Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. — М., 1989. — С.264-267

В чем же состоит смысл науки как профессии теперь, когда рассеялись все прежние иллюзии, благодаря которым наука выступала как “путь к истинному бытию”, “путь к истинному искусству”, “путь к истинной природе”, “путь к истинному Богу”, “путь к истинному счастью”? Самый простой ответ на этот вопрос дал Толстой: она лишена смысла, потому что не дает никакого ответа на единственно важные для нас вопросы: “Что нам делать?”, “Как нам жить?”. А тот факт, что она не дает ответа на данные вопросы, совершенно неоспорим. Проблема лишь в том, в каком смысле она не дает “никакого” ответа. Может быть, вместо этого она в состоянии дать кое-что тому, кто правильно ставит вопрос? …

Все естественные науки дают нам ответ на вопрос, что мы должны делать, если мы хотим технически овладеть жизнью. Но хотим ли мы этого и должны ли мы это делать и имеет ли это в конечном счете какой-нибудь смысл — подобные вопросы они оставляют совершенно не решенными или принимают их в качестве препосылки для своих целей. …

Наконец, вы можете спросить: если это так, что же собственно позитивного дает наука для практической и личной “жизни”? И тем самым мы снова стоим перед проблемой “призвания” в науке.

Во-первых, наука, прежде всего разрабатывает, конечно, технику овладения жизнью — как внешними вещами, так и поступками людей — путем расчета.

… Во вторых, наука разрабатывает методы мышления, рабочие инструменты и вырабатывает навыки обращения с ними. … Мы в состоянии содействовать вам в чем-то третьем, а именно в обретении ясности. Разумеется при условии, что она есть у нас самих.