Глава 3. Философия права Нового времени. ной, поскольку при таком подходе как бы уже предполагается вра­ждебность каждой из властей к другим,их взаимные опасения и Противодействия

ной, поскольку при таком подходе как бы уже предполагается вра­ждебность каждой из властей к другим, их взаимные опасения и Противодействия. Гегель выступает за такое органическое единст-I во различных властей, при котором все власти исходят из мощи \ целого и являются его органическими частями. '— В господстве целого, в зависимости и подчиненности различ­ных властей государственному единству и состоит, по Гегелю, су­щество внутреннего суверенитета государства.

При этом он отвергает демократическую идею народного суве­ренитета и обосновывает суверенитет наследственного конститу­ционного монарха.

Государства относятся друг к другу как самостоятельные, сво­бодные и независимые индивидуальности. Субстанция государства, его суверенитет, выступает как абсолютная власть идеального целого над всем единичным, особенным и конечным, над жизнью, собственностью и правами отдельных лиц и их объединений. В во­просе о суверенитете речь идет о действительности государства как свободного и нравственного целого. В этом, по мнению Гегеля, состоит "нравственный момент войны; ее не следует рассматри­вать как абсолютное зло и чисто внешнюю случайность...'".

Сферу межгосударственных отношений Гегель трактует как область проявления внешнего государственного права. Междуна­родное право — это, по Гегелю, не действительное право, каковым является внутреннее государственное право (положительное пра­во, законодательство), а лишь долженствование. Какова же будет действительность этого долженствования — зависит от суверен­ных воль различных государств, над которыми нет высшего права и судьи в обычном смысле этих понятий.

В своей характеристике межгосударственных отношений и внешнего государственного суверенитета Гегель во многом исходит из доминировавших в то время представлений по этим вопросам. Речь по существу идет о веправовой (произвольной, авторитарной, силовой) концепции и модели внешнего суверенитета государст­ва. Согласно такой концепции, монопольным субъектом права было государство, а права других субъектов (индивидов, наций, других государств, их объединений и т. д.) или игнорировались или при­знавались по соображениям силы и целесообразности. Подобный суверенитет был "правом" сильного, "правом" на произвол, а не настоящим правом, не системой правовых отношений различных субъектов права (не системой их взаимных прав и обязанностей, не формой их свободы).

Такой неправовой суверенитет, конечно, несовместим с при­знанием и соблюдением прав других субъектов, с общеобязатель­ными для всех (от индивидов до независимых государств и мирово-