тогда попавшие в нижний, плотно заселенный конец шкалы в большей степени нуждались бы в «верности» и сплачивающей идеологии, чем оказав­шиеся в верхней части шкалы.

81 Много свидетельств тому, что эту потребность осознают как всевозможные «отстающие» группы американского общества, так и, на международной арене, страны третьего мира. В следующей главе будет показано, что наиболее престижные группы и организации могут, напротив, выиграть от снижения возбуждаемого ими чувства верности.

«Верные» угрожают «выходом»

81 «Верность» является ключевым понятием в битве между «выходом» и «голосом» не только потому, что благодаря ей люди могут оказать­ся запертыми в своих организациях чуть дольше, а потому исполь­зовать опцию «голос» с большей целеустремленностью и находчи­востью, чем во всех других случаях.

81 Она полезна и тем, что предполагает возможность «неверности», то есть «выхода». Так же как невозможно было бы быть хорошим в мире, не знающем зла, нет никакого смысла говорить о «верности» фирме, партии или ор­ганизации, обладающей нерушимой монополией. «Верность» тормозит «выход», но она существует только в силу возможности «выхода».

81 То, что даже самый «верный» может покинуть организацию, является важным компонентом его власти вести с ней переговоры.

81 Шансы «голоса» на то, что он окажется эффективным механизмом восстановления, явно растут, когда «голос» может пригрозить «вы­ходом.», причем не обязательно об этом говорить — достаточно того, чтобы возможность «выхода» хорошо осознавалась всеми участниками как элемент ситуации.

81 Когда нет чувства «верности», сам по себе «выход» не тре­бует издержек, если не считать расходов на сбор информации об

82 альтернативных продуктах и организациях.

82 Кроме того, как уже было отмечено, когда нет чувства «верности», человек, как прави­ло, низко оценивает свое влияние на организацию.

82 Поэтому реше­ние о «выходе» принимают и исполняют в молчании.

82 «Выходом» угрожает «верный» — тот, кому не все равно, тот, кто сделал все возможное, прежде чем пришел к болезненному решению о бегстве или переходе.

82 Теперь связь между «голосом» и «выходом» стала более сложной.

82 Сначала мы показали, что доступность опции «выход» де­лает менее вероятным обращение к «голосу». Теперь получается, что эффективность опции «голос» усиливается возможностью «выхо­да». Доступность «выхода» уменьшает готовность развивать и ис­пользовать «голос», но это же повышает способность его эффектив­но использовать. К счастью, это противоречие разрешимо. Два этих предположения задают условия, при которых «голос» (а) будет ис­пользовали (Ь) может оказаться эффективным: возможность «вы­хода» необходима, но она не должна быть слишком доступной или слишком привлекательной, когда обстоятельства подталкивают в эту сторону.

82 Иллюстрацией правильности этого предположения может быть степень отзывчивости партий на голос своих членов. В тота­литарных однопартийных системах партии, как известно, совер­шенно невосприимчивы — равно как и в многопартийных систе­мах. В первом случае невозможность как «выхода», так и «голоса» дает в руки руководства абсолютный контроль над партийным ме­ханизмом. Но и во втором случае, когда «голос» и «выход» легко­доступны, также немного шансов на развитие внутрипартийной демократии, потому что в случае малейшего несогласия любой мо­жет с легкостью переметнуться в другую партию. Поэтому никто не станет сражаться за «внутренние изменения». В этой связи, по­жалуй, существенно, что «железный закон олигархии» Михельса, согласно которому все партии (и другие крупные организации) не­избежно приходят к олигархическому внутреннему устройству, был сформулирован в результате личного знакомства с многопар­тийными системами стран континентальной Западной Европы. Чтобы партии смогли выработать отзывчивость к чувствам своих членов, нет ничего лучше системы с небольшим числом партий, дистанция между которыми велика, но преодолима. В таких усло­виях «выход» все-таки возможен, но не слишком прост.

82 Поэтому «голос» будет типичной реакцией протеста против того, как ведут­-83-ся дела, и партийцы будут бороться за то, чтобы их «голос» был ус­лышан.

83 Это теоретическое предсказание подтверждается активностью внутрипартийной борьбы в двухпартийных системах, как бы далеки они ни были от подлинной демократичности. Даже в почти однопартийных, но не тоталитарных системах, как, напри­мер, в Индийском национальном конгрессе и в Институционно-ре­волюционной партии Мексики, опция «голос» зачастую играет большую роль, чем в авторитарных или олигархических партиях многопартийных систем*.

* Недавно я познакомился со сходным аргументом в статье: Walzer М. Corporate Authority and Civil Disobedience I I Dissent. 1969. September-October. P. 396-406. В статье противопоставляется строгий демократический контроль, кото­рому подчинена высшая политическая власть в западных демократиях, и полное от­сутствие такого контроля в корпоративных организациях, действующих в тех же са­мых государствах. Как показывает автор, полное отсутствие или бессилие «голоса» в большинстве торговых, промышленных, образовательных и религиозных органи­заций часто оправдывают тем, что, «если кому-то это не нравится, он волен уйти» (с. 397), что невозможно сделать в отношении самого государства. Уолцер убеди­тельно показал, что этот аргумент недостаточен и не должен служить препятствием для демократизации. Впрочем, полезно помнить, что с научной точки зрения чем больше возможностей для «выхода», тем легче организациям, даже действующим во внешних условиях демократии, противиться, избегать или откладывать переход к демократии внутренней.

83 В двухпартийных системах «выход» может быть результа­том не только перехода в другую партию, но и решения создать третью партию.

83 Чтобы у партийцев был интерес к использованию «голоса», создание новых партий не должно быть слишком легким делом — и обычно это условие выполняется не только благодаря традициям двухпартийности, но и в силу институциональных барьеров, препятствующих созданию третьих партий.

83 С другой стороны, чтобы «голос» был максимально эффективным, угроза «выхода» должна быть достоверной, особенно в решающих ситуациях. В американской президентской политике этот набор условий, обеспечивающих наибольшую эффективность «голоса», означает, что группа членов партии должна иметь возможность оставаться в ее рядах и участвовать в съезде по выдвижению кандидата в пре­зиденты и при этом сохранять возможность в период между окон­чанием этого съезда и президентскими выборами организовать третью партию.

83 Если «выход» слишком затруднен, потому что группа партийцев имеет возможность объявить себя партией толь­ко до съезда по выдвижению кандидата в президенты, эти люди мо­гут либо выйти из партии до съезда, либо идти на съезд, но уже не

84 имея возможности эффективно пригрозить «выходом».

84 Такое ограничение условий «выхода» в данном случае ослабляет возмож­ности «голоса»: «выход» всегда оказывается преждевременным, а «голос» — ослабленным. Это хорошо сформулировал Александр Бикел:

84 Характерная для Америки третья партия... состоит из группы людей, которые попытались оказать влияние в рамках одной из главных партий, не достигли в этом успеха и решили действовать вне ее. В США это решение необходимо принять до начала кампании по выдвижению кандидатов, и тем самым эти группы оказываются вы­нуждены отказаться от участия в предвыборной деятель­ности главных партий и превратиться в отдельную партию уже на раннем этапе. А если они этого не сделают, то ут­ратят все возможности выступить в качестве третьей партии⁴.

⁴ BickelA.M. Is Electoral Reform the Answer? // Commentary. 1968. December. P. 51.

84 Автор добавляет, что с точки зрения интересов двухпартийной сис­темы это невыгодно; можно сказать, что это невыгодно и с точки зрения попыток вооружить членов партий наиболее эффективной комбинацией опций «выход» и «голос».

84 Из всего этого следуют два вывода:

(1) соотношение «голоса» и «выхода» сильнейшим обра­зом зависит от деталей институционального механизма;

(2) это соотношение, в свою очередь, объясняет уровень развития внутренней демократии в организациях.

Бойкот

84 Бойкот — это еще одно явление, существующее, подобно угрозе «выхода», на границе между «выходом» и «голосом». В бойкоте угроза «выхода» оказывается осуществленной, но его предприни­мают ради достижения особой цели — изменения политики бой­котируемой организации, а потому он представляет собой настоя­щий гибрид двух этих механизмов.

84 Здесь угроза «выхода», являющаяся инструментом «голоса», заменяется ее зеркальным отражением, обещанием воссоединения, потому что все понима­ют, что клиент (член) вернется в лоно единомышленников, как

85 только будут устранены те условия, которые привели к объявле­нию бойкота.

85 Зачастую бойкот оказывается оружием клиентов, которые не имеют, по крайней мере во время бойкота, альтернативного ис­точника поставок товаров или услуг, обычно покупаемых ими у бойкотируемой фирмы или организации, но при этом могут вре­менно обойтись без них. Таким образом, это временный «выход», не сопровождающийся переходом куда-либо, и он, подобно забастов­ке, недешево обходится обеим сторонам. Он и в этом отношении со­единяет характеристики «выхода», приносящего ущерб фирме или организации, и «голоса», требующего от клиентов (членов) расхо­дования времени и денег.

Модель поведения с элементом «верности»

85 Стоит рассмотреть более формальную модель того, что происходит, когда на выбор между двумя конкурирующими благами или организациями влияет «верность». Мы опять будем исходить из предположения, что обычно покупаемый товар или организация, в которую входит человек, начинает ухудшаться.

85 Интересовать нас будут главным образом организации и их политика, а не фирмы и их продукция. Поэтому падение качества нужно выразить в субъ­ективных терминах: с точки зрения члена организации, ухудшение эквивалентно растущему несогласию с ее политикой.

85 На рисунке 1 горизонтальная ось измеряет качество органи­зации, изменяющееся от точки, в которой ее члены совершенно со­гласны с ее политикой, к точке полного несогласия. Вертикальная ось измеряет интенсивность «голоса», выражающего разные уров­ни несогласия.

85 По мере движения организации в «неправильном» направ­лении ее члены в какой-то момент попытаются использовать свое влияние, чтобы остановить ее и повернуть процесс ухудшения вспять, и эти попытки будут тем активнее, чем больше несогласие. В этом процессе есть точка, в которой при отсутствии «верности» люди начнут покидать организацию (точка XAL).

85 Наличие «вернос­ти» тормозит желании выйти. «Верный» не уходит, но с ним что-то происходит: его злит то, что он все еще состоит в организации, его тошнит, как говорили о себе члены Германской коммунистической партии, несогласные с ее линией.

85 В норме он при этом усиливает попытки изменить ход событий и ради этого более активно исполь­зует всевозможные формы «голоса»; поэтому на графике есть точка

86 излома, после которой подъем кривой делается более крутым.

Рисунок 1. РОЛЬ «ВЕРНОСТИ» В УСЛОВИЯХ РАСТУЩЕГО НЕСОГЛАСИЯ С ОРГАНИЗАЦИЕЙ

86 По мере дальнейшего усиления несогласия возникают мысли о «выхо­де», и человек озвучивает угрозу «выхода» (точка ТХ), если может рассчитывать, что это усилит эффективность «голоса».

86 Угроза «вы­хода» означает скачкообразное усиление «голоса», чему соответству­ет вертикальный участок на графике этой функции. Наконец, «вер­ность» не выдерживает и осуществляется «выход» (в точке XWL — «выход» при наличии «верности»).

86 Силу влияния «верности» на по­ведение клиента (члена) можно измерить расстоянием между точ- камиXAL и ТХили точкамиXAL иXWL. Эти два отрезка представля­ют два разных варианта «верности». Первый представляет «верность» без мысли о «выходе» — во многих важных организа­циях люди в нормальных условиях даже не допускают мысли о «вы­ходе», хотя при этом человек может быть сильно недоволен. Отре­зок XAL-XWL представляет более полную картину поведения, направляемого «верностью». Отрезок TX-XWL представляет часть процесса ухудшения, на котором уже возникает мысль о «выходе» и человек может пригрозить им, чтобы изменить политику органи­зации. Поскольку в этой ситуации такая угроза представляет собой особенно сильное оружие, можно считать, что в процессе ухуд­шения именно на этом отрезке будет задействован особенно силь­ный «голос».

86 С помощью этой модели можно немного продвинуться в понимании роли «верности».

86 Предположим, что «верный» чело­-87-век «вышел» («выход» в сфере экономических отношений означает обычно просто переключение на другой продукт, а если речь идет, скажем, о партии, «выход» может означать, что человек стал беспар­тийным), а организация, которую он покинул, впоследствии из­бавилась от недостатков: в какой момент этого «избавления от недостатков» он опять примкнет к организации?

87 Представляется маловероятным, что он сделает это при достижении точки XWLy в которой он ее покинул. Именно потому, что он страдал на отрезке XAL-XWL, он будет выжидать, по крайней мере до тех пор, пока ор­ганизация (или продукт) не вернется к точке XALy в которой он пережил первые сомнения.

87 Вполне возможно, что он будет дожидать­ся и более высокого качества, которое хоть как-то сможет ему гарантировать, что новый раунд ухудшения не заставит его немед­ленно еще раз страдать от «тошноты»; во многих случаях, разумеет­ся, от этого процесса остаются такие раны, что возврат оказывается невозможным. Таким образом, точки «выхода» и возврата вряд ли могут совпасть: расстояние между ними, если бы его удалось изме­рить, оказалось бы еще одним показателем силы «верности» для разных продуктов и организаций.

87 Если поступательное ухудшение, а потом улучшение каче­ства в этой модели заменить падением, а потом увеличением цены активов, то воплощением «верности» будет поведение наивного, мелкого, случайного инвестора, который обычно продает акции по дешевке, чтобы избежать еще больших потерь, а потом поку­пает их на подъеме, когда цена станет выше той, по которой он их продал. Однако не следует думать, что «верность» всегда делает че­ловека «лохом»; «верный» человек не покидает организацию (про­дукт) и тем самым повышает ее шансы на восстановление. Он оказывается «лохом», только если восстановления не получилось. Его ставка на восстановление оказалась проигрышной, что, собственное предполагается поведением, опирающимся на идею «верности».

87 Вот наблюдение, представляющее интерес для экономис­та: присутствие в поведении элемента «верности» ведет к «разло­жению» традиционной кривой спроса, устанавливающей одно­значное соответствие между ценой (или качеством) и покупаемым количеством, на две отдельные кривые.

87 Когда качество продукта, вызывающего чувство «верности», сначала ухудшается, а потом улучшается, то в фазе падения качества у нас будет низкая эластич­ность спроса вначале и высокая в конце, когда низкое качество

88 отпугнет наконец и «верных».

88 Совсем другое мы получаем в фазе восстановления качества: здесь эластичность спроса будет низкой при начале подъема, и она будет постепенно повышаться с появ­лением уверенности, что это не случайный процесс⁵.

⁵ Это предположение легко изобразить на графике. По горизонтали отложе­но изменение покупаемого количества, а по вертикали — ухудшение качества.

88 Предположим, что сначала качество — это Q1 постепенно падающее до Q2, а потом опять медленно повышающееся до Q1. Кривая ABC - это кривая спроса для фазы падения качества, а кривая CDA—для фазы повышения качества. В зависимости от фазы цикла падение/восстановление спрос при качестве Q2 будет равен либо Q2B, либо Q2D.

88 В силу инер­ции и задержки в восприятии спрос, естественно, всегда является функцией не только текущего качества, но и его прошлой истории. «Верность» значительно усиливает это влияние прошлой эффективности фирмы или организации на текущее поведение ее кли­ентов или членов.

88 Это наблюдение подталкивает к тому, чтобы ввести концеп­цию бессознательной «верности». Психологи описали ситуацию, сходную с той, в которой точки входа и выхода не совпадают.

88 Если, скажем, предъявлять человеку картинки кота, на которых он посте­пенно теряет сходство с котом и превращается в собаку, а потом ему же предъявить всю эту серию в обратном порядке, глаз ведет себя так, будто он хранит «верность» первому изображению: если серия начинается с кота, то большинство картинок кажутся похожими на

89 кота, и наоборот⁶.

89 Получается, что питательной почвой бессознательной «верности» в случае ухудшения организации и задержки решения о возвращении в случае ее улучшения является общая трудность с распознаванием изменений⁷.

89 Поскольку бессознатель­ная «верность» по определению свободна от чувства недовольства, она не создает пути к «голосу».

89 Это поведение, начало которого от­мечено точкой ULB (проявление бессознательной «верности»), яв­ляется проявлением «верности» только с точки зрения внешнего наблюдателя, уже заметившего, что начался упадок, дающий осно­вания для «выхода» или «голоса». Член организации на этом этапе еще просто не осознал изменений к худшему.

89 Очерченная выше модель поможет при рассмотрении опре­деленных форм проявления «верности».

Проявления «верности» в условиях строгих правил доступа и серьезных наказаний за «выход»

89 До сих пор «верность» положительно оценивалась как сила, которая, сдерживая «выход», усиливает «голос» и может тем самым спасать фирмы и организации от опасностей, создаваемых чрезмер­ным или преждевременным «выходом».

89 Однако уже прозвучало упоминание о ситуациях, в которых «верность» не играет столь бла­готворной роли. Всевозможные институты, созданные для укреп­ления «верности», явно не были предназначены для поддержания оптимальной смеси «голоса» и «выхода», а если они и ведут к такому результату, то ненамеренно, как «продукт человеческой деятельно­сти, но не замысла»⁸.

⁶ HallK.R.L. Perceiving and Naming a Series of Figures // Quarterly Journal of Experimental Psychology. Vol. 2 (1950). P. 153-162. Сходные результаты были полу­чены в экспериментах, поставленных для изучения того, как человек соединяет

и комбинирует разнородную информацию. Когда, например, произносят ряд прила­гательных, обозначающих личные черты, суждения о человеке, характеризуемом этими прилагательными, зависят от порядка их озвучивания, и первые оказываются ключевыми. Например, последовательность «интеллигентный, осмотрительный, изменчивый, эгоцентричный» задает совсем другой образ человека, чем все то же самое, но в обратном порядке. Это явление известно как «эффект первородства». См.: Anderson N.H. Primacy Effects in Personality Impression Formation //Journal of Social Psychology. Vol. 2 (June 1965). P. 1-9; а также цитируемую в статье литературу.

⁷ Jems R. Hypotheses on Misperception //World Politics. Vol. 20 (April 1968). P. 439-453; а также: HirschmanA.O. Underdevelopment, Obstacles to the Perception of Change, and Leadership//Daedalus. 1968. Summer. P. 925-936.

⁸ Ф. А. Хайек, взявший это выражение как заголовок эссе в сборнике «Stu­dies in Philosophy, Politics, and Economics» (Chicago: University of Chicago Press, 1967),

90 возводит его к работе Адама Фергюсона «Опыт истории гражданского общества» («Essay on the History of Civil Society», 1767).

90 Исследователю общества всегда бывает приятно обнару­жить образцы такого рода скрытой и ненамеренной гармонии, но такому открытию всегда сопутствует внутреннее обязательство найти ситуации, в которых гармонии не возникает. В данном случае примеров неоптимальности предостаточно.

90 «Верность» может ока­заться чрезмерной, а в результате возникает такое сочетание «голо­са» и «выхода», в котором опция «выход» чрезмерно ослаблена.

90 Во-вторых, следует понимать, что институты, пестующие «верность», не только безразличны к задаче стимулирования «голоса», но зачас­тую предназначены для подавлений обеих опций — как «выхода», так и «голоса». Хотя в долгосрочной перспективе руководство орга­низаций, конечно же, заинтересовано в действенности обратной связи на основе механизмов «выход» и «голос», в ближайшей перс­пективе они хотят, чтобы их свободу действовать не тревожили ни бегство, ни претензии членов организации. Поэтому руководство, нет сомнений, заинтересовано в институциональных механизмах, нацеленных на что угодно, только не на получение оптимальной и отвечающей интересам общества комбинации опций «выход» и «голос».

90 Высокая плата за «вход» в организацию и суровые наказа­ния за «выход» относятся к числу главных инструментов насажде­ния «верности» посредством подавления «голоса» или «выхода» либо того и другого одновременно. Как эти инструменты влияют на нашу модель проявления «верности»? Мы можем начать с кон­цепции бессознательной «верности».

90 Как было показано чуть вы­ше, такое поведение не может дать выход «голосу», а поскольку оно, как и все другие формы «верности», подавляет обращение к опции «выход», руководители, стремящиеся не допустить как «выход», так и «голос», будут его поощрять. Такие организации будут искать методы обращения сознательной «верности» в бес­сознательную.

90 В действительности между этими двумя формами «вер­ности» нет четкой границы, потому что клиент или член органи­зации бывает весьма заинтересован в самообмане, то есть в подав­лении осознания того, что его организация движется к упадку, а купленный им товар — с дефектом.

90 Его склонность к подавле­нию такого рода осознания будет особенно велика, если ему при-91-шлось дорого заплатить за «вход», за членство в организации.

91 В ор­ганизациях, «вход» в которые обходится дорого или сопряжен с преодолением препятствий, факт упадка будет признан с боль­шой задержкой и, соответственно, с задержкой будет подан голос протеста. По той же самой причине можно ожидать, что, когда факт упадка все-таки будет признан, члены такой организации бу­дут изо всей силы настаивать на том, что они правильно поступи­ли, заплатив так дорого за присоединение к организации. Таким образом, если обращение к «голосу» в этом случае будет осуществ­лено с задержкой, оно будет более интенсивным. Высокая плата за «вход» изменит временные параметры, но его совокупный объем при этом вряд ли уменьшится⁹.

⁹ Как показывает кривая на рисунке 1.

91 Полученные нами результаты требуют модификации тео­рии когнитивного диссонанса.

91 Теория утверждает, что люди изме­няют свои знания (cognitions) и представления таким образом, что­бы сделать их более совместимыми с неким «отклоняющимся» от них своим действием или поведением, которое трудно примирить с этими представлениями. В нашем случае действием является це­на, уплаченная за присоединение к организации, а знанием — в од-ном известном эксперименте — было утомительное однообразие той деятельности, которой занималась эта организация.

91 Теория предсказывает, и эксперимент подтвердил предсказание, что чем выше плата за «вход», тем выше будет степень самообмана, то есть тем увлекательней покажется человеку эта скучная рутина¹⁰.

¹⁰ Aronson Е., Mills J. The Effects of Severity of Initiation on Liking for a Group // Journal of Abnormal and Social Psychology. Vol. 59 (1959). P. 177-181. См. также статью, развивающую концепцию Аронсона-Миллс и опровергающую предъявлен­ные критические замечания: Gerard Н.В., Mathewson G.C. The Effects of Severity of Initiation on Liking for a Group: A Replication //Journal of Experimental Social Psychology. Vol. 2 (July 1966). P. 278-287. Подробнее об этом см. Приложение Е.

91 Теперь предположим, что не только наличествуют некие границы самооб­мана, но, и это существеннее, есть возможность проявить инициа­тиву и тем самым сделать деятельность организации более инте­ресной. Тогда теория предсказывает, что в условиях совершенно такого же эксперимента члены организации, особенно дорого за­платившие за «вход» и бывшие вначале самыми пассивными и са­модовольными, окажутся самыми активными и инициативными.

91 Таким образом, ситуация диссонанса может порождать не только изменение представлений, установок и понимания, но и вести

92 к действиям, нацеленным на изменение реального мира, если это также способ, а особенно если это единственный способ, преодоле­ния или уменьшения диссонанса¹¹.

92 Эта гипотеза будет экспериментально проверена профессо­ром Зимбардо из Стэнфордского университета и его сотрудника­ми¹².

92 В ожидании результатов проверки я позволю себе для иллюст­рации привести разрозненные исторические свидетельства. Возьмите хорошо известную и надежно проверенную максиму: «Ре­волюции, подобно Сатурну, пожирают своих детей». Легко понять, почему так и должно быть: за «подготовку революции» революцио­неры дорого платят—риском, личными жертвами и безраздельной преданностью. Но когда революция произошла, неизбежно возник­новение разрыва между реальностью и тем, что замышлялось. Что­бы устранить этот разрыв, заплатившие самую высокую цену за послереволюционный новый мир сильнее всех будут мотивирова­ны изменить его заново. При этом им приходится бросать вызов своим бывшим товарищам по революционной борьбе, оказавшим­ся теперь у власти, и в этих новых сражениях гибель ждет многих ре­волюционеров.

92 В главе 8 будет дана еще одна иллюстрация этого принци­па, заимствованная из американского опыта¹³.

¹¹ Несмотря на внешнее сходство, предложенная здесь гипотеза фундаментально отличается от той, что была выдвинута и проверена в эксперименте в работе: FestingerL., Riecken H.W., SchachterS. When Prophecy Fails. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1956. В этом классическом труде по когнитивному диссонансу авто­ры исследовали то, как на группу верующих влияет недвусмысленное опроверже­ние их веры. Как и предсказывает теория, после этого верующие с еще большей энергией отдаются прозелитизму. Эту деятельность, однако, следует истолковывать как попытку избавиться от диссонанса, «забыв» про опровержение, заглушив осо­знание диссонанса, а не изменив реальность. В работе Фестингера и др. и в работе Аронсона-Миллс создана такая ситуация, что содержанием диссонирующего зна­ния (глупость в деятельности группы; ошибочное предсказание о потопе) оказыва­ются не поддающиеся изменению, законченные события. В реальном мире, конеч­но, многие ситуации повторяются и могут быть изменены — «в следующий раз».

¹² Подробнее о задуманном эксперименте см. в Приложении Е.

¹³ См. с. 108-109. В другой работе мне уже пришлось развить ту мысль, что больше всего об успехе проекта заботятся те, кто прочнее всех связан с результа­том в силу уже сделанных расходов. Поэтому чем позже появляются трудности, тем лучше, при условии, конечно, что успех вообще достижим. См.: HirschmanA.O. Development Projects Observed. P. 18-21.

92 Таким образом, вы­сокая плата за «вход» не только делает необходимым согласие с тем, за что было заплачено, но и может вылиться в более целена-93-правленное и искреннее использование «голоса».

93 Может случить­ся и так, конечно, что к тому времени, когда человек уже не в силах закрывать глаза на происходящее, ухудшение зашло так далеко, что единственной возможной реакцией на открывшуюся гни­лость оказывается «выход». Получается, что высокая плата за «вход» способна активировать не только «голос», но и «выход»¹⁴.

93 «Активно можно сбежать, а можно активно остаться» — в данном случае эти слова Эрика Эриксона опять в высшей степени умест­ны.

93 Мы уже цитировали их в связи с обсуждением вероятного по­ведения потребителей, озабоченных уровнем качества. Совпаде­ние не случайно, потому что высокая плата за «вход», несомненно, заставляет думать о качестве.

93 Другого рода искажение модели «верного» поведения на­блюдается, когда организация в состоянии дорого взять за «выход» (сверх неизбежно пропадающей в случае выхода платы за «вход»). Ценой «выхода» может быть как пожизненный отказ в принадлеж­ности к организации, так и потеря самой жизни, а также все, что мо­жет вместиться в этот диапазон, — отлучение, клевета и лишение средств к существованию. К числу организаций, способных столь сурово наказать за «выход», относятся самые традиционные груп­пы — семья, род, религиозная община и государство, а также по­рождения Новейшего времени — банда и тоталитарная партия¹⁵.

¹⁴ На рисунке 1 для того, чтобы показать активацию выхода, точка ХSI(«выход» тех, кто дорого заплатил за «вход») размещена перед точкой XWL.

¹⁵ О преследовании тех, кто добровольно вышел из коммунистической пар­тии, см.: Almond GA. The Appeals of Communism. Princeton, 1954. Гл. 12.

93 Когда организация способна взять высокую цену за «выход», она располагает мощной защитой от самого действенного оружия сво­их членов — от угрозы выхода. Очевидно, что, когда за «выход» на­лагаются суровые наказания, оказывается подавленной сама идея «выхода» и угрожать им никто не будет просто из страха, что за угрозу накажут так же, как и за самое деяние.

93 В терминах нашей мо­дели точка ТХ тогда сдвигается влево и может вообще исчезнуть, иными словами, может слиться cXWL, точкой «выхода» при нали­чии фактора «верности». Эта точка также может быть сдвинута вле­во: высокую плату за «выход» устанавливают для того, чтобы удер­жать людей от этого поступка.

93 Но в сравнении с организациями, способными вызвать к себе сильное спонтанное чувство «верности», но при этом не желающими или не могущими сурово наказывать

94 за «выход», главное изменение в поведении членов в условиях поступательного ухудшения ситуации будет, скорее всего, отказ от угрозы «выхода», но не оттягивание его самого.

94 Что происходит с голосом в организациях, взимающих вы­сокую плату за «выход»?

94 Можно выдвинуть определенные предпо­ложения, если сопоставить два вида организаций, «выход» из кото­рых обходится дорого: те, «вход» в которые бесплатен (потому что человек принадлежит к ним от рождения, как в случае семьи или го­сударства), и те, за «вход» в которые приходится дорого платить. Как раз для случая последних только что было показано, что в них ощу­щение недовольства и, соответственно, «голос» возникают с за­держкой. Поскольку, с другой стороны, высокая плата за «выход» со­провождается уничтожением угрозы выхода как эффективного инструмента голоса, этим организациям (бандам и тоталитарным партиям) зачастую удается избавиться от «голоса» и от «выхода». По ходу дела они лишают себя обоих механизмов восстановления¹⁶.

16 Дэвид Аптер выдвинул предположение, что платой за рост насилия в обще­стве является истощение потока информации, доступной властями предержащим. См.: ApterD. Politics of Modernization. Chicago: University of Chicago Press, 1965. P. 40.

94 Совсем другая ситуация в традиционных группах, таких как семья и государство, которые берут высокую плату за «выход», но не за «вход». Здесь сам тот факт, что человек полностью «принадле­жит» в силу рождения, может пестовать «голос» и, таким образом, служить компенсацией буквальной невозможности угрожать «вы­ходом». Высокая цена или «немыслимость» «выхода» сама по себе может оказаться недостаточной для подавления «голоса» и даже, напротив, способна стимулировать его. Возможно, именно по этой причине традиционные группы, подавляющие только «выход», ока­зались намного более жизнеспособными, чем те, что налагают вы­сокую плату как за «вход», так и за «выход».

«Верность» и трудность отказа от «общественного блага»

(и общественного зла)

94 Отказ от «выхода», несмотря на несогласие с организацией, являет­ся признаком «верности».

94 Присутствие «верности» радикально меняет характер «выхода»: одобряемое рациональное поведение бдительного потребителя, предпочитающего более выгодную по­купку, превращается в постыдное бегство, отступничество и пре­дательство.

95 Рассмотренные нами до сих пор проявления «верности» мо­гут быть поняты в терминах обобщенной концепции наказания за «выход».

95 Наказанию могут подвергнуть, но в большинстве случаев оно происходит на внутреннем уровне. Человек чувствует, что ему придется поплатиться за «выход», хотя покинутая им группа не на­лагает на него никаких санкций. В обоих случаях решение остаться и не уходить, несмотря на наличие более привлекательной альтер­нативы, является итогом совершенно рационального взвешивания будущих личных выгод и личных издержек. Но к «верности» могут подталкивать и менее традиционные мотивы. Оценивая, пришло ли время покинуть организации, члены, особенно самые влиятель­ные, порой решают остаться не ради того, чтобы избежать сопут­ствующих «выходу» личных моральных и материальных потерь, а из-за предчувствия, что в случае их «выхода» организация станет еще хуже.

95 Такого рода поведение является прямой противополож­ностью того, которое мы обсуждали в главе 4. Там было показано, что при определенных условиях самые влиятельные члены могут уйти первыми. Здесь мы приходим к противоположному выводу, потому что только что ввели совершенно новое и несколько стран­ное предположение: человек продолжает тревожиться о деятельно­сти и «результатах» организации даже после того, как он ее покинул. Это, конечно, не так в большинстве случаев, когда речь идет об отно­шениях между потребителями и фирмами и даже между организа­циями и их членами. Если мне разонравилась привычная марка мы­ла и я собираюсь перейти на другую, то при этом я обычно не тревожусь о том, что этот мой поступок приведет к ухудшению ка­чества привычного мне мыла; но даже если я об этом задумаюсь, то тут же забуду, как только привыкну к новому мылу¹⁷.

¹⁷ В действительности, узнав о том, что разорилась разочаровавшая меня фирма, изделия которой я перестал покупать, я могу скорее испытать нечто прямо противоположное - «так им и надо».

95 Отталкиваясь от этого противоположного примера, можно сформулировать два условия, лежащие в основе обсуждаемых нами проявлений «вер­ности»: прежде всего, «выход» человека из организации ведет к ухудшению качества ее результатов; и, во-вторых, члена органи­зации тревожит ее ухудшение даже после того, как он ее покинул.

95 Первое условие означает, что качество продукции так или иначе зависит от числа покупателей или от объема сбыта.

96 Уменьшение числа членов ведет к понижению качества, а результа­том, можно предположить, становится дальнейшее понижение «спроса» со стороны оставшихся членов и так далее — типичный случай нестабильного равновесия и кумулятивной динамики в ду­хе Мюрдаля.

96 Здесь потребитель (член) выступает в роли того, кто не «получает качество», а «назначает качество». Ситуации, в кото­рых отдельные покупатели осознают, что они являются не ценополучателями, а ценоназначателями, то есть активно формируют цену, конечно, знакомы из теорий монополии и монополистиче­ской конкуренции.

96 Экономиста здесь не может не поразить на­правление взаимосвязи: в обычной ситуации «выход» покупателя (сдвиг кривой спроса вниз) ведет к понижению цены или, соответ­ственно, к повышению качества, потому что предполагается, что кривая предложения при этом растет. В нашем случае, напротив, «выход» назначающего качество «покупателя» ведет к падению ка­чества. Причина в том, что «покупатель» здесь является членом и, как таковой, участвует на стороне и спроса и предложения, участвует в производстве и потреблении продукта организации.

96 А если те, кто больше всего влияет на качество продукта, одновременно больше всех остальных членов, как можно предположить, озабочены вопросом качества, тогда даже легкое падение качества может подтолкнуть их к «выходу», а это вызовет дальнейшее ухуд­шение качества, «выход» других членов и т.д.

96 В такой ситуации совершенную нестабильность опять мо­жет предотвратить фактор «верности», особенно если ее проявят те, кто осознают последствия своего «выхода» и потому воздержива­ются от него. Иными словами, нестабильности можно избежать, ес­ли члены осознают ее как угрозу. Но здесь есть реальный вопрос: по­чему человека должно заботить влияние его «выхода» на качество организации, причем настолько, что перспектива ухудшения каче­ства может удержать его от «выхода»? Единственной реальной ос­новой такого поведения является ситуация, в которой продукт или качество организации имеют значение даже в случае «выхода». Ины­ми словами, полный «выход» невозможен; в некотором смысле чело­век остается потребителем товара, даже если он принимает реше­ние больше его не покупать, и он остается членом организации, даже если он ее покинул.

96 Этот важный класс ситуаций можно проиллюстрировать на примере конкуренции между частными и государственными шко­лами.

96 Родители, собирающиеся перевести своих детей из государ­-97-ственной школы в частную, могут поспособствовать дальнейшему ухудшению государственной системы образования.

97 Осознав воз­можные последствия своего решения, они могут прийти к отказу от него из соображений общего благополучия или даже вследствие калькуляции личных выгод и издержек: жизнь и детей и родителей зависит от качества образования в государственных школах, и, если оно ухудшится, может оказаться, что издержки на хорошее обуче­ние детей, достигаемое переводом их в частную школу, окажутся столь велики, что выгоднее этого не делать.

97 Здесь уместно обратиться к проводимому экономистами различию между частными и общественными (или коллективны­ми) благами.

97 Общественные блага — это такие, которые потребля­ются всеми членами данного сообщества, страны или географиче­ского региона, причем их потребление или использование одним не ограничивает потребления или использования другим. Стандарт­ными примерами являются борьба с преступностью и националь­ная оборона, а также другие достижения государственной полити­ки, которые доступны или должны быть доступны каждому, такие как высокий международный престиж или высокий уровень, ска­жем, грамотности или здравоохранения. Отличительной характе­ристикой этих благ является не только то, что их может потреблять каждый, но и то, что невозможно воздержаться от их потребления, пока вы остаетесь членом сообщества, которое их предоставляет. Поэтому общественные блага неизбежно оказываются обществен­ным злом. Причина этого не только в том, что все ощущают недос­таточность количества общественных благ, но и в том факте, что об­щественное благо для одних — скажем, изобилие полицейских собак или атомных бомб — может расцениваться другими членами того же сообщества как общественное зло. Нетрудно представить и то, как общественное благо превращается в общественное зло, когда, например, иностранная и оборонная политика развиваются таким образом, что их «продуктом» становится не международный престиж, а международный позор. Поскольку эта книга посвящена ухудшению и, как следствие, «выходу», или голосу протеста, такого рода возможность представляет особый интерес.

97 Концепция общественных благ облегчает понимание идеи, что в некоторых ситуациях реальный отказ от блага или выход из организации невозможен, так что решение осуществить частичный «выход», то есть уйти настолько, насколько это возможно, должно учитывать любое дальнейшее ухудшение этого блага в результате

98 этого решения.

98 На самом-то деле трудно понять, раз уж мы имеем концепцию общественного блага, каким образом можно осущест­вить хотя бы частичный отказ от него.

98 Разумеется, частный гражданин может «сбежать» от государственной системы образования, отправив детей в частную школу, но в то же время ему все равно никуда не деться в том смыс­ле, что качество образования в государственных школах будет ока­зывать влияние на его жизнь и на жизнь его детей. Таких якобы частных благ подобного рода, которые можно покупать или не по­купать, довольно много, но у них есть «коллективное измерение» (экономисты в таких случаях часто говорят об «экстерналиях»), так что сам факт того, что другие их производят или потребляют, влияет на жизнь всех других членов сообщества, облагораживает ее или ухудшает.

98 Хотя в случае продаваемых товаров и услуг это явление, пожалуй, нельзя назвать слишком распространенным или существенным, оно является центральной характеристикой многих организаций в отношениях со своими членами. Если я не одобряю организацию, скажем, политическую партию, я могу выйти из ее рядов, но вообще-то я не могу перестать быть членом общества, в котором действует эта сомнительная партия. Если я участвую в выработке внешней политики и стал противником выбранного курса, я могу подать в отставку, но я ведь все равно ос­танусь гражданином страны, которая, на мой взгляд, проводит все более гибельную внешнюю политику. В этих двух примерах чело­век сначала является производителем и потребителем таких обще­ственных благ, как партийная жизнь и внешняя политика, и дело в том, что он может перестать быть их производителем, но вынуж­ден оставаться их потребителем.

98 Таким образом, можно обосновать совершенно новый тип проявления «верности». В соответствии со здравым смыслом (и те­орией спроса) склонность к «выходу» была представлена как расту­щая функция несогласия с качеством продукта или с линией пар­тии. Теперь можно показать, что возможна инвариантная или даже обратная взаимосвязь между этими переменными. В случае обще­ственных благ член организации будет сравнивать — в любой точке процесса ухудшения — бесполезность, неловкость и постыдность дальнейшей принадлежности к ней с предполагаемым ущербом, который он навлечет «выходом» на себя и на общество в целом, по­скольку сам факт его «выхода» оказывается причиной дополнитель­ного ухудшения.

98 Теперь выгода от сохранения «верности» заключа­-99-ется в том, чтобы избежать этого гипотетического ущерба, и, если эта выгода увеличивается вместе с издержками дальнейшего пре­бывания в рядах организации, мотивации к «выходу» не обязатель­но усиливаться по мере ухудшения, хотя нет сомнений, что наш герой будет чувствовать себя все хуже.

99 В этом нарастании парадок­сальной «верности» и недовольства [политикой организации] на­ступает момент, когда возникает перспектива, что процесс ухудше­ния организации ускорится и порождаемое ею общественное зло достигнет некоего неприемлемого уровня; тогда, в соответствии с развитой чуть выше логикой, чем дольше задержка, тем труднее принять решение о «выходе». Все время усиливается убеждение, что следует остаться, чтобы предотвратить наихудшее.

99 Обычно такого рода логику предъявляют в качестве факти­ческого (или постфактум) обоснования оппортунизма. Но волей- неволей приходится признать, что такого типа «верность» — чем хуже ситуация, тем меньше я могу себе позволить уйти — может служить крайне важным задачам, когда организация способна при­чинить миру действительно огромное зло, что особенно характерно для самых могущественных государств нашего времени. Чем оши­бочнее и опаснее политика этих государств, тем больше мы нуж­даемся в определенной бесхребетности наиболее просвещенных политиков, чтобы хотя бы часть из них оставалась «внутри» и сохра­няла влияние, когда разразится потенциально гибельный кризис. Ниже мы попытаемся показать, что в этих ситуациях мы страдаем скорее от избытка, чем от недостатка бесхребетности. Тем не менее стоит отметить, что размах общественных бедствий, которые сего­дня могут навлечь на нас мировые центры власти, сделал продолжи­тельную бесхребетность (неспособность своевременно совершить «выход») хранилищем «функциональности», или общественной полезности, при условии, разумеется, что в решающий момент она обретет хребет («голос»).

99 Организации и фирмы, производящие общественные блага или общественные бедствия, образуют среду, в которой «верность» (то есть затягивание «выхода» вопреки чувству недовольства и тош­ноты) особенно процветает и обретает ряд определенных черт. Например, есть возможность, описанная в последних абзацах, в которых — на наших глазах — девиз «права или неправа, но это моя страна» превратился в явно извращенный лозунг «чем хуже, тем более моя».

99 Более того, когда «выход» все-таки происходит, его природа оказывается совсем иной, чем у того «выхода», который мы

100 обсуждали до сих пор.

100 В случае «выхода» из организации, произво­дящей частные блага, он прекращает отношения между клиентом (членом) и продуктом (организацией), которую тот покидает.

100 В са­мом деле, сигнализируя руководству, что что-то идет не так, «выход» может создать стимул к восстановлению качества, но покидающий организацию клиент (член) вовсе к этому не стремится — ему «просто плевать». С другой стороны, в случае общественных благ человек продолжает «заботиться», потому что совсем освободиться от этого невозможно. Даже уйдя, человек остается потребителем продукта или, по меньшей мере, его экстернальных эффектов, от которых никуда не скрыться. При этих условиях клиент (член) бу­дет сам заинтересован в том, чтобы его «выход» внес вклад в улуч­шение продукта (организации), которую он покидает, — в улучше­ние, которое, по его мнению, недостижимо без радикальных изменений в управлении организацией. Теперь «выход» означает отставку в знак протеста, нужную для того, чтобы получить свобо­ду обвинить и встать против этой организации во внешнем мире вместо того, чтобы добиваться изменений изнутри. Иными слова­ми, теперь выбор не столько между выходом и голосом, сколько между голосом изнутри и голосом снаружи (после выхода). Реше­ние о «выходе» теперь связано с совершенно другим вопросом: в ка­кой момент (и забудем о мире с самим собой) следует оставить по­пытки бороться с ошибочной политикой изнутри и перейти к борьбе с внешних позиций?

100 Существенная разница между «пристойным» «выходом» из общественных благ и из благ частных делается наглядной, когда «выходящий» клиент (член) действует так, будто он выходит из частных благ. В обществе, в котором, как в Соединенных Штатах, столь велико доминирование частных благ и стилей поведения, воз­никающих в качестве реакции на них, можно ожидать подобной пу­таницы. Легко вспомнить примеры из недавней истории. Высоко­поставленные должностные лица, несогласные с государственной политикой, уходя в отставку не устраивают разоблачительного скандала, а представляют свой «выход» как результат личных об­стоятельств: потому что поступило более выгодное предложение или «в интересах моей семьи».

100 Аналогичным образом, молодые мужчины и женщины, которым не по вкусу американское общест­во, его ценности и деятельность правительства, «устраняются», как будто у них есть возможность гарантировать себе более качествен­ный набор ценностей и политики, не приложив усилий к измене­-101-нию существующей ситуации.

101 Сила недомогания, возникающего в результате смешения этих двух разновидностей «выхода», будет «равна» тому утешению, которое удалось бы испытать, если бы хоть одно из должностных лиц, покидающих администрацию Джонсона в знак протеста против вьетнамской войны, публично выступи­ло бы против ее начала; тому самому утешению, которое испытали все в 1968 году в ходе избирательной кампании сенатора Юджина Маккарти, позволившего многим молодым американцам высту­пить против правительственной политики, а не просто отвернуть­ся от ответственности.